Сказка о Кавехе-плесеннике

Давным-давно правила в далёких землях Сумеру Архонт по имени Нахида и было у неё три советника: Дэхья, Сайно и аль-Хайтам. Была Нахида мудра не по годам и очень любила узнавать новое. И вот решила она однажды приколо… то есть, поставить один социальный эксперимент. Вызвала к себе советников и сказала: — Пора вам уже остепениться и обзавестись семьями. — Это ещё зачем? — удивились советники. — Затем что я так сказала, ещё вопросы есть? Если нет, то руки в ноги и вперёд. Вот вам волшебный лук на силу атаки — стреляйте. Куда стрела попадёт, там и судьба ваша. Тут советник по имени Сайно не выдержал. — Мать, ты где в игре видела, чтобы мы с луками ходили? — Какая я тебе мать? — Архонтительная. — Какая? — Архонтительная. Ну это как охренительная, но архонтительная. Ты же Архонт. Архонтительная. — Ты сейчас у меня архонтительно вылетишь отсюда. Шуточки свои будешь травить преступникам на допросах, тем более что так они быстрее раскалываются, лишь бы тебя больше не слышать. А тут не надо. — Злые вы, уеду я от вас, — так сказал Сайно, взял своё весло… в смысле, копьё, и метнул со всей дури прямо в сторону леса Авидья. Пошёл Сайно искать, куда оно упало. Вышел на поляну, и видит — пролетело его копьё прямо меж длинных ушей лесного охотника Тигнари — чуть к дереву не пригвоздило. Одним словом, нашёл свою судьбу Сайно. Нашёл, и тут же от неё своим копьём получил леща. — За что? — кричал он. — А нечего технику безопасности при обращении с оружием нарушать. Здесь вам не тут. Дождался Сайно, когда его наконец прекратят бить, поднялся, оглядел Тигнари с головы до ног и поплыл. — А ты ничего такой, — говорит, — выходи за меня. — Базара ноль, но у меня приёмная дочь с ПТСР, так что ты подумай — психологи сейчас недешево берут. — Ничего, потянем. Я ж суматра. — Ты кто? — Суматра. Ну, сума и матра. Типо, богатый матра. Суматра. — Ты нормальный? — Ничего, ты втянешься. — Сомневаюсь. Привёл Сайно своего жениха во дворец, взглянула на них Нахида и тяжело вздохнула. — Ну, допустим. А девушку мне кто-нибудь во дворец приведёт? — Я, — послышалось из-за угла, и тут же все увидели, как Дэхья вышла к ним с нарядно одетой девушкой, — знакомьтесь, Дуньярзада. — Да твою ж дивизию. Боюсь представить, кого Хайтам с собой притащит. Что касается аль-Хайтама, то жениться он совсем не хотел. Поэтому ультанул и с криком «Изумрудный всплеск» зашвырнул свой меч куда подальше в лесную чащу, надеясь, что никого там не найдёт. Долго он бродил, выискивая нужное место, а как пришёл, видит — стоит посреди поляны озеро, из воды выглядывает рукоять меча, а на рукояти сидит плесенник. Выдохнул аль-Хайтам с облегчением. — Ну, слава Архонтам, вроде, пронесло. Теперь не придется жениться. — Да щас, размечтался, — ответил ему плесенник, — а я тут, по-твоему, для красоты уже второй день сижу? Тут аль-Хайтам знатно прифигел. — С каких пор у нас плесенники разговаривают? — С таких. Давай бери меня в охапку и тащи во дворец. — С чего это? — Ой, вот только не надо дурака из себя строить. Ты по всем законам теперь обязан на мне жениться. — Обойдёшься, — ответил аль-Хайтам, забрал меч и уже собирался уйти восвояси, но вдруг задумался: а вдруг, если он придёт один, его заставят опять судьбу искать свою? Уж лучше сейчас плесенника взять, а то потом еще кого-нибудь на голову посадят. Не заставят же его, в конце концов, на нём жениться. — Хрен с тобой, — сказал он, взял плесенника и понёс во дворец. — Очень приятно, Хрен с тобой, я Кавех. Увидев, что Хайтам принёс плесенника, Дэхья долго смеялась, а Сайно так офигел, что даже забыл пошутить. — Ну, я в тебе даже не сомневалась, — сказала Нахида. — За такого душнилу, как ты, только плесенник пойти и может. Женись, куда теперь деваться. — А можно не надо? — взмолился Хайтам. — Он только выглядит как плесенник, а говорит, как человек. Не затыкается ни на минуту. Я же так с ума сойду. — Женись тебе говорят. Правила для всех одни. И сыграли во дворце в один день три свадьбы. А на следующий день вызвала к себе Нахида советников и сказала: — Хочу я узнать, что ваши вторые половинки делать умеют. Пусть за эту ночь смастерят мне что-нибудь удивительное. Пришёл аль-Хайтам к себе домой спокойный, как обычно. — Слышь, Нахида просила передать, чтобы ты за ночь что-нибудь интересное намутил, — сказал он Кавеху, — удачи. — Но я ведь всего лишь плесенник! — возмутился Кавех. — Что же я могу сделать? Может, ты мне поможешь? — Размечтался. — И тебя даже не беспокоит, что я, твой муж, могу опозориться? — Да мне вообще фиолетово, делай, что хочешь. — Святые Архонты, с кем я живу! Никакой эмпатии. — Спокойной ночи. Заснул аль-Хайтам, как убитый, а Кавех тем временем сбросил свою оболочку плесенника и обратился таким прекрасным молодцем, что ни в сказке сказать ни пером описать. И принялся он думать, что бы такое сделать, чтобы и Нахиду удивить, и мужу отомстить за то, что он такой бездушный мудила. Долго думал и придумал наконец. На следующее утро явились все советники во дворец к Архонту, чтобы показать, что их вторые половинки умеют. Первым вышел Тигнари, неся в руках пиалу с каким-то дымящимся напитком. Нахида глянула на него с подозрением. — Это чё ещё за бурда? — Бодрящий отвар из лесных грибочков. Попробуйте. — А меня с него не вштырит? — Так в этом вся суть. Выпила отвар Нахида и сразу ей стало очень весело. Долго она смеялась и с каменной рожи аль-Хайтама, и с копья Сайно, а когда она увидела плесенника Кавеха, её вообще чуть не порвало. — Хорошая вещь, — сказала Нахида, когда её немного отпустило. — А то. Я называю его «Волшебный отвар, который делает шутки Сайно смешными». Наш брак только на этом и держится. Вторым на очереди был Кавех. Попросил он Нахиду подойти к окну. Выглянула она наружу и прямо-таки офигела. — Ну, я хорошо умею только две вещи, — скромно сказал Кавех, — строить и влезать в долги. Поэтому вот вам очешуительный дворец и долговая расписка на 100 лямов моры… Которые я позаимствовал из государственной казны. Тут Нахида офигела вдвойне. — Не, ну это подстава. Хайтам, твой мужик накосячил, тебе и долг отдавать. — Да вы издеваетесь. Я на это дерьмо не подписывался. Пусть сам отдаёт. — Так он же плесенник, ему нечем. — Вот ведь ублюдок. Последней вышла к Архонту Дуньярзада. — Уважаемая Нахида, — молвила она, — вы с самого детства являлись ко мне во снах и были утешением в болезни. Никаких особых талантов к меня нет, но я вас очень люблю, и семья у меня богатая, так что могу в вашу честь замутить праздник. — Ни слова больше, мне нравится. И вы, — обратилась она к советникам, — тоже приходите, посмотрим, как ваши вторые половинки умеют веселиться. Вернулся аль-Хайтам домой и завалился на диван с книгой. Долго ли, коротко ли лежал он так, постигая загадки бытия и блуждая по закоулкам своего разума и отбиваясь от Кавеха, который тщетно требовал к себе внимания, но настал наконец день празднества. — В гробу я видал все эти светские мероприятия, — сказал он, отрываясь от книги и собираясь к Нахиде во дворец. Только ступил он за порог, как к нему подлетел Кавех. — Ничего не забыл? — Да нет, вроде. — Охренел что ли? А как же я? — Может, дома посидишь? — взмолился аль-Хайтам. — Ну уж нет, я тоже хочу веселиться со всеми. — Как ты там собрался веселиться? Ты же плесенник. — Я необычный плесенник. Ты поезжай на праздник вперёд меня, а я чуть позже подъезду. — Ну, хоть по дороге от тебя отдохну. Приехал Хайтам во дворец. Советники все разряженные в пух и прах тоже явились со своими супругами. — А где твой-то? — спрашивают. — Сейчас приедет. Сели они за столы праздничные и тут слышат — загремело что-то, загрохотало перед дворцом, точно гром посреди ясного неба. Сорвались все с мест, выглянули в окна — подъехала к крыльцу золочёная карета, запряжённая шестёркой белых лошадей. Распахнулась резная дверца и вышел из неё юноша небывалой красоты. И был он таким красавцем, что даже аль-Хайтам почувствовал, как в груди (и не только) у него что-то дрогнуло. — Ну, чего застыл? Ты встречать мужа собираешься или как вообще? Узнал Хайтам голос Кавеха, и сразу его отпустило. — О, припёрся. Провёл он его к столам с кушаньями, и пир пошёл своим чередом. Все только и успевали восхищаться красотой и грацией Кавеха. Долго они пировали, коротко ли, но пришёл конец празднеству, а отправился аль-Хайтам домой со своим суженым, тихонько охреневая и думая, как ему жить дальше. Приехали они домой, взял Кавех мужа своего под руки, усадил на диван, сам сел рядом, прижался к его широкой груди и прошептал ему на ухо: — Я на самом деле не плесенник, а человек. Потерпи ещё три дня, и я останусь таким, как сейчас, навсегда. — То есть через три дня ты будешь не только болтать без умолку, но ещё и занимать в десять раз больше места? Такого поворота Кавех явно не ожидал. — Ну ты и сволочь, конечно. Всю романтику похерил! Вот возьму и уйду от тебя! — А можно? Честно говоря, я бы этому очень обрадовался. — Ах так? — взбесился Кавех. — Ну и пожалуйста. Уйду и больше не вернусь никогда! — Скатертью дорога. Собрал Кавех все свои вещи в чемодан и сказал напоследок: — Если передумаешь, ищи меня за тридевять земель у человека по имени Дотторе. Он когда-то превратил меня в плесенника. А теперь прощай. — Аривидерчи. — Тьфу на тебя. Обернулся Кавех прекрасной птицей и улетел восвояси с чемоданом в клюве. Вздохнул аль-Хайтам с облегчением и зажил как прежде. Но недолго длилось его блаженное уединение. Прошёл месяц и вызвала его к себе Нахида. — Слышь, умник, у тебя склероз или что? За тобой должок вообще-то. — И что? Не я брал эти деньги. — Ну и что? Мужик твой, отдавать тебе. Зря ты его выгнал, между прочим. Он хороший архитектор, в форме человека мог бы на работу устроиться и долг отдавать. А теперь будешь сам платить. — Не буду. Прошёл ещё месяц, потом ещё и ещё. — Плати деньги, сука, — негодовала Нахида. — Хренушки, — из последних сил отбивался аль-Хайтам. — Плати, я сказала, а то я тебе шутки Сайно прямо в наушники транслировать начну. — Ну ты и животное. Посмотрел Хайтам — хочешь не хочешь, а долг отдавать надо. Пустил он скупую мужскую слезу и отправился на поиски своего мужа. Долго ли, коротко ли брёл он, куда глаза глядят, но забрёл в конце концов в место под названием Ванарана. Обступили его со всех сторон существа, похожие на кабачки только в шляпах и с глазами. — Ну нихера ж себе, — сказал Хайтам, — и не курил ведь, а такая чертовщина мерещится. Видно грибов по дороге нанюхался. А кабачки ему между тем говорят: — Расслабь булки, мужик, мы настоящие. Аранарами называемся. А ты чего забыл здесь? — Да вот, ищу кое-кого. Посовещались аранары между собой и молвили так: — Ну, пошли, мы тебя проводим к нашему главному, авось он тебе поможет. И привели они его к большому круглому домику. Зашёл туда аль-Хайтам, а там его уже главный поджидает — только не аранара вовсе, а какой-то пацан с каре и в здоровой шляпе. — Ну, чё надо? — спрашивает. И рассказал ему аль-Хайтам всю свою историю от начала и до конца. — Знаю я этого твоего Кавеха. Познакомился он с Дотторе ещё когда обучался в Академии. Наивный он был, вот Дотторе его доверчивостью и воспользовался. Использовал его для эксперимента и превратил в плесенника. — А характер у него всегда был такой или после эксперимента испортился? — Я-то откуда знаю? В общем, найдёшь Дотторе — найдёшь и его. — И как его победить? По всем канонам он должен быть бессмертным. — Электро Архонта мне в матери, да никакой он не бессмертный. Вломишь ему пару раз и всё. А найти его легче лёгкого — вот тебе дендро слайм, будет показывать дорогу. А еще прятаться в траве и пиздить тебя со спины периодически, но без этого ощущения будут не те, так что соглашайся. Одна просьба — как найдёшь этого придурка, врежь ему от меня дополнительно. — Да вообще без б, — согласился аль-Хайтам, которого всё это уже порядком подзаебало. Собрался он уходить, но тут его одолело научное любопытство. — Одного только никак не пойму — как ты стал главным у этих аранар? — Ты шляпу мою видел? — Видел. — Ну и чего тут непонятного? За своего приняли. — Ясно. Поблагодарил Хайтам юношу за помощь, бросил перед собой дендро слайма и пустился в путь. Долго ли, коротко ли шёл он, но вышел наконец-таки к мрачному входу в какое-то подземелье. Тут дендро слайм набил последний синяк на его спине после чего бросился наутёк и был таков. Спустился Хайтам в подземелье и видит — стоит посреди комнаты какой-то стрёмный мужик в маске и с голубыми волосами и, схватившись руками за голову, ходит туда-сюда. Дотторе. Заметил он его и спросил: — Ты кто? — Конь в пальто. Мужика отдавай моего. И тут ни с того ни с сего повалился Дотторе Хайтаму в ноженьки, оросил сапоги его пыльные горючими слезами. — Святые Архонты, наконец-таки! Спаситель ты мой ненаглядный! Кавех, собирайся, за тобой пришли! Взглянул на него Хайтам сочувственно. — Что, совсем плохо? — Всю хату мне перестроил, целыми днями жалуется на то, что у меня нет эмпатии, и еще притащил домой целую стаю пустынных лисов. Говорит, они милые, а мне они вчера чуть жопу не отгрызли. — Мм, узнаю родного мужа. Что же ты его обратно в плесенника не превратишь? — Да я к нему даже подойти не могу. Видишь шишку на лбу? Это мне вчера от него чемоданом прилетело. — Соболезную. — Забери по-братски, а? — Да не вопрос. Тут вошёл в комнату Кавех и недовольно взглянул на мужа. — Мог бы и побыстрее. — Скажи спасибо, что вообще пришёл. — Спасибо… — робко пробормотал Дотторе. — Замолчи чудовище, тебе слова не давали. Ну, я готов ехать. — Ага, ехать, обойдёшься. Пешком пойдешь. Давай, топай на выход. — Сволочь, — резюмировал Кавех и пошёл за своим чемоданом. Дотторе со смесью тревоги и любопытства посмотрел на Хайтама. — Мужик, ты только скажи — на кой он тебе нужен? — Он мне денег должен. — А ты уверен, что оно того стоит? Крепко задумался аль-Хайтам, но быстро понял, что шутки Сайно двадцать четыре на семь явно страшнее. — Из двух зол нужно выбирать меньшее. — Даже знать не хочу, каким был второй вариант. — А тебе и не нужно. Наконец собрался Кавех в дорогу. Выпроводил его аль-Хайтам за порог, попросил подождать, затем со вздохом приблизился к Дотторе и со всей дури вломил ему. — Без обид, братан, это меня попросили передать. Пацан какой-то, имя у него было еще такое странное… Кукарача что ли. — Да-да-да, катитесь уже отсюда. Мне ещё после этого архитектора лабораторию восстанавливать. Вышел Хайтам из подземелья, где ждал его Кавех, и многозначительно на него глянул. — Ну че, как долг отдавать будешь? Денег-то у тебя нет. — Ну, могу натурой, — пожал плечами Кавех. Оглядел его Хайтам с ног до головы и глубоко вздохнул. — Годится. Вернулись они во дворец Нахиды и жили там долго и сча… А, нет, просто долго.