План, что и говорить, был превосходный:
простой и ясный, лучше не придумать.
Недостаток у него был только один:
было совершенно неизвестно,
как привести его в исполнение.
Льюис Кэрролл,
«Алиса в Стране Чудес»
— Ради всего греховного, нельзя просто заявиться туда и спросить: «Не вы ли, уважаемая, продаёте смертельные яды?» — взмахивает руками Вито, облокотившись о стену в переулке, где мы уже минут пятнадцать обсуждаем план действий. Кайден сидит на мусорном баке, подложив на него газету, и выстукивает по ноге ритм. — Мы знаем, что это она, но информация бессмысленна, если не выясним, кому именно был продан яд. — Mon ami, не то чтобы я не доверял твоей провидице с её бинго-бонго, только её слов недостаточно. Нам нужно подтверждение. Без него мои руки связаны. — Что ж, мои руки развязаны, и я могу заставить её говорить хоть прямо сейчас. Мой взгляд, как мячик для пинпонга, прыгает то к одному, то к другому. — Ты забываешь, что здесь не твой Двор, и игра ведётся по иным правилам. Если начнёшь угрожать ведьме и не докажешь впоследствии её причастность, то натравишь на свой королевский зад весь её ковен, mon ami. Вряд ли военный конфликт прибавит тебе очков в глазах твоего народа. — Единственное, что не прибавит мне очков в глазах народа, так это бездействие. Они оборачиваются ко мне, будто ожидая, что сейчас я разрешу все наши насущные проблемы, а затем и проблемы Вселенной. Как бы мне ни хотелось вытрясти всю информацию из этой женщины, как предложил Аваро, но Вито прав. Прежде мы должны убедиться, что это именно она продала яд, а не появилась в видении по причине, которая нам неведома. Как только получим подтверждение, сможем воздействовать на неё через клан, вызвав на официальный допрос, а далее по протоколу. Таков внутренний закон. Обычно участники альянса стараются разбираться без привлечения третьих лиц. Наша же ситуация усложняется масштабами преступления. Поскольку моя мама заключила договор с вампирским кланом на открытие двери в их лавке, это даёт им право заявить о причинённом ущербе со стороны ведьмы. И хоть в реальности тот жест слыл проявлением доброты, проявленной к нашей семье, это всё ещё имеет под собой официальную основу. Если же Кайден использует свои методы, то ни к чему хорошему они не приведут. Всё, что нам остаётся, это убедиться в верности толкования слов Гары. И, кажется, я знаю, как это сделать. — У меня есть план, и он вам не понравится. Вы не представляете, насколько я и сама от него не в восторге. — Выкладывай, полукровка. Я встаю и отряхиваюсь. Колени ноют, как у старой бабки. — Мне придётся притвориться клиенткой, мечтающей избавиться от своего папочки-фэйри в надежде заполучить его денюжки. Вряд ли ведьма откажется от приличного вознаграждения. — Может сработать. — Брови Вито сходятся на переносице. — Ma chérie, ты ведь не хочешь пойти туда одна. Это опасно. — И не забывай, что полукровки не могут расхаживать здесь без сопровождения. Подобное вызовет подозрение, — добавляет принц. Если с первым аргументом я могла бы поспорить, то со вторым вынуждена согласиться. — Да, план далёк от идеала. — Пожимаю плечами. — Но тебя она может узнать, как и Кайдена. — Одна ты точно туда не пойдёшь. Пускай его высочество использует гламур, чтобы поменять внешность. Ну же, птенчик, смени пёрышки! Мы поворачиваемся к сконфуженному Кайдену. — Я не силён по части мишуры. — Тогда наложи какие-нибудь отталкивающие вуду-чары, чтобы тебя не узнали, mon ami. — Думаешь, если бы я мог, то не сделал бы этого при входе в квартал? Ведь я так люблю приковывать взгляды! — Все чистокровные фэйри владеют чарами, — зачитываю будто по учебнику. — Ты накладывал их в кабинете отца. — То… иное. — Он отводит взгляд и возвращает уже недовольный: — Так, давайте вы не будете меня препарировать. — Как пожелаешь, птенчик. Ждите, я скоро. Вито скрывается в толпе квартала, и мы с Аваро переглядываемся. — Куда это он? — Понятия не имею. Зная Вито, у него точно есть план. — Как давно вы знакомы? — Слишком. Мы семья. Он единственный после папы и Келл, кому я ещё могу довериться. Поверь. Кайден кивает и прислоняется спиной к противоположной от меня стене так, что мы оказываемся друг напротив друга на расстоянии нескольких метров. — Как думаешь, кому выгодна смерть твоего брата? — спрашиваю я. — И могли ли вас спутать? — Тому, кто пытается развязать войну между Дворами. Очевидно же, — он закатывает глаза. — Спутать? Это невозможно, поверь. Он возвращает мне «Поверь», и я веду себя совсем непрофессионально, веря. Будто это волшебное слово или негласное правило. — Тогда почему не напали на тебя? — К чему ты клонишь? — Ты сказал сегодня, что ваш отец не сильно расстроился, узнав о смерти Тео. — Лицо принца застывает каменной маской, но у меня нет времени сглаживать углы. — Разве твоя гибель не гарантировала бы войну с большей вероятностью? Наследный принц ценнее, как бы цинично это ни звучало. — Твоя правда, — мрачно произносит он. — Только ты упускаешь тот факт, что для моего отца на первом месте всегда стоит трон. Убийство, пусть и не престолонаследника, удар по его короне при любом раскладе. — Должно быть, король бросил все силы на поимку убийцы. Кайден издаёт нервный смешок. — Как я и говорил, на следующий день после обрушившихся новостей он отправился в запланированное плавание для налаживания торговых связей. Найти ублюдка стало сугубо моей задачей. Мне трудно разобраться в своих семейных отношениях, а уж в чужих и подавно. Король и отец. Титул и призвание. Неужели, если ты хорош в чём-то одном, то всегда будешь плох в другом? — А ваша мать? Как она отреагировала? Я ступаю на тонкий лёд. Тёмные глаза пригвождают меня взглядом к земле, как дротик. Мы стоим достаточно далеко друг друга, но я нутром чую холод, исходящий от него. — А ты не шутила, сказав, что будешь лезть мне в душу ради дела. — Нет. Кайден выдыхает, сбросив с себя корки льда. — Силин, моя мать, любит только себя. — Он запускает руки в карманы и отворачивается к фонтану, поглядывая на меня время от времени. — Они с отцом отчаянно пытались зачать детей. Мы стали желанными. Вот только после нашего рождения королева изменилась. Стала равнодушной и закрылась на засов. Не сразу, постепенно. И настал тот день, когда она и вовсе перестала интересоваться нами. — Увидев моё сочувствующее лицо, Кайден качает головой. — О, нет! Она не перестала участвовать в нашей жизни, но воспитывала матушка уже принцев, а не сыновей. Позже родилась наша сестра, Шай. Её отношения с матерью далеки от идеала. Но они хоть сколько-нибудь напоминают семейные, пускай и в довольно извращённой форме. История бьёт в сердце и пронзает насквозь. Теперь я понимаю, почему в нём столько колкости. Сложно вырасти пушистым, когда твои родители то и дело демонстрируют шипы. В результате ты отращиваешь свои, чтобы хоть как-то защитить детскую психику. Только в голове никак не укладывается перемена в королеве с рождением сыновей. Фэйри действительно тяжело даётся зачатие. Из-за продолжительности жизни овуляция у женщин их расы происходит очень редко, ведь все процессы в организме растянуты, как и старение. — Должна же быть причина в её отчуждённости. Кайден смотрит на меня, как на назойливого комара, и я поёживаюсь. — Конечно, причина есть. Эта женщина не была готова к роли матери. Она исполнила свой долг и вернулась к привычной для неё жизни: балам, интригам, нарядам и празднествам. Вито вмешивается в диалог: — Надеюсь, вы не скучали без меня, mes amis. В его руке сверкает бутылёк с зелёной пылью. Он кидает его принцу, и тот без усилий ловит. Кайден раскрывает ладонь, непонимающе глядя на содержимое, а я уже вовсю улыбаюсь. — Я знала, что ты гений! — Скажи это моей девушке, а то в последнее время она начала забывать, насколько я хорош, — подмигивает вампир и оборачивается к принцу. — Чары с гламуром. Если ты не можешь наложить их сам, то используй готовые. Они с эффектом отталкивания. Вызывают меньше желания подсмотреть. Ведьмы почти не пользуются фэйрийскими продуктами. Так что с большой вероятностью чар, позволяющих увидеть подмену, на ней нет. «Презирают», — мысленно поправляю я. Не могут простить убийства сестёр и братьев в Море слёз. А, главное, считают фэйри крысами — вредителями, что своим мороком оскверняют природу и берут лишь числом. Ведьмы же губят только себя, если используют магию крови. Таких в ковенах единицы. Их зовут «кровавыми матерями». Они не дотягивают и до сорока, зато дают жизнь остальным. Подавляющая часть самых сильных защитных или атакующих ведьминских зелий выстроена на крови. Без них ковены давно бы лишились своих территорий на радость вампирских кланов и стай оборотней. Кайден вертит бутылёк, будто диковинку. — И что за внешность в них заключена? — Понятия не имею. Я попросил кого-то менее заносчивого, но продавец сказал, что такого облика среди ваших нет. Мы с Вито переглядываемся и ловим смешки друг друга. — Ха-ха. Какие же вы уморительные. Если я лишусь своих волос из-за самопальных чар, то вам не поздоровится. Он открывает бутыль и высыпает содержимое на ладонь. Вито забирает пустой пузырёк и метко закидывает его в урну, стоящую в метрах в десяти от нас в конце переулка. Принц выжидает. — Давай уже! Мы купим тебе парик, если что-то пойдёт не так, — еле сдерживая смех обещаю я. — А я оплачу спа-салон за свой счёт, — подкидывает угли в огонь друг, а затем ещё: — И массаж головы. — И психотерапевта. Его высочество закатывает глаза и хлопает в ладоши. В воздухе трещит магия, и мурашки бегут по моей шее. Когда облако пыли рассеиваться, я замечаю, как черты принца расплываются у нас на глазах: белки глаз чернеют, подчёркивая побелевшую радужку, подбородок округляется, кожа приобретает зеленоватый оттенок, а серебряные волосы собираются в высокий хвост с вплетёнными в него чёрными бусинами. Пытаюсь заглянуть под маску, но моё желание тут же сводится к скуке. Работает. — Смотри-ка, твои молитвы насчёт волос услышаны, mon chéri. Я прыскаю со смеху, но тут же натягиваю серьёзную мину, столкнувшись с суровым Кайдена. — Итак, Рапунцель, распределим роли. Я — нерадивая дочка, которая хочет убить своего отца ради наследства. А ты… — Осмотрев его с головы до ног, выдаю первое, что приходит на ум: — Мой возлюбленный, с которым мы хотим уйти в закат. Брови принца медленно ползут вверх. — Отличный план, — хлопает в ладоши Вито. — По коням! И, Фэй, постарайся не наступить нашей принцессе на волосы. Я хлопаю ладонью о ладонь Вито, и мы ловим на себе испепеляющий взгляд. — Идём, говорить буду я. — Да, любимая, — с приторной колкостью вторит Кайден. Когда я сказала, что у меня есть план, я имела в виду лишь то, что высказала. На самом деле он совершенно не продуман и сводится к: «Лги, импровизируй и молись, чтобы всё сработало». Им этого лучше не знать. Есть такой распространённый миф, что фэйри не умеют врать. Некоторые их представители действительно не способны на это. Обычно к ним относятся высокопоставленные чиновники или короли. У Дворов есть важное правило престолонаследования: как только ты надеваешь корону, на тебя пожизненно накладывают чары Правды. Это сделано исключительно для того, чтобы народ мог доверять своим правителям. Также подобная магия временно накладывается на послов между мирами и действует на постоянной основе в Совете Ста. Как же этого не хватает нам! Я толкаю дверь лавки и вхожу внутрь. Колокольчик звенит, сообщая хозяйке о нашем прибытии. Магазин полностью заставлен высокими деревянными стеллажами со всякой всячиной. В дальнем конце зала щебечут птицы. Нам приходится пробираться по лабиринту, стараясь ничего не задеть. Запах стоит невероятно сильный: цветочные и лесные ароматы вперемешку с нотками сушёной травы и цитрусов. Касаюсь пальцами полок из массива и наслаждаюсь ощущением. Видавший виды паркет выложен ёлочкой. В некоторых местах между стыками пророс мох. Аккуратно ступаю, чтобы не раздавить его. На одном из стеллажей стоят клетки с ящерицами и жуками. На другом — банки с внутренностями, и я надеюсь, что нечеловеческими. Раздаётся писк. Я поднимаю голову вверх. На одной из балок под потолком сидит маленький фэйри, похожий на капуцина. Он внимательно следит за нами, широко расправив крылья и скаля зубы. Его голубая шёрстка взъерошена и придаёт созданию грозный вид. — Осторожно. Кайден хватает меня сзади за футболку и тянет назад. Осознаю, что чуть не врезалась в стойку с прозрачными колбами и пробирками, подвешенными за горлышко бечёвками. В них высажены саженцы, где каждая ёмкость подписана латинским названием. — Спасибо, засмотрелась. — Она хищная. Лучше её не злить. Вцепится в горло и разорвёт ярёмную вену за доли секунды. — Мило. Я сглатываю и иду к кассовой зоне. Чем ближе подхожу, тем отчётливее чувствую сладковатый запах. На языке появляется железный привкус, заставляя волосы на затылке шевелиться. Смотрю на Кайдена, и он понимающе кивает. Магия крови. К потолку подвешены позолоченные клетки с потёртостями и искривлёнными прутьями. В каждой из них сидят птицы разных размеров и цветов. Их перья переливаются всевозможными окрасами, а формы необычайно причудливы. Контрабанда из волшебного леса. Скрипят половицы, и слышатся шаги. Дверь за прилавком отворяется. — Что привело вас… — с прищуром говорит хозяйка, вытирая руки о холщовую тряпку с бордовыми пятнами. Её ладонь касается груди. — К Беатрис. Она кланяется с ядовитым смехом. На мгновение я пугаюсь, что ведьма увидела через гламур принца. Сердце замирает. Лицо кривится из-под опущенных на него плетёных кос. Внутренности скручивает в тугой узел. Что, если мы ошиблись, и она использует чары? Вытираю вспотевшую руку об одежду так, чтобы походило на прихорашивание. — Добрый день. Мы бы хотели приобрести сбор думага и эирдримеры, — лучезарно улыбаюсь я и кладу свою ладонь на плечо принца. Говорю с лёгкостью, будто пришла купить макиато, а не балансирую на канате. Беатрис, не моргая, приковывает нас взглядом, словно пытаясь вскрыть им наши черепные коробки. Тело Кайдена напряжено, и это ощущение, как по линии электропередач, передаётся и мне. Невинно хлопаю ресницами. Она высокая и худощавая. Её скулы, ключицы и рёбра болезненно выступает через кожу. Рыжий топ со свисающими бусинами оголяет плоский живот, а кожаные брюки подчёркивают длинные ноги. Всё тело покрыто этническими татуировками со множеством мелких деталей и узоров. Синяки под глазами и зеленоватый оттенок кожи не добавляют ей очарования. Кровавая мать? Если так, то всё серьёзней, чем мы думали. — И вы прошли пол квартала, мимо таких же лавок, чтобы купить… — Беатрис натягивает звериный оскал. — То, что продаётся везде, именно у меня? Я чуть сдаюсь под её напором и тут же собираюсь. — Нам сказали, что ваш товар самый лучший. — Кайден снимет мою руку и целует костяшки пальцев. — У нас сегодня круглая дата. Хотим повеселиться. Да, малышка? Моя улыбка спотыкается на слове «малышка», но вопреки желанию дать Кайдену под зад, я одариваю его томным взглядом. — Верно, милый. Этот вечер должен стать особенным. — И кто же вам посоветовал Беатрис? — Моя подруга из «Врата в рай». Высокая брюнетка, большие буфера, широкий зад и сучье лицо. Вы наверняка её знаете. Она клонит голову и накручивает косичку себе на палец, рассматривая нас сквозь припущенные веки. — Кристин? Припоминаю такую. — Миша, — тут же исправляю я, понимая, что это проверка. Ведьма несколько секунд продолжает изучать нас, а я — инфантильно улыбаться. — Ждите. Хозяйка скрывается за прилавком и с шумом перебирает вещи. Я боюсь выходить из роли даже на секунду и продолжаю разыгрывать спектакль. — Милый, спроси, — наклоняюсь я к Кайдену, взяв его за локоть и немного приподнявшись на цыпочках. Шум по ту сторону затихает, но тут же вновь возвращается. Отлично. Нас слышат. Принц непонимающе играет бровями. — Ну же! Нам нужно это. Кто ещё продаст такое? — я делаю акцент на слово «такое», и Кайден понимает. — Ш-ш-ш, это лишь слухи. Что, если это не она? — шепчет он чуть громче, чем если бы хотел утаить сказанное. — Она! Точно тебе говорю! Беатрис медленно поднимается, и я чувствую себя неуютно от выражения её лица. — Я, по-вашему, совсем глухая? — сквозь зубы шипит та. Что-что, а клиентоориентированность не её конёк. — Эм, простите, — выдавливаю я из себя, округлив глаза, как олень, выбежавший на дорогу перед светом фар. Я пихаю принца в бок, и он прокашливается. — На самом деле мы здесь по другой причине, — Кайден потирает затылок и отводит глаза. — При Дворе ходят слухи, что в закрытом квартале можно купить… яд. — Неужели? — ехидно процеживает ведьма со сталью в голосе. — Простите, если это не так, — заикаясь поддерживаю роль. — Мой отец, чистокровный фэйри при Дворе, тот ещё говнюк. Он заявил, что не даст мне ни копейки, если я не брошу его. Беру Кайдена за руку, и мы переплетаем пальцы. Ладонь на удивление шероховата, но приятна. — Ты решила убить папулю, а я должна в это поверить? Да тебя тут же поймают! Не смеши. — Мы хорошо заплатим, — хватаюсь за любую возможность. — Всё ещё не убедительно. Нервный комок подступает к горлу, и лёгкая паника окутывает тело. Мне срочно нужно стабилизировать ситуацию, пока план не развалился. — Он обрюхатил чистую, — вырывается из моего рта. — Шестой месяц. Столь долгожданный мальчик! — Закатываю глаза и активирую суку: — После его рождения для меня всё будет кончено. Думаете, у нас прекрасная идиллия в семье? Моя мать раздвигала ноги за пару долларов. Если бы отец мог затолкать дочь-полукровку обратно в утробу и забыть, он бы с радостью так и сделал. Я позор на его древе, как бы папуля ни старался скрыть это. Уверена, что гнила бы в помойке. Только при Дворе слухи слетаются, как стая стервятников. Репутация для него превыше всего. — Тяжело дышу, старясь разогнать гнев по венам. Выплёвываю с презрением: — Я должна избавиться от залетевшей пиявки. Папа и рад будет. Рука Кайдена сжимает мою. В лавке становится слишком тихо. Даже птицы и саблезубый капуцин притаились, ожидая вердикта хозяйки. Сердце стучит в ушах, и я боюсь, что оно нас выдаст. Внезапно Беатрис разрывается диким смехом, отчего следы мокрого страха спускаются по спине. — Ты — сущий дьявол, дорогуша! — Ведьма раздевает меня взглядом и останавливается на губах. — Люблю целеустремленных женщин. — А я люблю платить деньгами, а не натурой, — рискованно отшучиваюсь. — Расслабься, я тоже предпочитаю деньги. — Она выпрямляет спину и шуршит большим и указательным пальцем: — Много денег. Киваю и вспоминаю, что наши руки с принцем всё ещё сцеплены. Освободившись, я подхожу вплотную к прилавку и наклоняюсь. Мой кулон выпадает из футболки. — Мне нужен самый сильный яд. Чистокровка нажила себе немало врагов среди жён богатеньких папочек. Мой не первая жертва. Так что меня не заподозрят. Беатрис ловит рукой мой кулон и тянет к себе. Хочу оттолкнуть её, но сдерживаю порыв, продолжая натягивать дурацкую улыбочку. — Откуда он? У меня нет времени на раздумья, и я решаю сказать правду, чтобы не запутаться в хрупкой пирамиде лжи. — Подарок матери. — Интересно. Я видела его однажды. Много лет назад. — Как я и говорила, моя матушка любила деньги и секс больше, чем всё остальное. Не удивлюсь, если она захаживала к вам за думагом. — Нет, — протягивает ведьма и выпускает кулон из рук, чем несказанно радует. — То была дама с благородной осанкой, чистая. Она принесла рисунок с такой же безделушкой, как твоя. Искала дочь. Что-то в моём сознании неприятно шевелится и тянется наружу. К счастью или к сожалению, времени разыгрывать новую сцену нет. — Что ж, — без особого интереса подытоживаю я и отхожу, — Интересно поиграть с вами в мелодраму, но в мамасите чистой крови ещё меньше, чем в бокале её ежевечернего винца. Ведьма задумывается и цокает несколько раз языком. — Конечно. Что я несу? Столько шлюх развелось. Нарожают, а потом шастают тут. Таких побрякушек полным-полно. Уверена. — Так вы поможете нам? Безусловно, за приличное вознаграждение. Беатрис кивает. — Что тут сказать? Мне всегда сложно устоять, когда дело касается фэйри. — Она мечет взгляд на принца: — Ничего личного, красавчик, но вас стало слишком много. Как крыс развелось. Покупаете себе место в реестре и живёте, будто короли. А когда надоест, возвращаетесь в свой уютный замок на холме, обрюхатив половину квартала. В её словах сквозит личное. Чувствую, но ковырять эту рану ума мне хватает. — С этим сложно поспорить, — усмехается Аваро. — У меня пять внебрачных братьев-полукровок. Интересно, это правда или хитрое подыгрывание? — Ладно, Ромео и Джульетта, приходите завтра. Мне нужно время на приготовление. Сегодня встречаюсь с поставщиком. Она указывает на дверь, явно не желая более находиться в нашей компании. В голове пролетает рой мыслей. Что, если она не поверила нам? Уйти или настоять на срочности дела? — Идём, малышка. У нас же сегодня годовщина, — подмигивает Кайден ведьме и подталкивает меня к выходу. Выйдя из магазина, мы быстрым шагом проходим вдоль здания и заворачиваем за угол, где нас ждёт Вито. — Хорошая работа, mes amis. — Ты подслушивал? — Обижаешь! Безусловно! — Твой вердикт? — спрашивает Кайден. — Она вам поверила, судя по её сердцебиению. Вначале я испугался, что вас раскроют, но Фэй выкрутилась. Отец будет гордиться тобой. Я с благодарностью киваю. — Твой кулон, — перехватывает внимание Кайден: — Ты солгала, сказав, что он подарен матерью? — Нет, а что? — Да так. Хотел понять, где ты говоришь правду, а где сочиняешь. У тебя складно выходит. — Спасибо… — Я осматриваю принца с головы до пят и добавляю: — Рапунцель. Мы с Вито смеёмся. Кайден ругается и хлопает в ладоши, скидывая с себя гламур. — Не надейся, что я спущу тебе свою косу, когда ты будешь кричать под стенами моего прекрасного замка. Я задираю подбородок. — Орать под твоим окном будет разве что рыцарь-неудачник, а я буду мирно спать в своём драконьем логове. Принц качает головой и не сдерживается в одобряющем смешке. — Идёмте, завтра у нас тяжёлый день.