КимПорче (продолжение лакорна КиннПорш)

Дом главной семьи. Кимхан влетел в зал, который использовался телохранителями для поединков и, увидев мастера Чу, решительно подошёл к нему. — Мне нужен спарринг-партнёр. — Сейчас здесь только новички. Подожди полчаса, — мастер, как всегда, был невозмутим, — заодно и успокоишься. — Я спокоен, — выдохнул Кимхан. — Ты хочешь драки, а не поединка. В таком состоянии на татами я тебя не пущу. — Но… — Если хочешь драки, отправляйся к Бутчу. Он каждый вечер в своём клубе устраивает нелегальные поединки. Ты будешь звездой вечеринки, — съязвил мастер. Кимхан отошёл от мастера, принял позу «сейдза» и, закрыв глаза, попытался сконцентрироваться на дыхании. Получалось откровенно плохо, в мыслях был только один человек, из-за которого не удавалось успокоиться. Ещё пару недель назад Кимхан был уверен, что нащупал правильную дорогу к возвращению Порче, но теперь понимал, что находится в тупике. Он как будто вернулся в день своего прибытия в особняк, — Порче, казалось, был совершенно к нему равнодушен. Создавалось ощущение, что кроме тренировок его больше ничего не интересует, он даже перестал приходить слушать песни Кима. Изменение было очень быстрым, несомненно, на Порче кто-то повлиял, кто-то, чьё мнение было для него важным. Перебрав всех обитателей дома, Кимхан быстро исключил Кинна, Порче к нему за советом бы не пошёл, Порш ничего о личной жизни брата не знал, а вот Чан, определенно, пользовался уважением Порче, был в курсе ситуации и мог дать совет, который был бы принят. Кимхан медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь погасить желание немедленно найти Чана и выяснить, что он насоветовал своему ученику. Формально учитель не мешал Киму, он по-прежнему бегал по утрам с Порче, вечером занимался с ним силовыми тренировками, мог в любое время присоединиться к нему в тире или в бассейне. Но теперь они вообще не оставались наедине: Порче, который раньше передвигался по дому без охраны, теперь приходил только в сопровождении своих телохранителей. Ловкий ход, благодаря которому Кимхану приходилось вести себя более сдержано, чтобы не спровоцировать конфликт с телохранителями. Он не боялся нотаций отца или Чана в случае драки, но не хотел увидеть разочарование в глазах Порче. — Кимхан, — голос мастера выдернул ученика из водоворота мыслей. Ким открыл глаза и, увидев, что в зал заходят телохранители, которых он раньше не видел, поклонился мастеру и отправился на татами для разминки. Следующие полчаса превратились в наслаждение боем, несмотря на неоднократные угрозы мастера прекратить спарринг, тот явно был недоволен тем, что Кимхан не контролирует себя во время поединка. Когда противники закончились, на татами вышел Чан. — Уверен, что тебе скучно, — усмехнулся начальник охраны, — я бы позвал Кинна или Вегаса развлечь тебя, но они заняты. Попробуешь спарринг с тем, кто тебе равен? — Конечно, —Кимхан выполнил ритуальный поклон. Чан был опасным противником, всегда продумывающим ходы наперёд, его нельзя было победить одной лишь силой или техникой боя. Но и Кимхан за время отсутствия в главном доме частенько участвовал в различных нелегальных поединках и мог доставить бывшему учителю много неприятных моментов во время боя. Противники двигались по кругу, внимательно наблюдая друг за другом и ожидая сигнала к началу спарринга. Порче, затаив дыхание, смотрел как Кимхан проводит поединок сразу с несколькими телохранителями. Зрелище настолько заворожило младшего Китисавата, что он подошёл вплотную к большому окну, из которого был виден зал для поединков. Это было похоже на какой-то американский боевик с тем лишь исключением, что Ким двигался значительно быстрей актёров кино. Чан некоторое время стоял рядом с учеником и наблюдал за боем, а потом вышел, что-то сказав, но Порче даже не заметил его ухода. Наблюдая за идеальными движениями Кимхана, он невольно вспомнил разговор с Чаном и сомневался, правильно ли он поступил, приняв его совет. Флешбэк. Порче вошёл в кабинет Чана, он не сомневался, что тот уже работает, несмотря на ранее утро. Действительно, одетый в свой обычный костюм, начальник охраны изучал какие-то бумаги. — Мне нужно с вами поговорить, — сказал Порче после приветствия. — Я слушаю, кхун Порче. — Зовите меня просто Порче, без кхуна! — Мы не на тренировке, — покачав головой, ответил Чан. Порче не понимал, почему человек, который значительно старше его, да ещё и является его учителем, называет его господином, но переубедить Чана не получалось. В клане были такие правила. — Я не хочу, чтобы Кимхан меня тренировал. Он невыносим! — Да, я видел запись вчерашней тренировки, — хмыкнул Чан, — но я не могу ему запретить что-то делать. — А кто может? Кинн? — В иерархии клана выше Кимхана стоит только кхун Корн. — Я думал, что Кинн главный, — удивлённо пробормотал Порче. — Раньше глава первой семьи был и главой клана, но сейчас, когда власть семьи распространилась уже за пределы страны, то обязанности пришлось снова разделить как было тогда, когда Ангонг, отец Корна и Джекканта, разделил обязанности, создав первую и побочную семьи. Кимхан со вчерашнего дня главный наследник кхуна Корна, будущий глава клана. А Кинн и Порш вдвоём теперь возглавляют первую семью и обязаны подчиняться Кимхану. — Значит, приказать Кимхану может только кхун Корн, — уточнил Порче. — Может, но в твоём случае не будет, — пожал плечами Чан. — Но я не могу сосредоточиться на тренировках, когда Кимхан так себя ведёт! — Он так ведёт себя, когда вы наедине. Так? — усмехнулся Чан, — у тебя есть телохранители. Они обязаны выполнять твои приказы. Отдай приказ сопровождать тебя на тренировки, — подмигнул начальник охраны озадаченному ученику. — Спасибо, пи Чан, — Порче задумчиво кивнул головой и вышел из кабинета. Чан сам не понимал, почему решил вмешаться в отношения Кима и Порче, хотя предпочитал не лезть в личную жизнь других. Наверное, не хотел, чтобы Кимхан слишком быстро победил, а может просто хотел найти небольшое развлечение в череде монотонных будней. Конец флешбэка. Порче увидел, что на татами зашёл Чан, который стал следующим противником Кимхана. Бой был очень интересным: противники не уступали друг другу по подготовке, скорости и силе. Казалось, что ещё немного, и бой закончится ничьей. Но в какой-то момент Кимхан, казалось, ошибся, перестав защищать корпус, но, когда Чан, воспользовавшись этой «ошибкой», нанёс удар по рёбрам, его противник, выбив плечо начальнику охраны, повалил его на татами и применил удушающий приём. Порче, который, не отрываясь, во все глаза следил за боем, восхищённо захлопал в ладоши, а затем выбежал из комнаты наблюдения, осознав, что Кимхан получил сильный удар и, возможно, ему нужна помощь. Однако, около зала он наткнулся на Чана, который, по-видимому, собирался в медблок, — левая рука висела плетью. — Бежишь поздравлять Кимхана? — усмехнулся Чан. — Учитель, но Кимхан ранен. Я думал нужна помощь, — сконфузился Порче. — Небольшой синяк его не убьёт, удар был скользящим. — А когда у меня буду спарринги? — Когда мастер Чу разрешит, — Чан повернулся и зашагал в медблок, поняв, что на его травму ученик не собирается обращать внимание. Порче действительно хотел зайти в зал и, может быть, поговорить с Кимханом, которым он так восхищался. Но разговор с Чаном немного охладил его порыв. Неужели достаточно такой мелочи, чтобы он отказался от своих намерений. Порче помотал головой и снова направился в тир, из которого его вытащил Чан для того, чтобы посмотреть, как дерётся Кимхан. Кабинет Чана. Чан сидел за столом с мрачным видом: доктор вправил плечо, но придётся каждый вечер в течение недели приходить на иглоукалывание, да ещё и мази втирать, чтобы плечо не болело и регенерация проходила быстрей. Вины Кимхана в этом не было, ведь он сам всегда настаивал на том, чтобы телохранители выкладывались на тренировках полностью. Дверь распахнулась, и в комнату влетел Танкхун. — У меня срочный разговор, — бросил он через плечо охраннику, который, видимо, хотел его остановить. Чан кивнул своему помощнику, тот с поклоном закрыл дверь. Танкхун уселся в кресло напротив и уставился на начальника охраны немигающим взглядом. — У меня есть план, как вернуть Пита домой, — после минутного молчания выдал старший сын Корна. Чан вздохнул и приготовился слушать весь тот бред, который пришёл в голову Танкхуну. — Мы найдём какого-нибудь красавчика из эскорта, он соблазнит Вегаса и запишет для Пита видео. Тогда он точно бросит этого мерзавца и вернётся домой, — довольно выпалил Танкхун. — Уверен, что Вегас не клюнет на такую ловушку, похоже, что он действительно очень любит Пита. — Ну дадим Вегасу какую-нибудь наркоту, уверен, что ты что-нибудь придумаешь. — Кхун Танкхун, я не считаю, что это хорошая идея. Тем более, что Пит будет очень расстроен. Вы же не хотите, чтобы ему было больно, — Чан вообще не хотел вмешиваться в личную жизнь Пита и Вегаса, считая эту парочку психически нестабильной, Будда знает, что они наворотят, если их разлучить. — Верни мне Пита, Чан, — Танкхун неожиданно расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, поиграл кулоном, висящим на шее и облизнул губы, пристально посмотрев на Чана, — и можешь просить у меня всё, что угодно. Начальник охраны просто онемел, он мог многое ожидать от Танкхуна, но чтобы тот попытался его соблазнить… Обалдевший Чан молча сидел до тех пор, пока за его личным соблазнителем не закрылась дверь. Подскочив, он нервно вытащил сигареты и, несмотря на правило не курить в доме, затянулся сигаретой. Чан даже ущипнул себя, чтобы удостовериться, что он не спит, настолько необычным было поведение старшего сына кхуна Корна. Разумеется, он не собирался срочно бежать за Питом ради прекрасных глаз Танкхуна, он даже думать об этих глазах не собирался, но почему-то думал. Причём, думал не в первый раз, и каждый раз думая, злился на собственное идиотское воображение, которое раз за разом подбрасывало соблазнительные картинки с участием Танкхуна. Может быть тот что-то заметил, поэтому и решил предложить себя ради возвращения Пита. Это предположение уже было опасным, если его интерес заметил Танкхун, то уж его босс точно всё знает. А если знает, то использует против Чана рано или поздно. Неизвестно куда бы завели его эти мысли дальше, если бы истлевшая сигарета не опалила ему пальцы. Медленно затушив окурок и бросив его в урну, Чан помотал головой и дал сам себе обещание, что больше не будет думать о Танкхуне ни единой минуты. Апартаменты Танкхуна. — Все вон! — заорал на своих телохранителей Танкхун. Арм и Пол, которые до этого играли в настольные игры, синхронно вздрогнули. Арм уже открыл рот, чтобы узнать что случилось, но их босс нетерпеливо топнул ногой и так уверенно махнул рукой, что им пришлось покинуть комнату. Танкхун повалился на диван и закрыл руками покрасневшее лицо: наконец он решился хоть что-то сделать. Конечно, непонятно как Чан отнёсся к его предложению, кажется сильно удивился, но нужно было сделать хоть что-то, кроме того, чтобы постоянно ловить взгляды начальника охраны. Танкхун со вздохом потёр покрасневшие щёки, с того момента как он узнал о «смерти» начальника охраны, для него всё изменилось. В тот день погибли многие, был ранен Пол, но, когда Арм показал ему съёмку с камеры наблюдения главного входа с лежащим там Чаном, Танкхун почему-то разрыдался и бросился к выходу из особняка. Он бросился к лежащему телу и долго тряс его, пока Чан, закашлявшись, не открыл глаза. Выяснилось, что на нём был бронежилет, но, конечно, он сильно пострадал, ведь только в кино герои, получив несколько пуль, попавших в бронежилет, легко бегут дальше, в жизни всё было иначе. Но Чану повезло, кроме большого количества крупных гематом и пары поверхностных ран на руках, больше повреждений не было. Это событие как будто открыло глаза Танкхуну, он практически постоянно думал о начальнике охраны, в его сны, ранее представлявшие собой набор бессмысленных образов, впервые прокрались эротические фантазии с участием Чана. Сам Танкхун подумывал о том, чтобы прекратить глупую игру в спятившего сына криминального авторитета, ведь сейчас отец уже распределил роли в иерархии клана и Танкхун ему не нужен и не важен. Конечно глупо было требовать от Чана возвращения Пита, но не мог же он прямо сказать, что начальник охраны ему нравится. Самое печальное, что у Танкхуна совершенно не было опыта в построении любовных отношений, кроме собственных наблюдений. Посоветоваться тоже было не с кем, все окружающие в любовных делах вели себя очень глупо, что Кинн с Поршем, что Вегас с Питом. А уж что творилось между Порче и Кимханом вообще было идиотизмом. Танкхун уже несколько раз порывался рассказать Порче о том, кто уже несколько раз спасал его от похищений, но колебался, не желая вмешиваться в дела Кима, который мрачной тучей бродил по особняку за младшим братом Порша. Тир. Кимхан, казалось, мог вечно наблюдать за тем, как Порче стреляет, в его исполнении это было сексуально. Чан был прав, у него действительно были отличные задатки стрелка: сейчас, стреляя с неведущей руки, Порче ни разу не промазал, а ведь тренировки шли чуть больше двух недель. — Почему он выбрал эту Беретту, она ведь тяжёлая для него? — вопрос был адресован Мирту, стоявшему рядом. — Он уже может долго стрелять из тяжёлого оружия, пи Чан планирует вывезти его на следующей неделе на семейное стрельбище. Кимхан всё чаще задумывался, как сейчас будет ощущаться тело Порче в его руках. В ту единственную ночь, которую они провели вместе, тело любимого было лёгким и хрупким, может поэтому он тогда не решился на что-то более серьёзное, чем просто спать вместе. Сейчас он себя за это корил, предполагая, что, возможно, завоевать Порче уже знающего, что такое секс с Кимханом, было бы легче. То, как он менялся внешне, превратило просмотры видео с тренировками в бассейне в какое-то эротическое шоу. Интенсивные упражнения постепенно делали стройное тело более мускулистым, плечи стали шире, Порче перестал сутулиться. Если раньше Кимхан сам себе говорил, что готов ждать прощения Порче сколько угодно, сейчас же желание немедленно присвоить себе любимого было невыносимым.