***
Дуб сожалений был тем местом, где я могла отдохнуть от ежедневной рутины и шумных соседей. Там я могла насладиться безмолвной тишиной и тёплым ветром, который игрался с моим золотистыми волосами. Веки рефлекторно опустились, позволяя погрузиться в темноту, плечи упали вслед за веками. Напряжение спало, вместо него пришло блаженное умиротворение. Однако это длилось лишь несколько минут, ведь неподалёку я услышала шум из кустов. — Кто здесь? — грозно промолвила я. К моему удивлению шум прекратился, но всё же было ясно, что там кто-то есть. И моя догадка подтвердилась, когда я услышала очередной шорох. — Выходи сейчас же! Голос был таким же твердым, однако уверенность пропала, было страшно, но любопытство нарастало. Я была уверена, что это мальчишки Пэна, которые решили так подшутить надо мной или же Питер дал им приказ последить за мной, чтобы я ничего не натворила. Но то, что я увидела в следующие секунды, ввело меня в ступор. Я ожидала увидеть что угодно, но не это. Передо мной стоял настоящий лис. Карие глаза животного смотрели на меня с недоверием, будто оценивая. Я сидела так же неподвижно, боясь спугнуть его. Я не дышала, лишь смотрела на него, разглядывая. Сумев оторваться взглядом, я поняла, что его шерсть блестела на солнце из-за золотистого оттенка. С моих губ сорвался удивлённый вздох. Внутри внезапно разгорелось желание рассмотреть его вблизи. Я аккуратно встала, сокращая расстояние. Животное не двинулось с места, лишь склонило голову набок, будто говоря: Ну и что будет дальше? Приблизившись, я аккуратно села на корточки. — Откуда ты здесь, дружок? — прошептала я, надеясь, что он поймёт меня. Зверь снова наклонил голову вбок, шевеля маленькими ушками. К моему удивлению, лис не испугался меня и не попятился назад, напротив, он будто знал меня уже несколько лет и пришел повидаться, узнать как у меня дела. Странное, но приятное ощущение. — Ты, наверное, голоден! Я открыла маленькую сумочку, которую приобрела задолго до этого острова. Достала тёмно-синие ягоды, завёрнутые в платочек. Насыпав несколько из них себе на ладонь, протянула животному. Тот в ответ прислонил к моей ладони голову, начиная нюхать то, что я ему предложила. Это действие показалось мне забавным, я издала тихий смешок. — Они не ядовитые, — заверила я с тёплой улыбкой на лице. Зверь перестал нюхать и поднял голову, будто спрашивая: Не врёшь ли ты мне? В качестве доказательства я положила одну ягоду в рот. — Вкусная, в ближайшие три дня не отравимся. Наконец лис поверил моим словам и начал есть предложенные ягоды. В первое время он ел медленно, пробуя их на вкус, но затем начал есть быстрее, будто наслаждаясь вкусом. — Понравилось, — прошептала я, не отрывая взгляда от пушистого лиса. Как только моя ладонь опустела, лис поднял на меня глаза и посмотрел «щенячьим» взглядом. — Увы, ягоды закончились, — с печалью произнесла я, понимая, что он хочет ещё. — Приходи сюда завтра, я принесу ещё. Я всё ещё не знала, понимает ли он меня, но я искренне надеялась на то, что смогу увидеть его снова. Надеялась не зря, ведь на следующий день увидела его на том же самом месте, в то же самое время. На моём лице появилась улыбка от осознания того, что всё же он меня понимает. — Здравствуй, дружок. Он так же холоден, но сегодня наше расстояние сократилось на несколько сантиметров, он начал есть то, что я ему предлагаю, не сомневаясь, но сразу же уходил после трапезы. Я пыталась проследить за ним, но зверёк оказался слишком осторожным и проворным для меня. — Проклятье! — шипела я, каждый раз, как теряла его из виду. Что-то тут не чисто — Эта мысль крутилась в голове, как ураган в летнюю погоду, и не давала мне сомкнуть глаз по ночам. Так прошли последующие три месяца, в начале он всё ещё холодно относился ко мне, но затем лис начал сам подбегать ко мне и тереться об меня своим туловищем. Мы начали встречать друг друга не только у дуба. Он мог стоять возле моего дома и ждать меня или он мог встретиться мне у источника, когда я выходила собирать ягоды мор-шиповника. В другой раз я увидела его у водопада, беззаботно отпивающего кристально чистую воду. — Ты от меня что-то скрываешь? — спросила я, сев напротив лиса. Со стороны это выглядело очень странно, станет ли человек в здравом уме задавать такие вопросы обыкновенному лису? Определенно нет. Но я была уверена, что это не просто лис или не лис вовсе. В ответ мой пушистый друг прижался ко мне туловищем, начиная обнюхивать меня. — Это не ответ, дружок, — я обиженно надула щёки. Лис отстранился. Он виновато посмотрел на меня, подёргивая хвостом. Он молчал. Молчала и я. Мой друг по привычке развернулся в сторону джунглей, но не ушёл, смотрел на меня жалобным взглядом. — Можешь идти, — слова я едва ли не выплюнула, проглатывая свою обиду. Я не смотрела на него, пытаясь скрыть эмоции, но я прекрасно знала, что он это всё чувствовал. От этого стало ещё больнее. Лис шагнул медленно, надеясь, что я попрошу остаться, но когда этого не произошло, то тот ускорился и вновь скрылся в этих джунглях. — Вновь без ответа, — прошептала я сама себе, пустив одинокую слезу обиды.***
Эти четыре дня проходили невыносимо долго и нудно. Неверленд окутали чёрные тучи. Из-за ливней мальчишки, которые живут со мной по «соседству» и называют себя потеряшками, не могли так активно бодрствовать, что было мне на руку. Несмотря на отсутствие настроения и желания выходить куда-либо, я всё же заставила себя сходить наружу, но, выйдя, я сразу же пожелала о своём решении. Всё потому, что я заметила тех, кого никак не хотела видеть в ближайшие дни. Неподалёку я заприметила нескольких потеряшек, которые, очевидно, вышли на дневной дозор. Но вот как только я увидела самого старшего из них, моё безразличие исчезло, вместо него пришло удивление. Феликс, так его звали, вёл себя странно, сам на себя не похож. Он то мялся, то бубнел что-то непонятное, путался. Я подавляла желание подойти к нему и спросить в порядке ли он, ведь я знала, что он ничего мне не скажет или же усмехнётся, сказав напоследок что-то вроде: Твоя фейская натура всё же даёт о себе знать, да, зелёная? Я всеми своим существом ненавидела это прозвище. Оно казалось мне таким оскорбительным. Нас называли исключительно по цветам, совершенно не заботясь об имени, не интересуясь личностью каждый феи. Но с его уст это звучало совсем по-другому. Да, насмешливо, да, с намерением задеть мои чувства, но оно звучало так… правильно? Словно так и должно было быть. Так или иначе мне совсем не хотелось сорваться и накричать на него из-за глупой насмешки. От этих мыслей меня отвлёк пронзительный взгляд «подростка». Он напугал меня, ведь мальчик посмотрел на меня неживым и, в какой-то степени, усталым взглядом, и я не отводила от него взора, будто зачарованная смотрела на него с удивлением. На мгновение мне показалось, что этот взгляд знаком мне. Неужели? — мысль посетила мою голову всего на мгновение, но этого оказалось достаточно для того, чтобы засомневаться, однако посмотрев на Феликса снова, я тряхнула головой, отгоняя эту мысль как можно дальше. — Нет, не может быть, это глупо. Они слишком разные. Подручный Пэна отвёл взгляд, и я облегчённо вздохнула, повторяя свою мысль вслух, напоминая самой себе, что Феликс не был тем, кто мог бы проявить любовь так, как это делал лис. Феликс — верная шавка Питера, не ведающая жалости и любви. — Они слишком разные. Я последний раз бросила на него взгляд, прежде чем вернуться обратно. Замерла буквально на секунду, вглядываясь в его бледное лицо со шрамами. Где-то внутри загорелось желание подойти к нему и расспросить обо всём или просто поговорить по душам, однако сразу же поняла, что это ужасно глупо, слишком уж наивно. Феликс даже не посмотрит в мою сторону, что уж говорить о каких-то там разговорах. Он для меня не просто мальчишка, он — ходячая загадка.***
Необъяснимое чувство вины съедало меня изнутри, всё больше погружая в пучину отчаяния. Этот комок счастья снился мне каждую ночь и это терзает душу ещё сильнее. Лис смотрел на меня осуждающе, обиженно, а после убегал и приводил прямиком к Феликсу. По прошествии нескольких дней я вновь направилась к дереву, в очередной раз надеясь, что смогу увидеть своего пушистого друга и попросить у него прощения за всё, что я успела наговорить. Однако дойдя до места назначения, я опешила, ведь увидела того, кого не намеривалась увидеть. Передо мной сидел высокий юноша с короткими светлыми волосами. — Феликс, — выдохнув его имя, я привлекла его внимание. Его глаза сверкнули, увидев меня, на лице появилась слабая улыбка, которая удивила меня не меньше его присутствия. Он будто бы этого и ждал, выжидал меня, как хищник свою жертву. Да, именно так! Я чувствовала себя маленьким и совершенно беззащитным кроликом, которому нужно было бежать пока не поздно, но я не просто не убегаю, а делаю шаг навстречу. Внутри меня всё рушилось, переворачивалось вверх дном и я чувствовала себя Алисой, попавшей в зазеркалье. А Феликс смотрел на меня оценивающим взглядом, после чего выплюнул: — Приветствую, зелёная. — Я не… — он оборвал меня на полуслове, приятно удивив. — Динь-Динь. Впервые в его голосе не было издёвки. Он казался серьёзным и непривычно сосредоточенным. Сейчас Феликс будто бы снял маску, которая, как казалось, вжилась в плоть. Маска безжалостного, хладнокровного палача разбилась прямо перед моими глазами, раскрыв настоящую сущность. Теперь первая рука Пэна казался мне обычным мальчиком, уставшим от бытия, рутины, желавшим высвободить себя из оков, что были на нём много лет. Именно сейчас, со мной он казался таким…настоящим. Но по неведомой причине я кивнула, то ли благодаря его за уважение по отношению ко мне, то ли просто потому, что не могла подобрать подходящих слов. Однако заметив моё удивление, тот внезапно спросил: — Ты удивлена? Ждала кого-то другого? — А ты, я смотрю, меня и ждал? — рефлекторно отбила я. — Или следил за мной? На что Феликс просто пожал плечами. — Нет. На каждый из вопросов. — хриплый голос заставил меня покрыться мурашками и вздрогнуть. Никогда прежде я не реагировала на его голос подобным образом, однако этот случай стал исключением. Всё потому, что он показался мне до безумия жутким, но вместе с тем и приятным, непривычно тягучим. — Ты и вправду ждала кого-то другого, верно? Что ж, тогда мне стоит удалиться, дабы не помешать очаровательному свиданию двух влюблённых. Парень поспешно поднялся с места, поправляя свой старый плащ с капюшоном. Он вот-вот собирался уходить, но я остановила его в самый последний момент, положив ладони на его широкую грудь. Теперь пришло его время удивляться: мои руки на нём и мы находимся ближе, чем нам обоим казалось. Если нас кто-нибудь увидит — нам, а в большей степени, потеряшке несдобровать. Однако он не спешил убирать мои руки, а застыл, глядя мне прямо в глаза насколько живо, что я не могла поверить в то, что передо мной стоял действительно Феликс, а не другой, совершенно незнакомый мне человек. — Останься, — шёпот, больше похожий на мольбу о помощи. — Пожалуйста… А в ответ ничего. Первая рука Пэна стоял безмолвно. Ни одна эмоция не отразилась на его лице, но глаза его выдавали. Внутри него явно шла борьба. Он явно колебался с принятием решения, поскольку непрерывно смотрел то на моё лицо, то на руки, которые всё ещё располагались на груди. И вот тонкие губы наконец дрогнули, а он произнёс простое: — Хорошо. Я же глупо улыбнулась, а он аккуратно убирал мои руки со своей груди, лишний раз напоминая о своей нелюбви к чьим-либо прикосновениям. Феликс вновь возвратился к дереву сожалений, упёрся в кору спиной, устало закрывая глаза. А я, словно хвостик, пошла за ним и села поодаль. Мы сидели в абсолютной тишине. Феликс почти не смотрел в мою сторону, его взгляд был направлен куда-то вдаль, вглубь. Он думал о чём-то отдалённом — своём. — Тебя что-то беспокоит? — вдруг спросил он, повернув голову. — Нет, с чего ты это взял? — как можно естественнее произнесла я. — Я не слепой, и у тебя всё на лице написано. Кто бы что не говорил, но Феликс умел распознавать ложь сразу же. Не зря ведь именно его Питер ставил во главу разведки, не зря ведь он стал правой рукой короля Неверленда. Вот только собеседник из него никудышный и доверять ему секреты было бы крайне глупым решением, посему, не желая касаться данной темы, я уклончиво отвечаю: — Не уверена, что ты сможешь помочь. Я думала, что он в своей привычной манере пожмёт плечами и не станет соваться в чужие проблемы, мол своих по горло. Однако же Феликс сокрушённо выдохнул и стал рыться в карманах, а я молча ждала, пока тот не вытащит руки из карманов и не протянет мне маленькие тёмно-синие ягоды. Я замерла, глазницы от удивления выходили из глазниц. Гляжу то на лицо Феликса, то на его ладонь, усыпанную голубикой, штук двадцать — не меньше! Мальчишка впервые улыбнулся самой искренней улыбкой, но удивило далеко не это, а слова, которые тот произнёс: — Они не ядовитые, — берёт одну и съедает. — Вкусная, в ближайшие три дня не отравимся. И тут меня бросило в холодный пот. В меня будто ударила молния: самая громкая, яркая. Теперь все недостающие пазлы сошлись воедино, теперь на затворках сознания загорелась мысль, которую я упорно не желаю признавать. Может, совпадение? Разыгравшаяся фантазия? Что это может быть, кроме той истины, всё время лежавшей на поверхности. Стоит лишь взглянуть повнимательнее. — Феликс, ты…? — парень не дал мне закончить, нанёс удар ножом прямо в сердце одним лишь кивком. — Маленький лис, — рефлекторно закончила я. Всё кончено, правда раскрыта и от этого не легче. От правды хочется рыдать взахлёб, бить кулаками о стены и просто улететь. Вот только последнее я никак не могу осуществить. Я словно зачарованная встала с места, посмотрела на потеряшку стеклянными глазами и пошла вперёд, борясь с неумолимым желанием дать этому наглецу смачную оплеуху. Феликс не остановил меня, не умолял остаться, не поклялся всё объяснить, а лишь бросил в спину: — Я принадлежу двум сказкам, зелёная. Вот так, прямо и без всяких вступлений он заставил меня остановится, до боли сжать руки в кулак и, наконец, развернуться к нему лицом. Чуть ли не плача, но я держала себя в руках, пытаясь взять ситуацию под свой контроль. А мальчишка продолжил: — Маленького принца Экзюпири знаешь? — кивнула. — Вспомни, кто был верным другом принца? Меня прошиб озноб, злость растворилась. — Лис, — зашептала я. Теперь кивнул уже он. Смотрел со всей внимательностью, будто ждал моей реакции на всё сказанное, но позже, рассмеялся, вставая с места. Медленно подошёл ко мне, а я не и не против, хоть до сих пор стояла в недоумении, пока Феликс заправил мою прядь за ухо. — Но в моём случае принц стал принцессой. Пойми, зелёная, это моя судьба и это никак не изменить. Даже если бы я не хотел превращаться в него — я бы не смог. — Но ты бы мог рассказать об этом мне, — теперь не скрывая боль, чувствуя, как первые капли слёз катятся по румяным щекам. — Не притворяться, не скрывать. Питер знает об этом? Хоть его ты не обманываешь?! — лис мотнул головой. — Питер не знает. Никто в этом острове не знает мою тайну, зелёная, — снова улыбнулся, вытирая слёзы. — Кроме тебя, принцесса. Вдруг я рассмеялась, понимая насколько же хорошо, что Пэн не ведовал об этом, ведь людей, принадлежащих сразу двум сказкам, очень мало и Питер использовал Феликса как оружие, позабыв о дружбе длинной в сотню лет. И теперь всё по-иному, не так как прежде. Злости и обиды больше нет, лишь благодарность за доверие. Я улыбнулась, лис улыбнулся тоже и только после этого мы снова возвратились к древу сожалений. — Так ты хочешь голубику или мне самому всё съесть? — внезапно спросил потеряшка. — Я же говорю, они не ядовитые! — Эх ты, маленький лис Экзюпери. — сказал я, кладя в рот маленькие ягодки. — И вправду вкусные.