Do not touch

На самом деле Джисон вполне ожидал, что течка Феликса начнётся чуть раньше предполагаемого, но не думал, что это произойдёт именно сегодня. Как назло они были одни на всём этаже, поэтому ни у кого из альф не было возможности учуять в миг усилившийся запах, за минуту заполнивший комнату до такой степени, что вздохнуть было трудно. Джисон бы не жаловался, если бы это не влияло на него тоже. Течка Феликса всегда заставляла его течку синхронизироваться, к чему он, бесспорно, готовился, и именно поэтому сейчас находился с младшим в одной комнате, обустраивая ту для гнездования, которое, по прогнозам, должно было наступить через несколько дней. Остальные даже намеренно оставили их одних, чтобы не мешать и не повредить конструкцию из подушек и одеял, благодаря которым омеги чувствовали себя наиболее комфортно в период своей уязвимости. Всё шло как всегда, хотя на середине процесса Джисон почувствовал, что знакомый запах стал чуть более концентрированным, но списал всё на закрытые окна и факт того, что они находились рядом последний час. А потом Феликс громко застонал. Джисону даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять что это был за стон и почему он чувствовал лёгкий жар и духоту, означающие его скорую течку тоже. Последняя отстранённая мысль на ближайшие несколько дней была радостью о том, что они всё же закончили бо́льшую часть гнезда, оставив достаточно места для того, чтобы ничего не разрушить. А потом всё как в тумане. Разум Феликса всё же был намного менее ясным, но инстинктам они поддавались оба, ибо никто из них не мог первым оторваться от поцелуя – смазанного и неглубокого, но такого искреннего, что живот сводило от приятных ощущений. Всё же необходимость в кислороде заставляла их делать перерывы, время которых они сполна компенсировали прикосновениями. И движениями. Джисон и сам не понял как оказался сверху, но вид лежащего под ним Феликса отчего-то завораживал. Младший выглядел так, словно его уже оттрахали минимум раза два, так и не дав достигнуть собственного пика – после оргазма его лицо приобретало вид блаженства, чего из-за невероятного желания сейчас не было абсолютно. Он мило хмурился и почти что мяукал, цепляясь за чужую спину, каждый раз, когда Джисон толкался в его бёдра. Слишком замечательно, чтобы приступать к чему-то ещё. Как бы незабываемо не ощущалось трение через ткань домашних штанов, их пришлось снять вместе с бельём – совсем скоро сделать это будет труднее из-за обилия липнущей ко всему смазки, что даже некоторые вещи безвозвратно портила. Под тихие протесты и дрожащие вздохи Джисон всё же останавливается, пытаясь угомонить нетерпение Феликса поцелуем. Это слишком отличалось от того, каким всё было с альфами – сильно, ярко и идеально грубо, что заставляло стонать на весь дом и периодически рвать простыни от сильного натяжения. С Джисоном же всё было горячо, но намного более нежно, потому что в силе не было необходимости, а грубость компенсировалась утонченным запахом, навыками и умениями. Также забота ощущалась совершенно по-разному, хотя омега, вероятно, и не смог бы аккуратно поднять его и дотащить до ванной под конец дня. Феликс чувствовал всё это каждой клеточкой своего тела, где-то глубоко в сознании понимая, что Джисон не сможет помочь ему во время первой волны течки, как бы хорошо это ни было. Джисон, в свою очередь, понимал это даже более чётко, приняв лучшее, по его мнению, решение: дать младшему кончить хотя бы раз перед тем, как придут остальные. Его пальцы слишком коротки для этого – он даже себя до оргазма таким образом приводил не всегда – но Феликс выгибается и стонет так, словно получил долгожданный узел. А ещё в очередной раз смазано целует Джисона в губы и щёку, пытаясь наклонить его к себе ближе: хотелось максимум контакта, минимум слов и подходящей под «золотую середину» скорости. Ничего из этого не трудно для старшего омеги, что даже умудрился находить собственное удовольствие в трении о чужое бедро. Ему, вероятно, тоже стоило снять низ, но оргазм Феликса был для него первостепенной задачей – даже на пару секунд отвлекаться не хотелось, а отрывался от манящих губ он только ради чертовски необходимого воздуха. Возможно, именно из-за небольшой нехватки кислорода затуманенный похотью разум Джисона придумывает гениальную идею – позвать альф намного более оригинально, чем просто позвонить или написать кому-либо из них. Вместо этого он решает снять видео, зная, что Феликс будет не против – он сам как-то хотел посмотреть на то, как выглядит во время течки, поэтому внезапному сюрпризу точно обрадуется или, как минимум, слишком мило засмущается от увиденного. Джисон просто обязан на это посмотреть. — Давай, Ликси, покажи нашим альфам, насколько нам хорошо без них, — не сказать, что им не хотелось присутствия альф прямо здесь и сейчас, но доля правды в этом всё же была – им было хорошо и мысли о том, чтобы растянуть этот момент на «подольше» не покидал головы омег. Сняв совсем небольшой фрагмент, Джисон всё же нажимает «отправить», откладывая телефон и видя, насколько Феликс близко к оргазму. За столько лет совместной жизни они не раз проводили течку – и не только её – рядом, отчего научились узнавать малейшие признаки того, что кто-то из них был уже на грани. Возможно, это было простым совпадением, но также вероятно и то, что у Феликса был неосознанный кинк на сказанное им или сам факт съемки в целом, поэтому Джисон обязательно попробует проверить это более тщательно уже после течки. Сейчас же все его мысли были о том, под каким углом лучше вводить пальцы, дабы не навредить и доставить больше всего удовольствия. Из-за обилия смазки целых три уже свободно скользили внутри Феликса, являясь пусть и не отличной, но вполне неплохой заменой настоящему члену или вибратору с имитацией узла, которым он пользовался больше для игр и разнообразия сексуальной жизни, чем из необходимости – всё-таки в доме было шесть альф, которые в любой момент могли ответить на его ласки, дав взамен нечто большее. И Джисон каким-то образом умудрялся давать столько же. Не полноценно во время течки, но во все остальные дни Феликс чувствовал себя точно также, как и с кем-нибудь из остальных парней. Даже в нынешний момент он ощущал от него ту заботу, которую дарил исключительно запах находящегося рядом альфы, и это, чёрт возьми, не поддавалось какому-либо объяснению. Джисон в принципе не поддавался объяснениям, а Феликс, в свою очередь, был читаем как открытая книга. Омеги настолько сконцентрированы друг на друге, что звук резко открывающейся двери никого из них и не пугает вовсе, в то время как постепенно подбегающих в их комнату альф становится всё больше. Джисон и Феликс не замечают их до тех пор, пока младший не кончает, всё ещё не чувствуя облегчения в полной мере, но будучи в сладкой неге, не позволяющей ему прийти в себя ещё некоторое время. Ему всё ещё жарко и до одури хорошо, поэтому вошедшие альфы в момент успокоились, поняв, что всё хорошо. Никто из них не любил оставлять омег во время течки наедине – на самом деле из-за своего рода инстинктов, хотя в большей степени они волновались и насчёт того, чтобы те не навредили себе – отчего и прибежали сюда, сломя голову и бросив все свои дела. Открывшееся им безобразие определённо стоило того, чтобы сделать это, а витающий в воздухе запах течки смягчает их пыл, поэтому они даже злиться не могли, но претензии, хотя бы находящемуся в более-менее здравом сознании Джисону высказать хотели. — Какого чёрта? Я был буквально в доме, почему вы ничего не сказали? — Сынмин общий чат не сразу открывал и пришёл только тогда, когда увидел остальных альф, несущихся на второй этаж. Мысль об этом, вероятно, сводила его с ума. Омега не может вспомнить точно кто и зачем отходил, но мысль о том, что Сынмин всё это время находился, практически, в паре метров от них – гостиная находилась аккурат под этой комнатой – почему-то заставляла кожу покрываться мурашками. Так близко, отчего Джисон чувствовал себя подростком, решившим подрочить посреди дня, пока за стенкой находились родители. И он ни капли не жалеет. — Ликси так нуждался во внимании, — всё, что говорит Джисон, чувствуя берущие над ним верх жар и жажду прикосновений – точно такие же, как у Феликса ранее. По всей видимости, этого хватает, чтобы успокоить альф и дать им понять, что их действия сейчас намного более важны, чем пустая болтовня, которую, впрочем, никто не будет слушать даже после того, как течка закончится. Все они об этом знают, потому что история повторяется не в первый раз, но омегам, кажется, и без чужих наставлений хорошо до громких стонов и пронзающего удовольствия.