Нас связывает моя любовь

      Она покорно ждала своего часа в комнате, где красные лампы придавали ей атмосферу. Тёмноволосая девушка в чёрном нижнем белье и таком же поясе для чулок стояла у окна. Сквозь стекло пробивался свет луны, падающий на её мраморную кожу. В тусклом отражении юная леди читала на своей шее тату «ИНДИГО». На ключицах видела пистолеты, на концах которых распустились цветы. А левую руку украшала татуировка в виде колючей проволоки. Но если эти рисунки девушке нравились, то не нравилось, для чего она здесь каждый раз. Опустив голову и подняв взгляд на отражение, она уловила в глазах печаль. Её беспокоили данные обстоятельства. И единственная причина, по которой всё это терпела, — любовь.       Мысли улетучились, когда она услышала, как открывается дверь. Отвела взор в сторону, морально готовясь к сегодняшней ночи. Через пару секунд ощутила чужие ладони на своих плечах. Выдохнув через нос, обернулась, видя всё те же любимые карие глаза. Такие же руки обвили её талию, начав поглаживать спину. От таких движений мурашки побежали по коже. Через слёзы и грусть Елизавета любила её, настолько сильно, что готова была на всё.       — Ты прекрасна, — полушёпотом и с улыбкой произнесла светловолосая девушка с пирсингом на губе. Лиза любила в ней абсолютно всё. Каждую татуировку, каждый шрам и каждое слово. От произнесённого брюнетка неловко улыбнулась. В свете красных оттенков смогла разглядеть в глазах Киры новые эмоции. Но какие — разобраться не сумела.       — Ты тоже, — шёпотом последовал ответ. И на самом деле Кира, чья внешность была одновременно мила и в то же время для кого-то непонятна, выглядела превосходно. Ей чертовски шёл чёрный цвет, подчёркивающий молочную кожу и тёмного цвета глаза. Волосы, окрашенные в пепельный блонд, едва касались закрытых плеч. Водолазка с овальным вырезом на груди дико нравилась Лизе, ведь открывала вид на нежную кожу с родинкой на левой стороне.       Правой рукой Кира скользнула вверх по руке брюнетки, остановившись лишь на щеке. Она смотрела с таким наслаждением, будто бы заполучила самый дорогой и красивый бриллиант в мире, который сиял ярче всех. Отчасти так и есть. Ведя тыльной стороной ладони, она вызывала частое сердцебиение у Лизы, что прекрасно знала. Подавшись вперёд и нагнувшись, Кира прошептала на ухо с довольной улыбкой:       — Кисуль, этой ночью ты особенно принадлежишь мне. Будь хорошей девочкой.       После отстранилась и заглянула в зелёные глаза Лизы, где плескался коричневый цвет. Блондинка прижала её к себе плотнее и уже левой рукой блуждала по бёдрам, касаясь то кожи, то ткани с ремешками. Киру возбуждала такая Лиза. Когда та была и невинна, и сексуальна. А девушка знала все слабости брюнетки, и то, что Лиза испытывала к ней. Только ответить тем же Кира затруднялась долгое время. Но, несмотря на это, раз за разом наслаждалась их временем. Лиза ей правда нравилась как девушка, однако Кира пока не могла представить её около себя как своего человека. Возможно, Кире нужно больше времени, чтобы понять очевидное.       — Могу я поцеловать тебя? — всегда, всегда блондинка спрашивала разрешение. Будь то кража поцелуя или прелесть тела. Лиза кивнула, после чего губы соприкоснулись, и обе почувствовали их мягкость. Первая приобняла избранницу одной рукой, а вторую положила на чужое плечо. Даже сейчас доминировала Кира — решала когда и что делать. Она никогда не позволяла руководить собой кому-либо, однако исключением была Лиза. Пусть это не касалось повседневной жизни, но в стенах спальни Елизавете было разрешено устанавливать границы. Лишь с позволения девчушки Кира могла совершить то или иное действие. Удивительно, ведь к другим любовницам блондинка так не относилась. «Другие» являлись для неё настоящими шлюхами, которые не имели право даже на слова. Они нужны были блондинке для собственного удовольствия, чтобы хорошо было Кире, а не им. И каждая знала об этом, но всё равно ложилась с ней в постель.       Сначала неспешно и лениво, будто пробовала на вкус, Кира целовала Елизавету, параллельно сжимая то талию, то предплечье. А после превратила во французский поцелуй, встретившись разрезанным языком с её. Блондинка играла с ним, порой приходилось по кромке зубов и нёбу, делая соединение страстным. Казалось бы хрупкая, но такая прекрасная Лиза сводила с ума ту, которую каждый второй называл абьюзером и тираном. Очередная правда. Сама Кира лучше всех знала, что не способна на здоровые отношения, потому что рано или поздно проявится ревность и собственничество.       А Лиза, в свою очередь, поддавалась в той игре, где не будет выигравших и проигравших. Она понимала, что творит и как жертвует, но всё равно была с Кирой, как бы та с ней не обращалась. Однако блондинке что-то не давало вести себя с Елизаветой так, как и с остальными.       Взяв брюнетку за руку, Кира повела её к кровати, включив настоящего доминанта:       — Сядь, — кивнула в сторону кровати. И Лиза выполнила, продолжая ждать и наблюдать. Только сейчас она разглядела весь образ Киры. На девушке кожаные и облегающие легинсы чёрного цвета, того же оттенка полуботинки на платформе. И всё-таки она восхитительна, несмотря ни на что. Для Лизы Кира была идеальна, хотя она учитывала все недостатки и достоинства.       — Разреши поиграть с тобой сегодня, — наклонилась Кира, оперевшись одной ладонью о своё колено, а второй поглаживая щёку Лизы. Первая даже немного улыбалась, словно хотела задобрить, но обе знали, что бы ни было, брюнетка не откажет.       — Ты имеешь на это право, — с лёгкостью ответила она, добавив нежность взгляду. И Кира подарила широкую улыбку, после чего удалилась в другой угол, куда свет не попадал. Лиза верно ждала, кусала нижнюю губу и сминала ладони. Страх всё ещё присутствовал, несмотря на то, что который год она отдавалась этому человеку. На несколько секунд ей представилась взаимная любовь и счастливая жизнь с Кирой. Улыбнулась и засмущалась, а потом померкла, ведь у них всё по-другому. С самого начала был секс и игры на чувствах. Соответственно, дальше не могло быть романтических отношений, ведь начали они неправильно. Но всегда есть возможность всё изменить, только хотели ли этого обе стороны?       Кира появилась перед Лизой неожиданно, потому томный голос напугал вторую и заставил вернуться в реальность.       — Мне нравится твоё тело, твои стоны и то, что я вижу, когда так сладко обмякаешь, — склонила голову чуть в бок, продолжив: — мне нравишься ты.       Ей импонировала Лиза и как обычная девушка. Когда на брюнетке была повседневная одежда, когда ткань скрывала то искусство, которым могла любоваться лишь Кира. Нравилось то, что у Лизы можно поучиться многому. И блондинка училась, ломая себя и собирая заново. Изменения касались только их двоих, поскольку ни к кому другому Кира не проявляла великодушие.       — Позволишь делать с тобой всё, что угодно мне? — спросила повторно, ведь сегодня хотелось по-настоящему трахнуть юную девушку.       — Позволю, — смотря снизу вверх, ответила брюнетка. Довольно улыбнувшись, Кира отложила то, что взяла из тёмного угла и приступила к Лизе.       — Ляг, — приказала она, и та выполнила. Первая избавилась от некоторых своих элементов одежды, после чего нависла над брюнеткой. Одной рукой она опиралась о постель, а другой блуждала по чужому телу. Татуировка на животе с правой стороны дико нравилась. Возбуждала каждая частичка Лизы, каждый игривый и боязливый взгляд. Горячим дыханием блондинка опаляла шею девчушки, заставляя ту глубоко дышать. — Прекрасная… — выдохнула она, начав оставлять поцелуи на чужой шее и ключицах. А Елизавета хотела продолжения, потому нарочно ёрзала, благодаря чему тёрлась промежностью о колено Киры. Подобные действия нравились последней — дразнить и не давать сразу то, что хотелось.       Задрав голову, брюнетка позволила Кире оставить отметины от бледно-розового до бордового цветов. И так было всегда. Всегда сначала нежность, а потом грубость. Но Лизе такое нравилось — когда над ней берут верх и руководят. Лёгким движением блондинка сняла с неё верх нижнего белья. Вещица полетела в сторону, а сама девушка спустилась чуть ниже, положив одну ладонь на грудь Лизы. Она не сильно сжимала полушарие, наблюдая за девчушкой, одновременно играясь языками с сосками. В это время брюнетка дышала через приоткрытые губы, выгнувшись в спине.       Кира знала, как действовала на всех девушек, которые побывали в этой спальне. Заводила, возбуждала и была желанна. Но если все они хотели после быть с ней, то Лиза — нет. Этот человек никогда не заикался о том, чтобы начать отношения. И если на тех шлюх блондинке было откровенно плевать, то точно не на Лизу. Потому что девушку распирала на части мысль, что это тело мог видеть и касаться кто-то другой. Но об этом Кира умалчивала, ведь Елизавета — свободный человек. Первая подавляла в себе ревность и ликовала, когда ночь за ночью Лиза принадлежала ей.       Вторую ладонь Кира опустила ниже, раздвинув ноги девчушки шире, и начала массировать промежность через ткань, ощущая её влажность. Прикусывала и посасывала припухшие соски, доводя тем самым Лизу до «нужной кондиции». Поигралась, после чего припала к губам брюнетки, кусая и оттягивая. Хотелось прижать эту девушку к себе, чтобы Елизавета Андрющенко была только Киры Медведевой. Но что это, чувство собственничества или что-то хуже?       Неожиданно разорвав поцелуй, Кира встала с кровати, смотря на расслабленную девушку. Ей льстила очередная победа.       — Разденься.       Вновь приказ, который нужно выполнить. Потому брюнетка начала оголять себя, упустив Киру из внимания. А она делала то же самое, только осталась в нижнем белье. Стоя в тёмном углу она наблюдала за послушной Лизой, которая, раздевшись, сидела на краю кровати. Спина идеально прямая. Улыбнувшись одной стороной лица, Кира последовала к ней. Запустила ладонь в тёмные волосы нежно и аккуратно. Та подняла на Госпожу свой невинный и полный любви взгляд, даря неловкую улыбку.       Кира сама опустилась на колени перед ней, приобняв. Подавшись вперёд, прикоснулась своими губами к её, делая поцелуй нежным. Внутри Лизы бушевал и успокаивался океан, ведь с Кирой никогда не было и не будет умиротворённо. Эта дама может быть разной: то мягкой, то жестокой. Никто её не исправит, да и она не в силах что-то с собой сделать. Но именно за то, какая Кира есть на самом деле, Лиза её любила. Пусть безнадёжно, но по-настоящему. Быть может, однажды возлюбленная ответит взаимностью и поймёт всё для себя.       Выставив ладонь и добавив силу, блондинка заставила лечь на спину. Немедля, подползла и опёрлась локтём о постели, а после продолжила целоваться с Лизой. От нежности до страсти. Вторая позволяла себе царапать спину девушки, после поглаживать и невесомо прикасаться. Параллельно Кира одной рукой раздвинула ноги брюнетки, накрыв ладонью половые губы. Та прошипела и прикусила губу любимой, от чего она лишь надавила на них. Медленно и не спеша, создавала круговые движения. Нравилось осознавать, что ты возбуждаешь и так же желанна. Нравилось осознавать, что это делает Лиза.       Приобнимая и целуя, спустя некоторое время прошептала, чтобы наконец приступить к задуманному:       — Расслабься, кисуль.       Голос блондинки прозвучал настолько приятно, что ослушаться Лиза не могла. Первая вошла аккуратно, дав той привыкнуть. Целовала осторожно, будто она — хрусталь. Выводила и повторяла все движения заново, раз за разом ускоряясь. Брюнетка снова поддалась и позабыла о том, что наутро будет несчастна. Потому что Кира уйдёт, и увидятся они только тогда, когда пожелает первая. А Лизе останется жить своей жизнью и надеждой, что они ещё встретятся.       Добавила второй палец, через минуту третий, выцеловывая каждый сантиметр лица брюнетки. Ускорила также темп, благодаря чему Лиза выгибалась в спине и стонала, что чертовски нравилось её возлюбленной. Потому Кира улыбалась и наслаждалась сладкими стонами и мягким голосом, когда та выдыхала её имя. Брюнетка собирала пальцами простынь в кулак, прикрывая глаза от удовольствия. Волна возбуждения была близко — обе это знали.       — Так просто ничего не бывает, — прошептала на ухо девушка, чмокнув в щёчку. Она покинула кровать, оставив Лизу сгорать от изнеможения. Но хотелось большего, чтобы она умоляла и просила, называла «Госпожой» и своей единственной. Кира взяла вибратор и спрятала за спиной, двинувшись к девчушке. — Я хочу слышать тебя, не сдерживайся, малыш, — и провела по розовой щеке.       Елизавета сглотнула, но решила довериться своей Госпоже. Та подложила ей подушку под голову, а сама устроилась у чужих ног. Брюнетка раздвинула ноги, отпустив ситуацию. Кроме Киры у неё не было партнёров в постели, потому что желала она только любимую, потому что никто не мог сравниться с властной Кирой. Один надменный взгляд сбивал с толку. А всего одно прикосновение пробуждало в Лизе бурю эмоций. Сначала симпатия и интерес, затем влюблённость и сумасшествие. В итоге — больная любовь. Она и сама понимала, что это дико, ненормально и переходит все границы, но каждый раз шла навстречу Кире.       Брюнетка задышала часто, когда раздвоенный язык коснулся клитора. Кусала губы, сжимала простынь, но не давала то, чего хотела Кира. В это время вторая делала кунилингус, водя языком вверх-вниз и проникая внутрь. Знала, что нужно довести девушку до пика, чтобы получить желаемое. Поэтому несколькими пальцами и быстрыми движениями массажировала капюшон клитора. Двумя языками прошлась по половым губам, после чего продолжила движение вверх-вниз.       Блондинке нравился такой вид на Лизу, когда видны рёбра и оголённая грудь, когда ноги раздвинуты и она имеет контроль над ней. Будоражило ещё и то, что брюнетка отдавалась только ей, словно Кира — собственница, имеющая за спиной скромную и послушную Елизавету. Но знала бы она, как сильно страдает та, которая её безответно любит. Может быть, исход был бы иным.       Отстранившись, Кира вошла двумя пальцами, раздвинув их, будто ножницы. Легонько двигала фалангами, касаясь внутренних половых органов. Выпрямилась и спросила хрипло, но нежно:       — Где твой голос, твои стоны, твои мольбы?       Лиза поняла суть вопроса не сразу, поскольку удовольствие туманило разум. Блондинка прочла, что отныне она окончательно услышана и будет выполнено то, чего она хотела. Резко выйдя из девчушки, она принялась за вибратор, зная, что сейчас сможет издеваться.       — Всё хорошо, малыш, не бойся, — увидела то, что Лиза напряглась, подняв голову. Ответа не последовало, что и не нужно. Вторая расслабилась и мысленно сказала себе, что Кира ей больно не сделает. Девушка поднесла устройство к капюшону клитора, спуская вниз, тем самым давая брюнетке привыкнуть. А последняя уже боялась.       Кира была нежна на протяжении всего процесса. Переключая скорости, она контролировала состояние Лизы. Когда же высшая точка была почти достигнута, остановилась. Та мгновенно заскулила и поднялась на локтях. Громко стонала и просила ещё — то, что требовалось её Госпоже. А сейчас та лишила приятной боли.       — Тебе нравится играться со мной и издеваться, — глядя в тёмные глаза, проговорила Елизавета. В этих словах несколько смыслов, которые понимала лишь она одна, ибо Кире неизвестна сила любви. Да, знала, что девчушка её любит, но не знала, как сильно. Как в самых известных романах, когда один жертвует всем и даже в конце собственной жизнью, а второй просто купается в чужой любви.       — Мне нравится быть главной и решать за тебя, — поднялась на ноги, убирая в сторону игрушку. — Ляг нормально, — кивнула к изголовью. Лиза покорно выполнила, пусть и была огорчена. В очередной раз возлюбленная нарисовала грусть на лице.       Блондинка обошла кровать, присела на край — поближе к Лизе. Ладонью накрыла её щёку и застыла в таком положении на несколько секунд. Из-за красного освещения не было видно истинного цвета глаз Елизаветы, но Кира и без того его знала: каре-зелёные.       — Мамочка, разрешите мне кое-что для Вас сделать? — приняла сидячее положение брюнетка, поглаживая чужое плечо. Кира выгнула бровь, посмотрев на неё. Никогда она не позволяла что-то делать своим шлюхам, ибо они — просто тело, которое она трахала. Однако сейчас решение было принято.       — Мне это не нравится, — но в голосе послышалась лишь малость недоверия. Лиза широко улыбнулась, села поудобнее и наклонилась к уху, сказав вполголоса:       — Позволь хоть раз сделать то, что хочется только мне. Твою роль я не займу, если ты этого опасаешься.       Облизнула её ухо, а после посмотрела в глаза и склонила голову чуть в бок. Любимая сощурила взгляд, не увидев подвоха.       — Лишь раз.       Брюнетка заулыбалась, и начала воплощать в реальность свои планы. Подвинувшись, положила ладони на чужие предплечья, опустившись губами к её ключицам. Кира сидела с прямой спиной, ровным дыханием и закрытыми глазами. Впервые в жизни она разрешила кому-то что-то с собой делать. Если бы это была одна из тех блядей, то последовало бы наказание. А с Лизой по-другому. Может, раньше Кира относилась к ней почти так же, как к другим, но не в последнее время.       Кира наклонила голову, наслаждаясь мягкими губами на шее. Лиза целовала, не позволяла кусать и оставлять отметины. Кто она такая, чтобы «метить» Киру? Просто любовница. Она была так нежна, словно ей доверили самое дорогое, что есть в мире. Всё правильно. Самое дорогое, что есть у Лизы — это Кира. Поэтому и обращаться с ней она будет соответственно.       Тысяча поцелуев была оставлена на шее, ключицах и спине. Руки девчушки потянулись к застёжке бюстгальтера, потому та её остановила.       — Нет.       — Думаешь, что я причиню тебе вред, будучи влюблённой в тебя?       Кира выдохнула и позволила ей продолжить. Лиза расстегнула его, после чего бюстгальтер начал спадать. Лямки вниз по предплечьям, а после на запястьях. Бельё упало на пол, ладони брюнетки скользнули к талии и груди возлюбленной. Невероятное чувство. Кира приоткрыла губы, дыша иначе. И приятно, и непонятно. Тёплые руки блуждали по её телу, создавая штиль в океане, — удивительно. Это так по-особенному, когда кто-то бережно и осторожно водит ладонями по твоей коже, и когда это делает тот, кто тебя любит и кого не любишь ты. Да, против правил, но сложно не поддаться искушению.       Освободив место, Лиза уложила девушку спиной на кровать, помогла удобно лечь, а после села сверху. Она улыбалась и понимала, что такая возможность дана всего на один раз. Но и этого хватит, чтобы насладиться любимым человеком в полной мере. Как кошка, она выгнулась и припала к излюбленным губам с пирсингом. Кира отвечала на поцелуй и разрешала Елизавете сжимать несильно талию. Через некоторое время ладони девчушки поднялись к груди. Медленно и приятно она надавливала на полушария, порой играясь с сосками. В любом виде Кира красива для неё. Даже если она похожа на «Мисс мира» или обнажена. Влюблённый слеп.       Языками игрались, высунув их. Обеим нравились все действия, которые происходят и вот-вот свершатся. Кира водила ладонями от боков до бёдер брюнетки. Скользила и сжимала, вырывая тихие стоны той. Неизвестно, сколько они целовались, но после того, как вернулись в реальность, губы горели и приятно покалывали. Всего секунда, но будто час. Они смотрели в глаза друг друга, создавая иллюзию влюблённых. В том-то и дело, что это только казалось.       Ладонь Лизы, которая покоилась на талии Киры, скользнула вниз, что не понравилось второй. Она рывком перевернула их так, что в результате сверху была сама.       — Довольна, кисуль? — тыльной стороной ладони провела блондинка по её виску.       — Нет. Мы не закончили.       — Продолжим? — не дав ответить, поцеловала страстно и грязно. Та отвечала и хотела в данный момент одного — удовлетворения. Потому шептала в губы:       — Моя Госпожа, делай со мной всё, что хочешь, я вся твоя. Но единственное, о чём я прошу, — дай мне кончить… Заставь стонать громче и просить не останавливаться.       Кира улыбнулась и подарила ещё несколько поцелуев. После этого отстранилась, избавилась от последнего элемента одежды, вернулась к Лизе, которая ёрзала на месте. Подползла к ней, раздвинула как можно шире чужие ноги, став кончиками пальцев вести от колен до промежности.       — И я тебя заставлю.       С этими словами блондинка перекинула свою ногу через её, устроилась поудобнее, образовав позу «ножниц». Присела и начала «трение», ощутив то, как это приятно. Положила ногу Лизы на своё плечо, придерживая. Плавно и медленно Кира начала движение туда-сюда, чувствуя огонь внизу живота. В это время брюнетка стонала вполголоса, выгибалась в спине и самостоятельно двигалась плавно. Было чертовски приятно, поскольку это ново. Прежде Кира никогда не делала подобного, так что изменилось?       Лиза помогала себе и возлюбленной рукой, чувствуя, что разрядка близко. Блондинка ускорилась, подняв голову и наслаждаясь происходящим. Жарко и невозможно. Хорошо и невыносимо. Словно она была в нирване, шагая по краю. Пропасть справа, а слева — спокойный мир. Но адреналин состоял в том, чтобы знать, что в этом мире она никогда не будет счастлива. Здесь Кира обречена на одиночество. Люди вокруг будут, но не будет никогда человека для настоящей любви. Почему? Потому что девушка не умеет любить так, как хотел бы партнёр. Кира — ревнивый собственник, ограничивающий во всём того, с кем состоит в отношениях. Её любовь убивает и губит, так зачем влюбляться заново? Чтобы потом опять собирать себя по крупицам? Ведь «с кем попало» она не начнёт отношения, потому если пойдёт на этот риск, то по одной причине — любовь.       Долгое время у девушки не было того человека, к которому она могла бы приходить после трудового дня. Кого бы обнимала и целовала каждую ночь и утро, прижимала к себе и оберегала. Кого бы прятала от злого мира и защищала. Кого бы боялась потерять и делала всё, чтобы это не произошло. И всё, чего боялась Кира, — повтора прошлого и тех ошибок. Самой главной ошибкой она считала любовь. Если бы не влюбилась, то не было бы потом слёз той девушки и криков с просьбой отпустить. Поэтому больше Кира Медведева никого не любит, но всем позволяет любить её. Чтобы теперь она была обожаема и восхитительна, ибо так проще и не больно. Но Лиза…       Обе одновременно прошептали за несколько секунд до того, как волна возбуждения накрыла их:       — Кира…       — Лиза…       Сердце что у одной, что у другой билось часто-часто. Около минуты они просто провели, замерев в положении. Кира, собравшись с силами, легла рядом с Лизой и окончательно расслабилась. Она облизнула губы, устремив взгляд в потолок. Грудь вздымалась и опускалась, воздуха было мало, будто выкачали. Девушка услышала голос в голове, отдающий эхом. Галлюцинации? Нет. Это голос Лизы, когда она отрицала поначалу, что не влюблена в Киру. Когда что-то шептала. Когда молчала о том, что хотела бы и что не нравилось. Мотнув головой, девушка отбросила мысли и повернулась к Лизе, которая точно так же обмякала.       — Лиз, чего ты хочешь? — неожиданный вопрос для брюнетки, но приятный. Значит не всё равно, значит желает знать. Несколько секунд подумала, а после встретилась взглядом с пронзительным взором карих глаз.       — Хочу, чтобы меня любили, — договорив, повернула голову и посмотрела в потолок. — Чтобы я была той единственной для человека, понимаешь? Не делить и знать наверняка, что тот, кому принадлежит моё сердце, не уйдёт и сам. Дать ему свободу и понимать, что сколько бы ни было поводов для ревности, любимая всегда выберет тебя.       Кира немного нахмурилась, но поняла позицию Лизы. Наверное, в глубине души этого хотелось и самой Кире. Но всё равно вырвется наружу рано или поздно тиран. Конечно, она осознавала, что брюнетка говорила о ней. Но только обе принимали тот факт, что как в мечтах не будет.       Кира нашла ладонь Лизы, сжала и закрыла глаза. Возможно, когда-нибудь одна поймёт, что признаки её любви странны, а вторая всё равно будет жить дальше. Если не в этой, то в другой жизни обязательно они будут счастливы.       По виску Лизы скатилась одинокая слеза, ведь она знала, что есть только два пути.