я разбиваюсь громче, чем бомбы…
— Дами, я же сказал тебе поставить этот зонт левее. Ты что, путаешь, где право, а где лево? Иди лучше принеси мне кофе. Никакого толку от тебя здесь. В суматохе фотостудии, в которую с головой окунулась Хэсон, стоило закрыться входной двери, отчетливо слышался твёрдый мужской голос. Он был одет во всё чёрное, что явно шло вкупе с волнами раздражения, которыми от него фонило на весь этаж. На его шее свисали несколько фотоаппаратов, поэтому вокалистка сделала себе заметку не лезть под руку к человеку, от которого зависел результат фотосессии. Только что отчитанная молодая девушка ураганом пронеслась мимо Хэсон, чуть не ударив несколькими слоями своей длинной юбки. Вокалистка поправила сумку на плече и тяжело вздохнула. Нужно найти девочек и менеджера, быстро отснять великолепные кадры и наконец отсюда уйти. Она до сих пор чувствовала себя не очень хорошо. Голова была свежей, но всё тело будто сопротивлялось любому движению, если это не движение в сторону кровати. Но сегодня была назначена фотосессия для Vanity Fair, которую Рэми пропустить девушке никак не позволила. Даже Хэри пыталась выбить для неё несколько дней выходных, но ничего не вышло. Та лишь вздёрнула подбородок и собрала для голоса как можно больше стали, чтобы отказать и возмутиться насчёт их вчерашнего импровизированного праздника по поводу победы на ISAС. Так как это была не музыкальная премия, она женщине казалась мусором. И вообще, какое право они имели выпивать в то время, когда график забит и нужно быть бодрым каждый божий день? Хэсон смирилась: ничего другого она и не ожидала, всё-таки уже пять лет работает с менеджером Шин и прекрасно знает её строгий нрав. На самом деле ей было уже лучше: живот немного болел, но к унитазу бежать не тянуло. Если присмотреться чуть пристальней, можно заметить, что кожа сегодня бледнее обычного, да и мешки под глазами, которые стали её лучшими друзьями по утрам уже некоторое время назад. Но с этим визажисты легко справятся, им не привыкать. — Хэсон, ты вовремя, молодец. Сейчас Инна оденется и ты будешь следующей. Можешь пока что положить свои вещи туда. Госпожа Ким, личный менеджер Миу, с улыбкой указала на диван справа от входа в гримёрку. Она всегда была милой к девочкам, хотя тоже была любительницей порядка и фанаткой дисциплины. За это Рэми брала её с собой чаще остальных менеджеров – считала её своей приспешницей. Хэсон огляделась. Бона и Юджин уже были окружены визажистами, остальные же разбирались с одеждой, что подобрал стилист. Судя по всем цветам радуги, которыми переливались блузки, концепт у них был какой-то весёленький. Хэсон нахмурилась: им никогда не дают повлиять на образы, которые придётся носить в будущем. Да, в основном они были очень красивыми. Настолько, что фанаты их потом повторяли, снимая cover dance, и всё же иногда попадалось что-то слишком откровенное или странное. Типа резных штанов Боны на прошлом концерте. Инна отвлеклась от разговора со стилистом, поймав взгляд лучшей подруги. Она широко улыбнулась, даже ничего не сказав, но уже этого было достаточно, чтобы почувствовать себя лучше. Вскоре девушка подошла к Хэсон. — Привет, как твоё здоровье? Инна взяла подругу за руку, слегка её сжав. Она всегда так делает, чтобы выразить поддержу. Девушка знала, что это успокаивало беспокойные мысли Хэсон. Если случались какие-то проблемы, вокалистка шла к Инне и пыталась найти понимание в чужих карих глазах. И каждый раз находила. — Мне уже лучше, спасибо. Ты закончила? — Да, твоя очередь. Хэсон поклонилась стилистке в приветственном жесте. Та была симпатичной женщиной за тридцать, ниже вокалистки сантиметров на десять, однако всем своим видом она показывала, что ей плевать на чужой рост – своей харизмой она могла затмить всех. Одета женщина была очень красиво, так как не могла уступить в костюмах тем, кого одевает: в классические укороченные брюки и пиджак в коричневых тонах. Девушка подала несколько вешалок с блузой и короткой юбкой, указала на её длинные сапоги и строго попросила не есть, чтобы не испортить вещи. После этого она тепло улыбнулась, чему Хэсон немного удивилась. Она так редко встречала тёплых и комфортных людей в индустрии развлечений, обычно это были какие-нибудь сосульки вроде Рэми. Многократно покивав, как китайский болванчик, Хэсон отправилась переодеваться в другой угол комнаты. Благо, в их женском коллективе не было ни одного мужчины, чтобы можно было кого-то смущаться и не раздеваться прямо здесь. Сейчас, когда у девушки появилась возможность рассмотреть вещи внимательнее, она поняла, что её наряд очень красивый, в чёрных и красных тонах. Однако уже через пять минут её мнение снова изменилось, а между бровей образовалась неутешительная складка. — Что такое? — Юджин сидела неподалёку и вставляла линзы чистого голубого оттенка. Краем глаза она заметила, как Хэсон нервно выдохнула. — Что-то случилось? — Кажется, у меня проблема, — снова вздохнула вокалистка. — Эта юбка мне мала. — Как это? Юджин посмотрела вниз на молнию чёрной кожаной юбки, что была расстёгнута, оголяя участок нежной кожи на стройной талии. Онни её заявление немного удивило, так как она знала, что одежду всегда подбирают в соответствии с актуальными мерками, которые снимают каждые несколько месяцев. — Ты что, успела набрать вес? — Конечно нет. Ты же знаешь, что у меня он стабильный и я тяжело его набираю. Скорее всего размер не тот. Танцовщица подошла со спины, чтобы отыскать бирку. — Боюсь, что всё-таки размер верный – сорок четвертый. — Тогда почему она такая узкая? Чёрт. Юджин попыталась застегнуть молнию. Пусть не с первого раза, но она всё-таки поддалась умелым пальчикам девушки. Хэсон пришлось вдохнуть и дышать не слишком глубоко, чтобы ткань не так сильно давила на талию, создавая дискомфорт. Было жутко неудобно, но они хотя бы не пели сегодня, и на том спасибо. В такой одежде она бы и пару движений сделать не смогла, разве что в стиле фарфоровой куклы. А ещё хуже – порвала бы одежду прямо на сцене. Скандал был бы ужасный. — Всё хорошо? — спросила подруга, вглядываясь в недовольное лицо Хэсон. — Дышать можешь? — Вроде бы да. — Ходить? — Возможно? — Что случилось? О, чёрт, это голос Рэми. Если она всё узнает, то открутит голову. Хэсон попыталась глазами передать необычайно важную информацию Юджин, чтобы та молчала. Однако девушка не была настроена на враньё. Либо просто не обладала навыком телепатии. — У Хэсон… небольшие проблемы с костюмом. Вокалистка обречённо выдохнула и обернулась к менеджеру, что уже стояла со скрещенными на груди руками. Однако сделала она это зря, так как талию снова сдавило. Этот день начался не так давно, а уже шёл по одному известному месту. — Что такое? — Низ немного маловат, — призналась Хэсон. — Ты потолстела? Эту женщину манерам никогда не учили. Хэсон хотелось закатить глаза, как она обычно это делала, но решила ситуацию не усугублять. — Не думаю! Скорее всего, проблема с размером. — Ким Юна! — позвала женщина, поворачиваясь к стилистке. Недовольные нотки неприятно прошлись по ушам, так что Юна даже на мгновение поморщилась. Но без промедления подошла ближе. — Какие-то вопросы? — У моей подопечной проблемы с размером, вы точно правильно подобрали одежду? — Что вы, ошибки быть не может! Я работаю не первый год и всегда следую инструкциям. — Она оглядела Хэсон с ног до головы. — У меня есть измерительная лента, так что мы можем узнать новые параметры Кан Хэсон прямо сейчас. Она быстро вернулась с голубой лентой в руках, и уже через пару минут поделилась результатом. — У вас точно не сорок четвёртый размер, а пятьдесят пятый. Разница с теми данными, что я получила, в пару сантиметров. В груди не особо что поменялось, но талия при наборе веса всегда подвергается изменениям. Разница не страшная, но дискомфорт обеспечен, тем более в этой юбке – она совершенно не тянется. Хэсон была шокирована этой новостью, так как она не замечала каких-либо изменений до этого. Да, она ела чуть больше, чем обычно в последнее время, но считала, что хороший метаболизм поможет ей, как помогал всегда. Да и вся её одежда была всё так же в пору и надевалась без каких-либо проблем. У неё даже мыслей не было думать о весе. Она поспешила оправдаться: — Госпожа Шин, я… — Не сейчас Хэсон, поговорим об этом после съёмки. А сейчас пройдись. Девушка попыталась идти ровно и не показывать жуткого дискомфорта. Девушка уже немного вспотела и ткань неприятно липла к телу. Но сейчас не стоило злить Рэми ещё больше, так как она точно могла устроить истерику. Этого хотелось в последнюю очередь. Движения выходили не так уж и плохо, как она думала, только вот высокие каблуки слегка мешали идти ровно. Хэсон их терпеть не могла. — Оставим так, делать в любом случае нечего. После подойди ко мне – поговорим. А пока садись, тебе нужно сделать макияж. Ох, если бы она могла сесть нормально – она бы даже не пожаловалась. Однако вместо этих мыслей лишь кивнула и, когда менеджер ушла, расстегнула молнию сзади, чтобы спокойно сесть перед зеркалом и отдать себя в руки мастеру.***
Кровать приятно скрипнула, когда уставшее тело Хэсон плюхнулось в её объятия. На ближайшие восемь часов хотелось закрыть все шторы и забыться долгожданным сном, которого не было уже многие недели. Фотосессия прошла удачно, они улыбались, пытаясь сменить различные выражения лица и позы. Фотограф менял их местами, как кукол, поправлял руки, волосы, одежду. Видел каждую мелочь, даже натянутую улыбку Миу, которая начала раздражаться из-за неудобной позы. И всё же все старания быть искренними на фото не были напрасными. Хэсон увидела пару групповых снимков – они были великолепны. Но её собственные фото ей не нравились так сильно. Мужчина был в восторге, хвалил ей лицо и пухлые щёчки, от которых она хотела, вообще-то, избавиться ещё со второго класса старшей школы. Девушке же казалось, что что-то не симметрично, что-то слишком наиграно, что-то просто смотрится странно. Но выбирать не приходилось. «Ты слишком строга к себе» – говорила Юнджи каждый раз, когда Хэсон была чем-то недовольна. И она была права. Но по-другому девушка не могла. По-другому быть айдолом невозможно. И весь этот бред про принятие себя она даже слышать не хотела. Здесь невозможно быть таким, какой ты есть, и оставаться на вершине популярности. Сразу после фотосессии их отправили в компанию, так как у них были запланированы уроки японского и вокала. Хэсон не была сильна в языках, у неё это получалось ужасно. Но она любила ходить на эти занятия, так как отдыхала на них душой. Ей всегда нравилось узнавать другие культуры, даже если они были чем-то похожи. Казалось, что через язык ей открывается какая-то новая вселенная. Телефон неожиданно издал приглушенный писк, а потом ещё один и ещё. Должно быть Инна строчит новости, что накопились у неё с тех пор, как они распрощались в подземном паркинге. Хэсон подтянула к себе сумку, что лежала тут же. На глаза ей попалась цветная листовка, что вручила Рэми после фотосессии. План диеты. Женщина считала, что, если у тебя вес больше, чем сорок пять килограмм, ты выступать на сцене права не имеешь. Жёстко и безапелляционно она отдала это ей и наказала соблюдать уже с сегодняшнего дня. Всё в стиле Шин. Хэсон оглядела все эти подсчёты калорий, смяла листок и бросила в другой угол спальни. Там ему самое место. Эти диеты она терпеть не могла ещё больше, чем жареный лук. Пусть её размер теперь и был пятьдесят пятым, но это не конец света. И она надеялась, что Хэри встанет на её сторону и защитит от кары госпожи Шин. А та не на шутку разозлится, когда узнает, что девушка не собирается подчиняться её воле. Телефон звякнул ещё раз в требовательном тоне. Да что там такое случилось, что нужно было присылать столько сообщений? Неужели Инна снова встретила того секси соседа-актёра, имени которого Хэсон всё никак не могла запомнить, хотя и видела в каком-то недавнем проекте. Она раздражённо разблокировала телефон, так как тот мешал её спокойному отдыху, и увидела более десяти сообщений. Не от подруги. От Чихо. Блин, ну его для полного счастья только не хватало. Хэсон так надоели его постоянный атаки в виде непрерывных звонков или сообщений с неизвестных номеров, потому что все известные девушка уже заблокировала. Она серьезно подумывала обратиться в полицию за его нездоровый интерес, но боялась, что разразится скандал, который затронет не только его, но и её репутацию. Если кто-то узнает, что она встречалась с айдолом, общественность ей это просто так не простит. И плевать всем на то, что айдолы тоже люди. Девушка ради интереса решила просмотреть содержание писем. Ничего нового она, в общем-то, не увидела. Он всё так же просил прощения и хотел увидеться. Стандартный набор. За то время, что они расстались, он миллион раз приглашал её на встречи. Когда понял, что она будет его игнорировать до скончания времён, начал караулить возле компании. Рэпер вечерами ждал её в холле, когда она возвращалась после тренировок. Он так делал и раньше, когда они состояли в отношениях. Это ни для кого в компании не было секретом, так что никто не препятствовал ему входить туда. Но после того, как их встречи начали сопровождаться ссорами, ему грубо указали на дверь с предостережением, что караулить возле здания девушку не стоит. Информация добежала до ушей Шин Рэми, как спринтер, а с ней у каждого разговор короткий. Она парню ясно объяснила, что, если не перестанет преследовать Хэсон, она может сделать так, что он лишится финансирования своего агентства. И что-то в её взгляде парня спугнуло. Но не на долго – он всё также продолжал писать. Иногда подкарауливал возле жилого комплекса, но девушка всегда передвигалась на машине и ей было плевать. Он, правда, один раз чуть ли под колёса не прыгнул, и как бы Хэсон не хотелось его придавить, она обошлась старыми добрыми матами, в ярких красках обрисовав, куда он должен отправиться и на какой срок. Вообще, её очень беспокоило ненормальное поведение парня, пусть она была и не из пугливых. Разве что спасало то, что в комплексе работала охрана и просто так сюда попасть было нельзя. Хотя Инна всё равно советовала девушке переехать. Пока она читала старые сообщения, пришли несколько новых. Чихо Я приезжаю на этих выходных Будет несколько мероприятий в Сеуле Давай встретимся, Хэс Я так соскучился «Засунь себе это «соскучился» куда подальше, придурок» — хотела написать она. Ещё и это обращение его «Хэс», аж мурашки по коже. Они были и раньше, но в самом начали необычное «Хэс» вызывало у неё возбуждение, а вовсе не отвращение. Раньше было всё по-другому… Бывает же так, что сначала ты видишь в человеке целый мир. И хочешь жить в нём, жить им. А потом кто-то тебя больно бьёт по щеке, грубо трясёт и показывает, что этот мир прогнил до нитки и картинка была просто проекцией, фальшью. После этого не каждому можешь доверять, не стремишься уже раскрыть своё сердце. Потому что каждый раз возникает дурацкое «а вдруг». И оно всё портит.Хэсон
Никаких встреч не будет
Забудь мой номер
И сходи уже к психологу, тебе стоит полечить свои маниакальные заскоки
Хэсон поморщилась – она не любила грубить людям, но с Чихо по-другому было нельзя. Она всё надеялась, что рэпер уже забудет о ней и найдёт другую дурочку, что будет вестись на его милую улыбку и сладкие речи.Хэсон
И передай привет Сохён
Это было последнее, что она отправила перед тем, как снова заблокировать и наконец-то остаться в тишине вокруг себя и мыслях. «Не все будут такими мудаками, Хэсон», — повторила она себе, как мантру, — «не все…».***
— Все готовы, девочки? — Хэри, что была сегодня ответственной за группу, осмотрела каждую участницу. — Начало через пять минут, будьте готовы. Микрофоны проверили? Студия «The SEASONS», в которой сегодня проходили съёмки, была оформлена в тёмно-синих тонах. За кулисами бегал стафф, готовясь к началу очередного эпизода, главными гостями которого были «S.T.A.R.R». Менеджер давала очередные рекомендации том, как нужно реагировать на компрометирующие вопросы, если таковые будут, о чём не следует упоминать и как вести себя. Бона кивала на все наставления, пока младшие как всегда устраивали кавардак. Инна и Хэсон исполняли странные танцы, горланя их заглавную песню так громко, что, должно быть, даже зрители в зале слышали их из-за кулис. Хэри, зная игривый характер участниц, пыталась игнорировать детский сад, который вечно творился за сценой, однако капелька пота, что стекала по её чуть нахмуренному лбу, говорила Боне больше, чем женщина пыталась показать. Лидер подошла к подругам, и оказалось, что макнэ-лайн втянул в свой детский сад и Миу, которая тоже была тем ещё ребенком внутри, пусть и самой старшей по паспорту. Они прыгали и продолжали петь, беря высокие ноты, что получалось ужасно, но им нравилось. Смех и энергичность девочек зажигали всех вокруг, рождая улыбки у снующего туда-сюда стаффа. А визажистам, что посчастливилось сегодня работать, приходилось прыгать вместе с айдолами, чтобы дотянуться до их лбов и стереть жирный блеск. Вокруг кружили операторы, что вечно сопровождали группу на каждом выступлении, стараясь запечатлеть интересные моменты. И девушки с удовольствием их предоставляли. Хотя, Бона знала, они не делали этого специально. Вовсе нет. Просто эти сумасшедшие дети всегда были на позитиве и таким образом пытались справиться с волнением. Хэсон допела (а точнее прокричала) последние ноты песни, и обессиленно упала на Юнджи, которую тоже заставили танцевать. Она с радостью обняла подругу и помахала перед её лицом ладошкой, чтобы та пришла в себя. Хэсон сегодня чувствовала себя прекрасно. Она была так счастлива от мысли, что им нужно будет выступать, что уже вечером легла спать с улыбкой на губах. Это была её самая любимая часть работы – выходить на сцену и дарить людям музыку. Она готова была часами делать это, а значит – месяцами тренироваться. Лишь бы всё было идеально, лишь бы снова услышать крики о любви и преданности, лишь бы снова видеть чужие улыбки. Поэтому она обожала выступать, особенно в мировых турах или больших концертах. Это не истощало, а наоборот заряжало её. Хэсон ни за что на свете бы не променяла это ни за какие деньги. К тому же сегодня одежда ей совсем не давила. Стилист постарался на славу и подобрал свободные штаны, которые не стесняли движений. Так что она готова была хоть на шпагат сесть здесь и сейчас. Да, этому ребёнку и не такие странные идеи приходили в голову. Поэтому Хэсон и называли «настроением группы». Тут будто всё зависело от неё. Если ей весело – радоваться будут все, если она злая – она испортит настроение каждому. Благо, хмурые дни у неё бывали редко, так как она просто не могла сидеть на месте и долго грустить. Неожиданно чья-то рука провела по её пояснице тёплым прикосновением, вызывая поток неожиданных мурашек. Бона притянула Хэсон ближе и посмотрела в счастливое лицо подруги. — Вижу, что ты чувствуешь себя лучше. Я рада. Хэсон на секунду задумалась. — А что может быть не так? — Ну, ещё вчера Рэми сделала тебе выговор и посадила на диету, к тому же ты чувствовала себя не так уж хорошо. И правда, всё так и есть. Хэсон должна бы чувствовать раздражение по поводу вчерашнего, но она обладала невероятной способностью забывать всё плохое в моменты искреннего счастья. — Ах, ты про это… Ты же знаешь, что я терпеть не могу диеты и вряд ли буду им следовать. Тем более, мне хватило этого перед камбэком. Я считаю, что у меня хороший вес, и не буду что-то с ним делать. Так что я не грущу, не беспокойся. — S.T.A.R.R, выход через тридцать секунд. Девушки выстроились в ряд, настраиваясь блистать и передавать позитив теперь не на маленькое помещение, а на всю Корею. Инна поправила задравшуюся ткань белой юбки, под которыми были черные шорты, и глубоко вздохнула, поправляя микрофон на щеке. Хэсон знала, что девушка волнуется каждый раз перед выходом. Даже несмотря на пятилетнюю карьеру, что они построили, они до сих пор переживали и боялись. Будто впервые. Ведущие, Ли Сухён и Ли Чанхёк, объявили гостей мероприятия и зал наполнился громкими аплодисментами, в которых слышалось долгое ожидание любимых артистов. Девочки выбежали на сцену и раскланялись сначала молодым людям перед ними, а затем и всему залу. Когда айдолы и ведущие сели друг напротив друга, время потекло незаметно. Все вопросы были либо о новом альбоме, либо о текущем графике, который включал в себя множество интересного контента, о котором фанатам всегда интересно узнать. Брат и сестра оказались хорошими людьми. Хэсон слышала их песни прежде, но никогда не общалась лично. Ей было немного неуютно, потому что казалось, будто молодой парень, лет на семь старше её, не раз останавливал на ней взгляд своих цепких азиатских глаз. Она бы сочла это воображением, если бы он несколько раз не обратился к ней напрямую, чем заставил розоветь щеками. Вокалистка была популярна среди парней, это бесспорный факт, о котором она знала ещё со времён старшей школы. Однако она не прилагала к этому никаких усилий, не пыталась специально кому-то понравиться. Парни сами притягивались на её милое лицо и красивую улыбку. Девушка вдруг подумала, что особо не контактировала с парнями после той вечеринки Мин Юнги. А с неё прошло уже почти четыре недели! За это время её несколько раз посещала мысль, а не вспоминал ли о ней Чимин? Что-то в нём девушку безумно влекло, от чего хотелось побывать в его обществе ещё раз. Хотя бы просто постоять рядом. Но в душе, конечно же, хотелось сидеть где-то вместе и над чем-то глупо смеяться, как давние друзья. Интересно, а думал ли он о ней, когда, допустим, читал какие-то новости о её группе? А может, он увидит этот выпуск и позовёт встретиться? Хэсон усмехнулась. Это было так глупо, думать о подобном во время шоу, когда в любой момент её могли спросить о чём-то. Но сосредоточиться под смущающе прямым взглядом ведущего не получалось. Девушка не хотела как-нибудь опозориться на камеру, так что снова мило улыбнулась и попыталась выкинуть из головы всякий бред. Бред потому, что, когда она начинала хотеть чего-то от парней, ей никогда не удавалось это получить. Всё всегда выходило спонтанно, когда она даже и не смела подумать. Может, так и нужно действовать по жизни? Всё будет – стоит только расхотеть. Нормальный ли это жизненный девиз? Тем временем интервью закончилось и Ли Сухён объявила о выступлении с «Lovers», перечислив количество наград, которые песня успела собрать за время промоушена. Свет приглушили, а айдолы встали на свои позиции. Хэсон вслушивалась в звуки метронома в ушах, ожидая мгновения, когда нужно будет сделать первое движение и начать творить магию. Бона вступала первая, а фанты кричали фанчиры ей в след, пытаясь таким образом повзаимодействовать с кумиром. Множество лайтстиков мигало в воздухе, что очень воодушевляло. Без липсинка, который помогал на музыкальных шоу, петь было труднее, но большой опыт тренировок и будто ощутимая кожей поддержка поклонников всегда помогали девочкам петь стабильно, не забывая о мелизмах или вибрато. Из-за этого их часто подозревали в пре-записях живого звука, однако они много раз доказывали, что их микрофоны включены. Каждая девушка играла лицом, отыгрывая сценарий песни, словно заново проживая этот момент неожиданной, но такой страстной влюблённости. Когда движения застыли, а последняя нота повисла в воздухе, публика взорвалась криками. Девочки улыбнулись и сбросили с себя атмосферу песни. Хэсон, как и её подруги, махала руками и дарила воздушные поцелуи, стараясь передать всю свою искреннюю любовь фанатам. В тот момент она и почувствовала это. Неприятное ощущение внутри. Но очень знакомое. Она пыталась привести сбитое после танца дыхание в норму, что только усугубляло ситуацию. Она понимала, что что-то не так и это становится только хуже. Вокруг всё немного кружилось то ли от усталости, то ли от недостаточности воздуха в лёгких. На негнущихся ногах Хэсон вышла за сцену и даже не заметила, как схватилась за плечо Миу, чтобы сойти с лестницы и не свернуть себе шею. Она понимала, что ей плохо и думала, как быстрее добраться до туалета, который находился в другом конце помещения. Чёртова планировка! К ним подошла Хэри со словами поздравления, кажется. Хэсон было не до того. Она поняла, что женщина обращается к ней, только тогда, когда почувствовала несильную хватку на запястьях. — Не сейчас, — коротко бросила она, разворачиваясь в сторону уборной и зажимая рот ладонью. — Постой, Хэсон, это важно. Они просили… Но женщина так и не успела договорить, потому что обед Хэсон оказался прямо на полу в пяти метрах от кулис, запачкав идеально белые штаны.***
Тяжелый вздох прорезал глухую тишину туалета и растворился где-то под потолком. Хэсон поёрзала – сидеть на кафельной плитке неудобно и холодно, и не стоило делать это в сценическом костюме, но ей было уже глубоко плевать. Девушка плохо запомнила, как оказалась тут, но, кажется, её привела сюда Хэри, когда к горлу снова подступила тошнота. Всё веселье будто смылось в унитаз вместе со всем остальным. Хотелось просто забраться в горячую ванну и делать вид, что какая-то тревожная мысль на задворках сознания не бьётся упрямой птицей ей в мозг. — Как ты, Хэсон? Девушка вздрогнула. Она и забыла, что не одна. Менеджер постучала в дверцу, после чего без труда приоткрыла её. — Уже лучше? Хэсон лишь кивнула, откинув голову назад и прикрыв глаза. Места в кабинке было не так уж много, но Хэри всё равно присела напротив, чтобы быть уверенной, что девушка почувствует практически осязаемое переживание о ней. — Тебе плохо уже несколько дней, меня это беспокоит. — Она сделала паузу, но должной реакции не последовало. Да вообще никакой реакции не последовало. Так что пришлось продолжить. — Думаю, тебе стоит обратиться к врачу. — Это так необходимо? Хэсон не любила ходить по врачам. Те всегда назначали различные анализы, которые девушка не любила сдавать с самого детства. Ей становилось нехорошо от одного вида медицинской иглы, не говоря уже о боли, когда эта самая игла… Хэсон передернуло. Это было жутко неприятно. — Конечно, ведь речь идет о твоём здоровье! Вокалистка улыбнулась. Хэри опекала её, как мама опекает дочь. Она не была уверена, что работа менеджера подразумевала под собой нечто подобное, однако Хэри не могла иначе. Возможно, во всём было виновато болезненное желание выйти замуж и завести семью, что вполне нормально для кого-то в тридцать два года. Но у женщины даже кандидатов на роль мужа на горизонте не виднелось вот уже пять лет. Она так сильно уходила в работу, что не оставалось времени на что-то другое. И с поста менеджера уходить не хотелось, так как ей нравилось всё: от путешествий до заработной платы. А может дело вообще было не в этом. Хэри задавалась подобными вопросами уже много лет, но ответ так найден и не был. — Я запишу тебя к хорошему гастроэнтерологу. Клиника проверенная, не переживай – никто не узнает, что у тебя какие-то проблемы со здоровьем. Они гарантируют стопроцентную тайну. Запишу прямо на завтрашнее утро. Не хочу, чтобы это затягивалось. И освобожу твоё расписание на пару дней. Думаю, тебе стоит отдохнуть. — Но ведь у нас там съёмки рекламы. Хэсон наконец открыла глаза и оживилась. И неужели её сейчас волнует какая-то дурацкая реклама, а не собственное состояние? Хэри подумала, что не такие мысли должны быть у молодой девушки. — Ничего, снимут без тебя. Никогда нельзя передвигать здоровье на задний план. Хэсон согласно кивнула, сдаваясь. Ей нужно поступить, как взрослой. Хотя бы в этот раз. Однако она переживала, что ехать в клинику придётся одной. Раньше в такие моменты рядом всегда была мама. Или Бона. Она не умела проживать это самостоятельно. Когда Хэри поняла волнение вокалистки, то пообещала поехать с ней. От этого девушке сразу стало легче. Хэсон проснулась рано утром под трель ненавистного будильника. Менеджер запретила ей что-либо пить и есть, так как врач мог отправить на сдачу анализов. Поэтому Хэсон, пока ждала Хэри, потратила время на то, чтобы привести себя в порядок. Она сделала небольшой макияж, воспользовалась духами и поискала подходящую одежду. Выбрала спортивные штаны и свободное худи – её любимый стиль в последнее время. И одна неожиданная мысль неожиданное ворвалась в её переполненный переживаниями мозг. Кажется, она только что поняла, почему не замечала, что поправилась.***
Хэри забрала её на личном автомобиле, чтобы не привлекать лишнего внимания к знаменитому и узнаваемому лицу. А ещё заставила надеть маску, кепку и солнцезащитные очки. — Ну зачем опять? Ты же сказала, что здесь стопроцентная конфиденциальность. — Я так сказала про врачей, а не про посетителей. Ты же не хочешь, чтобы фанаты навели панику раньше времени? Не хочешь проблем? Хэсон не хотела. Тяжело вздохнула, но сделала, как попросили. Выбранная менеджером больница стояла чуть ли не в центре Каннама. Она была огромной и дорогой, о чём говорил один только фасад здания. Девушка почувствовала себя немного одиноко, когда прошла внутрь одна: менеджер боялась привлечь лишнее внимание. Хэсон только недавно стала совершеннолетней, а теперь вот приходится, как взрослому самостоятельному человеку, идти на запись к врачу без сопровождения. На самом деле, оказалось, что в этом нет ничего сложного. Возле двери ожидали ещё пара человек, так как Хэсон приехала раньше назначенного времени. Она натянула рукава свитера и даже не заметила, как крепко их сжала. Женщина, сидевшая рядом, подозрительно покосилась на девушку в черной кепке, от чего Хэсон склонила голову вниз, чтобы та точно не увидела её лица. Хотя она не была похожа на поклонницу к-попа. А вот девушка слева наоборот: она сидела в чёрном свитшоте с яркой розовой надписью «BLACKPINK» и тоже странно поглядывала на Хэсон, которая единственная скрывала своё лицо. Чтобы не заскучать, вокалистка разблокировала телефон. Сегодня утром в общем чате девочки написали пару сообщений с пожеланиями хорошего отдыха. Вчера они немного испугались и весь вечер строчили смс о том, как они переживают и ждут её возвращения. Это было безумно мило и согревало лучше любого пледа. Вскоре все посетители разошлись и медсестра пригласила девушку в кабинет. Внутри было очень светло и чисто – всё, как положено. Белый цвет преобладал в интерьере, хотя иногда в мебели проглядывался бледно-жёлтый. Медсестра мило улыбнулась и предложила Хэсон сесть на кушетку прямо напротив немолодой, но всё ещё симпатичной женщины за сорок. — Ваше имя Кан Хэсон? — спросила она, набирая что-то в компьютере. — Это я. Хэсон подумала, что не очень вежливо скрывать своё лицо перед уважаемым человеком, поэтому решила снять своё небольшое прикрытие. — Я вас слушаю. Доктор внимательно посмотрела на вокалистку, от чего та немного растерялась. Она поняла, что совершенно не подумала заранее о том, что скажет. Хотя стоило бы. Это же как интервью – следует придумать ответы заранее, чтобы не выглядеть глупо. Прямо как сейчас. — Ну… — неуверенно начала она, отводя взгляд к окну. Это был пятый этаж, так что там она заметила только редко пролетающих птиц. — Уже несколько дней меня тошнит и аппетит не такой хороший. Есть не хочется, потому что кажется, что меня стошнит. — И вас рвало? Хэсон немного поморщилась от формулировки и прямого вопроса, но подумала, что это было нормально, ведь врач должен знать всю картину. — Да, несколько дней назад и вчера пару раз. — Это уже было когда-то прежде? Может быть, какая-то реакция на еду? — Нет, я раньше никогда не жаловалась на пищеварение. Всё было отлично. — Вы недавно сидели на диетах? — Пару месяцев назад. Нужно было скинуть пару килограмм для работы. От этого может быть гастрит? — Вчера вечером ей пришла такая идея, так как эта болезнь была довольно распространена в Корее из-за большого количества острых блюд. — Вполне, если ваше питание не было сбалансированным. У ваших родители болели чем-то подобным? Хэсон нахмурилась. Она точно не знала, но и не могла быть уверенна, что ничего подобного не было. — Я не знаю. — Хорошо. Я назначу вам несколько анализов, чтобы сделать какие-то выводы. Без них можно лишь строить теории. Если сейчас у вас есть время, можете сдать прямо сегодня. А потом сразу прийти ко мне без записи. Хэсон закивала, готовая на всё. В принципе, оказалось всё не так страшно. — Вам нужно будет сдать кровь и пройти узи. Я выпишу направление и напишу нужные кабинеты. Что там Хэсон только что подумала? Не страшно? Она забирает свои слова обратно! И пусть внутри всё бушевало от негодования, она никак не показала этого женщинам. Только взяла протянутые медсестрой бумаги и быстро поклонилась. — Спасибо, я вернусь сегодня. — Хорошо, буду ждать, — участливо улыбнулась врач, когда дверь за девушкой уже закрывалась. А дальше нужно было всё оплатить, перетерпеть ужаснейшую процедуру сдачи крови (Хэсон пыталась не смотреть на медсестру вообще и только несмело задрала рукав кофты) и выслушать пожилого мужчину с его претензиями на невоспитанный персонал (у неё болела рука и она вообще боялась шевелиться, чтобы кровь, не дай бог, не вытекла, так что ей пришлось сидеть вместе с ним на диванчике и делать вид, что она, в отличие от медперсонала, воспитана по всем статьям). После того, как стало лучше, девушка нашла кабинет узи. Врачом тоже была женщина (в этой больнице вообще мужчины работают?). Она посмотрела на направление гастроэнтеролога и пригласила Хэсон лечь. Было не очень комфортно раздеваться до нижнего белья, но чего только не сделаешь ради здорового желудка. Женщина начала очень сосредоточенно водить девушке по животу. Постоянно что-то тыкая на компьютере. Хэсон было жутко интересно увидеть, как там выглядит всё изнутри, но с её позиции это было сделать невозможно. В итоге она просто лежала и пыталась рассмотреть что-то очень интересное на белом потолке. — Так с какими жалобами вы пришли к врачу? Хэсон не ожидала от врача вопросов, кроме коротких фраз вроде «повернитесь на правый бок», «а теперь на левый бок». Женщина надавила сильнее, будто заставляя вокалистку отвечать быстрее. — Меня тошнило и пропал аппетит. В общем-то, больше ничего особенного. — Были какие-то боли? Может быть, ощущения, что живот тянет? — Нет, такого ничего не было. — А почему решили прийти с этой проблемой именно к гастроэнтерологу? — А разве не к нему нужно обращаться, если проблемы с желудком? Хэсон посмотрела на врача так, будто та со своими высшими образованиями и работой в крутой каннамской больнице не понимала элементарных вещей. Женщина же посмотрела в ответ как-то странно, вокалистка не смогла расшифровать. Но взгляд этот ей не понравился. — Процедура окончена, можете стереть гель. Я выпущу заключение в течение десяти минут, можете ожидать за дверью. Время шло как-то медленно. Хэсон словила себя на мысли, что снова сжимает края рукавов. Однако решила себя сильно не накручивать. Не важно, что там увидела или нашла узистка, в любом случае это не может быть чем-то таким уж страшным. Хэсон никогда особо не жаловалась на иммунитет и сильно не болела, так что, что бы там ни было, она со всем справится. Она верила, что это проще апельсина. Вскоре женщина вышла и отдала бумаги с какими-то снимками желудка, с помощью которых Хэсон наконец-то смогла удовлетворить своё любопытство. Однако те всё равно порадовали её не сильно: изображения были какие-то тёмные и нечёткие. Она отправилась на пятый этаж уже к знакомому кабинету, рядом с которым сидели несколько мужчин. Те сразу же оживились, увидев молодую девушку, что могла скрасить их скучное ожидание (пусть у неё и была скрыта бо́льшая часть лица, им это было не так важно). Мужчины лет сорока или пятидесяти стали спрашивать её имя и то, чем она занимается. Хэсон придумала легенду что она студентка университета, учащаяся на историческом факультете. Вот правда, если бы не работа айдола, она могла бы быть обычной молоденькой студенткой, которая ходит на пары и зубрит билеты, чтобы сдать сессию на отлично и не вылететь со своего места. — А я уже было подумал, что ты какая-нибудь певица. Их сейчас много всяких, все красивые, энергичные. Танцуют весело. Я бы тоже так хотел, — шутил один из мужчин, когда второго вызвали к врачу. Знал бы он, насколько оказался прав. — Что вы, я плохо танцую. Не думаю, что могла бы стать айдолом. Это достаточно сложно. — Было бы сложно, их бы не было так много! А так каждый раз кто-то новый, — возмутился он. — А вы фанат к-попа? — Моя дочка его обожает, всегда показывает мне свои любимые группы. Я подумал, что ты айдол, так как скрываешь своё лицо и немного похожа на кого-то из них. Как же называлась их группа?.. — мужчина задумался, подняв глаза к потолку. — Какое-то английское название. — Чхве Джигён, можете проходить. Вышедшая медсестра спасла Хэсон от разоблачения, сама того не подозревая. Девушка выдохнула спокойно, когда осталась одна, и заинтересовалась рекламой больницы, что транслировали по телевизору. Вскоре вызвали её, что было даже радостно – надоело сидеть и ждать. Атмосфера больницы не очень радовала, а ещё захотелось куксу. Уже было почти обеденное время, но она так ничего и не съела за сегодня. Интересно, как там Ли Хэри? Потому что Хэсон казалось, что она в больнице уже целую вечность. Врач приняла бумаги и начала их быстро рассматривать. Хэсон наблюдала, как брови доктора хмурились всё сильнее, от чего стало немного не по себе. А помня взгляд врача узи, становилось не по себе вдвойне. — Там всё нормально? — Голос прозвучал не очень уверенно. — Простите. Должно быть, из-за моего выражения лица вы подумали, что здесь что-то страшное. Но не беспокойтесь, здесь лишь написано, что ваша проблема не моего профиля. Теперь нахмурилась Хэсон. Она пару раз моргнула, тупо смотря на врача. Как проблемы с желудком могут не быть профилем гастроэнтеролога? — Что, там так и написано? Врач вздохнула и посмотрела на Хэсон, сжав губы, от чего они казались ещё тоньше. Женщина словно подбирала нужные слова. — Нет, Кан Хэсон. Здесь написано, что вы беременны.