Love Maze

      Невероятно привлекательный омега средних лет спустился вниз по трапу самолёта в международном аэропорту Лос-Анджелеса. Вся одежда мужчины словно сошла с обложки журнала — Ким-Деверо Леон возвращался домой после недели моды в Милане. Сейчас, смотря на такого стильного и элегантного омегу, никто бы не мог подумать, что тот не купался в роскоши с самого детства. В далёком прошлом были времена, когда кроме рамена и риса в доме нечего было кушать. Потом его, глубоко беременного, бросил любимый альфа и скрылся в неизвестном направлении. Тогда омега понял — в этой жизни он должен рассчитывать только на себя. После рождения ребенка Леон вкалывал на трёх работах, как проклятый, пока ему не улыбнулась удача. В одном из ресторанов, где омега подрабатывал официантом, он встретил богатого альфу — Найджела Деверо. По счастливой случайности тот оказался владельцем заведения. Леон быстро взял инициативу в свои руки и вскоре уже носил двойную фамилию. Их брак длился недолго — супруг благополучно скончался от инсульта в возрасте шестидесяти лет, оставив омеге приличное на тот момент состояние — сеть ресторанов по всему штату Калифорния.        Ким-Деверо Леон смог наконец-то спокойно выдохнуть и не переживать о будущем. Он первым делом отправил своего единственного ребенка учиться в престижную частную школу, потом в колледж. Сын старался не разочаровывать родителя: своими силами поступил в Гарвард на юридический, окончив тот с отличием. Ему светило очень перспективное будущее в юриспруденции, но к огромному разочарованию Леона, Джин выбрал для себя совершенно другую жизнь — полную опасности и риска. А всему виной была глупая неразделенная влюбленность в абсолютно неподходящего человека, которая со временем переросла в более глубокое чувство. Это стало единственным камнем преткновения в доверительных отношениях папы и сына.       Покинув здание аэропорта, Леон сразу набрал сына — предупредить, что прилетел раньше, но тот даже не соизволил поднять трубку. «Ну ничего, значит, будет сюрприз» — подумал омега, садясь в такси люкс-класса и называя адрес в одном из самых фешенебельных районов города. Сюй Кай вел свой внедорожник навстречу рассвету в прекрасном расположении духа. Все мысли альфы занимало только одно — через несколько минут он увидит спонсора своего хорошего настроения в последние две недели. Мужчина даже не ожидал, что Джин будет хоть как-то реагировать на его ухаживания. Но реакция была — это обнадеживало. Наверное, своего человека — того, кто предназначен нам судьбой, мы нередко сразу выделяем из толпы, интуитивно узнаем при самой первой встрече и сразу чувствуем, а иногда и твердо знаем — это ОН — даже если видим впервые.       Так случилось и с ним. Когда возле казино их глаза встретились, Кай мог поклясться — в тот момент он услышал, как что-то щелкнуло, словно ключ повернулся в замке. Мужчина не был романтиком, никогда не верил в любовь с первого взгляда и до сих пор не верит, но в тот миг реально что-то почувствовал и не смог отвести взгляд весь вечер. В течении двух недель он не давал Джину покоя и возможности о себе забыть ни на минуту. Его зверь все это время маялся как неприкаянный, будто тоскуя. А ещё — навязчивое желание узнать, чем всё-таки пахнет Сокджин, никак не отпускало. Поэтому Кай выехал до рассвета в надежде застать альфу врасплох. На удивление, попасть на территорию особняка не составило особого труда — охрана без вопросов открыла ворота, впуская машину внутрь. Странно. Его что, ждали?        «Покой мне только снится», — мысленно ворчал Сокджин, спускаясь на первый этаж и натягивая по пути домашний халат на голое тело. В дверь энергично тарабанили, не переставая.       — Да иду я!!!       Неужели папа снова потерял ключи? С ним такое часто происходит. Хотя они уже давно жили отдельно в разных концах города, но каждый имел свой дубликат ключа от дома — на всякий случай. Охрана предупредила о раннем госте, но почему не пустили в дом? Сокджин проверил телефон — два пропущенных звонка.       — Пап, ну сколько мож… — рывком распахнув дверь, альфа замер в проёме.       — Мое Море, — на выдохе прошептал Сюй Кай, чувствуя шторм внутри.       Они так и застыли, молча рассматривая друг друга так долго, как могут смотреть только те, чьи жизни только что глубоко и сложно переплелись, и на чьих судьбах волшебным пером оставила росчерк тайна предназначения, со смесью притяжения и отторжения, с желанием приблизиться, бьющимся о внутреннюю стену сопротивления.       В отличие от своих хозяев, их звери больше не видели никаких преград и неудержимо тянулись навстречу друг другу. Теперь все встало на свои места.       — Что?! — нервно пробормотал Джин, сильнее запахивая халат на груди.       — Ахуеть! Ты — мой истинный?! «Сука! Блядь! Пиздец!» — Джин забыл выпить блокаторы. Кто же знал, что этот Неадекватный припрётся прямо к нему домой ни свет ни заря? С момента их встречи Ким принимал их регулярно, но вчера это напрочь вылетело из головы. Как теперь дальше жить?!       — Стой, где стоишь! Не подходи ко мне… — Джин отпрянул от двери и медленно стал пятиться в сторону лестницы, будто и не он хозяин дома, в любой момент способный вызвать охрану, чтобы выкинуть взашей нежданного гостя. Но Кай пер как бульдозер, быстро сокращая между ними расстояние — никакая сила в мире не могла его сейчас остановить. Безудержное влечение и желание коснуться своего истинного вмиг сорвали все тормоза. Внутренний зверь чуть порыкивал, мечтая заявить свои права.       — Ты — мой.       Взгляд Кая — эротический по форме и порнографический по содержанию — не предвещал ничего хорошего. Его бесстыжие глаза вовсю исследовали вновь оголившуюся грудь Джина, едва прикрытую халатом. Ноздри жадно вдыхали природный запах своей пары. Приблизившись вплотную, Кай двумя руками крепко обхватил остолбеневшего Джина за талию.       — Да чтоб тебя, убери свои лапы! — крикнул Сокджин, уворачиваясь от нежеланных объятий. — Я кому говорю? Не трогай меня!       — Джинни, не психуй и стой смирно, — успокаивал Кай, выпуская феромон и снова притянув к себе старшего, уткнулся в пульсирующую жилку на шее альфы. — С ума сойти — ты так приятно пахнешь.       — Прекрати меня нюхать, животное!       Но эта скотина внутри Джина не помнила себя от блаженства, что его похвалили и учуяли, сдуру выпускал феромоны направо и налево не переставая. Создавалось впечатление, что Джин очень даже рад всему происходящему. Господи, какое позорище!       — Ничего не могу с собой поделать. Мною руководят природа и инстинкты. Они говорят, что я должен тебя обнюхать, затем облизать, а потом…       — Даже не смей меня целовать. По роже своей смазливой сейчас получишь. Будет больно — обещаю! — Сжав челюсти и распаляя в себе злость, Джин старался не обращать внимания на теплые губы на своей шее. Кай с напором скользнул языком по брачной железе и томно замычал, ладонью ведя вверх по спине альфы.       — Мне похуй! Будем целоваться. Надо же хоть как-то тебя заткнуть!       — Совсем охренел? Ты как со старшими разговариваешь!       Но горячие поцелуи Кая уже поднимались вверх по шее, а проворные пальцы безошибочно нашли соски и принялись их гладить. Губами же пройдя по линии скул, альфа накрыл рот Сокджина. Уверенно пропихнув язык, Кай целовал, не обращая внимания на то, что ему не отвечают. Но ведь и не сопротивляются, не уворачиваются и не дергаются. Зверь Джина бился в экстазе от столь долгожданной ласки и льнул, едва не мурлыча. Альфа лишь сжал кулаки и, наконец, ответил на поцелуй, до боли сжимая губами губы Кая. Тот улыбнулся довольно и пальцами зарылся в темные волосы, целуя глубже, быстрее. Но спустя некоторое время резко отстранился и выдохнул:       — Маленький мой, не ругайся. Такой злой — ты меня заводишь ещё сильнее.       — В каком нахрен месте я маленький?! — возмутился Сокджин, упираясь в грудь ладонями и пытаясь оттолкнуть наглого альфу, но Кай продолжал лизать его губы и стиснутые зубы.       — Отвали от меня, — сдавленно протянул Сокджин, выворачиваясь из захвата. — Я не хочу…       — Ты захочешь, — Кай лишь ухмыльнулся и укусил его за губу. — Теперь я это точно знаю. — Джинни, сыночка! А кто этот красивый молодой человек, который пытается сожрать твои губы?       — Папа?!       Двое альф развернулись на голос омеги — в сторону настежь распахнутой входной двери.       Ким-Деверо Леон, собственной персоной, стоял на пороге дома с телефоном в руках. Пока эти двое были слишком заняты друг другом, мужчина успел незаметно сделать пару отличных кадров (для семейного фотоальбома), прежде чем обнаружить свое присутствие.       — Здравствуйте, мистер Ким. Меня зовут Сюй Кай, — не выпуская из своих объятий вырывающегося Джина, без тени смущения представился младший альфа и продолжил: — Я — будущий муж вашего сына и его истинный.       — Мои котятки! — Будущий свекр громко всплеснул руками от счастья.       — Папа, не слушай его. Не помню, чтобы я давал свое согласие, — зло выплюнул Джин.       — Мне и не надо, Джинни. Природа сама решила всё за тебя — никуда ты от меня уже не денешься. Я буду просить твоей руки как и полагается.       — Не беси меня. Я тебе омега что-ли? — И, наконец, вырвавшись из объятий Кая, Джин указал на дверь. — Кай уже уходит, папа.       — Джинни, не груби. Только посмотри, какой прекрасный и воспитанный мальчик тебе достался в истинные.       Этот молодой альфа, который так уверенно минуту назад держал в своих руках его сына, все больше начинал нравится Леону.        — К чему эти формальности, Кай? Называй меня просто Леон — мы же почти родственники. Глава одной из самых крупных мафиозных группировок Китая медленно подошёл к омеге, почтительно поклонился и поцеловал руку.       — Очень приятно с вами познакомиться, Леон. Мой отец большой поклонник вашего ресторана «Улыбка императора» — там подают отличных лобстеров. Леон расцвел на глазах от похвалы. Фамилия Кая была знакома, но он решил уточнить.       — Кто же ваш отец? Я, кажется, знаю всех завсегдатаев.       — Его зовут Сюй Чжэн Си.       — Вот это совпадение! Господин Сюй и я состоим в одном гольф-клубе, — воскликнул омега и тут же предложил: — Буду рад вас видеть сегодня в «Улыбке императора» в семь на семейный ужин.       — К сожалению, отец сегодня не сможет присоединиться — он в другом городе. Но я обязательно буду, даже не сомневайтесь.       — Очень жаль, конечно. Возможно, в следующий раз получится. Тогда, жду вас вечером.       — Я ему обязательно передам ваше приглашение. До вечера, Леон, — попрощался Кай, затем перевёл внимание на Сокджина: — до встречи, малыш.       Удерживая пристальный взгляд на сердитом и взъерошенном Джине, он послал воздушный поцелуй и только тогда поспешил покинуть дом. Довольный исходом встречи, Кай запрыгнул в салон автомобиля. «Планы кардинально меняются», — подумал альфа, трогаясь с места. Он теперь был преисполнен твердой решимости добиться не только тела, но и сердца Сокджина.

🧧

      — Мой Ками, — Хосок медленно спускался нежными поцелуями-бабочками вдоль позвоночника омеги. Всю спину супруга покрывала татуировка кицунэ. Расслабленный Юнги лежал на животе, совершенно обнаженный после секса, подставляясь под ласки мужа. Альфа так любил эти моменты — когда его дерзкий и независимый Ками становился ласковым котенком в его объятиях. Юнги довольно вздохнул, и от этого движения девятихвостый лис на спине омеги словно подмигнул Хосоку своими зелеными глазами.       — Наш Гук снова подрался, — обрадовал мужа Юнги.       — Что?! Опять?!       — Все как всегда. Кто-то из его одноклассников посмел коснуться Тэхена, — посмеиваясь, продолжил Юнги.       — Когда он уже успокоится с этой детской влюбленностью? Ему там совершенно ничего не светит — только зря бесится. Тэхен — взрослый альфа, и я боюсь, что выходки Чонгука помешают ему выполнять свою работу как следует.       — Тэхен очень ответственный и ему сейчас не до детских влюбленностей. Но наш сын мне напоминает тебя. Его не волнуют мнение общества и правила. Уж если выбрал себе пару — пойдет до конца.       Слова Юнги унесли Хосока воспоминаниями в далёкое прошлое…       Мин–Дейго Юнги, двадцати одного года от роду, был единственным ребенком в семье. Его отец — Тамоцу, военный генерал в отставке, всю жизнь мечтающий о сыне-альфе. Но папа Юнги после тяжелых родов уже не смог больше иметь детей. Поэтому отец воспитывал сына жёстко и по военному — как альфу. С шести лет мальчика стали обучать японским боевым искусствам: джиу-джитсу, айкидо, кендо. Поначалу маленькому худенькому омежке сильно доставалось от более сильных сверстников альф. Но упрямство с детства было в крови мальчишки и очень быстро он научился отвечать обидчикам.       Окончив школу с отличием, омега поступил в полицейскую академию по специальности кибербезопасность. Юнги оставалось доучиться всего год, и тогда (уж если мечтать, то масштабно) — пойти по стопам отца и устроиться служить в военное ведомство.       Юнги рос независимым и дерзким юношей, что поначалу очень нравилось его отцу. Хитрый Тамоцу все позволял сыну, пока ему это было удобно. Семья Юнги хоть и считалась аристократической и уважаемой, но была не очень богата. Отставной генерал в силу возраста больше не мог управлять своим бизнесом в одиночку, но доверять дела омеге он бы никогда не стал. И когда поступило выгодное предложение о браке от старого партнёра — Тамоцу сразу его принял. Согласия юного парня никто не спрашивал — омегу просто поставили перед фактом и приказали готовится к свадьбе.       В тот день Юнги впервые сильно поругался с отцом. Он не хотел становиться мужем незнакомого альфы, да и по правде говоря, вообще не хотел становиться чьим-либо супругом. У Юнги были другие взгляды на жизнь. Он любил свободу и подчиняться кому-либо никогда бы не стал. Парень до последнего надеялся найти поддержку у папы, но тот оказался на стороне мужа, заявив, что Юнги полагается уважать выбор родителей и выполнить свой долг перед семьей. Последняя надежда была растоптана, реальность угрожающе нависла над омегой. Чтобы очистить мысли и решить, как избежать ненавистный брак, Юнги сбежал туда, где всегда находил умиротворение.       Чое–Тагава Хосок, двадцати шести лет отроду. Год назад окончил институт финансов и понемногу принимал от отца бизнес и обязанности главы клана якудзы. Альфа возвращался домой после очередных долгих и тяжелых переговоров. Он, как верный сын страны восходящего солнца, чтил свою семью, государство и традиции. Но после всех забот и обязанностей, свалившихся на его голову, в последнее время Хосок считал свою жизнь совершенно неинтересной и абсолютно унылой. Оказывается, власть и богатство не всегда равно счастье. Проезжая мимо большого двухэтажного здания, взгляд альфы зацепился за знакомое название — «Боевые искусства — Школа Кендо». Идеальное место, чтобы выпустить пар и выгулять своего кайдзю.       — Останови машину! — приказал Хосок водителю.       Когда альфа в дорогом деловом костюме и с двумя охранниками за спиной зашел в зал — все застыли на месте. Здесь такие посетители были редкостью. Хосок, будто не замечая перешептываний за спиной, подошел к сенсею, вежливо поклонившись и что-то тихо прошептал. Сенсей слегка кивнул, протянув деревянный меч, и указал ему взглядом в центр зала. Альфа, неожиданно для всех присутствующих, снял с себя пиджак и рубашку, демонстрируя идеальные мышцы груди. Учитель сделал шаг вперед и проговорил:       — Сегодня нашу школу почтил своим присутствием мой бывший ученик Чон–Тагава Хосок. Кто желает сразиться с нашим гостем? Альфа обвел пристальным взглядом зал. Присутствующие успели рассмотреть татуировку устрашающего морского чудовища — кайдзю, покрывающую всю грудь альфы. Такое тату было лишь у одного человека — сына главы якудзы. Никто и никогда не решился бы по своей воле вступить в бой с этим мужчиной. Неожиданно послышались тихие шаги — вперед вышел совсем невысокий паренек в защитных доспехах и маске.       — Я хочу! — Он подошел ближе и поклонился будущему сопернику, смотря ему прямо в глаза. Какой храбрый воин! Хосок попытался разглядеть лицо паренька, но безрезультатно — маска хорошо все скрывала. Издав киай (громкий крик), маленький воитель первым начал поединок. Хосок не стал сразу применять всю свою силу, знания и способности, старался присмотреться к технике соперника, но и не позволял нанести ему ответные удары. Это было захватывающее зрелище.       Красивые, четкие, резкие и в тоже время изящные движения паренька произвели на альфу большое впечатление. Увлеченный грациозностью соперника, Хосок пропустил один точный удар в шею. Это раззадорило его и он перестал сдерживаться. Юнги ощущал невероятный прилив адреналина и наслаждался поединком с достойным противником. Темп и ритм боя усиливался: быстрые удары, блоки, контрудары и неожиданные выпады. Сила духа и воли двух людей воплощалась в движениях их мечей. В накаленном воздухе висело напряжение, иногда казалось, что в центр площадки вот-вот должна ударить молния. Поединок был в самом разгаре. Юнги весь горел, пот под маской застилал глаза, мешая следить за передвижениями соперника, куртка намокла и неприятно липла к спине, сковывая движения. И он сотворил то, о чем многие еще долго будут рассказывать своим внукам.       Историю о том, как встретились глава якудзы Чон–Тагава Хосок и его любимый прекрасный муж Мин–Дейго Юнги.       Вопреки всем правилам, отойдя на два шага и бесстрашно повернувшись спиной к сопернику, омега снял с себя маску и стянул доспехи вместе с курткой, бросив на пол. Хосок громко выдохнул. Первое, что бросилось в глаза — белые как снег, длинные волосы, собранные в хвост. Опустив взгляд ниже, альфа восхитился такой же белоснежной фарфоровой кожей. Спину парня украшало тату девятихвостого лиса. Этот зверь выглядел слишком натурально, словно оживая от движений паренька, зеленые глаза свободолюбивого духа смотрели в самую душу альфы. Но главный сюрприз ждал Хосока, когда мальчишка обернулся. Омега! Худенький, невысокий и такой хрупкий на вид юноша смотрел на Хосока, словно ничего не произошло.       — Что-то жарковато стало… Продолжим? — Юнги подошел и направил меч в сторону альфы.       — Господи, ты — омега! Я мог нечаянно прибить тебя. Юнги усмехнулся, смотря снизу вверх на альфу.       — Судя по вашему сражению, господин якудза, вы в состоянии прибить разве что муравья.       Дерзкий! Если Юнги хотел задеть Хосока, то у него это отлично получилось. Еще никто и никогда не смел говорить с ним так неуважительно. Многие вообще боялись и рот открыть в его присутствии.       «Невероятный!» — пронеслось в голове Хосока. Альфа принял позицию и нахально сказал:       — Если я выиграю — с тебя свидание!       — Тогда готовьтесь проиграть! — выдохнул Юнги и сделал первый выпад в сторону альфы. Хосок ловко увернулся. Спустя несколько минут поединка Юнги понял, что совершил огромную ошибку, когда выплеснул весь свой гнев и обиду на отца в начале боя. Сейчас он уже не был так уверен в своей победе, но и проиграть этому самодовольному альфе не мог себе позволить. И выждав момент, когда Хосок отвлекся, Юнги выбил меч из его рук.       — Мой покойный дедушка, царствие ему небесное, сражался покруче вас.       Хитрый! Мальчишка умудрился провернуть такой номер с Хосоком, что стало большим сюрпризом для того. Но альфа тоже был не так прост и не собирался проигрывать. Схватив омегу за руку, он потянул паренька на себя, но не рассчитал силы и потерял равновесие. Они оба повалились на пол.       Мгновение спустя Юнги оказался сидящим верхом на лежащем на спине Хосоке. Парень резко отдернул руки от груди мужчины, ощущая жар, исходящий от его тела. Юнги никогда в жизни не был так близко к альфе. Хосок пах океаном… А Юнги так любил этот огромный водный простор. Щеки омеги покраснели, он попытался встать. Но не тут то было — альфа удержал его за руку.       — Что вы творите? — как дикий кот зашипел Юнги, осознавая, как это двусмысленно выглядит со стороны. Хосок лишь ярко улыбнулся.       — Пытаюсь выиграть свидание?       Юнги почувствовал задницей, что сидит на чем-то твердом, и это был совсем не бамбуковый меч. Удивленно расширив глаза, смущённый омега выкрутился из крепкой хватки и вскочил на ноги, но все же проявил уважение, подавая руку сопернику. Хосок ухватил протянутую ладонь и поднялся.       — Так что насчет свидания? Я выиграл.       — Нет. Я считаю, у нас — ничья. — Юнги повернулся спиной, собираясь уже уйти в раздевалку.       — Тогда я предлагаю повторить поединок. Когда тебе будет удобно? Юнги обернулся.       — Никогда. Потому что у меня нет желания идти на свидание — ни с вами, ни с кем-либо другим. Советую вам больше тренироваться и не использовать грязные приемы.       — Сомневаешься в моих способностях?       — Нет, только в намерениях, — с грустью в голосе прошептал парень, отворачиваясь. Юнги развернулся, собрав свою экипировку, и исчез за дверью раздевалки.       К вечеру Тамоцу доложили о выходке его взбалмошного сына. Альфа не на шутку разволновался — вступать в конфликт с якудзой ему совсем не хотелось. Чон Хосок был из одной из самых влиятельных семей западного побережья Японии и одним только словом мог уничтожить весь бизнес семьи. В гневе Тамоцу пришел к Юнги в комнату, не стесняясь в выражениях и объясняя, как положено вести себя хорошему сыну — не только словами. В ту ночь омега решил, что с самого утра сбежит из этого дома, но шанс был упущен. Тамоцу выставил охрану возле двери сына, напоследок сказав, что в наказание и во избежание новых выходок парень не выйдет из своей комнаты до самой свадьбы.       На утро к Юнги пробрался папа, принес заживляющую мазь и обработал синяки и ссадины на теле сына. На просьбу помочь ему сбежать, папа ответил, что Юнги должен быть счастлив от такого выгодного предложения. Это конец! Оставшиеся дни до свадьбы омеги превратились в один бесконечный цикл. Юнги чувствовал, как на его шее сжимается удавка. Он пытался отмотать время назад и понять, в какой момент все пошло не так. Почему самые близкие ему люди — его родители так с ним поступали? Но мозг медленно стирал из памяти все счастливые воспоминания. Чувство безысходности накрыло с головой — судьба была определена семьей в тот день, когда он родился омегой, а не желанным альфой. Вся его свобода и независимость оказались мнимыми, а мечты стали иллюзией. Ярость и обида, не находившие выхода, зажгли в сердце Юнги желание сделать отцу так же больно: разрушить его расчётливые планы навсегда.       Неделю Хосок сдерживался как мог, чтобы снова не поехать в школу Кендо. Каждое утро он просыпался с мыслью о храбром и дерзком лисенке, носил его образ в своем сердце до вечера. Засыпая, альфа снова возвращался в тот день, когда увидел его впервые. Не зная имени паренька, Хосок дал ему свое — Ками. В один день, возвращаясь домой, альфа попросил водителя поменять маршрут и снова остановил машину у школы. Сегодня он оделся попроще, чтобы снова не вызывать ажиотаж своим присутствием, и оставил охрану у дверей. Но, к большому сожалению Хосока, сенсей сообщил, что Мин–Дейго Юнги уже неделю не появлялся на тренировках. Юнги… Хосок теперь знал его имя и ему не составило труда выяснить всю информацию об омеге.       Мин–Дейго Юнги. Двадцать один год. Из уважаемой семьи Мин–Дейго… Следовавшая далее информация стала неприятным открытием и ноющей занозой в сердце альфы. Через три недели Юнги выходит замуж. Наверное, сейчас омега находится в приятных хлопотах перед самым значимым событием в своей жизни. Едва ли он помнит Хосока и горит желанием встретится с ним снова. Но одна деталь все же показалась альфе странной. В течении последней недели Юнги не выходил из дому ни разу, даже на занятиях не появлялся. Хосок мысленно осадил себя, решив, что его больше не должен волновать этот уже без пяти минут замужний омега. В сердце альфы поселилось чувство потери чего-то важного и незаменимого… Но ведь нельзя потерять то, что тебе не принадлежит.

🖤

С самого утра небо будто оплакивало его. Мелкий дождь, что моросил с вечера, под утро превратился в затяжной ливень. Проворочавшись всю ночь, Юнги так и не смог заснуть, готовясь претворить свой план в жизнь. На протяжении всех приготовлений к церемонии, Юнги молча позволил надеть на себя свадебный наряд, нанести макияж и уложить волосы. Когда прислуга покинула комнату, омега достал из-под матраца свой танто. Время пришло.       Тамоцу с мужем встречали будущего зятя и его родителей, как и полагается, у ворот дома и провели внутрь. Когда Юнги вышел из своей комнаты и стал спускаться по лестнице — все замерли в изумлении. Делая медленные шаги, словно наслаждаясь ужасом на лицах присутствующих — омега криво улыбался, в его глазах читался вызов. Лицо парня, от лба до щеки, рассекал уродливый кровоточащий порез. На белоснежном свадебном кимоно омеги красными маками растекались пятна крови. Дойдя до конца своего пути (именно так считал Юнги, будущего для него больше не существовало), он низко поклонился родителям. Капли крови упали на пол перед Тамоцу.       Опомнившись от шока, отец в ярости толкнул Юнги на пол. — Сученыш! Да как ты посмел?! Это твоя благодарность за все, что я для тебя сделал? Отец жениха, до этого пребывающий в шоковом состоянии, придя в себя, с отвращением посмотрел на теперь уже бывшего партнера. — Не ожидал такого приема от тебя, Дейго Тамоцу. Ты плохо воспитал своего сына, давая ему слишком много свободы. Теперь он — позор семьи до конца твоих дней. Нам здесь больше нечего делать. — Альфа взял мужа за руку и кивком указал сыну на выход. Спустя мгновение свадебный кортеж покинул двор семьи Мин Дейго.       Юнги расхохотался. План удался. Тамоцу пришел в ярость. — Будь ты проклят, щенок! Я отрекаюсь от тебя! Тварь неблагодарная! Юнги в мгновение ока разрушил его репутацию, его бизнес, его жизнь! Кому теперь будет нужен изуродованный омега со шрамом на лице? Больше не сдерживаясь, он стал наносить удары ногами по свернувшемуся на полу парню. Папа Юнги в ужасе попытался защитить сына, но был случайно отброшен мужем к стене. Когда Тамоцу выместил всю свою ярость и, тяжело дыша, отошел от мальчишки, Юнги приподнялся, опираясь руками о пол. Охваченный безумием и выпущенными на свободу демонами, омега посмотрел на мужчину и с вызовом спросил:       — А ты когда-нибудь любил меня, отец? Или я всегда был вещью, которую можно продать или обменять в своих интересах?       Тамоцу не успел ничего ответить. Папа Юнги, до этого в ужасе наблюдающий за происходящим, громко застонал, схватившись за грудь. Тамоцу подбежал к мужу, пытаясь расстегнуть его рубашку.       — Ясуши! Воды! Быстрей! — прокричал альфа.       На крик хозяина прибежала прислуга. Скорая была вызвана мгновенно, но оказалось уже поздно: к приезду врачей сердце омеги остановилось. Чон–Тагава Хосок целый день не находил себе места. Сегодня… сегодня лисенок, занимавший все его мысли, навсегда станет чужим мужем. На столе перед альфой лежал конверт с приглашением на свадьбу. Так делали все аристократические семьи, не ожидая, что сам глава посетит их мероприятие, но надеясь заслужить расположение. В знак уважения главы якудз отправляли подарок новой семье от имени своего дома. И сейчас сердце Хосока рвалось на эту свадьбу в надежде в последний раз взглянуть на Юнги и больше не появляться в его жизни никогда.       Дождь, не прекращаясь, лил сутки напролет. Хосок, оставив охрану дома, медленно вел машину, проезжая Радужный мост. Вдруг взгляд альфы зацепился за паренька, стоящего спиной к нему за перилами у самого края. Мокрая одежда облепила подрагивающее от рыданий тело мальчишки. В белых волосах виднелись уже увядшие цветы сакуры. Юнги?! Что он здесь делает? Хосок резко ударил по тормозам и выскочил из машины. Боясь спугнуть омегу, он медленно подошел к нему со спины и мягко коснулся руки.       — Юнги…       Замерзший и обессиленный омега обернулся на голос. Наверное, у него начались галлюцинации. Этот альфа не может быть здесь.       — Что вы здесь делаете? — еле слышно прошелестел он и закрыл глаза, будто пытаясь прогнать наваждение.       — Прошу тебя, не делай глупостей. — Хосок смотрел на ужасную, кровоточащую рану на лице омежки, теряясь в догадках. — Юнги, посмотри на меня, — альфа приподнял его подбородок. Парень, не в состоянии сдвинуться с места, посмотрел в темные глаза напротив.       — Пойдем со мной, Юнги? Прошу тебя, доверся мне, — альфа старался говорить как можно мягче. Но внутри бушевала ярость. Кто посмел сотворить такое с этим нежным созданием? Этот омега достоин лишь поклонения.       — Зачем? Всем станет только легче, если меня не будет… — Голос парня надломился, он не смог закончить.       Хосок крепко притянул его к себе.       — Мой Ками. Что они сделали с тобой?       Внезапно раздался глухой раскат грома, и Юнги вздрогнул от неожиданности. В животе все опять начало сжиматься, к горлу подкатил комок. Он должен покончить с этим. Сейчас… Юнги попытался отодвинуться, но руки Хосока притянули его к себе сильнее и одним рывком перетащили через перила. Крепко прижимая, альфа покачивал Юнги словно ребенка, уткнувшись носом в волосы, целуя висок омеги. Слабый запах цветов сакуры было едва слышно. Сердце парня билось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Юнги не находил слов, потому что все они казались бессмысленными и далекими от того, что он почувствовал в этот момент. Как будто он неожиданно обрел дом, который так долго и безрезультатно искал. Спустя мгновение, а может, два или три, альфа ослабил объятия и отстранился, чтобы сказать:       — Я забираю тебя к себе домой. Наш врач осмотрит рану. Потом можешь вернуться к семье, — его губы сжались в узкую линию, так выказывая нежелание мужчины отпускать полюбившегося омегу. Комок в горле не давал Юнги ответить. Он старался от него избавиться, все еще не веря, что Хосок здесь. Он не заслуживал такого отношения.       — У меня больше нет семьи… На моем лице уродливая метка, теперь я изгой. Я сам это сделал.       — Зачем, Юнги?       — Мне не оставили выбора… — Собрав последние силы, омега толкнул Хосока в грудь. — Пожалуйста, отпусти, держись от меня подальше, потому что внутри меня тьма и там прячутся демоны. Я приношу смерть и несчастье. Но Хосок только крепче прижал его к своей груди, чтобы омега почувствовал, как бьется его сердце. Ровный и сильный ритм.       — Внутри меня ад. Здесь могут жить твои демоны.       И Юнги утонул в этих глазах. В этом мужчине. В этом моменте. Навсегда. Окончательно и бесповоротно.        Чон Хосок не обещал ему весь мир, но сделал Юнги частью своего мира и принял омегу таким, какой он есть. Рядом с Хосоком Юнги отпустил всю прошлую боль и смело вступил в новое будущее. Омега полюбил мужчину всем сердцем. Полюбил, когда совсем не искал любви. Когда сердце опустело после тех, кто предал его, когда душа больше всего нуждалась в исцелении. Когда стены вокруг сердца были непробиваемыми, не пропускающими ни одного луча света. Хосок спрятал свое божество в недрах океана своей души и приказал кайдзю охранять его. Альфа пошел против всего мира и обычаев, против веками сложившихся устоев. Глава якудз сделал своим мужем омегу со шрамом на лице.

❤️‍🔥

Где-то под облаками, на вершине мира, сидел хмурый Сокджин, уставившись в одну точку возле огромного панорамного окна. Ресторан Леона находился на сто первом этаже отеля, откуда открывался великолепный вид на город. Через пару часов, когда зажгутся десятки тысяч огней ночного Лос-Анджелеса — картинка за стеклом станет ещё волшебней. Идеальное место для первого свидания: Джин часто выбирал подобные заведения, чтобы впечатлить потенциального партнёра. В меню ресторана входили блюда из мяса и морепродуктов, салаты, закуски, превосходные десерты, а также множество сортов вин. Здесь подавали стейки, ребра, приготовленные на гриле, каре ягненка, крабов и лобстеров. Попасть в ресторан было непросто — в заведении действовал строгий дресс-код, а столик обязательно нужно бронировать заранее. Но сегодня, блядь, он никого не хотел впечатлять! Хотелось остаться дома, и чтобы все от него отъебались. Но этот шантажист и манипулятор — его папа совсем не хотел слушать отговорки, ещё и пригрозил:       — Если ты не придешь, думаю, мы с Каем отлично проведем время и без тебя. У меня много интересных историй… Например, как в колледже все альфы думали, что ты — омега и настойчиво пытались ухаживать. А еще…       Только этого ему не хватало для полного счастья! Джин успел забыть о том кошмаре. В те времена слишком красивая внешность, худоба, высокий рост и запах моря только усложняли жизнь — альфы часто принимали его за омегу. Их похотливые взгляды парень ловил на себе постоянно. Сначала это выводило из себя, но постепенно Джин стал замечать, что такое внимание начинает даже нравиться. Свою ориентацию альфа принял без истерик — омеги его вообще никогда не привлекали. Оставалось определиться с позицией. В бурные студенческие годы Джин с удовольствием шел навстречу любым сексуальным экспериментам, пока не понял, что быть активом ему подходит больше всего. Но мелкому Паршивцу об этом знать необязательно — из-за этого упертого мальчишки его люди и так косо смотрят, а репутация и авторитет Джина висели на соплях. И вообще, с недавних пор этот Паразит занимал слишком много места в его жизни и даже умудрился перекочевать в сны.

Как же, сука, бесит!

      Джину пришлось, скрипя зубами, согласиться на ужин. А то ещё чего доброго Леон притащит их семейный альбом и будет показывать детские фото любимого сыночка этому наглому китайцу, а тот точно без стыда и совести попросит подарить ему парочку. Тот может — проходили уже. Стол накрыли ещё до их прихода — Леон полагался на свой вкус. Приглушённый свет придавал некой интимности обстановке — и это тоже бесит!       А ещё нервировало полное отсутствие новостей из Сеула. Что там вообще происходит? Неужели тот омега сумел противостоять чарам Ким Намджуна? Или наоборот? Охотник сам пал жертвой? Эти мысли не давали покоя ни днём, ни ночью. Чувство необоснованной ревности росло с каждым днём.       — О чем задумался? — Вопрос папы вернул Джина на землю.       — О Намджуне.       — Сколько можно страдать из-за этих обречённых чувств? Намджун никогда не будет твоим — смирись уже, — Леон желал только счастья любимому сыну — эта глупая привязанность вела в никуда. — Послушай меня, Джинни. Когда мы любим — мы рабы. Когда нас любят — мы цари и боги. Дай Каю шанс — он пойдет за тобой, только позови. Присмотрись к нему, и сам все увидишь.       — О чем ты говоришь, папа? Ты видел его всего пару минут.       — Я же не слепой. Он смотрел на тебя так, что я сразу всё понял.       — Что понял?       — Что одиночество тебе больше не грозит.       Любящий взгляд родителя преисполнился надеждой, что в этот раз он сможет в кои-то веки достучаться к разуму сына. Но тот оказался непреклонен.       — Я не боюсь одиночества.       Но Леон не собирался так быстро сдаваться. Есть ещё вторая заинтересованная сторона: Кай наверняка так просто не отступит. А вот и он!        Сегодня Кай выглядел на все сто: черный костюм с рубашкой в тон, дорогие часы на запястье и гладко уложенные назад волосы дополняли идеальный образ. Мечта, а не альфа. Леон считал — лучше зятя ему не найти. Джину даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять — Кай уже здесь. Электрические разряды прошлись вдоль позвоночника, словно иголки. По традиции, его внутренний альфа среагировал быстрей и успел навести кипишь: распушил хвост, выбросил феромон и довольный собой рвался поприветствовать свою пару. Иуда! Кай постарался скрыть улыбку, почувствовав усилившийся запах моря. Его зверь умиротворённо отреагировал, безмятежно заурчав. Сейчас желательно не ссориться с Джином — задача сложная, но выполнимая. И как бы их перепалки ни приносили ему удовольствие, поговорить нормально хотелось прежде всего.       — Здравствуйте ещё раз, Леон. Извините меня за опоздание. Пробки, сами понимаете, — оправдывался Кай, занимая место прямо напротив Сокджина, подмигнув ему.       Тот только фыркнул.       — Мог бы совсем не приезжать. Мы бы и не заметили.       — Ну что ты, малыш? У нас сегодня первый семейный ужин — такое невозможно пропустить. Какой из меня тогда супруг? Твой папа не отдаст тебя мне — такому безответственному.       — Ты специально достаешь меня?!       — Так, мальчики, не ругайтесь! — Откровенно говоря, Леона веселил их обмен любезностями, и он решил ещё продлить масла в огонь: — Кай, не обращай внимания — Джин сегодня встал не с той ноги.       — А по чьей вине, позвольте спросить?! — Ещё чуть-чуть и Джина разорвет от негодования. Мало того, что у него совершенно нет желания здесь находиться, так плюс еще родной папа, похоже, перешёл на сторону врага, — слушайте меня оба внимательно. Я тут не собираюсь играть в счастливое семейство. Поели и разбежались кто куда. Мне есть чем заняться в свободное время.       — Ким Сокджин, я тебя таким хамом не воспитывал. Прояви уважение к гостю, — строго произнес омега.       — Ничего страшного, Леон. За это время я успел привыкнуть к характеру вашего сына. Меня все устраивает, более того, даже нравится, — совершенно искренне заявил Кай. — Я тоже не подарок. Мы отлично подходим друг другу. Чую, супружеская жизнь будет нескучной.       — Тогда я спокоен. Приступайте — а то такими темпами останетесь голодными. — Омега подал знак официантам нести напитки.       Кай выбрал вино, Джин — виски. Леон заказал себе коктейль пина-колада. Дальше ужин проходил спокойно: в основном, общались лишь двое, Джин наслаждался трапезой, не обращая внимание на разговор. Но вечер перестал быть томным, когда прозвучал возмутительный вопрос:       — Кай, ты уже думал о детях?       В этот раз Джину повезло больше: он не успел ничего запихнуть в рот, поэтому не подавился.       — Папа!!!       — Что я опять не так сказал?! Я хочу понянчить внуков, это нормально.       — Мы оба — альфы, если ты не заметил. Какие нахрен внуки?!       — Джинни, ты в каком веке живёшь? Суррогатный омега вам в помощь. У моего друга сын-альфа тоже в браке с альфой и у них двое прекрасных малышей. Так что все возможно в двадцать первом веке.       — По правде говоря, я пока не думал об этом, — честно признался Кай, немало не смутившись вопроса. — Если Джин захочет, то я только за — хоть пятеро, мне без разницы.       И этот туда же! Спелись, значит?       — Так. С меня хватит! — последняя капля терпения иссякла, бросив салфетку на стол, Джин вскочил на ноги, не в силах терпеть весь этот фарс.       — Спасибо, папочка, я наелся. Ты! — указал пальцем на Кая. — Идёшь со мной. Пора поговорить по душам. Жду тебя у лифтов. — И быстрой походкой направился в сторону выхода.       — Он у вас всегда такой? Несговорчивый?       — С детства, — гордая улыбка родителя осветила лицо омеги.       — Понятно. Я все улажу — не беспокойтесь. Спасибо за превосходный вечер, Леон. Надеюсь, не последний раз видимся.       — Удачи, Кай. Думаю, она тебе сейчас понадобится.       — Спасибо. До свидания, Леон.       Кай нашел Джина возле лифта — альфа нервно мерил шагами широкий коридор — и залип, любуясь. «Такой сексуальный, когда сердится», — мелькнула мысль и тут же пропала.       — Сколько можно ждать?! — рявкнул Джин.       — Успел соскучиться?       — Давай, не начинай. Меня уже тошнит от твоих выкрутасов. Поставки задерживаются только по твоей вине. Говори, чего ты хочешь? — Но Каю даже не дали возможность открыть рот. — Если я сейчас снова услышу слово «брак» — пойдешь нахрен со своими контейнеровозами. Я найду других перевозчиков — более вменяемых, которые не будут пить мне кровь. — Наши судна стоят в портах уже неделю, Джин. Можешь звонить своим людям пусть начинают погрузку. Всю информацию скину тебе почтой сегодня ночью.       — Так просто?       — Да.       — Где подвох?       — Загляни мне в глаза, думаешь это игра? Это всего лишь искра, я готовлю пожар.       — Блядь, с тобой невозможно нормально разговаривать. Что это значит? Можешь хоть раз сказать по-человечески.       — Я собираюсь добиваться тебя во что бы то ни стало.       — Ты мне не нужен.       — Сейчас, возможно, и нет. Но ты захочешь меня. Клянусь. Я же чувствую, как твой зверь тянется ко мне — он умнее тебя и признал своего истинного. Ты думаешь обо мне, даже если не хочешь признавать этого. Спорим, я тебе снился? А прямо сейчас хочешь прибить — это уже что-то.       — У меня действительно есть чувства к тебе.       — Правда? — Взгляд напротив был, как у ребенка на Рождество, который получил долгожданный подарок.       — Да… Я чувствую, что ты действуешь мне на нервы!       В этот самый момент двери лифта разъехались, выпуская новых посетителей. Джин воспользовался возможностью сбежать: нырнул в кабину и нажал кнопку спуска вниз.       — От судьбы не уйдешь, Джинни, — на прощание прошептал Кай. Уже в машине Джин набирал своего друга и босса — сообщить положительные новости. Но на том конце света трубку поднял совсем не Намджун.       — Алло, — приятный мягкий голос принадлежал явно омеге. Неприятный холодок плохого предчувствия скользнул где-то в районе солнечного сплетения Джина.       — Ты кто такой? Где Намджун? — на самом деле Джин совсем не хотел услышать ответ. Он знал наверняка — тот ему вряд ли понравится.       — Меня зовут Чимин. Я — омега Ким Намджуна. Он сейчас в душе.       Пиздец подкрался незаметно!       Сердце Сокджина замерло и пропустило удар. Он подозревал — что-то происходит — дальше заниматься самообманом нет смысла. Пришло время наведаться в Сеул, напомнить кое кому, зачем он туда, собственно говоря, поехал.