я знаю в чём твой секрет, всё остальное просто слухи. верить им смысла нет, их распускают эти суки.
Лиза выдыхает, поправляя укладку перед зеркалом в гримёрке. Тёмные глаза красиво подчёркнуты золотыми тенями и длинными стрелками. Она отпускает Дашу — свою визажистку — и наносит на губы сияющий блеск. — Лиз, готовность пять минут, — в комнату вихрем залетает Виолетта, которая является менеджером Андрющенко. — Виль, мне кажется, что давать это интервью было поспешным решением, — девушка поджимает губы, вновь придирчиво осматривая своё отражение и переводит взгляд на Малышенко. — Маинький, ну чего ты расклеился, — шепчет Виолетта, подходя ближе и укладывая свою голову на плечо подруги. — Это же настолько легендарное возвращение, весь мир охуеет. Андрющенко не успевает ничего сказать, как в гримёрку заходит парень из съёмочной группы и начинает тараторить на английском. Лиза, за шесть лет жизни в Америке хоть и выучила язык практически с нуля, всё ещё иногда не поспевала осознавать сказанное носителями. Виолетта кивает на слова парня, бросая ему что-то в ответ, и переводит взгляд на брюнетку. Та последний раз смотрит в зеркало, поправляя чёлку, и встаёт со стула. Пару раз глубоко вдыхает и выдыхает, натягивая улыбку, когда слышит со съёмочной площадки объявление о госте. Лиза заходит на сцену, слыша громкие аплодисменты и даже выкрики толпы, явно не ожидавшей увидеть здесь именно её. — Спустя перерыв длиною в год, в нашей студии находится бывшая солистка легендарной российской поп-группы «Secret», в настоящий момент сольная исполнительница, чей последний альбом занял второе место в топ-десять чарта Billboard за две тысячи двадцать второй год — Лиза Андрющенко, более известная всем как Индиго. — Вау, Мэри, ты даже умудрилась произнести мою фамилию правильно, — смеётся Лиза, расправляя плечи. — У меня был целый год на тренировки, — подмигивает ведущая. — С возвращением! Рада видеть тебя у нас вновь. — Спасибо! Я тоже рада быть здесь, — произносит девушка, на самом деле прямо сейчас мечтая оказаться в своих апартаментах в Нью-Йорке, включив какую-нибудь драму на Нетфликсе, поедая шоколадное мороженое. — Всем привет! — Лиза, ты покинула медийное пространство достаточно резко и буквально не появлялась ни в одной социальной сети весь этот год. Считаешь ли, что тебе это помогло, и не жалеешь ли? — Да, это безусловно было лучшим моим решением. Я находилась на терапии после болезненного расставания, — по её позвоночнику пробегает холодок, когда она вспоминает своего бывшего барабанщика Лёшу, с которым в туре у них завертелась интрижка, и который буквально доломал личность Андрющенко. Если там было что ломать после неё. — Повлияло ли это как-то на твою музыку? Нам ждать новый лирический альбом? — Лизе хочется ответить, что всю душу она вложила в своё первое творение, которое написала сразу после распада группы, но вместо этого произносит: — По правде говоря, у меня давно лежит материал, который, по моему мнению, заслуживает увидеть свет, поэтому новые душераздирающие песни я пока что писать не планирую. — Мы с нетерпением будем ждать новых работ. А теперь вопрос, интересующий почти всех твоих фанатов. Все знают, что «Secret» распались из-за скандалов на фоне наркотической зависимости Киры Медведевой. Сейчас, по данным в СМИ и словам менеджера Киры, она прошла реабилитацию и уже больше полугода чиста. Может ли это стать шагом к вашему примирению? А Лизе кажется, что мир вокруг неё рушится. Она так сильно старалась отгородить себя от этого человека весь прошлый год, что слышать это имя сейчас — шутка Вселенной. Да, она знала, куда идёт, но вопросы согласовывались с ней и Виолеттой за несколько недель до, и про Киру там уж точно ничего не было. — Знаете, я искренне рада за неё, она молодец, но наши жизни уже много лет никак не связаны. Мы не общаемся лично, а её публичные попытки задеть меня просто смешны. Этот конфликт давно исчерпал себя, так что если ты не против, Мэри, я бы хотела продолжить говорить о моей музыке. Ведущая явно была не особо довольна ответом девушки, но видя, как та категорична, свернула разговор в другое русло.***
— Что это было, Виль? — негодует Лиза, садясь в машину. — В отель, Сэд, — быстро проговаривает она водителю на английском и откидывается назад, почти ложась на сидение автомобиля. — Я не знаю, мы так не договаривались, — они продолжают разговаривать на русском, — ты права была, зря я тебя уговорила на это интервью, — Малышенко снимает с себя кепку, запуская пятерню в волосы, растрёпывая их. — Всё нормально, это было нужно. Я хорошо себя чувствую, готова к бою, — она выставляет руки вперёд, делая пару «ударов» по воздуху, заставляя Виолетту засмеяться. — Хочешь ко мне? Фильм посмотрим, закажем кучу фастфуда и умрём от переедания. Я даже вино тебе открою. — Ли-и-з, — тянет Вилка, и девушка всё понимает без слов. — Прости, я бы с удовольствием, но я уже обещала Даше. У нас сегодня date night, you know, — играет бровями, и Лиза стукает её по плечу. — Без подробностей! — Андрющенко показательно затыкает уши руками. — Фу, ты гомофобка, — смеётся Виолетта, пихая подругу в бок. — Нет, просто ты рассказываешь мне куда больше, чем я хотела бы знать. — То есть, ты считаешь стрижку на лобке в виде сердечка не крутой? Это ты ужасна! — Я не хотела её видеть! — восклицает Лиза, возмущаясь. — А Даша заценила, — отвечает Виолетта и отворачивается к окну. Лиза улыбается, пододвигаясь ближе, и укладывается головой ей на плечо, приобнимая. — Ладно, на самом деле, я хотела покрасить их в синий! Что думаешь? — О боже, — хохочет Андрющенко, ударяя себя по коленям.***
Лиза заходит в номер, сбрасывая с себя туфли на каблуке, думая о том, что Нэнси — новая стилистка — должна щадить её ноги. Подходит к телефону, стоящему на тумбочке у кровати и звонит на ресепшен. — Да, здравствуйте, можно бутылку красного полусладкого в двести шестнадцатый номер? — она постукивает пальцем по деревянной поверхности, когда её спрашивают о бренде и цене. — Любое, главное побыстрее, пожалуйста. И сырную тарелку ещё. Да, спасибо. Она кладёт трубку, плюхаясь на мягкую двуспальную кровать и прижимает к себе подушку. Очень хочется заплакать. Но Лиза сильная, Лиза стойкая, Лиза только закончила курс антидепрессантов, и Лизе нельзя скатываться обратно в ту пизду, из которой она еле выбралась. К Андрющенко стучатся и впрямь довольно быстро, и она с улыбкой открывает дверь, позволяя молодому человеку завезти сервировочный столик в её номер. Лиза тут же открывает бутылку вина, наливая бокал до краёв, морщась от вкуса — вино она ненавидела, но Киру Медведеву — ещё сильнее. — Блять, почему ты опять всплыла, — шипит певица, осушая второй бокал залпом, закусывая каким-то невероятно дорогим сыром. Открывает телефон, листая ленту твиттера, натыкаясь на новости о себе. Улыбается, пока читает, как фанаты рады её возвращению, как они скучали по ней, как ждут новую музыку. А потом улыбка пропадает с лица, когда она натыкается на вырезку с инстаграм-эфира Киры. — Что я думаю о словах Лизы на интервью? Я не смотрела, но вы мне так этим заспамили, — смеётся Медведева, и брюнетку передёргивает. — Ничего не думаю. Мне похуй, что она там говорит. На конфликты я её никогда не выводила, просто не обязательно всё решать публично — могла бы и мне написать, но увы и ах. — Сука, да я видеть тебя не могу, — выдыхает Андрющенко, прикрывая глаза, и отбрасывает телефон — смотреть на Киру было действительно невозможно. Лиза познакомилась с Кирой в старших классах, когда переехала с мамой в Москву. Медведева тогда ещё была Настей, носила длинные тёмные волосы, её кожа была чиста от татуировок, а из вредных привычек — лишь никотиновая зависимость. Они — шумная, весёлая Настя и тихая, нелюдимая Лиза — две противоположности — подружились достаточно быстро на почве общей любви к музыке. Медведева довольно круто пародировала голоса рок-исполнителей, пока Андрющенко подыгрывала ей на гитаре — ну, насколько могла. Первый поцелуй, первый секс, первая влюблённость — первый секрет, связавший двух девочек-подростков навсегда. Они были как все — выступали на школьных мероприятиях, исполняли каверы в интернете, и в один момент, как это бывает в самых нереалистичных сказках, их заметили. Для уже сменившей имя Киры это был шанс, для Лизы — страх. Было много разговоров, ссор, скандалов, даже битая посуда летала, потому что Андрющенко искреннее боялась. Но Медведева с её врождённым даром получать то, что она хочет, смогла договориться с Лизой — так появилась группа «Secret». А дальше по избитому сценарию — первые работы, начавшие получать отклик, контракты с брендами, альбом, побивший все рекорды российского шоу-бизнеса. Их заметили в Европе, Америке и Азии. Лиза считает, что именно тогда всё и пошло по пизде. Ведь двадцатилетние девочки не должны получать всепоглощающую славу, особенно такие тщеславные как Кира, потому что популярность её уничтожила. От той весёлой девчонки не осталось ни следа: щёки впали, кожа побледнела и покрылась уймой татуировок, волосы стали белыми, а по венам начали течь наркотики. Лиза искренне пыталась вытащить любимую девушку из череды пиздеца и самоистязания, потому что Медведева медленно, но верно умирала. Катализатором их разрыва, финальным толчком стала передозировка Киры, после которого она не прекратила. Тогда Андрющенко поняла, что должна уйти, что не может больше это терпеть, что она, блять, не выдержит, если в один день придёт в их большой дом в Лос-Анджелесе и найдёт на полу мёртвую Киру в луже собственной блевотины. Лизе пришлось сделать выбор, а Кира этот выбор не приняла. Естественно, в СМИ всё было перевёрнуто, многие подозревали девушек в отношениях, но ни Лиза, ни Кира так и не раскрыли всей правды никому. Для общественности они были когда-то просто близкими подругами, чьи пути разошлись. Но Медведева всё равно не простила. Публично выходила с множеством девчонок, целовала их на ковровых дорожках, зная, что где-то здесь ходит Лиза. Зная, что однажды они пересекутся. А Андрющенко изнывала от тоски, от боли, от любви. И даже спустя пять лет после распада группы не могла выкинуть из головы Киру. Такие чувства не забываются, такие эмоции невозможно повторить, как бы Лиза не пыталась. Она допивает бутылку вина, ощущая, как у неё тяжелеют веки, и забирается в кровать прямо в одежде, не смыв макияж.***
— Да? — Андрющенко, толком не разлепив глаза, отвечает на телефонный звонок. — Чё с голосом? Ты напилась? — вместо приветствия произносит Виолетта. — Не гунди, голова болит, — стонет Лиза, перекатываясь на другой бок, кладя ладонь на лоб. — Блять, Лизка, тебе не восемнадцать лет, чтобы так спокойно напиваться перед важным днём. У тебя будет похмелье, алло! — Да, мне уже двадцать девять, я прекрасно это помню. Виль, я буду в норме к вечеру, обещаю. — Хорошо, попрошу Нэнси сильно не изъёбываться над твоим образом. — Блять, нет, уволь её нахуй, я чуть не умерла в тех туфлях. И корсет, что она на меня напялила, отпечатался на селезёнке, — выдыхает Лиза, пытаясь сесть на кровати, потирая глаза, после обнаруживая остатки туши на пальцах. — Ты нормальная?! — восклицает Малышенко, и её голос звоном отдаётся в сознании певицы. — Я где тебе найду нормального стилиста к концу дня? Давай ты засунешь свои выебоны в жопу, хотя бы на один вечер. — О, заткнись, — проговаривает Лиза, всё же вставая с постели, ища глазами стакан со спасительной водой. — Попроси Дашу. Я давно хотела ей предложить эту работу. Будет собирать полные образы и зарплату я ей подниму. Она крутая. Ты же лучше стала с ней выглядеть. — Сочту за комплимент, — смеётся Вилка, параллельно шепчась с кем-то. — Она согласна попробовать. Вечером заедем к тебе с парочкой луков, будешь выбирать. Я уволюсь, имей в виду. — Спасибо, Виль! Люблю тебя, — тараторит Лиза, отключая телефон, залпом выпивая воду. Теперь остаётся найти аспирин.***
К семи часам подъезжают Даша и Виолетта, у которых в Лос-Анджелесе была квартира, в отличие от Лизы, — она давно продала свою долю в их с Кирой доме. Они останавливаются на простом образе, потому что Андрющенко порядком устала от вычурных платьев, туфель на каблуках и прочей мишуры. Премия начинается в шесть вечера следующего дня, а за ней следует афтепати, на которое Лиза, естественно, приглашена. По правде говоря, она получила так много рекламных предложений, что Виолетта весь день без перерыва отвечала на них — менеджер, хоть и устала, но посчитала это успехом. Даша заканчивает финальные штрихи в макияже, останавливаясь на увлажнении губ розоватым бальзамом — весь акцент был сделан на глаза, которые Каплан умело подчеркнула изумрудными смоки. — Ну красотка вообще! — щебечет блондинка, добавляя чуть больше хайлайтера на скулы. — Я выгляжу, как во время «Секрета», — шутит Лиза, обувая грубые ботинки, которые Вилка именовала «чумаходами». — В этом и суть! Раз уж началась желтуха, мы им подыграем. Хайп это хорошо, сейчас подогреем аудиторию и пульнём новый трек, — жестикулирует Малышенко, улыбаясь во все тридцать два. — Ой, Виль. Я тебе доверяю, — подмигивает брюнетка, придирчиво оглядывая своё отражение — признаться честно, ей нравилось, как она выглядела. Даша действительно знала толк в стиле и, самое главное, Лизу устраивали её образы. Лёгкая атласная майка глубокого зелёного цвета, которая отлично сочеталась с макияжем глаз; чёрный пиджак с небольшими серебристыми рюшами на рукавах; кожаные шорты, в которых Андрющенко наконец-то было не жарко, и ботинки. В руках аккуратный серебристый клатч, который идеально дополнял образ певицы. Лиза едет в машине, покачивая голову в такт музыке из плейлиста Сэда — вкус у него был отменный, поэтому девушка нередко подпевала. Она натягивает улыбку, которая будет сопровождать её весь сегодняшний вечер, и выходит из чёрного автомобиля, приветствуя папарацци и проходя внутрь здания. Там, на красной дорожке её ловят репортёры, расспрашивая о перерыве, будущей музыке и планах на дальнейшую карьеру. Лиза отвечает на каждый однотипный вопрос, делая множество фотографий, а затем наконец удаляется в туалет, чтобы чуть передохнуть. И, конечно, на выходе из него она пересекается с ней. С Кирой, которая выглядела так волшебно и прекрасно, что Андрющенко хотелось взвыть. Она ретируется быстрее, чем Медведева успевает открыть рот, и забегает в зал. Найти своё место было не так сложно, и она наконец садится, мечтая провести пару часов молча. Да, её пригласят для вручения награды за «лучший музыкальный альбом года», но до этого она успеет передохнуть, хотя бы чуть-чуть. Лизе, признаться, было немножко стыдно, потому что многих молодых ребят она не знала — перерыв длиною в год давал о себе знать. Она пообщалась с некоторыми знакомыми, но без особого энтузиазма. Что ж, наверно не стоило сюда идти одной, можно было хотя бы Виолетту подцепить, которая приедет лишь на афтепати, но теперь уже поздно о чём-то жалеть. Её вызывают для награждения, а по спине ползёт неприятный холодок — среди номинантов есть и альбом Киры Медведевой, и Лиза всеми фибрами души молилась, чтобы это была не она. Не могут же эти чёртовы организаторы с ней так поступить? Но когда она с улыбкой открывает конверт, то на секунду задерживает дыхание, прежде чем огласить имя. — Кира Медведева и её альбом «Smudged Kisses»! — проговаривает в микрофон, ожидая свою смерть. Кира изящно выходит, выглядя при этом куда более элегантно, чем во времена группы. Лиза очень чувствует руку Насти Сёминой — менеджера Медведевой — в этом образе. Плотное чёрное платье до колена, с открытой спиной и плечами, которое завязывается небольшим бантом на шее сзади. На ногах кружевные колготки — или чулки — и аккуратные туфли на каблучке. Платиновые кудри едва касаются бледной кожи плеч, а красные губы растягиваются в ядовитой ухмылке, — Медведева явно была довольна тем, что Лиза вручает ей награду. Андрющенко быстро протягивает певице статуэтку с натянутой улыбкой, и двигается назад, пока Кира начинает свою речь. Лизе некомфортно, Лизе неприятно, Лиза уже представила десять тысяч роликов в интернете с этого чёртового награждения. Из транса её выводит голос Медведевой, которая всё ещё продолжала говорить. — Не знаю, нужна ли мне эта награда, в любом случае, спасибо вам всем! Главное, что этой ночью я уеду домой с Индиго, — зал взрывается аплодисментами, какая-то часть гостей свистит, другая находится в явном ступоре. А Кира переводит свой взгляд на оторопевшую Лизу и подмигивает ей.***
Лиза ураганом врывается в чужую гримёрку, тут же натыкаясь на аспидные глаза, полные недоумения. — Какого хуя, Индиго? — шипит Кира, успевшая стереть только яркую помаду, когда подлетевшая к ней певица вжимает её в ближайшую стену. — Ты чё за хуйню несёшь? Нравится меня выводить, блять? Медведева, ты сама разрушила нашу группу, а теперь каждый раз пытаешься меня ужалить, — повышает тон Андрющенко, сжимая чужое горло. — Отпусти, ебанутая! — шипит Кира, и, наконец, отталкивает от себя Лизу. — Что тут происходит? — в гримёрку влетает Настя Сёмина и округляет глаза от увиденной картины — Лиза, прижавшая бывшую подругу к стене, и Кира, потирающая покрасневшую кожу на шее. — Сём, выйди, пожалуйста, — спокойно произносит Медведева, заставляя Андрющенко заметно удивиться. — Но у нас афтепати через час, — выгибает бровь Сёмина, чувствую себя некомфортно в сложившейся обстановке. — Меня там не будет, — скрипит зубами блондинка, отодвигаясь от Лизы. — Кир, мы не може— — Настя, — шипит Медведева, и теперь менеджера действительно передёргивает, потому что Кира никогда не называет её по имени, — я всё сказала. Ты свободна на сегодня. Сёмина кивает, больше не говоря ни слова. Лишь забирает свою сумку, кидая странный взгляд на стоящих рядом девушек, говоря напоследок: — Тебя там Виолетта ищет. И хлопает дверью так сильно, что щёлкает замок, заставляя Киру закатить глаза. Лиза достаёт телефон, быстро написав Малышенко сообщение, в котором говорит, что на афтепати её не будет, и та может ехать без неё, и вновь обращает своё внимание на Медведеву. — А хватка у тебя всё та же, — облизывается Кира, демонстрируя Лизе недавно сделанную модификацию — грёбаный сплит, от которого у певицы подкашиваются ноги почти моментально. — Чё за хуйню ты несла? — выдыхает Андрющенко, потирая переносицу, пытаясь сбросить накатившее возбуждение. — А ты бы не осталась у меня на ночь? Или Виолетта будет ревновать? — наклоняет голову набок, усаживаясь на своё кресло, скрестив руки на груди. — Какая, к чёрту, Виолетта? У неё девушка есть. — Точно. А ты у нас переключилась на хуи. И как, нравится? — ухмыляется блондинка, ощущая, что даже воздух в комнате нагревается от возникшего напряжения. — Заткнись, — почти кричит Лиза, сжимая ладони в кулаки, чувствуя, как в ней кипит вся злость, которая копилась те пять лет после распада группы. — А ты заткни, — и плотину прорывает. Андрющенко и впрямь затыкает, но не нанося удар в челюсть, как того жаждет, а целуя. Глубоко, жадно, грубо. Сжимает чужие плечи до побеления и тихого выдоха в поцелуй. Усаживается на колени к девушке, проводя ладонями по голой спине, перемещая их на грудь, прикрытую тёмной тканью. Кира, не разрывая поцелуй, подхватывает Лизу под бёдра, держа за ягодицы, и отвешивает лёгкий шлепок. Тайно радуется, что не зря однажды включила в свой райдер обязательным пунктом наличие дивана, на который в данный момент опрокидывает давнюю подругу. — Признай, что ты скучала, — лепечет блондинка между поцелуями, переходя губами на шею, замечая за сотней подвесок ту самую золотую с буквой S — их маленький секрет — купленную на первый гонорар в качестве подарка. — Иди нахуй, — лишь выдыхает Лиза, отдаваясь таким приятным ласкам, зарываясь пальчиками в светлое каре, портя укладку. Кира ухмыляется, удобнее устраиваясь на узком, но мягком диване, оставляя на цветочной ключице яркий засос как напоминание. Если Лиза решит сбежать, то хотя бы пару недель эта метка будет жечь ей кожу фантомным прикосновением губ Медведевой. Она освобождает Андрющенко от чёрного пиджака, кидая брендовую вещь куда-то на пол. Обнажает наконец чужие плечи, спуская лямки зелёной майки вниз. Прикасается губами к излюбленной татуировке «индиго», вырывая из обычно тихой Лизы слишком частые вздохи. Кира ведёт губами ниже, двигая ткань, оголяя чужую грудь. Обхватывает губами сосок, чуть прикусывая, на что Андрющенко сильнее сжимает плечо блондинки, шумно выдыхая. Медведева приподнимается для удобства и продолжает ласки, второй рукой поглаживая мягкое полушарие, вызывая по телу Лизы табун мурашек. Стягивает мешавшую майку и ведёт ладонями по слегка виднеющемуся прессу, оглаживая пальцами края забавной татуировки. Брюнетка тянется вперёд в нетерпении, вновь вовлекая девушку в поцелуй, перекладывая руки на затылок, играясь с волосками на загривке. Развязывает бант на шее, позволяя чёрной ткани упасть вниз, оголяя грудь блондинки, с наслаждением сжимая её, чуть поглаживая, на что Кира протяжно стонет прямо в поцелуй. — Ты всё такая же отзывчивая, — произносит Андрющенко, помогая девушке снять оставшуюся часть платья и сбросить наконец мешавшие каблуки. Медведева отстраняется, чтобы снять с себя чулки, как её руку перехватывает Лиза, с силой стискивая татуированное бедро. — Оставь, — хриплым от возбуждения голосом почти что приказывает брюнетка, а Кира не позволяет себе перечить. Андрющенко снимает с себя кожаные шорты, также скидывая грубые ботинки, позволяя Медведевой наконец увидеть тело девушки в полной красе — спустя такое количество времени это ощущалось как самая ужасная упущенная возможность. — Какая же ты красивая, — шепчет Кира, укладывая Лизу обратно на лопатки, раздвигая ноги девушки, параллельно сгибая их в коленях. Брюнетка плавится от чужих комплиментов, думая о том, что продержится недолго. И как только Медведева снимает с неё бельё, она останавливает процесс. — Блять, Кира, руки, — выдыхает Андрющенко, прикрывая глаза. В юности они любили этим пренебрегать, отчего Лизе потом пришлось чуть ли не жить в кабинете гинеколога — больше они этот этап не пропускали. — Сука, — шипит Медведева, подскакивая с дивана, почти хлопая себя по лбу за опрометчивость. Лиза чуть приподнимается, тяжело дыша, наблюдая за тем, как блондинка роется в собственной сумке в поисках влажных салфеток. Поворачивается с ухмылкой, когда находит нужную упаковку, и стягивает с пальцев массивные кольца. Возвращается к девушке, параллельно вытирая свои руки, и достаёт вторую салфетку, проделывая ту же манипуляцию с изящными пальцами Лизы, неотрывно глядя в медовые глаза. — Что? — выдыхает Андрющенко, чуть напрягшись от игр в гляделки. — Я скучала по тебе, кошка, — шепчет Кира, пододвигаясь ближе, заправляя чёрную прядку за ухо девушки. — Ты разбила мне сердце, — с надрывом проговаривает певица, ощущая, что глаза предательски наполняются слезами. — Мне было больно. — Я знаю, кис, — блондинка обхватывает чужое лицо ладонями, вытирая солёные дорожки. — Я была идиоткой. Я всё ещё идиотка. Лиза моргает, поджимая губы, и вдруг осознаёт, что девушка напротив неё была, есть и всегда будет её самой большой любовью и болью. Поэтому она лишь двигается к ней ближе, прижимаясь к чужой голой груди своей собственной и нежно целует в плечо. Кира зарывается пальцами в тёмные волосы, скользя ниже по спине, касаясь лопаток. Отодвигается от Андрющенко, укладывая её на спину, вновь спускаясь поцелуями ниже, почти касаясь той самой точки. — Кир, — зовёт её Лиза, и Медведева поднимает голову, сталкиваясь с потемневшим взглядом. — У меня давно никого не было, — блондинка ничего не отвечает, всё прекрасно понимая, и принимается вновь целовать подрагивающий живот, мышцы которого заметно напряглись. — Тебе удобно? — Андрющенко кивает, перехватывая ладонь певицы, переплетая их пальцы, крепко держась за неё. Кира устраивается в ногах партнёрши и наконец проводит языком по влажным складкам, касаясь клитора кончиками. — Пиздец, — выдыхает Лиза, зажмурившись — сплит ощущался как невероятное блядство вперемешку с диким кайфом. — Ещё, — лепечет она, когда блондинка чуть останавливается, и вдобавок надавливает на чужую макушку, заставляя продолжить стимуляцию. Кира принимает правила игры, выводя зигзаги, обхватывая клитор обеими половинками языка. Отпускает руку Лизы, придерживая одной ладонью дрожащее бедро, а второй раздвигая половые губы, собирая пальцами естественную смазку. Понимает, что её достаточно, и радуется, потому что лубриканта, очевидно, у неё с собой нет, чтобы обеспечить дополнительное скольжение. Но Андрющенко это не требуется, она легко принимает в себя один палец, слегка охая от уже забытых ощущений. Кира не прекращает движение языком, глубже проталкиваясь пальцем в податливое нутро, размеренно двигаясь. — Я скоро, — щебечет Лиза, покусывая губы, тяжело дыша. Медведева прекрасно помнит, что это означает и увеличивает движение языком, вместе с тем ускоряя фрикции внутри. Андрющенко действительно хватает ненадолго, и она ощущает, как мышцы влагалища начинают сжиматься, а ноги подрагивать. Девушка кончает, не сдержав особо громкий стон, откидывая голову на подушку, пытаясь отдышаться. — Он так же хорошо ебался? — хмыкает Кира, поворачиваясь к лицу Лизы, укладывая ладонь на её живот. — Ты такая сука, — проговаривает Андрющенко, совершенно не желая сейчас ругаться. Медведева всегда была остра на язык, и вестись на такие дешёвые провокации брюнетка не собиралась. Вместо лишних слов, она вовлекает Киру в новый поцелуй, ведя ладонь ниже челюсти, останавливаясь на шее, тут же несильно сжимая, заставляя Медведеву захлебнуться в этих ощущениях. — Будешь нести хуйню — придушу, — шипит на ухо, надавливая на горло, от чего блондинка остро ощущает нехватку кислорода, ловя Лизу за руку, давая понять, чтобы та ослабила хватку. Андрющенко тут же отпускает девушку, удобнее усаживая её на свои бёдра. — Я думала, ты расстроишься, если я сдохну не от передоза, — парирует Кира, и вот теперь Лизе действительно хочется её ударить. Но Медведева реагирует быстрее, глубоко целуя девушку, пытаясь прижаться к ней ещё ближе, хотя между ними не осталось и миллиметра свободного пространства. Андрющенко перехватывает инициативу на себя, толкаясь языком в чужую ротовую полость, скользя ладонями по спине, сжимая талию, наслаждаясь крепкими мышцами и гладкой кожей. Кира перехватывает одну из её ладоней, перемещая ближе к своей промежности — когда Медведева успела снять бельё — загадка для брюнетки. — Только без нежностей, ты меня знаешь, — шепчет она, разрывая поцелуй, видя лукавую ухмылку Лизы, — та и впрямь никогда не забудет любовь Киры к грубости во всём. Певица делает лёгкое движение рукой, пока блондинка прикасается лбом к её плечу. Андрющенко оглаживает влажную кожу, перемещая вторую руку на чужой затылок, оттягивая волосы, вырывая стон из груди Киры, и толкается сразу двумя, не давая времени на привыкнуть, двигаясь резко, входя глубоко. — Блять, Лиза, — шепчет Медведева, в шею девушки в перерывах между звучными стонами, даже не пытаясь заглушить их. Андрющенко чуть усмехается, радуясь возможности хоть как-то выместить свою злость на блондинку, но не делая той больно. Она была чуть ли не единственной в жизни Медведевой, кто умудрялся выдерживать эту тонкую грань. Вполне возможно, что виной тому была искренняя любовь Киры к бывшей девушке даже спустя столько лет. Лиза двигается размеренно, задерживая пальцы внутри, входя по самые костяшки, слушая сбивчивое дыхание и стоны Медведевой, не думая ни о чём, кроме выжженных краской белоснежных волос в её руках, тёплых губ на её шее и мягкости женского тела. Она вдыхает родной запах сигарет и мяты, и ей кажется, что этих пяти лет между ними и не было — всё ощущалось так правильно и так по-настоящему. Кира сама уже насаживается на чужие пальцы, не в силах терпеть, и Лиза лишь тянет за короткий хвостик пепельных волос в руке, заставляя Медведеву поднять голову, и задаёт вопрос: — Ты хочешь, чтобы я оставила руку в волосах, и ты помогла себе или мне сделать всё самой? Медведева не отвечает, разрывая зрительный контакт, вновь позволяя себе упасть на чужое плечо, и опускает руку вниз, стимулируя клитор. Лиза сильнее наматывает волосы на кулак, сжимая их у самых корней, заставляя девушку поморщиться от удовольствия. Кира тяжело дышит, совершая быстрые движение, поймав один темп с Лизой, у которой уже порядком затекла рука, но которая даже не думала останавливаться. Ещё несколько десятков фрикций, и Медведева чуть сжимает бёдра, прикусывая кожу на плече девушки, когда её настигает оргазм. Андрющенко плавно выскальзывает из приятного тепла, теперь уже поглаживая певицу по волосам, тем самым успокаивая. Кира почти сразу слезает с ног Лизы, накидывая на себя платье, пока брюнетка скользит взглядом по красивой фигуре. Ей требовалось куда больше времени на восстановление, — Медведева же сразу после оргазма была готова бежать кросс. — Так что, ты всё-таки поедешь ко мне этой ночью? — поворачивается к Андрющенко, завязывая за своей спиной некрасивый бант, впиваясь взглядом в зелень глаз напротив. Лиза склоняет голову набок, чуть усмехаясь, понимая, что влипла она окончательно и бесповоротно ещё много лет назад, поэтому лишь вкладывает свою ладонь в чужую вместо ответа.останови момент, мы в двух минутах от разлуки. но когда гаснет свет — я падаю снова в твои руки.