Семья — это узорчатая паутина.
Невозможно тронуть одну её нить, не вызвав
при этом вибрации всех остальных.
Невозможно понять частицу
без понимания целого.
Диана Сеттерфилд,
отрывок из «Тринадцатая сказка»
Следующим утром я встречаюсь с принцем у входа в агентство, и мы сразу же направляемся к Беатрис. Вито занят поручением Мастера, поэтому мы условились созвониться после того, как заберем яд. Его люди подхватят ведьму следом. Солнце Чайна-тауна не щадит голову даже через кепку, и я мечтаю о ванне со льдом. Судя по до сих пор закрытым ставням на многих точках, ночка в квартале выдалась нескучной. На улице лежат кучи мусора: бутылки, смятые банки, упаковки от чипсов. Крысы с радостью выбегают на пир и утаскивают сокровища с собой. — И после этого фэйри называют людей свиньями, — бросаю я. Они могут презирать человечество, но от Pepsi, созданной их технологиями, не откажутся. Лицемерие цветёт и пахнет. Кайден идёт рядом. Сегодня он на удивление молчалив, и это заставляет волноваться. Волшебные существа расступаются перед нами. Парочка из них врезается в меня и тут же извиняется, увидев спутника. Некоторые сторонятся нас и шепчутся. Впрочем, ничего нового. Но всё же я не могу отделаться от ощущения, что что-то не так. — У меня странное предчувствие, — считывает мои мысли принц. — Все такие… — Обеспокоенные? — Да. — Согласна. А у тебя всё в порядке? Ты и пары слов не проронил, пока ехали. Он задумчиво отводит взгляд, выпрямляя осанку. — Пришлось разгребать тронные дела. Вымотан. Решаю перевести тему, потому что последнее, о чём я хочу слушать, так это о делах чистых: — Твой брат, каким он был? — Занозой в заднице. — Ты же понимаешь, что этого недостаточно. — Я тут же поправляю себя, напустив серьёзность: — Исключительно для дела. Кайден вздыхает, точно смирившейся с участью. — Он был беспечным. Про таких говорят: «Плыл по течению». Тео постоянно где-то пропадал, потому что ненавидел наш Двор. Светлый стал для него убежищем и отвлечением: пиры, танцы, выпивка, девушки. Большую часть времени он проводил там. — Начни с начала. С детства. Нутром чувствую, что он не горит желанием делиться сокровенным, но моё любопытство связано с делом. Копаться в чужом белье не самое приятное занятие. Если вы, конечно, не охотник за трусиками. Бррр. — Брат родился вторым и ослабленным, — погружается в прошлое Кайден. — Так абсурдно, что наши судьбы решили минуты между появлением на свет. Меня нарекли наследным принцем по праву перворождения, а Тео задвинули, как запасной вариант. Всё наше детство он твердил, что испытывает облегчение за ненадобностью носить корону короля. Но я знал: он злился, ведь ему даже не дали шанс. Долгое время брат изучал практически те же дисциплины, какие давали и мне. В некоторых из них я был ему не соперник, в других — он. Мы уравновешивали друг друга. — Он делает паузу, отвлекаясь на рассматривание неспешно открывающихся витрин, и вновь продолжает: — В подростковые годы Тео переменился. Осознание пришло к нему: что бы он ни делал, родители никогда не увидят в нём будущего правителя. Брат же никогда и не хотел занять трон. Выйти из моей тени было для него куда важнее. И он нашёл способ: стал занозой в заднице Тёмного Двора. Кайден вздыхает: — Знаешь, когда ребёнок не получает ничего, кроме безразличия, то всё, что ему остаётся, это стать проблемой. Это сработало. Тео стал получать разочарованные взгляды от матери и гневные от отца. Намного лучше, чем ничего, верно? Шай первой поняла, что происходит. Сестра всегда отличалась особой проницательностью и эмпатией к окружающим. Она постоянно старалась нас примирить, будто мы оба — её дети. Я был несправедлив и эгоистичен, Фэй. В отличие от Тео у меня были приближённые и мнимые друзья, мечтающие через лесть продвинуться к трону. У него же — лишь он сам. По крайней мере в том, что он так думал, есть и моя вина, — принц натянуто улыбается своим ботинкам, которые то и дело поднимают пыль. — Одно лицо и два полярных характера. Удивительно. — Ты сказал, что Тео пропадал вне Двора. Не знаешь, где именно? — Нигде и везде. Он ненавидел быть один. Постоянно искал компанию. — Почему? — Кайден хмурится, словно не уверен, стоит ли мне рассказывать, и я уточняю: — Для дела, помнишь? — Кажется, мне придётся рассказать тебе всё, включая цвет белья в моей спальне. Я готов, если это поможет. — Он ловко уворачивается от столкновений, маневрируя в толпе. Прохожие, отвлечённые бурными обсуждениями, уже не замечают, кто именно перед ними. — Да что со всеми такое? — Ты недоговорил про брата, — я вцепляюсь в разговор и не отпускаю. — Да, конечно. — Принц замедляет шаг, и я следую его примеру. — Как я и сказал, Тео родился слабым. Поговаривали, что он не выживет. Наша мать перестала брать его на руки уже в первую неделю после рождения, во вторую — прекратила навещать. Тео лежал целыми днями совсем один в мало освещённых покоях. Приходили к нему только слуги. Гара рассказывала, что королева уже тогда решила, будто у неё лишь один сын, и это я. Тео же выжил назло всем. Стал равен мне по силе и уму. — Кайден замолкает, и я не давлю. — То время в младенчестве не прошло бесследно. Стоило ему остаться одному, он тут же напивался до отключки. Я рос и долгое время не понимал, почему брат постоянно приходит спать в мои покои, пока однажды Гара не открыла мне глаза. Стоило догадаться… — Ты не мог знать. Даже братья не способны читать мысли друг друга. — Меня чуть не сбивает с ног зависшая в телефоне парочка, и я теряю равновесие. Принц подхватывает меня за локоть, помогая устоять. Я продолжаю, озираясь на чрезмерное скопление волшебных созданий в такой ранний час: — Возможно, он не хотел быть обузой. — Это на него похоже. Больше всего на свете я боялся стать копией своего отца. — Кайден хмурится при виде заплаканного подростка-фэйри, которого успокаивает другой, чьи синяки под глазами заметны даже на расстоянии. — Порой я был настолько сосредоточен на троне, что не узнавал себя. Тео всегда являлся для меня зеркалом, в котором я мог увидеть собственное отражение и осознать, что теряюсь. Брат обладал невероятным талантом уйти под воду самому, но вытолкнуть на поверхность меня. — Хотела бы я иметь такого. — Фэй, — принц кивает вперёд, и я, опешив, прослеживаю за его взглядом. Фонтан с печальной сиреной стоит на том же месте, что и вчера, но со всех сторон его обступили волшебные существа. Они перешёптываются и вытягивают шеи в попытке разглядеть творящийся хаос. Подход к лавке ведьмы перекрыт жёлтой лентой. Представители прессы пытаются пролезть через неё, но парень, на вид чуть младше меня, их сдерживает. Отдалённо знакомая девушка-азиатка активно жестикулирует и кричит на кого-то в трубку, параллельно нецензурно выражаясь в адрес зевак, которые лезут к ней с расспросами. Гончие. — Что, Исида меня прости, происходит? — я прибавляю шаг, стараясь поспевать за Кайденом. Он мрачно произносит: — Ничего хорошего. Принц аккуратно расталкивает собравшихся. Его широкая спина закрывает мне обзор, поэтому приходится немного подпрыгивать. — Что случилось? — интересуюсь я у беловолосой девушки с татуировками на изящном лице. — Убийство. Ведьму зарезали, — буднично отвечает та. Я врезаюсь в Кайдена, когда тот застывает, услышав ответ. — Поделом. Растлевала наших детей своей дрянью, — злобно пыхтит пожилая дама-тролль неподалёку и выплёвывает: — Пусть её кости обглодают псы. Мурашки начинают отплясывать румбу вдоль моего позвоночника. Я осматриваюсь: толпа окружает нас, зажав в капкан. Мои лёгкие тут же наполняются паникой. Дыхание учащается. Слишком тесно. Слишком. Сознание теряет опору. Я будто смотрю в мутное отражение в озере и не узнаю себя, видя испуганное лицо незнакомки. Принц берёт меня за руку и вытягивает за собой к жёлтой ленте, не дав мне упасть на дно своих страхов. Кожа нежная и тёплая. Приятное чувство. — Девушке плохо, пропустите, — властно говорит он. — Оу! Это против правил… — обеспокоенно отвечает ему незнакомый голос. — Эм, ладно, проходите, раз вы… так настойчивы. Кайден наклоняется под ограждением и аккуратно прижимает мою макушку вниз, чтобы я сделала тоже самое. Мы отходим дальше, и я скрючиваюсь, уперев руки в колени. Дыхание постепенно приходит в норму. — Всё под контролем? — спрашивает меня принц. — Да, спасибо. Теперь да. — Прошу прощения, но если вашей девушке лучше, то я вынужден попросить вас покинуть эту зону. Мой начальник убьёт меня, если увидит. Я пропускаю мимо ушей «вашей девушке», поднимаю голову и встречаюсь с кристально голубыми глазами, обрамлёнными густыми пышными ресницами. Кожу шеи начинает покалывать ещё сильнее, чем в толпе. Я еле сдерживаюсь, чтобы не почесать зудящее место. Следы магии облепили гончего с ног до головы, как пиявки. Внутри же — пусто. Не маг, не фэйри и не ведьмак. Не вампир, потому что эту территорию неофициально контролирует клан Вито, а я знаю всех в его банде. Чужаков из других кланов, даже в рядах Гончих, сюда не пустили бы. Остаётся только один вариант — оборотень. — Хей, привет! — улыбаюсь я, стараясь выглядеть милой. — Вы точно в норме? — обеспокоенно спрашивает гончий. — Да, всё прекрасно. Месячные. Потеряла много крови. Очень много. Он краснеет и преступает с ноги на ногу. Кайден в недоумении пытается поймать мой взгляд, но я его игнорирую. — Понимаю. То есть я не могу это понять, — тараторит гончий, — ведь я не девушка. У парней не бывает… — Нам сюда. — Я ловлю момент, пока он потерялся в своём смущении и указываю пальцем на дверь лавки в надежде, что гончий выронит хотя бы немного деталей. — О, сожалею, но владелица умерла, — сообщает он факт с такой жизнерадостностью, будто это праздник, а не место преступления. — Знаю. Как именно? Если можно было бы взлететь, невинно хлопая глазами, то я бы сейчас летела осваивать Марс. — Это засекреченная информация, извините. Если вы не родственники, то… Настолько засекреченная, что все вокруг уже в курсе. Ага. Перехожу к план «Б». — Мы вчера днём заходили к ней по делу о двойном убийстве. Она была жива, когда мы ушли. — Пожалуй, тогда нам стоит представиться. Гончий улыбается, ослепляя нас белоснежными зубами, и сдувает пряди, упавшие на глаза. За всей этой ребяческой натурой я отчётливо вижу, как он напрягся после услышанного. — Помощник частного детектива, Фэй Мэтьюс, — протягиваю руку, и тот пожимает её в ответ крепким захватом практически без промедления. — Зейн. Просто Зейн. — Он задерживает на мне взгляд дольше, чем подобает по этикету, и переводит его на принца с искренней улыбкой: — Хэй! — Кайден Аваро, наследный принц Двора Теней. Лицо Зейна на доли секунды пропускает удивление, но надо отдать ему должное и здесь: он моментально берёт себя в руки. Принц протягивает ладонь, сверкнув перстнем. Гончий пожимает её и краснеет. — Слышал о вашем брате. Сочувствую. Кайден не успевает ответить, потому что к нам подходит миниатюрная девушка-вампир в белом тренче нараспашку — та, что активно жестикулировала в толпе и разгоняла зевак. Чёрная водолазка с высоким воротом подчёркивает фигуру, а классические брюки со стрелками придают образу строгость. Бордовые лакированные туфли на шпильках выглядят так дорого и изящно, что в них идеально топать ножками, заставляя мужчин плясать под твою дудку. Девушка выглядит точь-в-точь, как неулыбчивая версия корейского айдола. При близком рассмотрении вспоминаю, что пару раз видела её с Вито. Вампир. — Агент Кан. Что тут происходит? — Наше агентство ведёт дело, связанное с погибшей. Мы были здесь вчера. До того, как всё это произошло, — поясняю я и протягиваю визитку, но та даже не смотрит на неё, предпочитая сосредоточиться на нас. Агент Кан с прищуром оценивает меня с принцем, не скрывая раздражения. — И я должна поверить в это? Одно моё слово, и вас отправят на допрос. Прямо. Сейчас. Зейн пытается её одёрнуть, но она непреклонна. Злость и одновременно восхищение переполняют меня изнутри. Агент Кан словно высеченная изо льда прекрасная статуя, которая как плачущий ангел из «Доктора кто» убьёт тебя, стоит только моргнуть. Её беда, что меня это никогда не останавливало. — Я свидетель, а не подозреваемая, — с сучьей усмешкой чеканю я. — А вы, наверное, забыли, что по протоколу нам должны прислать повестку, и лишь после этого мы обязаны явиться в офис для дачи показаний. — Охаю и прикладываю руки к щекам. — Совсем забыла! Ещё в уставе сказано, что независимые частные сыскные агентства не подчиняются напрямую Гончим и могут действовать самостоятельно, не раскрывая деталей своего расследования. Вот так сюрприз! Если до этого агент Кан слегка поглаживала по моей шее взглядом, то сейчас она явно мечтает испить меня до дна и мысленно выбирает, где спрятать тело. — Хочу вам напомнить, что для того, чтобы протокол заработал, вы должны убедить меня в своей причастности к независимому агентству. Ах, постойте-ка, — она передразнивает на мой манер и продолжает: — Вы не можете! И что же будем делать? Кажется, заберём в офис до выяснения обстоятельств. Сюрприз! Сюрприз! Она надувает губы, изображая мнимое сочувствие. Думает, что победила? Пускай надувает уверенность, как жвачку, всё больше и больше. Когда она лопнет, счищать её с лица будет вдвойне неприятнее. — Так работает правосудие в вашем отряде? Разочарую, но это не я должна доказывать, что являюсь помощником детектива, а вы. Для этого достаточно позвонить по номеру, указанному на визитке, на которую вы даже не соизволили посмотреть. — Выдержав паузу, я скрещиваю руки. — И, кстати, незаконное задержание моего клиента не сильно поспособствует налаживанию дипломатических отношений между мирами в дальнейшем. Будет обидно, если подобный инцидент подпортит чьё-то резюме. Под «чьё-то» я, безусловно, имею в виду её, и она прекрасно это улавливает. Вижу финиш. Всегда приятно побеждать. Особенно когда есть зрители, коих скопилось немало за время наших пререканий. — Твоё имя кажется таким знакомым. Мэтьюс… — Гончая обращает глаза к небу, поджимая губы. — Точно! Это ведь ты дважды пролетела со вступлением в наши ряды. Сочувствую. Финиш пропадает из виду, потому что мне делают подножку, и я с шумом падаю лицом вниз. Грязный ход. — Достаточно, Ми Ча. Зейн и агент Кан расступаются, давая пройти высокому мужчине. Его лицо я не забывала никогда. Светлые волосы с рыжеватым отливом, завязанные в небольшой хвостик, борода, застрявшая между «неделю не брился» и «дровосек в городе», и небольшие морщинки на лбу и в уголках рта. Синяки под глазами и развязный стиль байкера подчёркивает его образ «я только что встал с кровати и тут же выбежал на работу». Возможно, так оно и было на самом деле. Я видела этого оборотня в день смерти мамы. Он был одним из тех, кто явился на вызов и бросил отца с убийством наедине. Воспоминание укалывает, но я тут же загоняю его глубоко под кожу. — Ты Фэй, верно? Помню тебя ребёнком. — Он почёсывает затылок и криво улыбается из-за шрама, стягивающего кожу. Похоже, кто-то очень постарался, что рана не затянулась бесследно. — А ты, вероятно, меня не помнишь. — Матиас. Его улыбка становится шире, демонстрируя ямочки на щеках. Вот откуда те морщинки. Похоже, он любит посмеяться. — У тебя хорошая память. — Радость Матиаса меркнет. — Мне жаль, что с твоей мамой такое произошло. Я хотел помочь тогда, но… — Вы сделали, что было в ваших силах. Никаких обид. Немного лжи этот пирог не испортит. Я могу состряпать то, что хотят видеть, если это поможет расследованию. — Никаких обид, — неуверенно повторяет Матиас, доставая зажигалку. Он поджигает сигарету и затягивается. — Прошу простить Ми Ча, она бывает… не в настроении. Особенно, когда прибывает на место преступления в свой выходной день и выясняет, что дело не может перейти к Своре — не их полёта птичка. Поймите правильно, у нас достаточно забот помимо убитой ведьмы. Кассу обчистили, забрали думаг и по-тихому ушли. Кассу обчистили. Забрали думаг. По-тихому ушли. Пахнет постановкой. Нет, воняет, как те мерзкие лакричные конфеты в Aji Ichiba на юге Чайна Плейс. — Понимаю. Значит, здесь не замешано ничего серьёзного? — Абсолютно. Вы с принцем другого мнения? Матиас знает, кто перед ним, хотя Кайден не представился ему, — раз. Мог ли он услышать, когда мой спутник назвал титул Зейну? Вряд ли. Здесь слишком шумно. Он хочет показать, что знает о нас больше, чем кажется, — два. И, наконец, три: в его планы явно входит вытащить из нас дополнительную информацию, сыграв на моём эго и стремлении что-то доказывать, как в разговоре с Кан. Иначе бы он не стал делиться информацией так просто. Верно? Этот оборотень определённо хитрее, чем кажется. Напускная расслабленность сбивает с толку. Только за ней скрывается расчётливый ум. Не удивительно. Ведь без этого не стать главным. — Вы обязательно узнаете наше мнение из газет, когда мы раскроем дело, а пока… — я развожу руками, — оставим его при себе. Он невозмутимо тушит сигарету о свою руку. Не знаю, сделал ли Матиас это, чтобы показать свою крутость, или же то всего лишь привычка, обусловленная быстрой регенерацией и низкой болевой чувствительностью. Независимо от причины — ему удалось меня впечатлить. — Ваш спутник не из болтливых. Я оборачиваюсь к Кайдену. Его осанка идеально прямая, а взгляд блуждает поверх голов, стараясь рассмотреть происходящее в лавке. — Эм, да. Обычно он более общителен. Выдались трудные дни. — Не всегда нужно говорить, чтобы узнать что-то, — парирует мне принц, не отвлекаясь от действий за спиной Матиаса. — Иногда полезно смотреть и слушать. — Безусловно, — задумчиво произносит тот. — Я попрошу Ноа или Лейну подойти к вам, чтобы записать ваши данные. Да, знаю, — Матиас поднимает открытые ладони, видя мои хмурые брови. — Вы не обязаны свидетельствовать, но я должен убедиться в непричастности к убийству, поэтому прошу соблюсти формальность. Люблю формальности. Искренне. Хоть что-то стабильное в этом хаосе. Однако в этот раз это кажется таким нелепым, поэтому я возмущаюсь: — Конечно. Ведь первое, что делает наследный принц после убийства своего брата, о котором все уже знают, это направляется в мир людей, нанимает детектива, убивает с ним ведьму и на следующий день возвращается на место преступления. Всё это я произношу с ангельской улыбкой, и Матиас не сразу понимает, что я использую сарказм. После осознания он начинает заразительно смеяться. — Ох, рад, что ты сохранила чувство юмора несмотря ни на что. Удачи! Он по-приятельски хлопает меня по плечу, словно мы сто лет знакомы, и возвращается к своим. Мой смартфон вибрирует. Потом ещё раз. И ещё. — Ухажёры? — спрашивает Зейн. — Эм, нет. Я немного смущаюсь и отключаю уведомления. Кайден с подозрением смотрит на меня и затем на смартфон. — А ты популярна, — переходит на панибратское общение Зейн. У них в отряде — это фишка? — Нет, прошу прощения. — Всё в порядке. Я бы с радостью поболтал тут с вами ещё, ребята, но раз сюда скоро подойдёт кто-то из близнецов, то у меня есть шанс уломать Матиаса дать мне более ответственное задание вместо заполнения скучных отчётов. — Он немного наклоняется и переходит на шёпот: — Пока эти рыжие бестии вертятся вокруг него, у меня нет и шанса. Как победить вселенское зло? Раздели его! Кто-то намеренно громко кашляет, и Зейн резко выпрямляет спину. — Ты бы не сидел целыми днями в отчётах, если бы занимался делом, а не клеился к незнакомым девушкам старше тебя, — смеётся рыжеволосая девушка с кукольным лицом, держа зелёный леденец в руке. Ещё один оборотень. Интересно, они часть одной стаи? В отличие от них, вампиры не стремятся собраться в группу. Их кланы больше походят на вынужденное объедение, чем на инстинкт. Как если бы вас заселили в общежитие, а вы бы лучше пожили в отдельном доме. Встреча же с оборотнем-одиночкой сродни попаданию в сказку. Семья для них — основа не только выживания, но и традиций. Я отвлекаюсь на экран телефона, пока между двумя Зейном и рыжеволосой девушкой происходит словесная перепалка, и читаю сообщение:Чёрный клевер: Пользователь по имени Зейн проявил симпатию.
Чтобы ответить взаимностью и перейти к диалогу, нажмите здесь.
Чтобы отклонить — здесь.
Несколько секунд я в изумлении смотрю на его фотографию в профиле. На нём чёрная майка с надписью «Eat me!» и ярко-жёлтые очки в виде звёзд. Я жму «принять» без задней мысли, понимая, что будет невежливо отклонить, и вопросительно смотрю на Зейна. К тому же я могу попытаться вытащить из него немного информации. — Как ты нашёл меня так быстро? — У меня нюх! — он игриво завывает и поворачивается к рыжеволосой. — Вот видишь, Лейна, мы не незнакомцы. Теперь. — Это не меняет дело, — фыркает она. — Тебе не угодишь. — Иди уже! — Лейна шутливо толкает Зейна в плечо. Тот уходит, отпуская ей прощание рукой у виска, и заразительно смеётся. — Он такой… такой. — Лейна разворачивается к нам и кладёт ладонь себе на грудь: — Привет. Я та, на кого обычно списывают всю работу с общественностью, потому что вместо лица стервы мне достались милые пухлые щёки. Она достаёт из пучка волос ручку с помпоном, а из-за пояса — блокнот в таких сияющих стразах, что многие посчитали бы это вычурным. — Привет, — я повторяю её жест. — А я Фэй. Мы с принцем, — указываю на Кайдена, — расследуем убийство его брата. Лейна внимательно оглядывает моего спутника и неожиданно спрашивает: — Любите манхву, мистер? — Ман-хву? — озадаченно отвечает Кайден, и я сдерживаю смешок, понимая, что он выглядит точно, как принц из корейских комиксов. — А неважно, — отмахивается Лейна, — Просто трёп. У меня СДВГ, не обращайте внимания. Итак, назовите ваши имена и способы связи. Кайден явно хочет уточнить значение аббревиатуры, но я предупреждающе зыркаю на него, и он закрывает рот. Мы по очереди отвечаем на её вопросы, пока та не захлопывает блокнот, сопровождая это смачным зевком. — Лейна! — кричит рыжий гончий, так похожий не неё внешне, у входа в лавку ведьмы. — Тащи сюда свой зад, пока Зейн не сделал твою работу за тебя! Или хочешь убить вечер за отчётами? Рука, по-видимому, принадлежавшая Зейну хватает парня за воротник, и тут же затаскивает его внутрь. Лейна вздыхает, засовывает ручку с помпоном себе в пучок. — Как дети. Мы прощаемся, и она уходит. — Что будем делать? — спрашиваю я принца. — Нить нашего клубка срезана. Он обдумывает и по-канцелярски произносит: — Здесь наш ресурс исчерпан, поэтому пришло время исследовать место преступления. Я оборачиваюсь к нему с надеждой: — И допросить свидетелей? — Да. Моря Посейдона! Что за услада для моих ушей! — И я пойду туда с тобой? — Да. — Мне позволят вести дело в твоём мире? — Да. — Ты сегодня ни разу не подколол меня. — Прошу простить, но я был занят. — Таращась на Гончих через ограждение? — Я вздёргиваю подбородок. — Что выяснил? — Ничего, — насупливается он. — Я так и думала.