Что на виду, того не видать.
Роберт Гэлбрейт,
«На службе у зла»
План оказывается вполне жизнеспособным. С заходом солнца мы переходим в Распутье и прячемся за зачарованной дверью: мы видим всё, но не видят нас. Мати перелетает в Двор Света беспроблемно. Почти. Один из стражников заподозривает неладное, как принц и предугадывает, и приходит с расспросом. Хранитель, надо отдать ему должное, пренебрежительно от него отмахивается, как от назойливой мухи, и ворчит так естественно, что трудно не поверить: — Я за каждой и треклятой птицей должен бегать? Они постоянно попадают в Разломы и Тропы. И без того ворох бумаг! Кто их разберёт? Может быть, ты? — Он подбрасывает исписанные чернилами листы, и те разлетаются. — Если меня посадили отбывать срок, это ещё не значит, что я должен стать сторожевым псом. Это твоя работа. Стражник бубнит нечленораздельные извинения и вскоре удаляется, очевидно, не желая дослушивать ворчание Хранителя. Вскоре после этого к нам присоединяется Гара. Она рассказывает о расположении постов и отрядов, отмечая их на карте. Как кстати, что Двор Света не держит большого количества охраны внутри дворца, полагаясь на защиту его стен по периметру. Гара остаётся присматривать за Хранителем, потому что тот, в своей манере, идёт на попятную: — За последние несколько дней мной распоряжаются, словно игрушкой. Не написать ли признательную в оба Двора… — Его смех переходит в нервный. — Шу-чу. Почему никто не смеётся? Мы переглядываемся. Изначально у нас и не было уверенности в том, что он не найдёт лазейку, чтобы нас выдать, как это произошло с наложницами. Угроза раскрыть контрабанду не страшнее, чем быть повешенным за измену короне. Благо, сдерживать провидице придётся его недолго. Как только мы поймаем настоящего убийцу, Хранитель может кусать воздух, сколько пожелает. Тео раскрывает Тропу у оранжереи, и я захожу в неё следом за Шай. Обволакивающая темнота становится привычной. Всплеск магии столь сильный, что открой мы проход в покоях Зельфейна, то заявили бы о себе в тот же миг. Стражников поблизости нет. Вряд ли кому пришло в голову, что отряд из полоумных решит прийти, откуда не ждёшь. Да и кто в здравом уме согласится на подобную авантюру? Только парочка знатных фэйри и детектив-полукровка. Последняя — за немалую премию. — Надеюсь, они мне не пригодятся, — проводит руками ниже бёдер Шай, где скрыты клинки. — Взяла весь запас усыпляющих чар, что был. Если кто-то из стражи под Сопротивлением и захочет поднять тревогу, мне придётся… — Она распрямляет спину и ровным голосом повторяет: — Мне придётся. Я не наивна и понимаю: если в твоих руках оружие, то ты им скорее воспользуешься, чем станешь бить врага палкой или кидать уже налившиеся золотом яблоки с деревьев цвета оливы. Тео кладёт ладонь на поясницу сестры и поглаживает: — Постараемся избежать неприятностей. Если кто-то из светлых умрёт, то даже с пойманным убийцей между Дворами возникнут дипломатические проблемы. Снова. — Забыл, кто правит Эмиром, брат? Когда король Фахрон узнает, что всё во благо защиты сына, то смилостивится. И дабы замять дело с нападением на принца тёмных, забудет и о парочке мёртвых стражников. — Шай сжимает кулаки. — Если такие и будут. Корона и её репутация всегда ведут процессию из того, что принято звать «Во благо» и «Во имя». В этом оба правителя схожи. — Мудра и опасна моя сестрица. — Тео крепко сжимает Шай в объятиях и еле слышно произносит, будто лишь для её ушей: — Мы ещё посбиваем яблоки в саду. Только береги себя. — А ты себя, безрассудный принц. Я смущённо отвожу глаза и с неприкрытым интересом тереблю лист ближайшего куста. У меня нет ни братьев, ни сестёр, чтобы понять их тесную связь. И, к слову, об этом: где же сейчас Кайден? — Фэй. — Шай тянет ко мне руки и сжимает мои. — Ты тоже будь осторожна. Всё это не стоит геройств. Поняла? Киваю. — Я боюсь вида крови. Так что поверь: первые пятки, сверкающие в сторону выхода, будут мои. Тео кашляет, как бы между прочим. — Не хочу прерывать, но нам пора разбегаться. — Ты прав. У нас не так много времени до пересменки. Патрули сменяются каждый час. Шай напоследок обнимает меня и бесшумно испаряется среди деревьев. — Жди. Я разведаю обстановку. — Тео надевает капюшон, и его силуэт сперва расплывается, а после и вовсе сливается с окружением. Голос из ниоткуда звучит одновременно комично и жутковато: — Идти вдвоём под накидкой будем в крайнем случае. Если стражу не получится обойти. Это нас сильно замедлит. Шорох травы отдаляется. И вот я остаюсь один на один с гнетущими звуками природы. Каждый излишне громкий звук запускает ток крови через сердце вдвое сильнее. Стою в кустах посреди зарослей и стараюсь даже моргать и дышать реже, чем следовало бы. Интересно, насколько нелепа эта картина? Хотелось бы походить на затаившегося ниндзя, а выходит пока только напуганный кролик. Стоило потерять бдительность в эти мучительные минуты ожидания, как за всем маскарадом из мишуры в воображение вгрызаются клыки зверя. Во что я ввязалась? Я лишь пешка, которую двигают для достижения политических целей. Подавляющему большинству фэйри плевать, если со мной произойдёт несчастье. И всё же, безумие и отвага шагают впереди. Желание доказать отцу и, прежде всего, себе, что чего-то стою, заставляют идти на риски и выходить за пределы привычного. Если всё получится, то шанс попасть в Гончие вырастет в разы. То, о чём я так давно мечтала, сбудется. Вдалеке загорается свет. То ли в окне, то ли снаружи. В той стороне, где разбросаны дома для слуг. Видимо, кто-то решил выпить ночью стакан воды или сходить по нужде. И этот кто-то точно не собирается совершить прогулку по оранжерее. Так ведь? Дыхание набирает обороты, и я уже не в силах его сдерживать. Ладони потеют. Моря Посейдона! Возьми себя в руки, Фэй! Ты так дрожишь, что даже букашка примет тебя за лист на ветру. Большой такой позеленевший от тревоги лист. Спустя время свет гаснет и вместе с ним нарастающая паника, как вдруг… Птицы в деревьях над домами издают истошные крики и взлетают. Хоть между нами и приличное расстояние, благодаря яркому звёздному небу я вижу чёрные скопления, разбивающих воздух крыльев. Видимо, птиц спугнул хищник. Остаётся надеяться, что он предпочитает на поздний ужин добычу поменьше, чем полуфэйри. — Ты так слилась с этим кустом, что я было потерял тебя, Фэй. — Я не отвечаю, потому что, кажется, словила сердечный приступ. — Ты как? — Обязательно подкрадываться? Лицо принца напряжено. Похоже, не только я нервничаю из-за происходящего. Лицо… Что-то не так в этих чертах и в то же время всё привычно и знакомо. Фэй? С каких пор я стала Фэй? Прищуриваюсь и оглядываю его с головы до пят. Та же накидка, а что насчёт одежды, то её не разглядеть под ней. Да и помню ли, в чём тот был одет? — Что? — Всё нормально, — лгу я. — Идём. Он подаёт руку, помогая выбраться из зелёной западни. Правую с перстнем. Зевс его дери, Кайден с беспокойством всматривается в меня, словно это меня подменили. Великолепно. Они поменялись. Но зачем? Он обхватывает мою ладонь и слегка сдавливает»: — Когда сделаю такой знак, нужно вести себя максимально тихо. — Поняла. И мы идём по тропе молча. Я всецело доверяю спутнику, поэтому позволяю себе немного расслабиться. Насколько возможно в сложившейся ситуации. Будто мы двое голубков, гуляющих в парке, а не преступники, вламывающиеся во дворец. Принц сжимает руку, и я наклоняюсь к земле. Сначала не вижу ничего необычного, а потом замечаю двоих стражников. Оба лениво обходят близлежащую территорию, время от времени зевая и почёсываясь. Сначала они расходятся в противоположенные направления, проходят из пункта «А» в пункт «Б» и вновь встречаются лицом к лицу. В одну из таких встреч слышу диалог: — Меня семья в Прусье заждалась. Пригнали толпой. И ради чего? Охранять блестящий зад. И даже не короля, а убийцы! Второй смеётся. — А я сейчас должен обнимать жену дома. Первый хлопает соратника по плечу. — Не унывай. — Думаешь, Золотой зад убил Тёмного? — А кто ж знал бы! Как ни послушаю разговоры дворцовых, пока на дежурстве, так только три темы: выпивка, секс и тряпьё. Пустоголовые. Ума у них на такое не хватит. — Бывали времена, когда наш народ славился творцами, а сейчас? Некому даже фреску в главном здании отреставрировать. Они перебрасываются ещё парой фраз и расходятся. Кайден жестом велит подойти ближе. Он распахивает накидку, и я прижимаюсь к нему. Меня окутывает приятый запах мяты, трав и смолы. Ткани достаточно много, чтобы укрыть двоих. Кажется, что ничего не поменялось. Мир по-прежнему таков, какой есть. Остаётся надеяться, что для мира мы и правда невидимы. Сперва наши движения неуверенные и даже неуклюжие. Через пару метров я начинаю привыкать и позволяю вести себя, как в танце. Между нами хоть и приличная разница в росте, всё равно я вынуждена немного согнуть колени, чтобы макушка не упиралась в королевский подбородок. Нас спасает трава, вбирающая в себя звуки наших ног. Периодически Кайден останавливается, и мы выжидаем. Сердце бешено колотится в груди и отдаёт в уши. И вот мы уже поднимаемся по ступеням. Как хорошо, что их немного. Идти боком, прижавшись друг к другу, самое нелепое зрелище из всех за сегодня. Такое не покажут в кино и не напишут в книгах. Обычно шпионки всегда красивы, ловки и элегантны, а не походят на крабиков в период спаривания. Мы чудом не спотыкаемся о две жестяные фляжки, лежащих в траве. Зайдя в тень арки, Кайден снимает с нас накидку и надевает сам. — Можешь отпустить меня, Фэй. — О, а, о! — Разжимаю руки и понимаю, что всё это время чуть ли не душила его. — Прости. — Внутри нужно быть предельно осторожными. Сначала иду я, потом возвращаюсь за тобой. Есть тайный ход между покоями королевы и принца. Постараюсь запомнить движение патрулей и обойти их. Закатываю глаза, пока тени скрывают моё лицо. Куда же без секретных дверей. — Уверен, что про него никто не знает? — шепчу я. — Если и знают, то не помнят. — Кайден осторожно выглядывает из тени колон и осматривает коридор. — Его сделали специально, чтобы королева Нэд могла посещать сына, пока тот рос. В наши дни им не пользуются даже слуги. Это безопасно. — Хорошо. Жду тебя здесь. Он исчезает под капюшоном, вновь оставляя меня наедине с гнетущими мыслями и адреналином. Замечаю вдоль стены, у стыка с плиткой, мох. Тот самый из рассказа Тео, что вызывает галлюцинации. План рисуется сам собой. Когда принц возвращается, я раскрываю в зелёном листе горсть мха, после чего киваю на траву, где лежат фляжки. Он улыбается, и сам идёт подсыпать находку в напитки. После чего довольная я иду за ним по пятам как мышка. Если бы не огромное количество незастеклённых окон и арок в этой части дворца, то нам бы пришлось блуждать в полутьме. Каждый раз, проходя мимо открытых пространств, я пугаюсь: всё внутри скручивается в тугой узел. Когда лабиринты коридоров и комнат заканчиваются, мы, минуя посты стражи через секретный проход, оказываемся в просторном помещении. У стены стоит огромных размеров кровать с балдахином. У изголовья тумба, а у ног громоздкий сундук. Шкаф занимает всю противоположенную стену. Должно быть, прежняя хозяйка или хозяин комнаты любили наряды. Всё накрыто тканью. Провожу рукой по деревянному комоду — пыль. — Это покои королевы Нэд. Твоей мамы. Удивлённо обвожу взглядом помещение и не чувствую ни тепла, ни холода. Пустая безжизненная комната. — Кстати, о маме, — говорю, как бы невзначай, — есть кое-что, что я должна рассказать. — Погоди, сначала найдём Зельфа. Кайден открывает дверцу шкафа и ищет внутри что-то на ощупь. Щелчок. Я поглядываю назад и прислушиваюсь, нет ли в коридоре шагов. Принц с силой отодвигает конструкцию внутри, и та скрипит. Мы съёживаемся. — Нас могли услышать стражники? — Если и да, то это повод быстрее убраться отсюда, — говорит он, исчезая в проходе. — Кайден? В ответ — тишина. Ничего не остаётся, как пройти следом, и я пробираюсь в неизвестность, наклонив голову. В новом помещении чуть светлее, чем в предыдущем. Лунный свет проникает сквозь окно и стелется по полу. Отряхиваюсь от пыли и паутины. Кайден стоит передо мной, не двигаясь, и смотрит вдаль, где тени сгущаются сильнее всего. Из угла моему взгляду медленно показывается натянутый лук. — Советую не делать резких движений, сестрица. И ты, друг, тоже стой, где стоишь. Из тени выходит Зельфейн. — Мы здесь, чтобы вытащить тебя отсюда, — поднимает ладони Кайден. — И я должен поверить в это после того, как твоя полукровка спелась с наложницами, чтобы обвинить меня в убийстве? Тетива его лука натянута так сильно, что я не могу отвести взгляда от неё и стрелы, направленной прямо в грудь Кайдена. — Они похитили меня с бала и… — Не давал слово букашке. Возмущение вспыхивает в груди. Если бы не риск словить стрелу в сердце, то непременно бы дала отпор. — Друг, подумай сам, — Кайден делает шаг вперёд, и Зельфейн щурится. — Зачем нам приходить к тебе после того, как подставили? — Захотели убить, потому что допрос доказал бы мою невиновность. В моменте мне даже льстит столь высокая оценка моих навыков. Но, увы, если б я и могла кого-то убить, то только здравый смысл. — И толку? — взмахивает руками Кайден. — Стало бы ясно, что ты лишь жертва. — Подстроили бы самоубийство. — Иногда твоя фантазия не знает границ, друг. Послушай… Он делает шаг вперёд, и Зельфейн пускает стрелу прямо в нескольких дюймах от его ног. Я тут же закрываю рот рукой, тихо взвизгнув. Никто не двигается. Звук вышел глухим, и остаётся наедаться, что стража не услышала. Зельфейн натягивает новую стрелу. — Думаешь, не выстрелю в тебя? — спрашивает он высокомерно. — Если бы ты хотел убить меня, то давно бы убил. Значит, в тебе тлеет сомнение. — Кайден делает ещё шаг. — Почему же не зовёшь охрану? — Шаг. — Мы столько лет дружим, и ты допустил такую мысль обо мне? — Шаг. — Я отдал бы жизнь за тебя. — Шаг. — И ты поступил бы так же. — Наконечник стрелы почти упирается в грудную клетку Кайдена, а я боюсь сделать любое неверное движение или лишний раз моргнуть. — А теперь опусти лук и выслушай нас. Между принцами повисает молчание. Они пристально смотрят друг на друга, переговариваясь о чём-то без слов. И через пару ударов сердца Зельфейн опускает оружие. — Я слушаю. Мы отходим в дальнюю часть спальни, чтобы нас точно никто не услышал. После продолжительного пересказа событий, Зельфейн облокачивается к стене и закрывает лицо руками. — И вы отпустили её одну? — Шай в состоянии о себе позаботиться. — Ты знаешь, о чём я говорю. — О чём? — с негодованием интересуюсь я. — Очередной секрет? Кайден смотрит на Зельфейна снова тем самым взглядом, в котором читается общая тайна. Их гляделки начинают раздражать. — Давай, расскажи ей, — отмахивается принц. — Она ведь и так знает половину секретов дворца. — Это не секрет. Это личное. — Кайден натянуто улыбается мне. — Думаю, Шай и сама рассказал бы. — Он садится на кушетку и ставит локти на колени. — Из-за стечения обстоятельств пострадала одна из дев Ордена. Шай, как и обычно, билась на деревянных клинках, но в один момент из-за неверного движения соперница споткнулась, упала на землю и… Он закрывает глаза, не в состоянии продолжить. — Проткнула горло о корягу и несколько минут захлёбывалась собственной кровью, — говорит за него Зельфейн. — Спасти её не удалось. С тех пор Шай тренируется только одна. — Это… — я пытаюсь подобрать слова. — Это ведь не её вина. Стечение обстоятельств, как и сказал Кайден. — Стечение обстоятельств, сестрица, не что иное, как совокупность чьих-то ошибок. — Зельфейн, — сквозь зубы цедит Кайден. — Не смотри ты так. Она, я и ты прекрасно понимаем, что Шай и той несчастной не стоило выходить за пределы тренировочной площадки. Лесная зона — худшее место для поединка. Особенно когда земля утыкана природными кольями. — Зельфейн отводит глаза к двери, понижая голос: — И зная, как совесть душит её, ты позволил ей пойти одной? Не думал, что в нужный момент, Шай не сможет себя защитить? — До этого не дойдёт. У неё достаточно усыпляющих чар. — Надейся на это, друг. Иначе я с тебя шкуру спущу. — Она моя сестра. — И моя любовь. Оба буравят другу друга взглядами, пока я не вклиниваюсь между ними со своим сюрпризом: — Королева Нэд не моя мать, — с облегчением выдыхаю я. — Сказала бы раньше, но не хотела быть проткнутой стрелой. Накал в воздухе сменяется неловкостью. — Кайден, ты не уследил за ней, и она наелась мха? — косится на меня Зельф. Я делаю протяжное «ха-ха». — Это правда. Кулон принадлежал моей настоящей матери. Отец рассказал, как познакомился с Нэд… с Элеонор — так она представилась — гуляя в парке у Разлома. Он не знал о ней ничего. Там они нашли младенца, завёрнутого в одеяльце. — Я тыкаю пальцем себе в грудь. — Меня. И позднее сыграли свадьбу, потому что действительно полюбили друг друга. — Зельфейн морщится. — Им пришлось год имитировать беременность, а потом убавить мне возраст, чтобы не вызвать подозрений у Управления и знакомых. Иначе я бы считалась нелегалом, коим технически и являюсь. — Абсурд, — восклицает излишне громко Зельфейн и тут же оборачивается на дверь, поняв ошибку. Всё тихо. Мы выдыхаем. — Если эта подвеска не моей матери, то… — Он встаёт и направляется к проходу в стене, спрятанном в зеркале. — Мне нужно кое-что проверить. Переглядываюсь с Кайденом и следую за светлым принцем. Прежде чем пройти в зеркало, Зельфейн замирает, словно обдумывая свои действия, и всё же шагает внутрь. Я лезу за ним. Подойдя к тумбе у кровати в секретной комнате, он приоткрывает верхний ящик и медленно, будто оттуда выпрыгнет паук, выдвигает его. На его лице лежит тень, и я не могу разглядеть полноты эмоций. Он молча пялится вниз, сжимая ручку. — Что там, друг? — Кулон, — отвечает он Кайдену после заминки. — Не понимаю. — Кулон. Прямо здесь. — Зельфейн поворачивается к нам. Слова путаются: — С тех пор, как она ушла… Я никогда не… Не заходил в её комнату. — Он ещё раз заглядывает в тумбу, а затем тянется туда, но останавливается. — Она всегда хранила его здесь. Когда Фэй показала Луну и Солнце на шее при первой встрече, я был уверен — это подвеска матери. Даже не подумал проверить. — Он взъерошивает свои волосы, и с них падает пальца, слабо поблёскивающая в лунном свете. — Всё так явно говорило об их родстве, что я позволил себе поверить. Кайден подходит к другу и уверено кладёт руку ему на плечо. — Не кори себя. Достаточно с нашей компании сожалений. Тот кивает, глядя в пол. — Прости, Фэй. — Я широко распахиваю глаза. — Хоть я всё ещё зол за то, что ты заняла моё место рядом с ней, в этом твоей вины нет. Не знаю, есть ли вообще чья-то вина, кроме её собственной. Он достаёт из комода Луну и Солнце и сжимает в ладони. Украшение трескается и осыпается крошками на пол. Моё дыхание замирает, когда я хватаюсь за место, где раньше висел и мой кулон. Я демонстрирую пустую нить. — Когда на меня напали, он вспыхнул светом и рассыпался. Зельфейн поднимает на меня тяжёлый взгляд. — Напали? Похоже, мы на верном пути… — Он отряхивает руки. — А кулон был на твоей матери, когда та… погибла? — Да. — Скорее всего, в нём запечатался остаток её магии. Так случается. Я сглатываю, понимая, что лишилась чего-то более ценного, чем просто памятное украшение. Место на груди, которое некогда грел кулон, тянет пронизывающей болью. — Что дальше? — прокашливается Зельфейн. Кайден хватается за эту соломинку и рассказывает, что мы задумали. Всё то время, пока он раскладывает план, я думаю о мальчике с оленьими рогами. Мальчике, который искал маму, а нашёл её в окружении новой семьи. Каково расти с осознанием того, что тебя бросили? Почему, мама, ты поступила с ним столь жестоко? Почему любила меня, причиняя страдания другому ребёнку? С этим кулоном что-то сломалось и во мне. Будто открылась дверь, которая до этого была заперта, и я смогла увидеть сокрытое. И это что-то совсем не отзывалось приятными чувствами. Хотелось бы закрыть эту дверь и впредь держаться от неё подальше. — Фэй? — касается моей руки Кайден. — Да? — Всё в порядке? — Киваю. Ложь впитывается в меня, что кажется, этот запах чувствуют все в комнате. — Тогда пора. Шай должна уже собрать наложниц. — Хорошо. Я за вами. Мы выходим из покоев королевы и следуем задуманному: Кайден под накидкой разведывает территорию, а мы за ним. Так и поступаем. До пересменки ещё есть время, но поторопиться не помешает. Выходим к бассейну и поднимаемся по лестнице, ведущей к покоям Тео. Проходя мимо, я ненароком заглядываю в приоткрытую дверь и думаю: «Где же ты?». За спальней ещё пара комнат и новая лестница. Несколько стражников мирно сопят у стены. Наконец, я вижу ручку двери с красной нитью. Мы проходим внутрь и перед нами предстаёт картина: испуганные Рута, Аврора и Сарая сидят на кровати плечом к плечу, сжимая руки друг друга; Шай выходит из-за ширмы и опускает при виде нас клинки. Её одежда в крови. Зельфейн подбегает к ней и осматривает каждый дюйм тела. — Она не моя, — холодно отвечает принцесса, но я слышу, как дрожит голос. — Мне пришлось… Один был под чарами Сопротивления сну, и… — Шшш! — принц притягивает Шай за затылок и прижимает к себе убаюкивая. — Моя любовь, ты мудрее всех, кого я знаю. Если так случилось, значит, не осталось иного выбора. Шай сжимает его рубашку и через несколько секунд освобождается из объятий. — У нас проблемы. — Она вытирает руки об одежду, хотя те кажутся чистыми. — Далила пропала.