Критик

      Немо не может отрицать, что Яков действительно раздражает его, когда вертится на кухне, ворча про то, что кулинарные навыки Немо заставляют плакать и чувствовать горечь с желанием покончить с собой, лишь бы не есть, пусть всё и не настолько плохо, как у Дорис. Раздражает, когда вертится рядом, заставляя наблюдать, как, по его мнению, правильно чистить картошку, резать овощи, варить крупу. Раздражает, когда находится совсем близко, обжигает ухо горячим дыханием, переходя в ехидных объяснениях на хриплый полушёпот, прижимается едва ощутимо к нему со спины, заставляя чувствовать тепло тела на жаркой кухне, и щекочет щёку своими волосами.       Но больше всего раздражает, что Немо это нравится, поэтому он с нетерпением ждёт каждую свою смену на кухне, когда может побыть вот так вот наедине с Яковом снова.       Вновь подходит очередь Немо готовить, так что он приходит пораньше, дабы побыстрее приготовить обед и освободиться. Если, конечно, Яков не узнает об его уловке и не придёт пораньше сам.       И действительно, тот заходит на кухню через пару минут после него, подпирает стулом кухонную дверь и подходит со спины привычно к юноше, приближаясь к его уху практически интимно и выдыхая тихо, немного томно и, как обычно, ехидно:       — Свёклу ты тоже варить не умеешь. Нда, Немо, твои кулинарные таланты загонят нас в могилу быстрее, чем враги.       — Не настолько плохо я и готовлю, — возмущается солдат, однако не слишком активно: нет никакого желания спорить с Яковом, да и в готовке тот в самом деле намного лучше.       Тот тихо цыкает, возится рядом с ним, якобы ненароком прижимается к нему на миг, кладя картофель в кастрюлю, после чего берёт его руки в свои, вкладывая ему в ладонь нож и показывая, как правильно нарезать остальные овощи для салата. Так близко, практически дышит в затылок Немо, отчего тот закрывает на миг глаза и всё же решается впервые за всё время спросить:       — Да что с тобой не так? Неужели нельзя просто показать, как правильно ответить готовить? Не то чтобы мне не нравится, но...       Он закусывает губу, понимая, что проболтался о том, как ему нравится происходящее между ним и Яковом, однако уже поздно. Выкрутиться не получится. Да и не хочется в этот раз, если честно.       Юноша же ухмыляется довольно, прижимается со спины сильнее, сжимает пальцами плечи перед собой и шепчет заманчиво, на границе приличия и попытки соблазнить:       — Ты выбрал удачное время: я был уверен, что не додумаешься прийти сюда пораньше, так и будет делать вид, что между нами сейчас ничего не происходит.       — А что между нами происходит? — пытается было прикинуться дурачком Немо, обернувшись к нему, однако тонкий изящный палец в гладкой и мягкой перчатке ложится на его нежные губы, Яков замечает с ехидной улыбкой:       — Не притворяйся идиотом, ты прекрасно всё видишь и чувствуешь. И тебе это определённо нравится. Тебе дай возможность — зашёл бы и дальше.       Солдат просто не может этого отрицать, пытается сделать шаг назад, прежде чем в спину врезается деревянный край стола. Дыхание застревает в горле, и Немо выдает почти тихо, немного неуверенно:       — А ты бы согласился зайти со мной так далеко? Согласился бы дать шанс нам хоть в этом довериться друг другу?       Чёрные глаза смотрят на него внимательно, изучающе, прежде чем Яков усмехается, положив руку на плечо и наклонившись к нему так близко, что губы почти касаются его губ, обдавая их горячим дыханием:       — Согласился бы. У меня на тебя важные планы, господин шпион.       И расстояние исчезает в мгновение ока, когда парень подаётся вперёд. Их с Немо губы соприкасаются, двигаются неумело, но нежно и трепетно, пусть и неразрывно, с какой-то непонятной жадностью. Постепенно оба осваиваются, поцелуи становятся более горячими и менее невинными, юноша с амнезией не может не заметить скользнувший в его рот язык, прикосновения и пылкость Якова, от которых всё внутри него расслабляется, будто бы плавится и тает. Юноша и сам не замечает, как с губ его срывается первый тихий томный стон удовольствия, отчего солдат с тёмными глазами смотрит на него довольно, расстёгивая брюки Немо и заставляя его покраснеть от неловкости, упрашивая почти шёпотом с алыми, как маков цвет, щеками:       — Не надо, Яков. Ты не обязан.       — Хочешь остановиться на поцелуях? — насмешливо уточняет он, глядя на молодого человека сверху вниз, отчего тот понимает, что больше не может сопротивляться, и сдаётся, зарываясь пальцами в пепельные волосы, слегка сжимая их. — Вижу, ты прекрасно понимаешь, о чём я. Что ж, сегодня я пробую не только твою стряпню.       Он наконец заканчивает с ремнём на чужих брюках и опускается осторожно коленями на деревянный пол. Немо смотрит на него сверху вниз в предвкушении, внутри что-то ёкает, когда Яков обнажает нижнюю половину его тела. Губы всего лишь оставляют лёгкий поцелуй — а с губ юноши уже срывается восторженный тихий вздох. Такая реакция нравится солдату с револьверами, так что он продолжает оставлять по длине поцелуи, постепенно подключая к делу язык. Каждая венка чувствует лёгкую тёплую влагу, а затем прохладу от воздуха, прежде чем Немо осознаёт, как чужие губы действуют уверенней, обхватывают его, ласкают и дарят наслаждение, вынуждая закусить губу от восторга.       Голова Якова становится ближе, поднимаясь по длине, Немо чувствует больше тепла вокруг, больше ласки языка, движений губами, в воздухе шумно и бесстыдно раздаются причмокивания. Юноша с амнезией закрывает глаза, зажмурился, однако не останавливает солдата, прикрывает рот ладонью, понимает при взгляде вниз, что от вида молодого человека в такой позиции и с таким дразнящим взглядом, он едва ли не кончает. Слишком невероятно, интимно, лично...       Яков передвигается на нём, продолжает одаривать удовольствием, морем приятных ощущений, с помощью своих губ и языка, старательно удерживает чужую плоть от прикосновения со своими зубами. В этой ситуации его осторожность и предусмотрительность действительно оказывается как никогда кстати.       Очередное движение Якова и вздох, создающий приятную вибрацию — и Немо не может больше держать себя в руках, отпуская себя с блаженным стоном и закатыванием глаз. Тогда парень отпускает его и сплёвывает в раковину, тщательно смывает её, прежде чем начать полоскать рот. Пока Немо медленно спускается на пол по стене, тяжело дыша, юноша направляется к выходу, быстро бросая с привычным ехидством:       — Какой чувствительный шпион мне попался. Если считаешь, что мы можем зайти дальше, приходи сегодня ночью в кастеляную. Я попробую доверять тебе хотя бы в этом вопросе.       Договорив, он наконец выходит, оставив солдата с амнезией одного в смешанных чувствах. Ну да кое-что он знает точно: в кастеляную он сегодня точно придёт.