Единственный способ избавиться
от искушения — поддаться ему.
Оскар Уайльд, отрывок из
«Портрет Дориана Грея»
Пока я занимаюсь самобичеванием из-за оплошности с Рутой, ко мне подходит Сарая, излучая неприкрытое наслаждение развернувшимся до этого шоу. Она кивает на лисицу, сидящую на траве. Рута щипает зелень и откидывает ту в сторону. Её хвост нервно подрагивает, а уши направлены к пруду. — Это успех, моя дорогая! Мои поздравления. И снова выкидываем формальности в урну. — Смотрела как-то программу про животный мир… — отвечаю непринуждённо я. — Однажды там показали змею, которая перепутала свой хвост с добычей и съела сама себя. Представляешь? Глупая змейка без чувства самосохранения. Я невинно выпячиваю нижнюю губу и хлопаю глазами. Через мгновение до фэйри начинает доходить. Она надевает маску смирения и садится, закинув ногу на ногу. Чуйка подсказывает — разговор выйдет тяжёлым. — Итак, где ты была до и после покушения на принца? — Пила, танцевала и уснула у фонтана в главном зале. Ещё вопросы? — Непременно. Кто-то может подтвердить твои слова? Меня пронзают два золотисто-чёрных глаза. — Далила. Мы спали рядом. Удобное алиби. Запомним. — А другие девушки? — Я им не мамочка. Мне так не кажется. — Предположим, но вряд ли ты хочешь, чтобы кто-то из них оказался под подозрением. Так ведь? Сарая сдаётся и выдыхает. — Аврора ушла раньше всех. Вероятно, уснула за книгой. Рута поднялась позднее. Тогда по календарю была её ночь в покоях короля. Наложницы по расписанию. Всё лучше и лучше. Начинаю думать, что весь допрос — сплошная бессмыслица. Никакой ценной информации я так и не получила. Проглатываю комок раздражения и наблюдаю за угольной фэйри. Она посматривает на воду с лёгким отвращением, чем привлекает моё внимание. — Не нравится пруд? Удивление проскальзывает на лице собеседницы. — Не люблю пресную воду и глупых рыб, — она делает акцент на последних словах и не может скрыть самодовольства. — Как я тебя понимаю! Они только рот открывают, а сказать ничего путного не могут. — Возможно, вопросы никудышные. Я хочу продолжить нашу дуэль, но слышу, как меня окликают по имени и поворачиваюсь. Шай радостно машет мне рукой, стоя подле остальных девушек. Рядом с ней мнётся высокий мулат с гладко выбритой головой, покрытой тату, и с густой тёмно-зелёной бородой. На вид ему лет сорок или даже больше. Машу принцессе в ответ и нахожу глазами Далилу. Я подзываю её рукой, и та молча отзывается. — Спасибо за… беседу, Сарая. Не смею более задерживать. Она встаёт, не дослушав до конца, и походкой от бедра удаляется. Незнакомый мужчина пожирает каждый изгиб её тела, облизывая губы. Меня начинает мутить от такого неприкрытого вожделения. Бедолага не в силах скрыть свою тягу к темнокожей Медузе Горгоне, хотя для всех вокруг очевидно — на ней стоит печать короля. Когда та подходит, он целует её запястье, практически лобызая, и Сарая приторно хихикает. Её попытки выглядеть учтивой кажутся мне не более, чем пережжённым сахаром. Попрощавшись с остальными, она покидает поляну подле незнакомца. Это что ещё за фрукт? — Начальник охраны. — Я подскакиваю от голоса Далилы, появившейся из ниоткуда. — Лорд, которому принадлежит знатный кусок земель в округе Светлого Двора. В порте Фьёра. — И куда он увёл Сараю? — К королю, не иначе. Нимфа присаживается спиной к пруду и устремляет взор к подругам, скрещивая руки. Она единственная из девушек, кто одета в брюки. Жарковато для такого наряда, но ей, похоже, комфортно. Жабо блузки украшает брошь с головой быка. Не амулет. Обычная побрякушка. Поправка: вероятно, дорогая побрякушка. — Как вы стали наложницей? — Типичная история, сплетённая из поиска себя, драмы и принятия. — Обожаю классику. Поделитесь? Вижу, как ей не хочется оголяться, потому стараюсь вложить в улыбку максимум добродушия. Принц уже рассказывал её историю, но я хочу услышать ещё раз. — Часть своей жизни я провела в лесу с сёстрами. Не с теми, кто стал ими здесь, а по праву рождения и крови, — поправляет она, не спуская глаз с щебечущей Шай. — Наш дом располагался рядом с деревней на окраине территории Двора Теней. Всё шло своим чередом: деревья тянулись к солнцу, животные сытно ели, а погода проявляла благосклонность. Идиллия закончилась, когда ближайший к нам источник заразился мороком. Так бывает, если местные жители пользуются чёрной магией. И хоть подобное незаконно… чем дальше находится поселение, тем меньше за ним контроль. Очень скоро всё живое пришло в упадок. Лес вымер, оставив на месте себя иссохшие ветки, измождённые стволы и трупы зверей. — Звучит, как ночной кошмар. Что стало с сёстрами и жителями деревни? — Кто знает? — Он скучающе поглаживает себя по коленке. — Поскольку лес находился ближе к Ничьей земле, чем к Мере, передо мной встал выбор: найти новый лес, вернувшись назад, или пройти путь сквозь опасные земли и выйти к Двору Света. — Вы выбрали второе и оказались здесь? Далила продолжает смотреть вдаль. В его глазах застыл лёд. — Практически. Я решила, что дойду до горы, а там решу, в какой из Разломов зайти. Дала себе время на раздумья. Только кое-что пошло не по плану. Через неделю пути мне повстречался юноша, измученный диким Кресцитом. Он держал путь к поселениям Светлого Двора. Мы решили, что стоит объединиться. У меня был опыт выживания в лесах, а у него — сила. Увы, через пару суток милый фэйри превратился в озлобленное чудовище, жаждущее плотских утех. — Внутри всё холодеет. Далила же, напротив, рассказывает об этом так, будто читает вырезку из газеты, а не делится травмой. — Когда тот уснул, я оставила все вещи и побежала прочь. Не знаю, сколько прошло времени, но мои ступни превратились в окровавленные куски мяса. Чудом я добралась до Распутья. И как вы догадываетесь, стоя у Разломов, свой выбор мне делать не пришлось. Я шагнула с мыслью, что начинаю новую жизнь, где ни один мужчина не посмеет коснуться меня, если не возжелаю того. Так оно и произошло. Теперь я принадлежу лишь одному. Я пребываю в неопределённом состоянии. Столько трагических историй! Похоже, что каждая из наложниц глубоко изранена прошлым. Оно сплотило их и сделало сильнее. Очевидно и другое: гарем не так прост. Король Фахрон, как истинный лев, собрал вокруг себя прайд из львиц. И эти кошки отличаются не только искусством ублажения, но и мастерством по части плетения интриг. Кто поверит в то, что к трону возможно подобраться с чистой душой? Только наивный глупец! Но как отделить зёрна от плевел? Пока ответа на этот вопрос я найти не в состоянии. — Есть кое-что… — Далила поворачивается, всматривается в мои глаза и снова находит взглядом принцессу. — Но я не уверена, что это может помочь. — Любая информация важна, и я буду благодарна, если вы поделитесь. Любая. Нимфа борется с нерешительностью, теребя кончик косы. — Это касается Шай. Каждую субботу последних трёх месяцев она проникает во дворец под покровом ночи, прикрываясь чарами Отведения. Со скептицизмом дослушиваю и уточняю: — Как вы об этом узнали? И что за чары? — Мои окна выходят прямиком во внутренний двор. Когда не спится, люблю сидеть на балконе и ощущать аромат листьев, слышать жужжание насекомых и чувствовать на коже ночную прохладу. Шай выбирает дни, когда во дворце нет гостей, и ошибочно думает, что слуги легли спать, а наложницы принимают ванну в дальнем крыле, где располагается общая баня. — Далила наклоняется и понижает голос: — Дело в том, что зачарованная накидка никогда не являлась идеальным инструментом. Она отводит от вас взгляд, но только на определённом расстоянии, да и звуки не скрывает. Моя спальня располагается на третьем этаже, и этого достаточно, чтобы заметить её. Звучит убедительно, но в голове не укладывается. Зачем Шай проникать тайком в чужой дворец? Такой гостье рады везде и всегда. Что же касается нимфы, то какой смысл лгать ей? — А как выглядит та накидка? — Чёрный с золотыми узорами. Они всегда индивидуальны. Обычно такие кропотливо вышивают искусные мастера. — Фэйри кивает на сестёр. — Рута подарила его Шай. Лисица лежит в траве с соломинкой во рту и играет с бабочкой. Похоже, тот мальчик, что врезался в меня, и правда одолжил накидку у Шай. — Вы знаете, куда ходит принцесса? Девушка поглядывает то на Шай, то на меня. — В королевское крыло, где остаётся единственный, кто не любит общественные купания и предпочитает уединение — Его Высочество, принц Зельфейн. Так-так. Не шокирующая новость, но уже что-то. С другой стороны, какое мне дело до постельных сплетен? Это не двигает расследование с мёртвой точки. И весьма подозрительно желание Далилы поведать столь интимный секрет. Знает ли Кайден об отношениях сестры с их общим другом? — В чём ваша выгода? Далила вскидывает брови. — Выгода? — Да. Выгода. Трудно представить, что вы жаждете безвозмездно помочь и делитесь такой важной информацией с первой встречной. — Во-первых, вы не первая встречная, а доверенное лицо принца Кайдена. — Она загибает тонкие пальцы один за другим. — Во-вторых, никто в здравом уме не поверит, что кто-то при нашем Дворе настолько глуп, чтобы напасть на наследника. — Значит, вы предполагаете, что это сделала Шай? — я хмыкаю не сдержавшись. — Вовсе нет. Я лишь хочу донести, что многие считают абсурдной теорию о попытке развязать войну нашей стороной. Ищете вшивого пса? Начните с овчарни, именующей себя Тёмным Двором. Если есть шанс, что секрет принцессы способен развеять грязные слухи о моём доме, то я делюсь им не раздумывая. — И вы абсолютно уверены, что это не обида за прошлое? Тёмный Двор уничтожил ваш лес, и теперь вам кажется, что всё зло от них. — Обида? Это голос разума. Тёмные фэйри убивают друг друга каждый день, пока светлые мирно попивают вино. Далила не знает, что все гости с Двора Теней или ушли до покушения, или имели алиби. Но в чём-то она права. Ничто не мешает нанять наёмника из Светлого дворца и совершить грех чужими руками. Только какая им польза от накала отношений между двумя Дворами? Я всё ещё слепо бреду, пытаясь нащупать хоть что-то. — Напомните, где вы были в момент нападения на принца Тео? — Вы спрашиваете впервые. Уснула вместе с Сараей в зале. Внимательна и не теряет нить беседы. Проницательна, как и сказала Аврора. Я осматриваю фэйри: тугая чёрная коса, аристократичная худоба, прямая осанка и сдержанная поза. Не похожа ты на ту, кто поддаётся алкоголю. — Мне сказали, что наложницы не пьют зачарованное вино. — Так и есть, но и обычное вино способно подкосить девушку. Пили мы в тот вечер прилично, — отвечает она спокойно, не давая поводов учуять ложь. Кайден упоминал, что такое возможно, а я всё ещё не могла представить её танцующей на столе или блюющей в туалете. В тихом омуте… — Вы были пьяны настолько, что не услышали, как принц спустился и прошёл через весь зал? — Я уснула в дальней части под фонтаном. Шум воды убаюкивает и перекрывает посторонние звуки, а алкоголь клонит в сон. Со мной была Сарая. Она подтвердит. Уже. Просто сверяю показания. И, похоже, нимфа не врёт. Алкоголь действует на всех по-разному. — Кто ещё в курсе о Шай? — Никто. Информация нынче большая ценность. Понадеялась использовать её себе во благо. — Но? — Но после случившегося с принцем, я приняла решение, что утаивание вредит репутации моего дома. Как и говорила. Здравый эгоизм, зато честно. — Спасибо, что поделились. Только вынуждена попросить никому и дальше об этом не рассказывать. По крайней мере, пока дело не закроется. — Непременно. Могу идти? — Да. Нимфа разглаживает и без того идеальные брюки и уходит к сёстрам, оставив меня наедине с мыслями. Итак, пробежимся по фактам. У каждой есть алиби или же… кто-то врёт. Могла ли одна совершить подобное преступление, а другая прикрыть? Безусловно. Только в чём мотив? Они наслаждаются своим положением при короле. Что получит наложница, если столкнёт двух правителей? В лучшем случае — напряжённые отношения, которые пошатнут так ими любимый мир. Шай. Если у неё тайный роман с золотым принцем, то зачем это скрывать? Браки между дворцами — обычная практика. Далила. Пытается ли девушка отвести от себя подозрения, подставив принцессу? Слишком очевидно для её интеллекта. И тогда она должна быть в сговоре с Сараей. Ведь обе уверяют, что уснули вместе. С другой стороны, теоретически, каждая из них могла проснуться, совершить злодеяние и вернуться на место, как будто ничего не произошло. Возникает вопрос: ради чего? Месть за погубленный лес, деревню и честь? Нимфа могла поквитаться в любой момент, а сделала это сейчас и выбрала даже не наследника? Сейчас, когда принц возмужал? С ребёнком расправиться гораздо проще, как бы жестоко это ни звучало. Да и кто в здравом уме станет рассказывать о своём прошлом, когда оно способно навести на подозрения «око за око»? Лишь глупец, коим она не является. И как всё это связано со смертью мамы? Единственная, кто имела с ней хоть какой-то конфликт, и то в прошлом, — это Аврора. И у той есть алиби благодаря Руте. Да и с какой целью убивать бывшую королеву? Бессмыслица. Лисица находилась с королём, и её алиби прочнее, чем у всех остальных. Тупик. Развернёмся и пройдём иной тропой: никто из наложниц не имеет отношения к убийству. Всё вновь возвращается к Зельфейну. Сад, чёрные цветы, пруд. Таково видение провидицы, и оно неоспоримо связано с местом, где я сейчас нахожусь. Мне нужно вывести Шай на разговор, но не в лоб, а проверить, солжёт ли она о своих тайных посещениях покоев наследника. Зельфу же придётся рассказать, где и с кем он находился в момент нападения на Тео. Станет ли принцесса покрывать его или это ей делать не придётся? Настало время для выяснения всех обстоятельств. «Труднее всего раскрыть преступление, совершённое без всякой цели, » — писал Артур Конан Дойл. Буду надеяться, что это не наш случай. Я встаю и иду к наложницам. Как только приближаюсь, все застывают. Может, хватит? Я пришла в ваш сад помочь, а не воровать яблоки. Шай, чувствуя повисшее напряжение, берёт меня за руку и заговорщически шепчет, чтобы услышали все: — Ты приблизилась к поимке преступника? Оглядываю собравшихся. Рута мнёт в руках блокнот с карандашом. Аврора с сочувствием улыбается. Далила молчаливо созерцает представление. — Да, совсем близко, — лгу и не краснею. — Пройдёмся до дворца? Хочу обсудить дальнейшие действия. Кстати, куда пропал Кайден? Опять. — Я встретила его по пути сюда. Сейчас он с Зельфейном. Исчезающий Бэтмен. — Отлично! — Я поворачиваюсь к наложницам и склоняю голову: — Спасибо, что уделили мне время. Хорошего дня. Далила и Аврора делают поклон, а Рута переступает с ноги на ногу. — Всё ещё злишься на меня? Прости, я совсем не имела в виду то, что ты подумала. Лисица выходит вперёд и протягивает сложенный лист бумаги. Далила и Аврора переглядываются между собой. — Это тебе. Нарисовала в знак извинения за свою эмоциональность, пока дулась. — О, не стоило. Так неожиданно! Беру подарок и начинаю раскрывать. — Нет-нет! Посмотришь потом. Он только для тебя. — Ох, как скажешь. Спасибо, Рута. Мне никто и никогда не дарил рисунки. Это правда. Я убираю лист в задний карман шорт. — Это мы должны быть благодарны. Произошедшее с Тео обратило в страх нас всех. Отныне никто не чувствует себя в безопасности. Найди убийцу. Он должен за всё ответить. Я киваю. — Сделаю всё возможное. Прощаюсь, и мы с принцессой покидаем поляну, обсуждая отвлечённые темы. Заговорить о деле решаюсь. Когда расстояние становится достаточным, чтобы нас не услышали ничьи уши. — К сожалению, беседа с наложницами не дала больших результатов. — О, очень жаль. Но есть хоть малейшая зацепка? Ты. — Возможно. Нужно время, чтобы разобраться. И как можно скорее. — Давай погуляем в лабиринте? Там красиво. — Шай тянет меня под руку в сторону высоких зелёных нагромождений, но внутри меня всё резко холодеет. — Постой. Принцесса оборачивается и хлопает густыми ресницами. — Да? — Давай вернёмся. Не люблю замкнутые пространства, — лгу первое, что приходит на ум. — Ох, конечно. Прости. Идём, — она ангельски улыбается как ни в чём не бывало. Надо отдать ей должное: она не лезет мне в душу с бестактными вопросами. А я ведь даже не была уверена, чем именно был вызван мой внутренний страх. Неужели рассказ Далилы о тайне принцессы напугал меня настолько, что мне жутко от одной мысли оказаться с ней там, где легко потеряться? Шай совсем не походит на братоубийцу, но как любит говорить мой отец: «Рискуют только мёртвые, а живые перепроверяют дважды». Спасибо, пап. Внесу в книгу советов от лучшего детектива по волшебным делам. Решаю увести тему: — Как часто ты бываешь здесь? При Дворе Света. — Не очень, а что? Девушка бросает мне беглый взгляд и переводит его на дворец. — Просто интересно, насколько ты знакома с местными, — и снова я лгу. — В детстве я бывала тут постоянно, но повзрослев, стала приезжать редко и в сопровождении братьев. Брата, — поправляет она. — Кайден с Зельфейном близкие друзья. Мы все, но они — особенно. И часто друзья остаются ночевать в одной постели? Мы идём нога в ногу, и это мешает сосредоточиться на лице принцессы. Не видя мимики, сложнее выявить ложь. Если я стану чересчур навязчивой, Шай заподозрит, что я ей не доверяю. — А без сопровождения ты не приходишь? Суровые у вас порядки. Пытаюсь не вызвать подозрений, но ощущаю, как хожу по тонкому льду. Принцесса подносит руку к лицу и заправляет прядь волос за ухо. — Мне не разрешено покидать замок без сопровождения. Вроде, ответила на мой вопрос, и в тоже время нет. А я ведь знаю, что именно это ты и делала — пробиралась одна. Как интересно. Почему просто не сказать: «Нет»? Не хочешь лгать напрямую? Или единственная лгунья тут Далила? Вряд ли она соврала о том, что сразу же бы раскрылось, спроси я Шай напрямую. Бессмыслица какая-то! — К слову о Светлом Дворе. Нас пригласили на бал, — торжественно объявляет Шай. — Сегодня. О платье можешь не переживать, Рута одолжит нам из своих новых работ. Здорово, правда? — Бал? Думаешь, это хорошая идея? Твой брат недавно умер… — я обрываю фразу, видя, как её раню. — Ох, прошу прощения! Я не хотела сказать, что ты недостаточно скорбишь. Это странно исключительно со стороны Светлого Двора. Время ли праздновать? Шай воспаряет духом. — Да, я тоже об этом думала. Но жизнь продолжается. У всех будет отличный повод отвлечься. Убийство второго принца совсем не повод отменять вечеринку. Вот если бы умер первый… Стоп! Надо остановить поток сарказма. — Наверное, ты права, — пытаюсь набраться мужества и задать волнующий вопрос. — Если я лезу не в своё дело, скажи, но… многие считают, что ты и Зельфейн стали бы идеальной партией друг для друга. От бесконечного вранья на душе скребут кошки. — Это… распространённое мнение. — Шай накручивает локон на палец и смущается. — Только мы просто друзья. — И ты никогда не думала о вас в ином ключе? — Думала, конечно. И много. Ужасно раздражает, что все считают, что я ищу приличную партию для себя. А как же любовь? Вот ты, Фэй, мечтала в детстве о принце? Вопрос выбивает из колеи. — Нет. Я даже не знала их имена, пока один из них не постучал в дверь агентства. — Ой, ты неверно истолковала! — смеётся Шай. — Речь не о моих братьях. Знаешь, как маленьким девочкам из вашего мира читают сказки: прилетел злой дракон, утащил принцессу, у логова появляется принц, размахивая мечом, и побеждает злодея. Влюблённые идут под венец. Конец. Упс. Конечно, она не о братьях. И я не о них. Так ведь? Неловко вышло. — В детстве мне читали мифы о Древней Греции и Гарри Поттера. Я мечтала оказаться на месте Персефоны, потому что теряла счёт времени в фанфиках про неё и Аида. А одно время представляла себя женой Драко. — Вскидываю ладони вверх и пожимаю плечами. — Да, у меня тоже есть своего рода криминальное прошлое. Шай прыскает со смеху. — Должно быть, эти истории прекрасны, раз смогли покорить тебя. А я никогда не понимала, почему в сказках все фокусируются на драконе, принце и принцессе. Будто вокруг никого больше и не существует. Простые люди или фэйри… — Она сжимает кулаки и раскрывает пальцы. — Пшик! И нет их. — Хотела бы быть обычной? — В детстве? Постоянно! «Шай, займись рисованием. Мужчины любят творческие натуры». «Выпрями спину, Шай, не сутулься. Ты — лицо Двора». «Нашли тебе преподавателя по танцам. Приступаешь сегодня». «Шай! Ножи не для девочек!». И так по кругу, Фэй. День ото дня, день ото дня! Меня готовили в жёны титулованному индюку, а я мечтала бегать с братьями и сбивать яблоки палкой в саду. Разве это плохо? — Вовсе нет. Понимаю тебя целиком и полностью. — Правда? И это правда. Шай останавливается и обнимает меня крепко-крепко. Пока я прихожу в себя от неожиданного проявления чувств, она отпускает меня и отходит. — Спасибо, Фэй. Заяви я такое при Дворе, заклеймили бы эгоисткой, которая не ценит имеющееся. А я ведь благодарна своей судьбе. Честно! Всё, чего прошу: немного свободы и понимания. — Что ж, понимание у тебя уже есть. Принцесса наклоняется ко мне и серьёзно произносит: — Должна тебе кое в чём признаться. Так… — В чём? Я проглатываю тревожный комок в горле. — Пришлось сменить кучу учителей, но грациозно двигаться под музыку я так и не научилась. — Она хлопает себя по бёдрам, где скрываются клинки. — Лучше я станцую на мечах, чем на балу. Мы улыбаемся друг другу и стоим так ещё какое-то время. Меня разрывают противоречивые чувства. Одна часть меня радуется, что нашла здесь ту, с кем можно поговорить по душам, а другая — чувствует себя предательницей. И хоть я нахожу отговорки, что всё это во благо расследования, лучше от этого не становится. Надеюсь, эти «кошки-мышки» того стоят. Весь путь до дворца я прокручиваю в голове варианты дальнейших диалогов. Мне нужно вытащить на поверхность секрет принцессы и её кавалера. Хочу видеть лица всех присутствующих. Зачем весь этот цирк? Мне нужны живые реакции. Мы поднимаемся в королевское крыло и заходим в покои новоиспечённого братца. Картина маслом: бархатный диван, два принца вальяжно восседают на нём, попивая вино, на низком столике стоит тёмный кувшин. Ухмыляюсь себе под нос. Мужчины. — Есть новости, сестрица? — звучит из уст Зельфа уже не так ядовито, но по-прежнему язвительно. Похоже, пока меня не было, принцы успели многое обсудить. Я начинаю коротко пересказывать беседу с наложницами и нарезать круги, упуская секрет, с которым я и пришла сюда. Шай сидит на подлокотнике подле брата и покачивает босой ногой, проглатывая каждое мое слово. Пытаюсь подловить их переглядывания с Зельфейном, но они ничем себя не выдают. Кайден постукивает двумя пальцами по коленке, запрокинув голову к расписному потолку, где изображена фреска с танцующими голыми нимфами возле костра. Всё здесь напоминает павильон для съёмок фэнтезийного сериала: от пола до потолка. Комната полна света. Он проникает сквозь полупрозрачные кремовые занавески по деревянному полу, скользит по мозаике и керамической плитке на стенах, подчёркивает закрученные изгибы колон и поглощается растениями в горшках и подвесах. Габаритная кровать отделена от общей зоны высокой ширмой с чудными геометрическими узорами. Рядом — тёмно-коричневый сундук с мелкой резьбой. На нём небрежно брошен шёлковый халат. В углу на четырёх золотых лапах стоит ванна, отделённая от остальной части тёмной напольной плиткой в виде круга. Вокруг разбросаны лепестки и расставлены потухшие свечи, а на одной из стен висит ажурное зеркало в полный рост. — Что делать дальше? — интересуется Зельф, и Кайден косится на него. А дальше предстоит выяснить, где ты был в момент нападения на принца. Я бросаю кепку с очками на столик и подхожу к креслу напротив дивана. Плюхаюсь на него и поджимаю одну ногу. Задний карман шорт издаёт шуршание. — Ой! Выгибаю спину, приподнимая таз, и достаю подарок Руты. — Нарисовала карту сокровищ, полукровка? Зачем она тебе? — Принц раскидывает руки по спинке кушетки и улыбается, как Чеширский Кот. — Ведь я уже здесь. Шай дёргает его за рог и шипит. Брат кусает сестру за ладонь, и оба смеются. Зельфейн выпивает залпом бокал вина и пожимает плечами, видя моё изумление: — Местные сумасшедшие. — Кто-то вякнул? — Кайден поднимает с пола белую подушку и прижимает её к лицу друга, чтобы тот замолчал. Зельф нечленораздельно бурчит и отбрасывает орудие удушения в сторону. Подушка падает, и на ней остаётся след от макияжа. — Прости, сладкий, придётся заново пудрить носик. — Не смешно. Кайден закатывает глаза и обращается ко мне: — Так что за бумажка? — Подарок кицунэ. Разворачиваю лист и вижу… себя. Это портрет карандашом. Я изображена на нём с распущенными волосами без кепки и очков. Просто обычная девушка, загадочно улыбающаяся художнику. Внизу надпись мелким шрифтом:У меня есть то, что ты ищешь.
Поговорим на балу.
Несколько раз перечитываю и переворачиваю лист к ребятам, закрыв слова пальцами: — Милый рисунок меня. — И правда милый, — подтверждает Шай. Кайден фыркает и притворно зевает. — Совсем не похоже. — Согласен, — кивает Зельф. — Не хватает дьявольских рогов, коварной ухмылки и подписи: «Похитительница матерей». — Зельф! — возмущается принцесса, но замолкает, видя, как я смеюсь. — Туше, новоиспечённый братец! Тёмный принц театрально прикладывает левую руку к груди: — Туше? Я возмущён. Ещё стоит добавить: “ Похитительница матерей и… чужих фраз». — Не будь жадиной, — я смеюсь в ответ. Он показывает язык, и мы все улыбаемся. С ними легко. И нет ощущения, что я какая-то не такая. Не потому, что сегодня раскрылась правда о матери, и внезапно голубая кровь окрасила мне вены. Нет. Ребята ведут себя так, словно я им ровня. При этом никто не надевает корону на мою голову. Просто они сняли с себя свою. Но как бы ни хотелось портить момент, пора сорвать пластырь. Сейчас или никогда. Убираю рисунок обратно и обращаюсь к Шай: — Мне придётся ещё раз спросить то, что тебе не понравится, и я заранее прошу прощения. Принцесса нерешительно кивает. — Если это поможет в нашем общем деле. — Возможно, ты сама хочешь что-нибудь нам рассказать? Все смотрят на меня так, словно я превратилась в жабу. — Я… Я не понимаю. — Она касается волос и принимается тереть прядь между пальцами. Разочарованно вздыхаю и перевожу взгляд на Зельфейна. Он никак не реагирует, и приходится снова вернуться к принцессе. — Как часто ты бываешь при Дворе Света без сопровождения, Шай? — Ты уже задавала этот вопрос. — Верно. Помнишь, что ты сделала? Увильнула. — Фэй, — раздражённо вступает Кайден. — Если тебе есть, что сказать, то говори прямо. Защищает сестру. Естественная реакция. — Просто хотела дать ей ещё один шанс рассказать правду, — я пытаюсь достучаться до принцессы пристальным взглядом, но та напрочь отгораживается, не оставив мне выбора. — Шай тайно пробирается в Светлый дворец каждую субботу на протяжении нескольких месяцев. Не уточняю куда. Кайден мечет молнии между мной и сестрой. Зельфейн опирается локтями об колени и потирает переносицу зажмурившись. Шай закусывает нижнюю губу и косится на брата. В комнате натягивается пружина и лопается. — Шай, — растягивает её имя брат. — Объяснись, воительница моя. Я закинула наживку, и настало время наблюдать. Ощущаю себя на групповой психотерапии, где мне куда важнее следить за развитием событий, чем вмешиваться. Принцесса мнёт подол платья. — Это не… Ловушка захлопнулась. Бежать некуда. Прошу, просто скажи нам правду. Не вынуждай это делать за тебя. Но… она продолжает молчать. Кайден не выдерживает первым и вскакивает, задев столик. Кувшин с вином клонится вбок и замирает в таком положении на доли секунды, кажущиеся вечностью. Я зачарованно наблюдаю за ним, даже не пытаясь поймать. Он кренится в обратную сторону, как неваляшка, падает и катится по поверхности стола. Образуется лужа, и на пол вытекает по каплям красная жидкость. Кап. Кап. Кап. Медленно поднимаю голову. Кайден, не отрываясь, смотрит сверху вниз в блестящие глаза сестры. Кап. Кап. Кап. Тошнота подбирается к горлу. Это просто вино, Фэй. Не кровь. Вино. Да что с тобой не так? Соберись! — Это правда, — шепчет Шай и неуверенно поднимается, чтобы сровняться с братом. — Прошу тебя, выслушай! Это… — Они с Зельфом находят взглядом друг друга и тут же отворачиваются. — Это сложно. Кулаки Кайдена сжимаются и разжимаются, вынуждая вены выше кистей разбухать. Нижняя челюсть напряжена. Грудная клетка тяжело вздымается и опускается, воздух с шумом выходит из ноздрей. — Друг, ты же не думаешь, что Шай причастна к смерти Тео? Это абсурд! — вмешивается златовласый принц, тоже поднимаясь с дивана. Мне уже нет никакого дела до вина, когда разыгрывается такая сцена. Кайден с трудом отворачивается от сестры к Зельфейну. Какое-то время они ведут немой диалог, после чего оба немного расслабляются. — Конечно, я так не думаю. — Он вновь возвращается к Шай. — Объясни, как так получилось, что ты разгуливаешь без охраны при Дворе, где убийца воткнул нож в… нашего брата. Он явно сдерживается изо всех сил подбирая нужные слава, чтобы вновь не потерять контроль. Кажется, настал мой черёд выходить на сцену, а то и до антракта недалеко. — Куда ты ходила и зачем? — Все разом оборачиваются ко мне, как будто забыли, что они не одни. — Не пойми неверно, но пока что… Ты единственная зацепка, которая у нас есть. — Не совсем, — добавляет тёмный принц и обращается к другу. — Есть ещё одна. Принцесса широко раскрывает глаза. Замечаю, как ей тяжело сдерживать слёзы. Чувствую себя отвратительным человеком, но так надо: я подталкиваю, шар катится, они ловят. Так это работает. Будет менее болезненно, если семья разберётся сама. Моё участие должно свестись к минимуму. Готова поклясться, что винтики в голове Зельфа двигаются с бешеной скоростью, пока они просверливают дыры друг в друге. — Клевета! Он никогда бы не совершил такое! — выкрикивает Шай, вскакивает и хватает Кайдена за руку, пытаясь заставить того взглянуть на неё. — Брат, пожалуйста, скажи, что веришь мне! — Тогда пусть расскажет, где был в то злополучное утро. Девушка мнётся и тихо произносит: — Он… был со мной. Все замирают, и в комнате становится болезненно тихо. Мои брови тут же ползут вверх, готовые оторваться и улететь в стратосферу. Неужели свершилось признание? — Шай, остановись… — молит её Зельфейн. — Мы гуляли у Ротонды, возле нашего дворца, — она начинает тараторить и снова накручивать прядь на палец. — Просто гуляли. Затем пошли в… во дворец. Посидели на балконе… Зельфейн расправляет плечи круговым движением и разминает шею. — Любовь моя, ты никудышная лгунья. Знаешь же? — Он пользуется шоковым состоянием друга и продолжает, обращаясь уже к нему: — Прежде, чем ты сорвёшься с петель, я хочу сказать, что люблю её. Мы не планировали скрываться за вашей спиной, но так вышло, и мне правда жаль. Тео погиб, и всё закрутилось. Подходящий момент просто не наступал. — Какого хрена? — свирепеет Кайден, чем удивляет меня. — У нас был уговор! Не. Спать. С. Моей. Сестрой. — Думаешь, я влюбился в неё нарочно? Шай обходит брата и встаёт между двумя разгорячёнными фэйри. — Прекратите оба! Мы семья. Забыли, зачем собрались? Давайте сосредоточимся на поимке убийцы вместе того, чтобы драться. — Кайден делает шаг, но сестра упирается рукой ему в грудь. — Нет! Не смей. Он отрешённо смотрит на её ладонь, затем кладёт на неё свою руку и тихо произносит: — Как давно? — Пожалуйста… — Как. Давно. Сердце щемит в груди, но я сдерживаюсь. Это на меня совсем не похоже. Откуда взялась эта предательская сентиментальность? — Три месяца, — шепчет дрожащий голос принцессы, и слёзы молчаливо текут по её оливковым щекам. — «Никаких секретов». Помнишь, сестра? Мы трое поклялись, что не станем такими же, как наши родители… лжецами для самых близких. — Смех, полный горечи и обиды, сотрясает грудь Кайдена. — Прошу, это иное. Выслушай! Я обязательно рассказала бы, если… — Да. — Он болезненно кривит губы и убирает её руку с себя. — Я тоже думал, что наши отношение нечто «иное». Принц разворачивается и идёт прочь. Шай порывается за ним, но Зельф бережно обхватывает её кисть. — Дай ему время. Меня словно пронзает током от неожиданного порыва сорваться следом и попытаться остановить удаляющеюся фигуру. Что за глупости, Фэй? Хочешь утешить его? Не будь дурой! Мотаю головой, пытаясь выкинуть навязчивые мысли, но они не отпускают. Дверь плавно закрывается: тихо и спокойно. И от этого всё сжимается внутри сильнее, чем если бы он громко хлопнул. Стоило ли это шоу того? Никакой уверенности в этом у меня уже нет. Я не выдерживаю всхлипываний Шай, и через минуту плюю на доводы рассудка. Поднимаюсь, как заколдованная, и иду. — Фэй? — окликает принцесса. — Посмотрю, как он. Да, обычная человеческая забота. Ничего более. Совсем. Выхожу из спальни и сразу же ускоряюсь, чтобы нагнать разъярённого принца. Не уверена, что выбрала правильное направление. Если он и рядом, то из-за босых ног шагов не услышать. Заворачиваю за первый поворот и со всей дури врезаюсь к каменную глыбу. В глазах летят искры. — Ауч! Я хватаюсь за нос и проверяю не пошла ли кровь, но всё двоится. Чьи-то руки хватают за плечи и удерживают тело от потери равновесия. — Куда спешишь? Я смотрю вверх, и расплывчатый силуэт обретает знакомые черты. — Ты здесь. — А где мне быть? — удивляется тёмный принц. Его рука касается моего лба тыльной стороной, и я чувствую приятный холодок от металлического перстня. — Шишка вскочит. Отшатываюсь. По лицу Кайдена пробегает тень… разочарования? — Ты выглядел расстроенным, и я решила… — Бежать за мной в лучших традициях Болливуда? Возмущённо выдыхаю и прислоняюсь к прохладной стене. — Не бежала я, а просто быстро шла. — Как скажешь. Он неудачно пытается скрыть ухмылку. — Почему ты ещё здесь? — Хотел уйти, но вспомнил, что мне не пятнадцать. — Принц встаёт напротив меня. — Ходил тут кругами. Думал вернуться и обсудить всё в более спокойной обстановке. — Но? — Думаешь, всегда есть «но»? Пожимаю плечами. — Если дело касается противоречий. А ты генерируешь их со скоростью света. — Вот как. — Он изучает моё лицо сквозь густые ресницы и останавливается на губах. — Всё же… очень мило, что ты побежала за мной. — Быстро шла, — поправляю я и нервно сглатываю. Ощущаю, как внутренний градус повышается, и я пытаюсь стряхнуть с себя эту напасть. Земля вызывает Фэй! Прекращай так реагировать! — Ты невыносима. — Кайден находит мои глаза и вздыхает. — И самое страшное, что мне это нравится. Он молниеносно сокращает расстояние, не давая опомниться, и нависает надо мной, точно грозовая туча среди ясного неба. Я замираю в миллиметрах от его приоткрытых губ, и приятный арбузный аромат щекочет ноздри, когда наше дыхание смешивается. Его веки полуприкрыты, а тело напряжено в болезненном ожидании. Вращение шестерёнок с трудом набирает обороты в моей голове. Принц чувствует замешательство и нехотя отстраняется, сантиметр за сантиметром. И чем дальше его губы, тем сильнее хочется вернуть их назад. Внезапный порыв, и я поднимаюсь на цыпочки. Одной рукой хватаюсь за его плечо, чтобы удержаться, а второй сминаю тунику в попытке притянуть обратно. Кайден поддаётся, прижимая меня за талию, и мы сталкиваемся в поцелуе: диком, дурманящем и в таком голодном. Напористый шаг, и я оказываюсь зажата между стеной и принцем. Горячая ладонь скользит под мою футболку или это моя собственная кожа раскалена до предела — не разобрать. Кончики его пальцев проводят вдоль моего позвоночника, и мелкая дрожь пробегает вслед за прикосновениями, пробуждая желание большего. Я хвастаюсь за его лопатки и шею, вжимаюсь грудью в торс: прося и умоляя. Наши языки сплетаются снова и снова, и я чувствую, как сильно он возбуждён. Мы таем, словно мёд, ловя сладкие вдохи друг друга, и уже не отличить, где он, а где я. Из моей груди вырывается лёгкий стон. Он ловит его своим ртом и резко, будто от огня, отстраняется. Тихий охрипший голос разрезает меня на до и после: — Это… ошибка. Он пятится назад, стараясь избегать прямого контакта, и раскрывает Тропу. Треск исчезает так же быстро, как появляется. Я стою посреди коридора и дрожу в один из самых жарких дней лета. Совершенно одна.