28 июля. Четверг
Германия. Хоккенхайм. Автодром «Хоккенхаймринг»
Когда Шарль приехал на автодром в Хоккенхайме, вся команда была уже на месте — включая прилетевших вместе с Фицроем из Лондона Уильяма, Денниса и Барнетта. Ван Дейны традиционно опаздывали, но на это давно перестали обращать внимание. При появлении в гараже Шарля ковырявшийся в машине Роджерс радостно встрепенулся, помахал рукой и, словно устыдившись своего порыва, со смущённой улыбкой нырнул обратно за «даллару». Шарль, чтобы его немного подразнить, сразу здороваться не стал, вначале решив обойти с приветствием остальных членов команды. Механики отвечали кто с улыбкой, кто удивлённо, а кто и настороженно. Острый на язык Енот даже бросил что-то вроде: «А мы уж думали, ты совсем «обарнетился». Нет, ну нормально, а? Сравнил его с этим индюком самовлюблённым! Как будто Шарль никогда с ними за руку не здоровался и помогать не подвизался! Да он вообще-то все тесты провёл либо в их компании, либо в кокпите! Ну а потом Фицрой помогать запретил. Что ему было, против начальства переть? Да и дела нашлись поважнее, чем смывка с болтиков некачественной смазки. В конце концов, он — пилот, а не мальчик на побегушках, понимать же надо! Продолжая пожимать протянутые руки, Шарль как бы между делом обернулся на Роджерса. Тот, застигнутый за подглядыванием, вспыхнул и снова спрятался за машину. Нет, ну вот как руководитель самой крутой команды Формулы-3 может быть такой трепетной принцессой?! Такой трепетной, что в Шарле от этих украдких взглядов и смущённого румянца каждый раз просыпалось вполне определённое желание. — Привет! — Завершив свой «круг почёта», Шарль остановился возле Роджерса, с улыбкой глядя на него сверху вниз. Тот, всё ещё стоя на коленях перед машиной, замер с приоткрытым для ответа ртом и мечущимся вверх-вниз испуганным взглядом. От подобного зрелища в голове у Шарля зароились совсем уж непристойные мысли, отозвавшиеся в теле лёгким возбуждением и желанием воплотить их в жизнь, не сходя с места. Впрочем, опомнился Шарль, сейчас у них с Роджерсом были немного не те отношения, чтобы совать тому что-то в рот. Даже язык, не говоря уже обо всём остальном. — Привет. — Крис с усилием сглотнул. Мазнул взглядом по оказавшейся на уровне глаз молнии на джинсах и покраснел ещё сильнее. Похоже, непристойные мысли крутились в голове не только у Шарля… Господи! А им же ещё как-то четыре дня вместе работать… — Salut! Шарль удивлённо обернулся. Не обменявшиеся с ним в Венгрии ни единым словом Пьер и Санни смущённо переминались с ноги на ногу, виновато глядя в пол. — Мы это… — Санни дёрнул плечом. — Я извиниться хотел. Ну, что я тебя типа из квартиры выжил, получается. Блин, так неловко вышло! Я после этого даже подойти к тебе не решался. Ну, чтоб перетереть про всю эту ситуацию… Знаешь, мы тут с Питом вчера обсудили… — Он кивнул на кусающего губы Пьера. — В общем, если хочешь, то возвращайся. Я всё равно на раскладушке сплю. — Я пока в Монако — дома кое-какие дела образовались. Так что… — Шарль пожал плечами и улыбнулся как можно более жизнерадостно. — Не парьтесь. У меня всё нормально. К тому же… — Он обернулся на всё-таки поднявшегося с колен Роджерса, но в последний момент не решился озвучить свою мысль, боясь снова оказаться отвергнутым. — Изначально мы ведь и планировали, что ты с Цыплёнком будешь квартиру снимать. Я просто временно тебя замещал. — Да, с мамкой косяк вышел, — с натянутой улыбкой поскрёб затылок Санни. — Мы с Лу её еле уговорили меня отпустить. Вот честно: не знал, что это окажется так сложно. — Моя-то на костылях от счастья прыгала, когда я из дома свалил, — попытался внести нотку юмора Шарль. — А сейчас она тебя как встретила? — Роджерс всё же не утерпел и слегка коснулся рукава его футболки. — Ударом в лицо и пятнадцатикилометровой пробежкой по горам, — не погрешил против истины Шарль — в конце концов, в названии Монте-Карло слово «гора» не просто так присутствовала. — Про удар в лицо, надеюсь, ты пошутил? — тут же изобразил несчастного спаниеля Роджерс. Шарль в ответ лишь пожал плечами: — Да я как бы не в претензии — было за что. Ещё легко отделался — в детстве и не за такое ремнём по заднице получал. Прекрасно знакомый с нравами его маменьки Пьер согласно закивал, чем поверг Роджерса в шок окончательно. Хотя чего такого-то?! Как будто других детей родители не бьют! Ну вот Пьера, вроде, не били… Так он и повода никогда не давал — за что его бить-то?! Зато Фаби отчим дубасил ого-го как! Пока тот не подрос и не стал давать отпор. Ману тоже от дяди Марселя периодически по уху прилетало… Кстати, и сам Крис рассказывал, что отец его поколачивал. Последнее Шарль даже озвучил вслух, сочтя вполне достойным аргументом в пользу материных методов воспитания. Лицо Роджерса тут же изобразило скорбь от несовершенства этого мира: — Я бы тебя никогда не ударил. — Я знаю. — Шарль виновато улыбнулся. — Обычно это я тебя… — Ну да, бывало… — не понятно с чего залился краской Роджерс. — Санни, пошли с сэндвичами мне поможешь, — явно почувствовав себя третьим лишним, потянул за рукав менее сообразительного соседа Пьер. — Не помнишь, мы пластиковые стаканчики куда убрали? — Так с остальной посудой… — Идём — покажешь. Шарль проводил приятелей улыбкой: — Смотрю, Цыплёнок всё-таки освоился в команде. — Да. И подружился с Санни. Как ты и хотел, — бросил испуганный взгляд из-под отросшей чёлки Роджерс. — Теперь тебе уже нет необходимости постоянно его опекать — они с Санни вроде неплохо справляются. — Пи сказал, ты ему с квартирой помогал, когда я в Академии был. — Да ерунда… Там у вас труба текла, а домовладелец попёр в дурь и увеличил счёт за воду. Хотя сам вовремя не починил. Ну, я съездил, поговорил… — Спасибо. Наверняка он специально дождался, когда Пьер один останется. Понял, что тот за себя постоять не сможет и заплатит. — Да, мне тоже так показалось. Неприятный тип. — Теперь ты понимаешь, что я не мог Цыплёнка одного там оставить? — Да. Но сейчас с ним Санни. И Лу обещал сестре приглядывать за пацанами. Ребята говорят, он, когда помогал вещи перевозить, уже успел накрутить хвоста домовладельцу. Тот, кажется, проникся. — Лу может, — улыбнулся Шарль. Его так и подмывало спросить, не хочет ли Крис вычеркнуть из памяти последние несколько месяцев и продолжить с момента возвращения с тестов в Испании — раз уж с Цыплёнком всё так удачно разрешилось. Но если бы Роджерс действительно этого хотел, то предложил бы сам, верно? Ведь именно он всегда первым делал шаг к сближению. А сейчас не делал. Может, права Дракониха, и Крис действительно устал от их отношений? Поэтому и захлопнул дверь, предпочтя куда менее замороченного Фалько. С тем-то хотя бы потрахаться можно! Без риска черепно-мозговой травмы. Воспоминания о наглом итальянце мгновенно испортили настроение. Роджерс, конечно, уверял, что между ним и Лори с того раза ничего больше не было, но… Сам-то Шарль тоже много умалчивал о происходившем в Академии. Просто не видел смысла рассказывать, о чём не спрашивают. Хотя Крис-то не умалчивал — он категорчески отрицал. Но и снова жить вместе не звал. Вот и думай после этого, что хочешь! Шарль намеренно поймал взгляд смущённо переминающегося с ноги на ногу Роджерса, но тот сразу же потупился, избегая зрительного контакта. Похоже, для разговора о возвращении было ещё слишком рано. Но то, что после вчерашней дурацкой переписки лёд между ними растаял, Шарль не сомневался. Пусть вернуть прежние отношения уже и не получится, но можно попытаться откатить общение хотя бы к обнимашкам, совместным просмотрам гонок и валяниям на диване с чашкой какао, как в первые дни знакомства. Крису без Шарля было плохо — сейчас это особенно бросалось в глаза. И, как недавно выяснилось, самому Шарлю без него тоже хорошо не было. Даже дома с матерью. Даже в шикарном особняке с прислугой. Шарль хотел обратно к своей дурацкой плюшевой панде, иногда жутко бесившей, но с которой ему было комфортно, как нигде и ни с кем. Была ли это любовь? Вряд ли. Но вот Роджерс его любил. И, скорее всего, до сих пор любит. А разве этого недостаточно, чтобы попытаться вернуть то, чем Шарль так бездумно пожертвовал?