"Так лжец, который приучил себя
Кривить душой, быть с истиной в разладе,
Подчас в свою неправду верит сам".
Уильям Шекспир, «Буря»
Тьма наступала. Уилл бежал от тьмы через глухой, мрачный лес, то и дело спотыкаясь о корни деревьев и задевая стволы. Паника захлестнула разум, под ногами хлюпало. Что это, болото? Бежать стало труднее, а тьма все подбиралась, он уже слышал ее голодное урчание за своей спиной, и ужас сковал Грэма – он упал. Перекатившись на спину, он закрыл лицо руками, боясь взглянуть в лицо той жути, что вот-вот поглотит его. - Нет. Пожалуйста, нет, - всхлипывал Грэм. - Уилл! - Оставь меня. Пожалуйста, нет, - профайлер чувствовал, как кто-то настойчиво пытается отнять его руки от лица. Внезапно пришло осознание, что он лежит не на болотистой земле жуткого леса, а в кровати, на простынях, липких от его пота. - Уилл, все хорошо, успокойся. Грэм узнал голос. Расслабив напряженное тело, он позволил опустить себе руки. Сердце испуганно заколотилось и захотелось зажмурить – над ним склонилась тьма из сна, осязаемая, сильная и неумолимая тьма. - Уилл, это я. Ты в безопасности, - Ганнибал старался говорить мягко, но в его голосе слышалась тревога. Тьма приняла более четкие очертания. Ну конечно, это был всего-навсего его психотерапевт, пришедший спасти его от ночного кошмара. По привычке Уилл повернул голову налево, но часы не увидел. Он ведь был не дома. - Сейчас полчетвертого утра, если тебя интересует время, - Лектер отпустил его запястья и присел на край постели. Уилл почувствовал бедром чужое тепло, и моментально пришло успокоение. Он не один. - Мне приснился плохой сон, - профайлер уже почти не помнил, что он только что видел. Помнил лишь ощущение погони и всепоглощающий страх. - Расстройство сна у тебя давно, я знаю, - Ганнибал смотрел в окно – Уилл распознал в сумраке его профиль. Внезапно его посетила мысль, что доктор не включил лампу, и они сидят сейчас в темноте. Грэм только собрался спросить об этом, как Ганнибал снова заговорил: - Признаться, я не ожидал, что все настолько серьезно. Ты кричал и стонал во сне, а я не мог тебя разбудить. Это свидетельствует о более глубоких расстройствах, чем просто стрессовое нарушение сна. Уиллу вдруг стало страшно, когда он подумал, что мог «застрять» в ночном кошмаре, который свел бы его с ума окончательно. - Я принесу тебе успокаивающего чая, чтобы до утра ты проспал спокойно, - Лектер поднялся с кровати и бесшумно вышел. Оставшись один, Уилл попытался успокоить сердцебиение. За окном завывал ветер, и профайлер, потянувшись, зажег лампу. Мягкий желтый свет моментально разогнал темноту, и стало как-то спокойнее. Грэм сел на кровати, потирая виски – снова начала болеть голова. Он чувствовал усталость и разбитость, хоть и спал уже около семи часов. Ганнибал вернулся очень быстро, с чашкой ароматного отвара. При свете лампы Уилл увидел, что психоаналитик был одет в длинный полосатый халат, волосы выбились из обычно аккуратной прически. Было непривычно и как-то дико видеть Лектера таким… домашним? - Вот твой чай, - он протянул Уиллу чашку, пахнущую мелиссой и донником. Травяной отвар был горячим, но не обжигающим, и Грэм почти залпом выпил его, тем более что пить хотелось по-страшному. Отдав чашку обратно, он опустил подушку и лег ниже. Мышцы неприятно ломило, а пальцы дрожали. - А теперь спи, - Ганнибал как-то по-отечески подоткнул своему гостю одеяло. - У тебя есть потребность заботиться о ком-нибудь, - тихим уставшим голосом констатировал профайлер. Лектер на мгновение замер, будто застигнутый врасплох. Потом улыбнулся серьезной, сдержанной улыбкой: - Возможно, то, что я давно ни о ком не заботился, делает мое гостеприимство излишне навязчивым. Уилл ничего на это не ответил, он провалился в сон, глубокий и без сновидений. Улыбка растаяла на губах психоаналитика, незаметно, как пропадает на небе радуга. Взгляд его стал грустным и тяжелым. Он протянул руку, и его ладонь замерла в дюйме от чуть приоткрытого рта Грэма. Дыхание глубокое и спокойное. Ладонь легко огладила щетинистую скулу и легла на шею Уилла, пальцы скользнули под ушную раковину. Пульс ровный, умеренный. Ганнибал чуть склонил голову на бок, вглядываясь в спящее лицо друга. Его длинные пальцы перебирали упругие завитки волос Грэма. Затем он осторожно убрал спутанные вьющиеся пряди со лба профайлера – лоб горячий. Лектер поджал губы, выключил лампу и тихо выскользнул из спальни. * * * Когда Уилл спустился к завтраку, было около одиннадцати. Ганнибал уже был при параде: темно-синий костюм, белоснежная рубашка и бордовый галстук со сложным узором, волосы аккуратно зачесаны назад. Грэм сел за стол, и Лектер поставил перед ним тарелку с глазуньей и жареным беконом. - Спать больше двенадцати часов вредно для здоровья, - психоаналитик налил Уиллу в бокал свежезаваренный кофе. - А почему ты меня не разбудил? – профайлер зевнул. - Ночью ты мне намекнул, что я излишне тебя опекаю, - спокойно ответил Ганнибал, присаживаясь напротив Грэма. Его темные, почти черные глаза смотрели прямо и с вызовом. - Я не сказал, что мне это не нравится, - буркнул себе в кофе Уилл и отвел взгляд. Лектер позволил себе улыбнуться уголком рта. Уилл Грэм такой предсказуемый. - Я сейчас уже пойду работать, - доктор серьезно посмотрел на профайлера, - Стоит ли мне ожидать от тебя новых побегов и необдуманных поступков? Уилл почувствовал себя пристыженным мальчишкой. - Я узнал, что хотел. - Правда? – по тону психотерапевта нельзя было понять, ирония это или нет. - Один только вопрос. Ты не работал, случайно, с Конструктором? Лектер чуть усмехнулся. - К счастью, я работаю не со всеми маньяками-психопатами, что попадают в нашу клинику. Я видел его всего раз, когда приходил к одному из своих бывших пациентов. - И что ты скажешь о нем? – Уилл подался вперед. - Он умнее, чем кажется. И чем хотелось бы. И самой страшной ошибкой тут будет недооценить его интеллект. Грэм хлопнул ладонью по столу. - А я говорил, что он неспроста оставил мои адреса! Ему надо, чтобы меня не было дома! Или… или чтобы основные силы полиции были брошены по ложному следу. - Кроуфорд многое теряет, отказываясь от твоих услуг, - тонко улыбнулся Ганнибал, - Надеюсь, он не потеряет тебя. - Надеюсь, ты выражаешься фигурально? - Уилл отхлебнул кофе. Яичницу есть не хотелось - было легкое чувство тошноты. Лектер ничего не ответил, вместо этого спросил: - Так ты будешь хорошо себя вести и сидеть дома? - Как я сказал, я выяснил, что хотел, так что отсидеть свой срок будет проще. - А я все пытаюсь создать тебе условия, чтобы ты не чувствовал себя как в тюрьме… - с притворной обидой протянул психоаналитик. Грэм покраснел: - Нет, я… Спасибо тебе огромное! Я это к тому… - Я понял, - усмехнулся Лектер, властным жестом руки останавливая бормотание профайлера, - Просто я согласен с Джеком. Я прошу тебя сидеть дома не только как твой друг, пекущийся о твоей безопасности, но и как твой врач, потому что состояние твое ухудшается, и пока мы не найдем причину… Что, если ты упадешь в обморок, или если у тебя случится приступ или припадок, а рядом никого не окажется? - А что вообще со мной происходит? – Уилл поднял на доктора встревоженные глаза. Лектер вдруг почувствовал странный укол где-то внутри, там, где должно быть сердце. Уилл и вправду осунулся за последние несколько дней, кожа его была бледной, а под глазами вырисовались серые круги. Глаза профайлера, болезненно-блестящие, беспокойно бегали. Лектер почувствовал почти жалость к нему. Настойчивый взгляд зеленых, больших, как у оленя, глаз в окаймлении длинных дрожащих ресниц, заставлял Ганнибала Лектера чувствовать что-то… Словно у него все еще есть душа. - Пока не знаю, Уилл, - соврал он и почувствовал, как ложь резанула что-то внутри. – Но обещаю, мы выясним, что с тобой. И Лектер быстро вышел из кухни, взволнованный и напуганный новыми чувствами. * * * Днем Уилл сидел за ноутбуком. Он просматривал снова и снова дело Конструктора, читал про психические нарушения, выявленные у Лайнуса (о себе он старался не думать), пытался понять ход его мыслей. Это со стороны казалось, что Грэму легко дается раскрытие преступлений, что он раскусывает их ловко, как белка орехи. На самом же деле это был кропотливый труд, анализ тысячи вариантов в голове, попытка осмыслить то, что большинство обычных людей сочли бы просто безумием. Ко вчерашней головной боли прибавилась непреходящая тошнота. Во рту постоянно пересыхало, и Грэм несколько раз бегал вниз за стаканом воды. Там он бросал быстрый взгляд на закрытые двери приемной. Интересно, кто там сейчас у его психоаналитика, мужчина или женщина, с какими проблемами, как давно ходит к нему? Уилл чувствовал что-то вроде уколов ревности, хотя было, конечно, странным ревновать своего врача к другим пациентам. После долгой работы за ноутбуком разболелись еще и глаза. Даже очки не помогали: буквы расплывались, искажались, а мозг отказывался связывать их в слова. Так что профайлеру пришлось захлопнуть ноутбук, закрыть глаза и откинуться на спинку стула. Положиться только на свою память и свое восприятие. Он вспомнил свой вчерашний поход в камеру. Что запомнилось ему, что имело особый смысл? Обычная камера, обычные предметы… Стоп, были и индивидуальные. Книги! Книги помогут раскрыть его мотивы! Уилл напряг память, припоминая, что за книги он видел у Конструктора. Черт, и почему он не записал? С трудом, но он вспомнил: Ницше «Так говорил Заратустра», Манн «Волшебная гора», Кинг «Способный ученик» и Уайльд «Портрет Дориана Грея». С Ницше даже мудрить особенно не нужно было – Лайнус изучал идею Сверхчеловека. Правда, стать сверхчеловеком он пытался слишком уж… прямолинейно. Уайльда Уилл читал в университете. Что оттуда могло зацепить маньяка? Идея вечной молодости? Возможно. Красота вряд ли волновала Лайнуса. А вот жизнь, молодость, здоровье – более чем. «Волшебную гору» профайлер помнил смутно, так что пришлось все-таки открывать ноутбук и, напрягая зрение, читать краткое содержание. Быстро вспомнились курсы психоанализа, тема деструктивности и влечения к смерти, поднятая еще Фрейдом и художественно осмысленная немецким писателем. Агрессивность и безжалостность Конструктора, а также его рационализм мог объясняться эстетизированием, любованием смертью, что определяло отсутствие чувства вины перед жертвами. Что-то похожее было и у Чесапикского потрошителя, который, по мнению Уилла, еще разгуливал где-то на свободе. А что с Кингом? Этого автора Грэм не читал, а о том, чтобы наверстать упущенное сейчас, не могло идти и речи. Зрение почему-то отказывало, не давая сосредоточиться даже на крупном и четком шрифте. Пришлось довольствоваться форумами, где фанаты делились впечатлениями и отзывами о повести. Промучившись минут двадцать, Уилл понял, что основная идея – тема наставничества, учительствования. Внезапная догадка пронзила мозг профайлера: каждая книга была связана с Конструктором, но все они вместе давали подсказку – у Конструктора был учитель, кумир, на которого равнялся психопат. Самый успешный и опасный серийный маньяк до Лайнуса – это, безусловно, Чесапикский потрошитель. Припоминая детали дела, Уилл понял, что у Конструктора и Потрошителя был схожий почерк. Не идентичный – иначе можно было бы заподозрить, что это один человек. Но похожий. Конструктор подражал, он учился. Осталось только выяснить, учился он «по удаленной программе», или они имели друг с другом связь. Грэм в очередной раз спустился наполнить свой стакан водой, когда увидел надевающего пальто Лектера. - Уходишь? – спросил профайлер немного растеряно – через час у них был назначен сеанс. - Я ненадолго, - психоаналитик повернулся к нему, - Мне нужно отвезти документы в Медицинский институт, это не займет много времени. - Я подозреваю, что Конструктор был подражателем, - Грэму не терпелось поделиться находками, - А возможно, и имел поддержку другого, более сильного и опытного маньяка. Не исключаю возможность причастности нашего старого «друга» - Чесапикского потрошителя. Ганнибал с интересом повернулся к Грэму: - Догадка о причастности другого маньяка интересная, Уилл. Но Потрошитель… Я думал, он уже пойман. - Кроуфорд ошибается, - отмахнулся профайлер, - Я давно ему говорю, что он на свободе. - Думаю, тебе стоит обсудить это с Джеком, - Ганнибал взял зонт, - И, пожалуйста, воспользуйся телефоном. Не выходи на улицу, пока меня нет. - Ладно, - Уилл почувствовал себя ребенком, которого родители оставляют одного дома. * * * Профайлер не знал, чем себя занять в ожидании Лектера. Голодное урчание в желудке подсказало решение – он приготовит ужин. Конечно, Уилл был большим «спецом» по варке макарон, но одно блюдо он все же готовил мастерски – стейки по-техасски. У Ганнибала было такое обилие приправ и специй, что Грэм не сомневался, что подберет нужное. Было немного неловко орудовать на чужой кухне в отсутствии хозяина, но Уилл же предупреждал Лектера, что будет помогать по хозяйству. Приготовление еды – тоже часть ведения хозяйства, так что все в рамках приличия. Первым делом Уилл заглянул в холодильник. Стерильно чистое, белое пространство было под завязку набито зеленью, овощами, фруктами, баночками с какими-то соусами и заготовками собственного производства. И никаких консервантов, все натуральное. Правда, и никакого мяса. Уилл весь холодильник обшарил, и даже в морозильную камеру заглядывал – ничего. Грэм нахмурился – неужели, Ганнибал покупает мясо только непосредственно перед приготовлением? Закрыв холодильник, профайлер постоял немного перед ним, задумчиво поглаживая подбородок. И только спустя минуту догадался поднять глаза. На холодильнике стоял какой-то поднос. Привстав на цыпочки, он снял его. Да, удача! На подносе как раз размораживался кусок отборнейшей телятины. Вроде, это была телятина. Уилл пальцем потрогал мясо – холодное, но мягкое. Можно готовить. Порывшись по шкафчикам, он нашел все необходимые специи, поставил кастрюлю с водой на огонь, почистил картошку и запустил ее в воду. Мясо он порезал аккуратными, средними по толщине кусками. Мясо было нежным, с мраморными прожилками. И оно ничем не пахло. Странно, обычно свежая телятина имеет сильный запах молока. Может, это все же свинина? Но мясо слишком темное… Уилл решил не заморачиваться. Отбив стейки, он натер их солью, перцем и смесью трав. Накалил сковороду и начал жарить. Божественный запах тут же вскружил голову и заставил буквально давиться слюной. Решив не отставать от хозяина дома, Уилл украсил тарелки порезанными неровными кружочками томатами, выложил мясо (каждому – по два стейка средней прожарки), рядом – отварной картофель. Он возился с веточками петрушки, когда вернулся Ганнибал. - Уилл? – доктор Лектер стоял в проеме кухни в пальто и даже не разувшись. Взгляд его выражал крайнюю степень удивления. - А я вот решил помочь с ужином, - Грэм неловко улыбнулся и развел руками. Психоаналитик обвел взглядом кухню, будто в поиске разрушений, нанесенных неопытным поваром. Грязная посуда к разрушениям не относилась, а во всем остальном профайлер был аккуратен. - Я сделал что-то не так? – Уилл не вполне понимал растерянный и будто бы напуганный взгляд Лектера. - Нет, - психоаналитик посмотрел ему прямо в глаза, - Я просто не ожидал. Он улыбнулся извиняющейся улыбкой, довольно широко, и опустил взгляд. - Не ты один не привык быть под чьей-то заботой, - пояснил Лектер. - Тогда мой руки и - Bon Appétit! Ганнибал вздрогнул на этих словах и быстро вышел с кухни. За ужином психотерапевт буквально захвалил Уилла: мясо было нежным, сочным, острым. Гарнир был прост, но идеально подходил к стейкам. - Не знал, что и в тебе дремлет кулинар, - Лектер аккуратно разрезал свою порцию на маленькие кусочки, - Стейки получились просто великолепными. - Да ладно, - смущенно отмахнулся Грэм, - Мясо хорошее. Жаль, маленький кусок был. - Я предпочитаю свежее мясо. И покупаю помалу, на один раз. - А где покупаешь? Психоаналитик запнулся на мгновение. Профайлер невольно отметил это про себя. - У знакомого фермера. Только его мясу я доверяю. - Надо тоже у него брать – хороший продукт. Дашь номер? - Конечно, - широко улыбнулся Лектер, - Сразу после ужина. К несчастью, сразу после ужина Уилл забыл об этом. Они сразу перешли в зал для очередного сеанса психоанализа. Сидеть на месте Грэму почему-то совсем не хотелось, и он стал ходить вдоль книжных полок, разглядывая корешки книг. Ганнибал присел на край своего стола, взяв в руки привычный блокнот. - Мистер Грэм, предлагаю сегодня поговорить о личном пространстве, - доктор сделал какую-то пометку себе. - Мм, - отозвался Уилл, проводя пальцами по книгам. - В свете ночных событий и утреннего разговора, - пояснил Лектер, - Начнем с простого. Почему на наших сеансах мы отказываемся от неформального общения? - Ээ? – Уилл все же повернулся. - В силу своей профессии я проник достаточно глубоко в ваше сознание, мистер Грэм. И даже в подсознание. Смею предположить, что так хорошо вас не знает никто. Вы делитесь со мной самым сокровенным, доверяете, можно сказать, свою душу. Но вам от этого не уютно, не спокойно, вы бы не хотели вообще никого впускать в свой мир. Но, раз вынуждены, вы создаете искусственную дистанцию между собой и мной, вашим психоаналитиком. Близость и доверие рождает дружбу, но именно этого вы и боитесь. Боитесь сблизиться с человеком, поэтому запираете все в рамки «врач – пациент». - Нет, - Уилл неловко рассмеялся. - Тогда, может, будем общаться просто, по именам и на «ты»? - Тогда у меня пропадет ощущение того, что я на приеме у доктора, - Грэм продолжал улыбаться. - А для тебя важно это ощущение? – Лектер еще что-то записал. - Ну… м… нет, - Уилл растерянно потер шею. Возможно, психоаналитик был прав насчет него и его нежелания сближаться с кем бы то ни было. - Хорошо, Уилл, - Ганнибал встал и отложил блокнот, - Тогда продолжим двигать границы твоего личного пространства. Грэм был прав – ощущение сеанса пропало, и как-то меньше захотелось говорить о себе и своих чувствах. Профайлер отвернулся к стеллажам, слушая приближающиеся шаги доктора. - Определимся для начала с физической границей, - шаги остановились. Казалось, Лектер стоит в нескольких дюймах от него. Было неловко, и захотелось повернуться, но Ганнибал опередил его: - Не оборачивайся. Сейчас я подошел к тебе со спины. Но я твой друг, ты это знаешь. Как близко ты меня подпустишь в столь уязвимой позиции? Психоаналитик говорил тихим, глубоким голосом. Профайлеру казалось, что он чувствует его дыхание на своем затылке. От этой мысли мурашки побежали по спине Грэма, и он сделал судорожный вдох. - Все нормально, - сказал он, хотя спина его напряглась. - Хорошо, - голос стал еще ниже, еще глубже. Уилл стоял, тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем, уставившись невидящим взглядом на корешок какой-то старой книги с немецким названием. Теперь он явственно ощущал обжигающее дыхание у своего уха, чувствовал сдержанный аромат дорогой туалетной воды доктора. Лектер протянул руку и оперся о книжный шкаф справа от головы Уилла. - Что ты сейчас чувствуешь? – дыхание опалило нежную шею за ухом, и волосы на затылке Грэма встали дыбом. Ему показалось, отклонись он чуть-чуть назад, - и наткнется на широкую грудь Ганнибала Лектера, затылок его ляжет на плечо в дорогом костюме, а сильные руки обхватят его поперек груди, уволакивая на самое дно, в беспросветную тьму. - Что ты чувствуешь, Уилл? – повторил вопрос Лектер, и голос его звучал как-то по-хищному. "Будто мне в спину вот-вот воткнут нож", - подумал Грэм, не смея даже закрыть глаза. А еще… Еще он почувствовал возбуждение. Не слабое, мимолетное, неясное влечение, а по-настоящему сильное, сводящее с ума желание. Это пугало профайлера куда сильнее, чем ожидание удара. - Неоднозначное чувство, - уклончиво ответил Уилл, его голос дрогнул. - Ты доверяешь мне? Грэм едва не задохнулся, когда почувствовал пальцы психоаналитика у себя на затылке. Тот всего лишь оправил завернувшийся воротник, но профайлера как электричеством прошило. Желание сводило с ума, хотелось сделать хоть что-нибудь, снять это почти болезненное напряжение возбужденной плоти, но Уилл, разумеется, ничего не сделал. Лишь ответил на выдохе: - Да. Ганнибал отстранился, и Грэм услышал, как психоаналитик подошел к столу. Испытывая почти разочарование, профайлер обернулся. Лектер стоя что-то записывал в блокнот. Чувствуя неясное смятение, Уилл прошел и сел на свое привычное место. Психиатр сел напротив, закинув ногу на ногу. Профайлер невольно подумал, а не испытал ли Ганнибал тоже возбуждения? Нет, нет. Он всегда так сидит. И темные глаза смотрят бесстрастно и почти с обидным равнодушием. - Хорошо, вторжение в свою «слепую зону» ты воспринимаешь напряженно, конечно, но ты не отшатнулся, не ушел. Значит, ты готов с этим работать, готов отказаться от своего одиночества. Профайлер кивнул, чуть исподлобья наблюдая за доктором. - Теперь определимся с психологическими границами. Уилл, - Лектер отложил блокнот в сторону и переплел пальцы, обхватив колено, - Расскажи мне о своем первом сексуальном опыте. Грэм едва не подавился собственным дыханием. Лицо будто обдало горячим паром. - Что? – нервный смешок сорвался с его губ. - Первый сексуальный опыт, - повторил Ганнибал таким тоном, будто речь шла о первой поездке на велосипеде. Его губы были изогнуты в вежливой улыбке, но глаза не улыбались, - Очень личная тема, это позволит тебе раскрепоститься. Со своей стороны могу уверить тебя в соблюдении профессиональной этики. Наш разговор останется строго между нами. - Почему именно это? – Уилл чувствовал себя загнанным в ловушку. - Не из личного интереса, поверь. Видишь, как тебя задевает эта тема? Ты смущен. Значит, это отличное упражнение. - Ну… - Грэм все еще не верил, что сидит и разговаривает с Лектером на столь щекотливые темы, - Ну, мне было 16. Он замолчал. - Содержательно. Но, может, что-то еще? - казалось, психоаналитик издевается. - Она была моей девушкой. Мы встречались уже несколько месяцев, - Уилл нервно царапал пальцами подлокотники своего кресла, избегая встречаться с Лектером взглядами. – Мы сделали это, когда ее родители отправились в Аспен. У меня… в общем, я был не на высоте. Он замолчал, его глаза нервно бегали. - Что ж, - Ганнибал вновь взял в руки блокнот, - С психологическим сближением у тебя сложнее. Профайлер вопросительно посмотрел на него. - Ты не был честен. - Ты обвиняешь меня во лжи? – неожиданно для самого себя разозлился Уилл. - Ты не был честен до конца. Либо ты что-то изменил в этой истории… Грэм фыркнул. - Либо, - продолжил доктор, - Это был не первый опыт. Сердце Уилла дрогнуло. Он закрыл глаза. Чертов доктор Лектер! Его можно использовать при допросе преступников вместо детектора лжи! Как он догадался? - Если это тот максимум, насколько ты готов меня впустить… - почти разочарованно начал Ганнибал. - Мне было 14, - перебил его Уилл. Глаза его были закрыты, говорил он тихо, - Просто не знаю, секса ведь не было… Можно ли это считать… Я попробовал травку, первый и последний раз. Ее притащил мой друг. Мы ушли на поле, что было за нашей школой. Там, в высокой траве нас бы никто не нашел. Травка конкретно свернула нам башню, - Уилл невесело усмехнулся, все еще не открывая глаз. Он немного помолчал, затем продолжил, - Мы говорили о девчонках. Выяснилось, что нам нравилась одна и та же. Мы с ним поспорили из-за этого. Даже устроили возню: дракой назвать это нельзя, мы же не всерьез, к тому же мы были расслаблены и смеялись. Но… Он запнулся. Лектер молчал. Уиллу казалось, что он один, один за черной завесой собственных век. Это придало храбрости рассказывать дальше. - Он поцеловал меня. Я тогда подумал, что это шутка. Он сказал, что это шутка. И я позволил ему. Ведь все было понарошку, солнце светило ярко, были летние каникулы, и хотелось плакать от счастья. А травка не давала сосредоточиться, осознать… А когда я кончил ему в руку, было слишком поздно. Наркотический дурман рассеялся, но память нам никто не стер. Больше мы не общались. Уилл замолчал - на этот раз рассказ был закончен. - Ты ведь никому об этом не рассказывал? – тихо спросил психоаналитик. Грэм отрицательно покачал головой. Он открыл глаза, но не подымал взгляда. Он сидел с опущенной головой, чувствуя себя уязвленным и ослабленным, голова кружилась, а во рту пересохло. Сердце тяжело и медленно стучало в груди. - Если хочешь, можешь спросить меня, о чем хочешь, - мягко предложил Ганнибал, - Это будет справедливо. Уилл вновь покачал головой. - Что ж, тогда на сегодня хватит, - Лектер поднялся со своего места, - Вторжение в личное пространство всегда сопряжено с переживаниями и чувством уязвимости. Но потом будет проще. Я благодарен тебе, Уилл Грэм, что ты столь откровенен со мной. - Ты ведь мой друг? – с неуверенным утверждением профайлер поднял на доктора большие влажные глаза. Он был полностью в его власти, не осознавал, что Лектер, как опытный манипулятор, намеренно создал эту связь между ними, как короткий поводок, который Ганнибал крепко держал в руке. - Конечно, - психоаналитик доброжелательно улыбнулся. Уилл почувствовал какой-то безотчетный страх. Его разрывали противоречивые чувства: желание оттолкнуть Лектера, но и желание притянуть к себе, бежать, куда глаза глядят, и остаться навсегда в этом спокойном доме-крепости. Желание убить, убить за то, что тот знает слишком много, что заставляет чувствовать Уилла слабым и беззащитным, и противоестественное, грязное желание отдаться, отдаться прямо здесь, в приемном зале, на столе, за которым работал психоаналитик и за которым Уилл рисовал ему как-то часы. Отдать свой разум, свое сердце, свою душу и свое тело… Грэм закрыл глаза. Его колотила дрожь, бросало то в жар, то в холод, чувство паники мешалось с чувством беспомощности, и еще эта сводящая с ума, ненормальная тяга к своему психоаналитику. Ганнибал прекрасно видел все это. Как Уилл не старался скрыть свое возбуждение, от цепкого взгляда доктора не укрылось то, как недвусмысленно оттопыриваются джинсы пациента. Профайлер встал, покачнувшись на ватных ногах, и, скомкано попрощавшись, отправился к себе, думая лишь о том, как бы поскорее попасть в душ и удовлетворить жгучее желание. Лектер проводил его самодовольным взглядом. Все шло по плану. Он отметил еще несколько новых симптомов. Тиоридазин действовал безотказно. Но что делать с влюбленностью профайлера? Вряд ли внезапное влечение входило в побочные эффекты нейролептика, который психоаналитик незаметно подмешивал в еду Уиллу. Симпатия со стороны Грэма льстила Ганнибалу, хоть и не входила в изначальные планы. Могли возникнуть проблемы. Лектер взял блокнот и сделал несколько пометок для себя. Он не желал себе в этом признаваться, но, похоже, тут имел место быть контрперенос. Плохо, очень плохо, доктор Лектер! И очень непрофессионально. Психоаналитик сжал губы, взгляд его сузился. Если все зайдет слишком далеко… В одном он был уверен точно: если будет нужно, он убьет Уилла Грэма. И его рука не дрогнет.