Hobie's side

Тяжело вздымающаяся грудь. Хрипы и стоны. Голова кружится, пустая от мыслей и полная химии. На каждом концерте Хоби трезв — делать иначе было бы неуважением. Он честно не пил и в этот раз, просто не может уйти от опьяняющего давления. Вес и тепло на его коже, на языке, на голосе. Они в комнате, ужасно маленькой, чтобы быть полноценной гримёркой. Тем не менее, вполне просторной, чтобы вместить диван. Хоби чувствует ужасный жар в каждом месте соприкосновения их тел. На ней из одежды — свободная футболка и широкие джинсы из плотной ткани. Он не уверен носит ли она трусы. Хоби ни разу не видел ни их, ни её лица. Месяц назад она просто появилась на одном из концертов. Подошла после, когда он раздавал автографы по схеме — поцелуи в щеки, лбы, носы тёмной помадой желающему. Она была в маске, скрывающей всё кроме нижней части лица. Включая рот. Увидев её среди желающих Хоби отшутился, намекая что поцелуй в губы это для второго свидания. Острая ухмылка скрывающая такие же острые зубы тяжело осела внизу живота, когда она облизнулась, откидывая голову и показывая на шею. Его слабое место. Если когда-нибудь Хоби пришлось бы сражаться против шеи-злодея, он перешёл бы на сторону зла. Под улюлюканье группы, раздающей цветнопомадные визитки, и замеревших в ожидании фанатов, Хоби наклонился к её шее. На его плечах тут же оказались руки, притягивающие с наудивление комфортной твёрдостью. Чтобы оставить хороший след, при этом не выпячивая губы уточкой, Хоби пришлось аккуратно положить руку на заднюю сторону её шеи. Когда он отстранился, невозмутимо глядя на её довольную улыбку, она покровительственно похлопала Хоби по плечам и коснулась согнутым пальцем снизу его подбородка. Её действие спровоцировало ещё одну волну довольного гула. Она недовольно оскалилась наблюдая за их реакцией, притягивая лицо Хоби к себе. — Я не то имела ввиду, прости, паря, — зашипела она на ухо. — Не хотела ставить тебя в неловкое положение. Хоби кивнул, выпрямляясь. Его группа правда была, если преуменьшать реальность явно, перевозбужденной. — Извраты, — бросил он в ржущие рожи, кривя губы. — Да ладно, Хобс, — гаркнул кто-то из толпы. Когда он повернулся обратно, девушки уже не было. Его утащили дораздавать автографы, а после напиваться в ближайший подпольный клуб. К концу ночи Хоби расслабился и, казалось бы, отпустил произошедшее. Но лёжа на диване в гримёрке, он вспоминал её раз за разом. Непостоянство, непосредственность, невозмутимость, неугодность — он крутил слова в голове, думая как быстро повёлся на харизму и ощутимый авторитет этой девушки. Как быстро перешёл на волны её недовольства. Это не было в его принципах. Он не воспринимал прямые указы. Косвенные не воспринимал тоже. Хоби Браун не слушает никого. — Громче, Хоби, ты можешь громче. Сиплый шёпот в его ухо и прижатый к жёсткому дениму член. Он чувствует себя таким уязвимым, поэтому стонет в голос. От довольного мычания в горло хочется кончить на месте. Она медленно раскачивается между его ног, придавливая своим весом. Зубы оставляют царапины на его шее. Она запускает пальцы в волосы Хоби, впиваясь ногтями в скальп и придавливая голову. Правая щека целует мягкую обивку, пока яйца поджимаются, когда горячие пальцы ложатся чуть ниже мошонки, дразня. Она поднимает ногу Хоби в воздух, закидывая на своё плечо. Целует голую тёмную кожу, гладит бёдра, кусает. Головку обжигает, когда рука ложится на его член. Хоби забирается рукой под её футболку, царапая спину. Он чувствует себя обласканным и боготворимым, наблюдая за зубастой улыбкой на её лице. На следующий день Хоби заметил её, когда выходил из гримёрки — на деле старой переоборудованной комнаты персонала. Рука в перчатке сжимала кружку кофе, их старый бармен Стэн скрипуче смеялся над её шуткой. Она следила за ним? — Че как, Америка? — бросил Хоби в их сторону. Стэн повернулся к нему, улыбаясь. — Ещё ползаем, Хоби. Наконец-то дошел до нас, — Стэн повернулся к ней, наклонив голову. — Длинный, но худой... — Я понимаю, ветром сносит, — прошипела она. Хоби пропустил старую шутку, присаживаясь рядом. Стэн отошёл на кухню за второй кружкой кофе. Хоби не отрываясь наблюдал, как она вертит в руках свою. Она ни разу не снимала маски при нём. Хоби чувствовал выступившую испарину на своей голой коже, что уж говорить о лице под плотной тканью. Но, дерьмо, она так красиво потела. Хоби смотрел на капли, стекающие по её открытой шее, пока задыхался в ощущении сжимающейся пружины возбуждения. Мозолистые ладони проходились по рёбрам и животу, возвращались к бёдрам, лодыжкам, останавливались у члена. Она не касалась полноценно, оставляя обещание силы. О, Хоби знал, что могут сотворить эти руки. Каждое утро она появлялась у барной стойки. Каждое утро недели, с кем бы он не сражался, сколько бы и где не спал, Хоби составлял ей компанию. Он спрашивал её имя, но ответ "Джейн Доу" никак его не устроил. Она попросила не звать её "Маской", "Эй, ты", не обозначать её, не давать клички. Не вешать ярлык. Хоби уважал это. Её руки были в перчатках. Кожаных и потертых или из плотной чёрной ткани. В любом случае, она снимала их, когда ела. Хоби делал вид, что не замечает шрамов на её костяшках. Однажды она пришла в рабочих перчатках, с окровавленным лицом и руками. Её острые розоватые зубы, оголившиеся при улыбке, отпечатались где-то за рёбрами. Она не позволила Хоби или Стэну обработать раны, но согласилась отмыться в подсобной ванной. Когда Хоби вылетел на улицу, там никого не было. Закрытый мусорный бак смутил его, повинуясь интуиции он снял крышку, встречаясь взглядом с избитыми в кашу парнями. Голые и связанные, они лежали скорчившись в мешках мусора. Хоби вынул комок ткани изо рта одного парня. — Пожалуйста, — слабо подал он голос. — Что случилось? — спросил Хоби с отсутствием интереса на лице. Ощущение тревоги, граничащее с паучьими чутьём интуитивное понимание опасности охватило его. Хоби сосредоточился на мусорном баке, осматривая содержимое. — На нас напали, — дрожащий голос и общий вид разжалобил бы Хоби в любой другой день. Но сейчас он чувствовал ложь в его словах, — ограбили и... Ты сам видишь, — парень согнулся и закашлялся, сплевывая кровь. Хоби развернул кусок ткани, думая отдать ему, но остановился, рассматривая вышитую эмблему. "Оскорп". Вот оно. Какая же она умница. Хоби скомкал ткань в руке, упихивая обратно в рот парню. Он аккуратно ударил того по челюсти, только чтобы вырубить избитое мясо. Хоби откинул его голову, проверяя и пульс, и наличие чипа в затылочной части. У обоих тел отсутствовали твёрдые уплотнения, зато присутствовала рана шириной с один кровавый палец. Из-за общего состояния дырявого решета было сложно найти их сразу, даже предполагая об их наличии. Но она оставила подсказку. Хотела, чтобы Хоби понял. Он закрыл крышку, обклеил бак паутиной и направился обратно к Стэну. Теперь Хоби видел картину произошедшего. И ставил свою голову на то, что Она была сбежавшим экспериментом. Для черной слизи она была слишком осознанной. Слишком разумной, даже... Доброй? Для того, чтобы быть инопланетной заразой уж точно. Он поджимает пальцы на ногах и сильнее притягивает её к себе. Хоби потряхивает в бесконечном раскачивающем ритме, с которым сильное бедро в грубой ткани массирует его промежность. Она всё ещё давит и скользит зубами по шее и ключицам. Хоби всё ещё пытается не кричать и не задыхаться. Если она не остановится он сойдёт с ума. Но сегодня Хоби проиграл желание. Он должен кончить не касаясь члена. Садистка. Хоби тянется к её ремню, попутно царапая потную спину, и она на секунду останавливается, наблюдая. Он толкает ремень в её руки, прижимает свои запястья друг к другу и протягивает вперёд. Острая улыбка и влажные губы раскрываются, чтобы издевательски прошептать: — Тебе повезло, что ты просто великолепен, когда страдаешь. Она начинает обвязывать его запястья, не прекращая говорить о том, какой он хороший, красивый и вкусный. Как прекрасна его кожа, как нежно льются его стоны, как она готова продолжать мучать его, пока не услышит мольбу. С каждым словом она всё сильнее исходит на рычание. Хоби лишь скулит и возводит глаза к потолку. Когда руки крепко связаны, она кусает его икру, проводит по ней носом и целует коленку. — Хоби? Он может лишь ожидающе перевести взгляд на неё. — Ты можешь звать меня Мания. Она поднимает его в воздух, аккуратно переворачивая на живот, ставит на колени и ложится сверху. Первый укус приходится на загривок, и Хоби срывает голос, ощущая ладонь на основании члена. Она методично вводит их в прошлый ритм, заставляя Хоби оставлять предъэякулят на обивке дивана. Её язык становится плотным и длинным. Хоби не может сдержать скулёж, когда понимает, что последует дальше. Он чистил кишку второй раз в жизни и первый ему совсем не вставил. Но, черт, она, Мания, толкается коленом между бёдер, трет денимом о чувствительную кожу яиц. Да он бреет мошонку ради неё! Он ноги побрил! Полностью сошёл с ума. Хоби знает её сранный месяц. Мания вылизывает, кусает затылок, спину, плечи и легонько тянет серёжку в мочке уха. Её большой палец правой руки обводит головку. Левая направляет задницу Хоби, удерживая на каждом толчке вблизи колена. Он мычит и всхлипывает. Уткнувшись лицом в руки, кусает кожу ремня. Хоби чувствует этот раскалённый язык по всему телу, и замирает в болезненном ожидании, когда Мания спускается к его тазу. Она садится на пятки, притягивая его бёдра к себе. Раскалённый язык облизывает его ноги и обвивает член, сжимает, скользит к аналу и легко давит. Хоби давится стоном, сглатывая вязкую слюну, пока Мания тихо смеётся над его реакцией. — Такой хороший, — шипит она. Хоби открывает рот, чтобы наконец заставить её начать действовать. — Мания! — стонет он, когда язык проникает внутрь, тут же начиная движение. Жидкий огонь скользит внутри него безостановочно. Хоби чувствует широкие ладони на своих бёдрах. Когти на пальцах Мании слегка задевают его кожу. Хоби распирает изнутри, но ему хочется большего. Он слаб. Мысль о её когтях на шее заставляют Хоби начать подаваться назад. Мания за спиной утробно клокочет в унисон с его учащающимися стонами. Она подхватывает его ритм, удерживая, даже когда Хоби начинает срываться. Мания раз за разом усиливает амплитуду движений языка, попадая по простате. Хоби не помнит себя, не знает момента, в который раз за разом начал повторять её имя. Когти впиваются в тёмную потную кожу, когда она слышит эту мантру. Мания сжимает его ноги, ускоряясь. Язык вибрирует, давя точно на простату. Слюна стекает по нему. Правая рука собирает её с внутренней стороны его бёдер, и обхватывает член. Движения Мании не похожи на что-то нежное или сексуальное. Она поглощает его, упивается реакцией. Она буквально хочет всё его тело. Всего его. Хоби готов дать ей это. Острый коготь едва касается его, двигаясь по стволу к животу, когда Хоби сдаётся. Мания перемещает левую ладонь ровно на ягодицу, сжимая. Другая рука оставляет лёгкие царапины на спине, больше заставляя прогнуться, податься к ней на язык сильнее. Он сжимается с невероятной скоростью, дрожит и кричит сквозь зубы, пока она продолжает выжимать его. Язык покидает его тело, и через секунду он снова на спине, под тёмным и желающим созданием. Мания смыкает руку на его горле, почти прижимаясь лбом к лбу Хоби. Он всё ещё кончает. Спермы нет, но оргазм держит его в своих руках, оставленный узлом в кулаке Мании. Она дрочит ему в бешенном темпе, смотря на открытый рот и слезящиеся глаза. — Громче, любовь моя, громче. Кажется он превращается в струну, вкладывая последние силы в свой крик. Возможно, Хоби всё ещё кричит её имя. Тёмная пелена возбуждения перед глазами переходит в чернь отключки. На том конце сознания Хоби чувствует, как содрогается над ним Мания, нашедшая свой оргазм в его удовольствии. Он спит до полудня следующего дня.