***
Мы в одной лодке. Фраза брошенная Гором столетиями назад в голове всплывает мгновенно, стоит Анубису увидеть его самого стоящего на пороге. Мы в одной лодке. Анубису хочется выпрыгнуть за борт. Потому что вина за боль причиненную брату, накрывает удушливой волной, они стискивает кулаки в карманах чёрного худи, стараясь не встретиться взглядом с цветными глазами, что смотрят на него с привычным прищуром, он знает. Анубис вздрагивает, когда чувствует, как собственная сила отзывается на его прикосновение: тёплое, словно летний ветер, едва-едва ощутимое, что переплетается с ним, как и прежде даруя покой. Мертвецы замолкают. Анубис удивлённо промаргивается. Ничего. А Гор улыбается, знающе, смотрит в упор, не отводя взгляда.***
Адрес гостиницы, где остановился брат, он узнаёт у Сета между делом. Анубис не пойдёт, конечно же нет. Просто на всякий случай забивает его в телефонные заметки. Он пустота в которой поют мертвецы. Пустота затягивающая в свою бездну близких, и приносящая лишь только урон. Гору он и так уже навредил. Близость для него — яма с острыми кольями, он научен отныне больше не пересекать чёрту, несмотря на то, что тянет, зовет. Кажется, кровь взывает к крови, что у них скреплена Дуатом, несмотря на полярность. Золотистый июльский вечер и октябрьская дождливая ночь. Анубис одеялом покрывается, так что лишь тёмную макушку видно и закрывает глаза. Тихо. И он наслаждается этим ощущением, чувствуя как усталость от происходящего и собственной борьбы наполняет каждую мышцу. Хочется спать. Анубис закрывает глаза и тотчас же проваливается в сон. Ему кажется, что он просыпается спустя не больше десяти минут. От странного чувства, сжимающего грудную клетку, что заставляет болезненно морщится от ощущения корябающих по сердцу когтей. Воспоминание врывается в сознание мгновенно: такое уже было. Тогда. Когда Гор плакал от боли потерянного глаза. Гор. Анубис не медлит. Цепляет с пола штаны и футболку поспешно натягивая на себя, срывает с вешалки куртку и берёт в руки шлем. До отеля десять минут. Он успеет. Анубис выскальзывает за порог, надеясь, что его отсутствие не заметит Сет, и остальные, всецело концентрируясь на брате. «Я иду, слышишь?»***
Девушка на стойке регистрации смотрит на него удивлённо, моргая чуть сонными глазами, но Анубис неумолим. В нём сейчас больше от Сета, чем от Осириса: энергия, адреналин и упрямая решимость. Он увидит брата. Он выяснит в чем дело. Девушка в ответ на его сумбурную речь всё же даёт ему ключ-карту, называя номер и этаж. «Двести двадцать третий, второй этаж». Анубис твердит это как мантру, пока летит по коридорным пролетам наконец-то отыскивая нужную дверь, прикладывая ключ к замку. Дверь поддаётся легко. Темнота номера поглощает, но Анубисом сейчас движет иное: он идёт по наитию, по силе, что взывает к родному, собственному, и наконец-то находит. Гор лежит на полу ванной, поджав под себя ноги, губы кусает, словно вот-вот готов закричать. Его бьет мелкой дрожью, но он все равно умудряется выговорить хриплое: — Ты пришел, воробушек. Я думал, что за столько лет ты не почувствуешь… — Как бы не так! — Анубис зол. Очень зол. От непонимания и страха. Рывком подтягивает к себе Гора, а после усаживает, облокотив на бортик ванной, садясь рядом. — Я жду объяснений, причем чем скорее, тем лучше. — Инпу, ты не исправим! — детское прозвище звучит шелестяще, словно пустынные пески, что перегоняют редкие порыв ветра, и Анубис вздрагивает. На брата смотрит пристально, пытаясь с помощью собственной силы приоткрыть завесу, но натыкается на барьер. Конечно, кто бы мог подумать, что Гор откроется с лёгкостью, выложив на стол все карты. — Ты… Ты от меня закрылся? — У меня тоже есть свои секреты, — Гор ухмыляется в ответ, но тут же становится серьёзным. — Я все расскажу, Инпу. Правда. Когда мы решим с твоими мертвецами и Кроносом, ладно? Давай на пару дней сгоняем за город, к озеру? Так, словно никаких проблем. Помнишь как тогда, в пятидесятых? — Хорошо, Хару, — Анубис улыбается. — Давай. — Хорошо, — эхом вторит Гор, головой укладываясь ему на плечо. — Только побудь со мной. Анубис молчит в ответ, за место словесного подтверждения носом зарываясь в макушку брата. Хару пахнет табаком и океаном. Хару пахнет их общим прошлым.***
Сет нисколько не удивляется, когда Анубис заявляет о своем решении поехать с братом. Лишь фыркает, когда на пороге квартиры появляется сияющий, даже сильнее, чем Амон Гор, что нагружен дорожными сумками под завязку. — Можем ехать? — Будьте аккуратны, и не отключайте телефоны. — Все нотации старшему брату, я младший, — Гор усмехается и вытаскивает Анубиса за порог. — До встречи, Сет, передавай привет остальным. К озеру они добираются как раз в то время, когда жаркий полдень вступает в свои права. Анубис чувствует, как палящее солнце цепляет бледную кожу, сетуя на себя за то, что не взял защитный крем. Такая погода для Лондона редкость. Гору же солнце ни по чем, как и любая стихия. У него лишь короткий ежик волос на голове становится светлее, словно колосья пшеничные в поле, а кожа наливается бронзой. Он раскатисто смеется в ответ на его обиженно-разозленный взгляд, но Анубис мстит быстро и четко, чуть прибегая к силе и скидывая брата в озеро. Пока Гор недовольно отряхивается, Анубис заливисто смеется. — А ты, что думал? 1:1, Хару. Ближе к вечеру, Гор помогает ему отодрать ороговевший кожный покров и сует ему в руки солнцезащитный крем. — Чтобы ты смог выходить к озеру в любое время, не только ближе к вечеру. — Аннубис замечает его довольную улыбку, когда Гор смотрит на то, как он рассматривает фиолетовый пузырек, бережно проводя тонкими пальцами по закруглённым краям. — Спасибо. С этого момента на изумрудном берегу озера они практически живут, уходя в маленький домик лишь для того, чтобы переночевать. Анубис становится с водной стихией в единым целым. У него на коже едва-едва загоревшей, видна соль, а темные волосы на концах выгорели в жидкую медь. Он смеется звонко, обдавая Гора волной брызг и выхватывает из коробки кусок пиццы, приземляясь на импровизированный шезлонг. — Хочу, чтобы так было всегда. — Анубис не знает кому направляет свою просьбу: Амону, как главе пантеона, тихому вечеру, что утопает в его золотистых солнечных лучах, или же брату, что слушает его внимательно, нацепив на нос солнечные очки. Анубис знает: сам Гор желает того же.