Ангел смерти

Прохлада пробирающая до дрожи, кажется почти незаметной на фоне белых, больничных стен. Одинокая лампочка мигает на краю стола, давая достаточно света, чтобы осветить небольшой клочок пространства. Шприцы, скальпели, всё хаотично разбросано на столе в перемешку с запёкшейся кровью. Каждый день Акико продолжает марать руки в крови, чтобы "кое-кто" вновь не лишился своего отряда. У неё нет права этого не делать, так она считала. Однажды девушка уже попалась на эту удочку, но сейчас всё по-другому. Йосано почти лишилась чувства страха и сострадания, окончательно сломавшись, больше напоминая инструмент в руках главы портовой мафии. У способностей всегда две стороны медали. Дар может стать исцелением, дар может стать проклятием. Балансируя на чаше весов, человек либо упадёт на самое дно, либо выкарабкается на солнечный свет. Редкая исцеляющая способность, позволяющая мгновенно вылечить тяжелейшие ранения, в очередной раз сыграла шутку с девичьим разум. Условия применения данной способности заключается в том, что не смертельно раненый человек не может быть исцелён, пока не окажется на пороге смерти. И какова ценность жизни после этого? Сидя на деревянном стуле, Акико безразлично уставилась в стену, пустым и безжизненным взглядом. Длинные изящные пальцы с извращённым удовольствием крутят скальпель, измазанный в крови. А разум постепенно покидает её измотанное тело. Сначала от давящей пустоты тяжело дышать. Бесконечные картинки перед глазами сменяются, словно фотокарточки на старом проекте. Ужасающие крики, стоящие гулом в ушах стихают. Спокойствие и утешение постепенно, обволакивает тело, расслабляя каждую клеточку. Снотворное делает своё дело. — В кого ты превратилась? — до ужаса узнаваемый детский голос, раздаётся совсем рядом. Пугающее тёмное пространство, не имеющее ни конца ни края, сменяется знакомой картинкой. — Кто здесь? — Акико резко оборачивается на источник звука, но ничего не видит, кроме тумбочки и старой кровати. Должно быть девушка окончательно сходит с ума. — Ангел смерти, — беспечно отвечает звонкий голосок, протягивая гласные. — Кажется так тебя называли раньше? — после этих слов в комнате повисла тишина. Йосано вскакивает со стула, метаясь из стороны в сторону. — А как же твои слова, что ты ненавидишь тех, кто не ценит жизнь? Кто ты такая, чтобы решать, что стоит человеческая жизнь и обрекать людей на бесконечный кошмар? — в углу комнаты появляется детское очертание. Длинная белая рубашка, явно не по размеру, закрывает щиколотки. Маленькая хрупкая девочка с невинным взглядом пристально смотрит на Йосано своими огромными глазами. — Что черт возьми происходит? — озлобленно нахмурившись, девушка одним махом скидывает со стола разбросанные таблетки. — Всё ещё хуже, чем я себе представляла, — девочка крутит в маленьких ладошках заколку в виде бабочки и задорно прыгает в сторону кушетки. — Неужели бесстрашие и садистские наклонности, превратили тебя в это? Ты так отчаянно бежала отсюда и в итоге оказалась в лапах Мори? Ты забыла каких принципов придерживалась и как старалась не стать "как они"? — собеседница ждёт, когда до девушки наконец-то дойдёт. — Стоп, стоп, — нарушая тишину, Акико судорожно понимает, что разговаривает сама с собой. Дыхание учащается, холодное женское сердце наконец-то сжимается от эмоции, но глубоко в груди. — Но как? — Ты сломалась, запуталась, но всё ещё можно изменить, — тихий шепот, режет слух. Ребёнок вскакивает с высокой кровати, широко улыбаясь. — Вспомни ради чего ты жила, в первую очередь ты доктор и человек, — протягивая заколку маленькая Акико, убирает мешающую чёлку с лица. — Ещё не поздно? — Никогда не поздно.

***

Вспышка. Резкий звук ударяется о комнатные стены и волной отлетает обратно. Из транса выводит неимоверное жжение, которое распространяется по всей щеке, в глубине души хочется кричать от отчаяния, но на деле Акико просто пытается открыть тяжелые веки. — Фукудзава, всё слишком плохо? — обеспокоенный мужской голос слышаться, словно из под толщи воды. — Рампо у нас мало времени, помоги вынести её отсюда, ты же видишь её состояние.