Через два дня Queen приступили к репетициям. Промо-концерт – не такое уж большое событие, конечно, но Queen всегда подходили ответственно к любым своим выступлениям. Ответственно и, что называется, с огоньком. А это значит, серьезно репетировали, ставили на сцене звук и свет, продумывали всё до мелочей. Фредди Меркьюри не всегда руководил всем процессом, он доверял профессионалам – звукорежиссерам, осветителям, техникам. Однако последнее слово оставалось всё равно за ним. И еще – Фредди всегда был сам себе костюмером. В этом он давал себе полную свободу воображения и не прислушивался ни к чьим советам. Однажды ему Брайан сказал перед концертом, что он выглядит, как гигантская креветка. Фредди посмотрел на него и ответил: «Ты тоже это заметил? Скажи ведь круто!» Брайан пожал плечами и вздохнул – спорить с Фредди по этому вопросу было совершенно бесполезно. Хочет выглядеть гигантской креветкой, значит, так тому и быть.
И с каждым концертом амбиции Фредди – выглядеть ярче, экстравагантней и сногсшибательней – только росли. Но никто и не возражал, на самом деле. А чего возражать? Группа ракетой взлетала по небосклону популярности, гонорары музыкантов тоже стремительно поднимались, так что пусть по сцене носится гигантская креветка и поёт своим волшебным, да что там – колдовским голосом, а в паузах между песнями выкрикивает в зал, что она всех так любит, что переспала бы с каждым.
Но фанаты не знали, как нервничает Фредди перед каждым выходом на сцену, что он несколько раз устраивал настоящие истерики, отказываясь петь: «У меня пропал голос! – заламывал руки великий певец. – Я не смогу сегодня петь! Я никогда больше не смогу петь!» Но неизменно брал себя в руки и выходил под ослепительные софиты, и когда начинала звучать музыка, пел, забывая обо всём на свете – так, что не только фанаты дрожали от возбуждения, слыша его голос, но и у музыкантов группы перехватывало дыхание, они заводились, подпитывались энергией своего лидера и играли, как боги!
На репетицию Фредди пришел с Евой. Вёл он себя не совсем обычно. И это очень мягко говоря: с любопытством озирался на сцене, не сразу сообразил, где находится гримерка, не узнал звукорежиссера… И это были еще цветочки. Фредди словно превратился в маленького мальчика, который пришел с мамой к незнакомым взрослым – он во всем полагался на свою девушку, которая ему подсказывала, что делать. В каждой мелочи. Понятное, дело, что всяким осветителям и техникам было по барабану, они даже не заметили, а вот Брайан Мэй, Роджер Тейлор и Джон Дикон всерьез забеспокоились. Если их друг и лидер группы тронулся умом с горя от потери родителей, то дело плохо. Вообще дрянь дело.
Начали репетировать первую композицию. Ожидаемо всё повалилось из рук. Ничего не клеилось. Всё провисло и стало расползаться в разные стороны. Первая попытка, вторая, третья… А дело было вот в чем: Ева была девушкой музыкальной; в свое время она с отличием окончила музыкальную школу по классу фортепиано, пела в хоре… В общем, не только в ноты попадала, а вообще не ошибалась. И голос ей достался от Меркьюри (вместе с телом). И песни они с Фредди разучили дома – слова, музыку, вот это всё. И двигаться Фредди её научил… С этим было не очень хорошо – так быстро двигательные повадки в точности не усвоишь, но более или менее у нее получалось. Но всё в целом, а главное – Меркьюревские драйв, харизму, огонь в сердце и безумие в голове, – этому вообще она не научилась (да и непонятно было, можно ли было это сымитировать).
Брайан подошел к Еве (Меркьюри в красном обтягивающем платье тут же оказался рядом) и, глядя прямо в глаза, спросил:
– Фредди, в чем дело?
– В смысле? – переспросила Ева.
Подошли Роджер и Джон.
– Да, Фредди, рассказывай, – с нажимом произнес Роджер.
– Ты должен нам всё рассказать, – поддержал друзей Джон.
– Да что рассказывать-то? – недоумевала Ева.
– Всё, – невозмутимо ответил Брайан. – С тобой что-то происходит, и мы должны знать, что.
– Ну, я просто малость не в себе… – начала было Ева, но Брайан её перебил.
– Не надо, Фред. Я знаю, когда и как ты бываешь не в себе. Я не первый год тебя знаю.
– Да, Фредди, – вздохнул Джон, – тут явно что-то другое…
– Но у меня… – не сдавалась Ева, она хотела сказать «большое горе», но посмотрела на
Фредди и не договорила. Меркьюри стоял мрачный, как даже не туча, а жуткая грозовая туча перед чудовищным штормом на сороковой параллели Тихого океана (там, говорят, просто невероятные штормы бывают).
– Я знаю твои обстоятельства, – Брайан решил во что бы то ни стало докопаться до истины. – Но ты… как будто не ты…
– Ладно, – вдруг громко сказала девушка в красном платье, которую музыканты считали новой подружкой Меркьюри. – Пойдемте отсюда, на сегодня репетиция закончена, нам нужно поговорить.
Все с недоумением повернулись к ней. У Джона даже челюсть немного отвисла, и он с усилием закрыл рот, чтобы не выглядеть идиотом. Только Ева вздохнула с облегчением: похоже, Фредди сейчас расскажет своим друзьям, что происходит, и ей больше не надо будет обманывать этих славных парней, выдавая себя за великого Меркьюри.
***
Седовласый господин лет шестидесяти задумчиво дымил сигарой в своем кабинете, пытаясь сложить пазлы информации в единую картину. Пытаясь, но не особо надеясь: он знал, что информации недостаточно, но перекладывать с места на место кусочки сведений об интересующем его предмете было увлекательно – а вдруг что-то сойдётся, тогда появятся новые идеи и даже новое видение ситуации. Только что по телефону отчитался о своих наблюдениях Джим Хаттон. В сложившемся тандеме Меркьюри – русская девушка роль лидера заняла девушка. Хаттон рассказал, что видел, как вся группа Queen покинула концертный зал, не закончив репетицию, и именно русская увела всех за собой. Компания отправилась в элитный паб, куда пускали или только своих, или по предварительной записи, так что Хаттон не мог последовать за ними и подслушать, о чем они говорят. Но пазлы можно уже попытаться сложить: русская появилась рядом с Фредди на следующий же день после попытки Хаттона и Прентера изъять у артиста кулон; с тех пор эта русская не отходит от музыканта ни на шаг и, судя по всему, руководит им. Вопрос – кто она? Ответ напрашивался сам собой, но могли быть нюансы. Например, она агент русских спецслужб. Или, может быть, какое-то частное лицо из России заинтересовано в кулоне…
Но почему они не отберут его у Меркьюри, раз им удалось так глубоко внедриться, втереться к нему в доверие (эта русская спит в доме у музыканта, куда уж ближе?).
Седовласый поднялся из своего кресла и взволнованно стал мерить шагами пространство кабинета. В голове его возникла такая простая и ясная мысль, что он удивился, как ему это раньше не приходило в голову. Русские, как и его далекий предок рыцарь-крестоносец Валентин, не проникли в тайну кулона. Поэтому им и нужен Меркьюри, они надеются выведать тайну у него! Седовласый презрительно скривил губы – слабаки! Ему не нужен этот музыкантишка, тайну кулона он способен раскрыть сам – у него есть нужные связи в тайном сообществе Союза Креста и Свидетелей Заратуштры. У них есть священный манускрипт тысячелетней давности, с помощью которого удастся активировать кулон и направить его энергию в… – у седовласого сильно забилось сердце и перехватило дыхание. Он почувствовал, что близок к победе как никогда. Нужно только опередить русских. Операцию по изъятию кулона нужно провести в ближайшее время. Но теперь седовласый захотел большего – захватить еще и русскую шпионку: нужно узнать, что известно русским, что они уже успели разнюхать.
***
Чем отличается гробовая тишина от неловкой паузы? В отдельной комнатке и без того тихого и спокойного паба повисла гробовая тишина. Это была бы весьма неловкая пауза, но неловко было только одному человеку из пяти там находившихся. Фредди Меркьюри казалось, что он голый и все его разглядывают… Да ладно бы просто разглядывали, а то смотрят, будто всё у него не так, каждый миллиметр тела – всё какое-то нелепое или даже фальшивое. На самом деле, конечно, никто его так не разглядывал. Просто друзья обалдели и натурально потеряли дар речи: только что прекрасная девушка, которая привела их в этот паб, рассказала, что она на самом деле Фредди Меркьюри, а их друг Фредди, сидевший рядом с девушкой, подтвердил, что Фредди – это она, а он сам – это русская туристка Ева Романова, которая всего пять дней, как прилетела из Москвы. Но и это было не всё: девушка, то есть сам Фредди, если верить этой сумасшедшей парочке, рассказал еще про кулон (и показал эту вещицу – она болталась у неё, то есть у него на шее).
Сказал, что этот кулон пытались у него отобрать и вообще чуть не убили, треснув чем-то по голове. Так он и познакомился с Евой. А потом этот непонятный кулон поменял их телами… Более запутанного и нелепого бреда друзья не слышали в своей жизни ни разу. Как такому можно поверить? Это точно розыгрыш, если не бред. И бред, если не розыгрыш.
– Ты знаешь, – вдруг серьезно сказал Брайан, глядя в глаза девушке в красном платье.
– Ты знаешь, друг, а я тебе верю. Честно.
Роджер и Джон теперь вытаращили глаза на Брайана: он что, за одно с этими сумасшедшими?!
– Как бы дико это не звучало, – Брайан повернулся к Еве в теле Фредди, – но есть только одно разумное объяснение тому, как ты сегодня пел на репетиции. – Брайан выдержал эффектную паузу. – Это был не ты.
