КимПорче (продолжение лакорна КиннПорш)

Особняк семьи Тирапаньякун. Ещё не было шести утра, когда Чан подошёл к лифтовой площадке на первом этаже особняка и с удивлением увидел, что Порче уже стоит там, привалившись к стене. Однако одежда мальчишки, – джинсы и какая-то хламида сверху, – всё это, конечно, не подходило для тренировок. — Пойдём, — Чан повёл нового ученика в спортзал, там всегда были комплекты запасной одежды для телохранителей. Переодетый Порче стоял перед Чаном и пил какой-то непонятный напиток с солёным вкусом. — Этот напиток нужно пить каждое утро перед бегом. Бутылки стоят в столовой, около входа. Бегать нужно каждое утро, постоянно увеличивая время. Начнём с пятнадцати минут, — сказал Чан и, отобрав уже ополовиненную бутылку, допил её, смял и бросил в урну, — за мной. Порче был уверен, что они бегут уже больше часа: он запинался, задыхался, а ещё очень сильно кололо в боку. Чан же бежал легко, часто поворачивался и бежал спиной вперёд, постоянно подгоняя мокрого от пота Порче. Когда они в очередной раз добежали до главного входа в особняк, Чан остановился. — На сегодня достаточно, — начальник охраны с усмешкой смотрел на ученика, тот наклонился, тяжело дыша, — каждый день утром бегаешь. Если меня нет, то бегаешь сам. Теперь на стрельбище. Чан быстро зашагал к лестнице, ведущей в подвал, где находились камеры и тир, Порче потащился за ним, постоянно хватаясь за бок. В тире он познакомился с Миртом, который распоряжался тренировочным оружием и обучал телохранителей. — Если я занят, то ты сам приходишь в тир, Мирт тебе поможет. Начнём с самого простого, — Чан протянул Порче пистолет, — это Глок сорок три икс калибром девять миллиметров, базовое оружие телохранителей. Он лёгкий, надёжный, можно стрелять с любой руки. Отдача сильная, но ты привыкнешь, бывает и сильней. Начальник охраны показал, как заряжать оружие, как его держать, как передёргивать затвор. После того, как Порче смог без ошибок совершить все базовые движения, его, наконец, допустили к мишени. — Начнём со стрельбы с обоих рук, — сказал Чан, помогая ученику принять нужную стойку, — твоя задача попасть в мишень. Стреляешь три раза. Порче расслабил плечи, прицелился в жестяную фигуру мишени и, выстрелив три раза, положил оружие на постамент. Чан был ошарашен, мальчишка не просто попал, – все три выстрела попали в лоб мишени. Если бы перед Порче находился настоящий человек, то он точно был бы убит. — Ты раньше стрелял? — Только в компьютерных играх. — Для первого раза отлично! Продолжим. Ещё целый час Порче стрелял, теперь уже с разных рук и даже попробовал стрелять из Беретты и Вальтера. Когда Чан увидел, что у его ученика уже начали трястись руки, то он остановил тренировку. — Всё, сейчас отправляйся в душ и на завтрак. Есть теперь будешь в столовой для телохранителей, там сбалансированное меню. Никаких чипсов и газировки. До одиннадцати часов у тебя свободное время. В одиннадцать жду тебя в спорткомплексе. Порче устало кивнул головой и пошёл к выходу из тира, он был не уверен, что ему хватит сил на душ: очень болела спина и от отдачи ныли плечи. — Он отлично стреляет, — думал Чан, — такая меткость большая редкость. Если бы он был телохранителем, то он определённо готовил бы его как снайпера. Будет забавно увидеть его конкуренцию с Кимом. Если он, конечно, выдержит нагрузки и не бросит тренировки. Где-то в Бангкоке. По запруженным улицам Бангкока медленно тащился люксовый Порше 911 Турбо. Обычно владельцы таких автомобилей пытались набрать большую скорость даже в обычных для этого времени пробках, лихо стартуя с перекрёстков, как только загорался зелёный свет. Но водитель этой машины никуда не торопился, он возвращался домой. Молодые девушки-водители, заметив красивого молодого человека за рулём очень дорогого автомобиля, пытались строить ему глазки, а наиболее смелые махали телефонами, пытаясь привлечь к себе внимание. Но всё это было напрасно, мужчина за рулём не обращал внимания на то, что происходило за пределами автомобиля, он ещё и ещё раз прокручивал в голове события, которые привели его к возвращению в семейный особняк. POV Кимхан. Кимхан конечно знал, что он существовал и раньше, но осознал себя отдельной личностью в десять лет. Именно тогда он оказался в большой прямоугольной комнате со стеклом во всю стену. Посередине комнаты на полу сидел мальчик и горько плакал, закрыв лицо руками. Не то чтобы Кимхан хотел проявить сочувствие к плаксе, но нытьё раздражало, поэтому он подошёл к мальчику и потряс его за плечо. — Хватить реветь, что у тебя случилось? — Моя мама умерла, — мальчик поднял глаза, — меня теперь никто не защитит от папы. Кимхан смотрел на заплаканное лицо и видел, что этот мальчик и есть он сам, только выглядел он младше и слабей. Он присел рядом со своим двойником и обнял его, теперь он ясно понимал, в чём его задача, он должен защищать этого мальчика, то есть, себя самого. — Как тебя зовут? — Ким, а тебя? — Меня зовут Кимхан. Не плачь, Ким, я буду тебя всегда защищать! Обе личности очень быстро разобрались, кто и в какой момент выходит на первый план: за Кимом была школа, уроки, общение с братьями; Кимхан общался с отцом и Чаном, разбирался с теми, кто пытался задирать младшего сына семьи. Казалось, что в семье всё идёт на лад, и проблем нет, но, когда Кимхану исполнилось двенадцать лет, пропал Танкхун. Телохранители семьи перерыли весь Бангкок, пытаясь найти наследника, но только через неделю один из осведомителей сообщил, что на границе с Китаем в заброшенном доме был найден юноша, похожий на Танкхуна. Это действительно был он: израненный, обезвоженный, истощённый. После месяца, проведённого в больнице, Танкхун совершенно изменился: он не мог ночевать один, боялся незнакомых людей, вздрагивал от любого шороха. Отец, недолго понаблюдав за старшим сыном, сместил угол своего внимания на среднего сына, который теперь стал наследником криминального бизнеса. Кимхан понял, что защиты, которую представляла семья, для них с Кимом явно недостаточно. Выход был один: научиться защищаться самому. — Ты ещё слишком мал, — Чан махнул рукой, — если так переживаешь, то я усилю твою охрану. — Нет, — упрямый взгляд Кимхана был совсем не похож на взгляд двенадцатилетнего юноши, — я должен всему научиться сам. Вы будете учить меня! Чану пришлось сдаться под напором Кима, и уже через несколько недель он сам в своей сдержанной манере хвалил ученика и старался дать ему те знания, которыми мало с кем делился. Эти уроки, как оказалось позднее, были начаты вовремя: всего через год одна из филиппинских группировок, не сумев добраться до Кинна, которого охраняло слишком много телохранителей, похитила младшего из сыновей Корна, Кимхана. Каково же было удивление группы, которая во главе с Чаном ворвалась в пакгауз порта Бангкока, когда из дверей одного из складов вышел Ким с оружием в руках. Он не только достаточно быстро сумел освободиться, но и самостоятельно ликвидировал своих похитителей. Однако эта маленькая победа имела и негативные последствия: кхун Корн хоть и делал ставку на семнадцатилетнего Кинна, как на своего преемника, но начал более пристально следить за младшим сыном. Несколько раз он пытался столкнуть сыновей, чтобы понаблюдать за их противостоянием, но Кимхан не позволял собой манипулировать, а Кинн слишком любил своих братьев, да и был очень занят, чтобы тратить время на ненависть к кому-либо из семьи. Когда Кимхану исполнилось шестнадцать, произошло очень важное событие, которое сильно повлияло на их с Кимом упорядоченную жизнь, в их команде появился третий человек. В международную школу, в которой учились все сыновья Корна, пришёл один из преподавателей консерватории при университете Рангсит и провёл открытый урок для поиска новых учеников. В список претендентов попал и Ким, все одноклассники знали, что он играет на гитаре. Когда Кима попросили сыграть и спеть что-нибудь перед большим количеством незнакомых лиц, он побледнел и попытался отказаться. Кимхан не знал, что делать, сам он выступить не мог, он не играл на гитаре, а Ким был очень застенчив. — Я сам выступлю, — их бесцеремонно растолкал нагловатый парень в кожаной куртке. Действительно, новая личность, которая так неожиданно появилась, смогла удивить не только своих одноклассников, но и преподавателя консерватории, который долго восторгался талантом юноши и предложил брать внеклассные уроки для подготовки к поступлению, на что тут же получил согласие. — Кто ты такой? — грубо спросил Кимхан, совершенно не обрадованный новой личности. — Я Вик, — сообщил ему нагловатый новенький, — я буду известным певцом и музыкантом! После нескольких дней безуспешных споров между Кимханом и Виком, в разговор вмешался Ким. Он сказал, что хотел бы быть музыкантом и это хороший способ в конце концов покинуть дом, в котором они постоянно подвергаются опасности. Кимхан уступил, и, как оказалось, этот путь действительно привёл к свободе, пусть и к относительной. В восемнадцать лет Кимхан, поступив в консерваторию при университете, покинул семейный особняк, переехав в лофт в центре города, который купил на деньги, полученные в наследство от деда. Кхун Корн был в ярости, но повлиять на младшего сына не мог, шантажу тот не поддавался. Единственное, в чём уступил Кимхан отцу, который клялся, что не оставит сына в покое, это по-прежнему оставаться главным снайпером семьи. Пять лет после своего переезда Кимхан исправно выполнял приказы отца по ликвидации неугодных ему людей, но не оставлял попыток нарыть на отца компромат, чтобы обрести так необходимую для себя свободу. За эти годы Вик действительно сумел стать очень популярным певцом, песни о любви, которые писал Ким, были очень популярны, а сам Кимхан по-прежнему был их главным защитником. Так бы всё и продолжалось, если бы не появился юноша с прекрасными карими глазами, сумевший всего за несколько месяцев изменить всё. Пока старший брат, Порш, своей пламенной энергией взбудоражил и изменил жизнь Кинна и всех проживающих в особняке, Порче тихо и незаметно влез под кожу каждой личности младшего Тирапаньякуна. Первым, кто попал под очарование юноши, был самодовольный Вик: красивый фанат, знающий до мелочей все песни и клипы, произвёл на него такое сильное впечатление, что он несколько дней только и говорил, что о Порче. Может быть, всё этим и закончилось, если бы не расследование в отношении Порша, которое было затеяно с подачи Бига, обвинявшего нового телохранителя во всех грехах, только потому, что он считал его конкурентом в любви к боссу. Ким некоторое время просто присматривался к ситуации, выслушивал восхищения Вика, но молчал. Однако, когда Кимхан, разорвал отношения с Порче, именно он выступил резко против и вместе с Виком организовал настолько сильное сопротивление, что им теперь удавалось на некоторое время отключать сознание Кимхана, который раньше был самой сильной личностью в их тройке. Именно это противодействие и привело к событиям последних дней. Вчера утром Кимхан из восторженных возгласов его личной оппозиции узнал, что Ким и Вик уже несколько недель писали любовную песню для Порче и, вырубив своего защитника, отправили её адресату. Когда через несколько часов личный осведомитель из особняка сообщил, что Порче впервые за месяц покидает особняк с небольшой группой охраны, Кимхан вылетел из квартиры и прыгнул в джип, в багажнике которого всегда находились снайперская винтовка, автомат и несколько пистолетов. Отслеживать передвижения младшего брата Порша было легко, в ту единственную ночь, которую они провели вместе, Кимхан поместил маячок в телефон Порче. Судя по маршруту, по которому двигалась машина, Порче направлялся в их с Поршем дом. Кимхан понимал, что это было прямым следствием песни, отправленной идиотской парочкой, которая на заднем фоне бурно обсуждала свой успех и дальнейшие отношения с Порче. К сожалению, поехать в переулок, который вёл к дому, было нельзя, — там находилась охрана. Кимхан остановился около недостроенного здания, с верхнего этажа которого был отлично виден и переулок, и двор дома Китисават, и, схватив снайперскую винтовку, которая отлично заменяла бинокль, побежал вверх по лестнице. Первый же осмотр переулка обнажил катастрофическую ситуацию: вся охрана Порче была мертва, но переулок был пуст, нападавших не было видно. Кимхана охватила такая паника, что он был готов сам вооружиться и бежать к дому Порче, но потом понял, что нападавшие, ликвидировав охрану, просто ждут выхода Порче из дома, чтобы его захватить. Ждать пришлось около получаса, но предположение подтвердилось: как только младший Китисават захлопнул калитку, в переулке появилась группа людей. Дальнейшие действия Кимхана были уже давно проработаны, не зря он был лучшим снайпером клана. Нападавшие были ликвидированы, Порче не пострадал. Когда Чан со своей командой появился в переулке, Кимхан успокоился, Порче с такой охраной был в полной безопасности. А затем был звонок отца… Конечно, кхун Корн никогда ничего не говорил прямо, но всё было и так ясно: если Кимхан не вернётся домой, то глава семьи готов пожертвовать младшим сыном своей любимой сестры, чтобы обеспечить послушание своего «любимого» сына. Кимхан, давно понявший, что при одной мысли, что Порче угрожает опасность, он сам, не дожидаясь решений Вика и Кима, включает режим защитника, решил, что вернуться домой — это единственный способ защитить столь важного для них троих человека. Нет, Кимхан не был влюблён, возможно, эта функция ему было вообще недоступна, но он был готов, не задумываясь, пожертвовать для счастья Порче всем, именно поэтому он чуть больше месяца назад и оставил столь важного для него человека, оттолкнув его руку. Было и ещё кое-что, намёк отца был очевиден: Корн собирался рассказать Порче, кто именно выполнил приказ на уничтожение дяди Ати. Нет, Кимхан не жалел о выполненном приказе, Ати был мелочным, жадным типом, — именно он подставил Порша своим увлечением азартными играми и повесил на него долг перед кланом. Удивляло то, что его племянникам удалось дожить до того дня, когда Кинн, воспользовавшись долгами, забрал Порша к себе телохранителем. Многих родственников азартных игроков находили в нелегальных борделях, либо вообще в реке Чао Пхрайя. Но как отнесётся Порче к тому, что именно Кимхан убрал его дядю? Конец POV Кимхан. Кабинет Корна. — Мальчик мой, спасибо, что заехал и привёз документы, — улыбка на лице старого лиса была по-отечески доброй. — Конечно, дядя. Это было не трудно, — Макао из последних сил пытался держать улыбку на лице, он не понимал, почему нужно было срочно мчаться и везти папку с документами, которую можно было передать через телохранителей. — Мне кажется, что ты сдружился с Порче? — Мы практически не общаемся, только иногда играем в компьютерные игры по сети. — Было бы хорошо, если бы вы дружили, думаю, ему очень скучно! — Конечно, дядя, — пробормотал ничего не понимающий Макао. — Ох, я тебя задерживаю! Иди! И не забудь поздороваться с Порче. Макао поклонился и вышел. У него были хорошие отношения с Порче, но то, что дяде понадобилось, чтобы они сдружились, очень настораживало. Он знал, что кхун Корн ничего не делает просто так.