Фигурное катание. Как все начиналось

Выходной день — прекрасен по умолчанию. И не важно, какая погода за окном. Особенно если он первый за последние несколько месяцев. Ох, уж этот Олимпийский сезон…. Условия отбора на важнейший старт четырехлетия ужесточаются в разы. Каждый прокат может стать решающим для отбора в Сборную России. Соперничать на льду с именитыми фигуристами нам, вчерашним юниорам, совсем непросто. Про политическую обстановку в мире и думать не хочется. В целом, доказать, что мы достойны представлять свою страну на Играх еще сложнее. Еще и тренерский штаб не «заточен» на парное катание. Группа Тутберидзе славится одиночниками. За исключением нас с Сашей. Сколько было разговоров о том, что мы не справимся и быстро сменим тренера — не вспомнить. Да, только собаки лают, а мы до сих пор в Хрустальном. — Дочь, ты решила весь день проваляться в кровати? — как обычно без стука, появилась в моей комнате мама. — Вставай, давай. Поедешь со мной в агентство. — Зачем?! — моментально села я на кровати. — С твоим графиком тренировок нужно пользоваться каждой свободной минутой. Я уже предупредила фотографа, он нас ждет. — Мам! Ну, какие съемки?! Я надеялась отдохнуть, книжку почитать. — Включим аудиоформат. В чем проблема?! Я уже собиралась ответить, как мое внимание отвлек оживший телефон. Писал а Диана, прося срочно приехать к ней домой. Всегда спокойная девчушка явно была напугана, это было видно даже по стилю сообщения. Схватив гаджет в руки, я моментально напечатала ответ и соскочила с кровати. — Похоже с моими доводами ты согласна! — крикнула вдогонку мама. — Нет! — уже умывшись, вылетела я из ванной комнаты. — Мне нужно срочно уехать, я на метро!!! Люблю, и пока. «Выходной день, а утреннюю пробежку никто не отменял!» — усмехнулась я сама про себя, бегом преодолевая расстояние до ближайшей станции метро. Мне повезло, поезд подошел, едва я остановилась на платформе. Взлетев на восьмой этаж, я остановилась как вкопанная, заметив, что дверь квартиры, куда я так торопилась попасть — приоткрыта. — Диана! — Ксюша, — заплаканная девчушка появилась в коридоре. — Помоги мне, пожалуйста. Бабушке плохо, мама не отвечает на мои сообщения, и я не знаю, что мне делать. — Господи, какой Мамай по вашей квартире прошел?! — скидывая верхнюю одежду, спросила я. — Ты постарайся взять себя в руки. Объясни толком, что с Этери Петровной и где она сейчас?! — Я не знаю, как объяснить. Бабушка в маминой комнате сидит и это она устроила беспорядок в квартире. Пока Диша пыталась хоть как-то рассказать, что случилось с ее бабушкой, мы успели зайти в спальню ее мамы, а по совместительству моего старшего тренера. Этери Петровна сидела на кровати, внимательно рассматривая фотоальбом. Она методично доставала фотографии, несколько секунд смотрела на них бессмысленным взглядом и в конечном счете рвала на мелкие кусочки. — Этери Петровна, — медленно приблизилась я к женщине, привлекая к себе внимание. — Вы фотографии вашей семьи рассматриваете? Какой красивый альбом, его Диана составляла или ваша дочь? — Не внучка, — через минуту ответила та, порвав еще два кадра. — Дочь, младшая. Она сейчас известным тренером стала. — Знаю, — поддержала я диалог, понимая, что с бабушкой Дианы что-то не так и требуется медицинская помощь. — А можно я посмотрю с вами этот альбом?! Только через полчаса совместными усилиями нам с Дианой удалось увести бабушку в ее комнату, единственную во всей квартире без следов погрома и уложить в кровать. — Диш, принеси пожалуйста мне мой телефон. Он в сумке остался, — медленно поглаживая Этери Петровну, попросила я. — А ты тоже моя внучка, — вдруг сказала женщина. — Дочь еще не знает, но это так. Я тебя помню, ты — Ксеня. — Вот, — вернулась в комнату Диана, протягивая мне телефон. — Спасибо, солнце. Андрюх, привет!!! У меня к тебе следующий вопрос. Если женщина в возрасте разносит свою же квартиру, заторможенно отвечает на вопросы. Похоже, что дезориентирована в пространстве. Стремительно переходит из состояние покоя, в абсолютно неуправляемое существо, при этом не узнает свою родную внучку… — Привет, спортсменка, — прервал мое описание парень. — Знаешь, те симптомы, что ты описываешь, очень похожи на признаки болезней, на которых специализируется мой отец. Он как раз рядом и твое описание слышал. Передаю телефон. — Спасибо. — Здравствуй, Ксенечка, — голос Всеволода Львовича на меня всегда действовал успокаивающе. — Ты можешь назвать имя этой женщины? — Этери Петровна Тутберидзе. — Моя пациентка, говоришь, никого не узнает и разнесла всю квартиру? Сейчас она в каком состоянии? — Мне удалось ее уложить в кровать, она заговаривается, но буянить перестала. — Понял. Кроме тебя кто еще дома? — Диана, внучка Этери Петровны. Она-то мне и написала, попросила приехать. — Так, девочка, внучку любыми способами выгони из комнаты ее бабушки. Рано ей видеть ее в таком состоянии. Отправь убираться в квартире. Адрес я знаю, приеду примерно минут через двадцать. Твоя задача оставаться с Этери Петровной, если вдруг начнется приступ — постараться ее максимально успокоить, не дать причинить вред самой себе. Удержать в пределах одной комнаты. — Я поняла, — вздохнула я. — Тогда мы вас ждем. — Ксюш, мама мне до сих пор не ответила, — присела рядом Дианка. — Она скорее всего на совещании в Федерации. Сама же знаешь, вся эта бюрократия перед главными стартами сезона. Чемпионат России уже не за горами. Уверена, твоя мама тебе ответит, как только у нее появится такая возможность. А пока, давай постараемся устранить последствия действий Этери Петровны. Ты можешь начать с коридора, там вроде не так много прибираться. Скоро приедет врач и я к тебе присоединюсь. Девочка кивнула и покинула комнату, при этом оставив дверь открытой. Минут через пятнадцать я услышала тихий стук. — Здравствуйте, — знакомый голос, донесся из коридора. — Всеволод Львович! — вышла я навстречу врачу. — Добрый день. — Привет, спортсменка. Первым делом покажи, где можно помыть руки и проводи к Этери Петровне. Вы взрослых уже информировали о происходящем? — Диана пытается связаться с мамой, пока безрезультатно. Насколько мне известно, сегодня совещание в Федерации по поводу основных стартов этого сезона. Сколько оно продлится очень сложно сказать. — Понял, — кивнул мужчина. — Тогда план следующий, ты забираешь на себя Диану займитесь уборкой, чтобы сильно не шокировать Этери Георгиевну, при ее возвращении домой. Я буду у больной в комнате. Осмотрю ее и сделаю все необходимое. Проводив Окунева в комнату, я прошла по всей квартире, оценивая масштабы бедствия. Как ни странно, больше всего пострадала кухня и спальня Этери Георгиевны. Диша хвостиком шла за мной, ничего не говоря. Вместе мы закончили уборку в коридоре и комнате девочки. — Ксюш, мама написала, что едет домой. Она только освободилась, — посмотрела на телефон Диана. — А у нас еще не все прибрано. — Ты напиши, чтобы сильно не гнала и ехала спокойно, ситуация под контролем. И предлагаю разделиться. Я прибираю кухню, а ты мамину комнату. — Может наоборот? — Диша, прибираться в спальне тренера…. — Бабушка себя плохо почувствовала, я не смогу выдержать… — окончательно смутилась Диана. Я не стала продолжать расспросы, и, нацепив на лицо улыбку, кивнула. Девочка выдохнула и скрылась на кухне. Стараясь не рассматривать интерьер спальни Этери Георгиевны, я принялась за уборку. Комната оказалась в ужасном состоянии. Все вещи были разбросаны по полу, многое разбито вдребезги. По всему покрывалу была размазана рвота. Стараясь дышать через раз, я свернула покрывало в плотный рулон и засунула его в мешок и крепко его завязала. — Диана!!! — в квартиру залетела Тутберидзе. — Дочь!!! Мама!!! — Этери Георгиевна, — появился в коридоре мужчина. — Идите сюда, с дочерью поговорите чуть позже, они пока заняты важными делами. Голоса в коридоре стихли, вновь наступила тишина. Прикрыв дверь, я открыла окно настежь, начав проветривать помещение. Постельное белье полетело на пол. — Ксюш, — проскользнула в спальню девочка, держа в руках комплект белья. — Теперь мама на тренировках будет еще жестче себя вести. Прости, я не хотела тебе навредить. — Диш, здесь холодно, кофту надень, — мягко улыбнулась я девочке, продолжая заниматься делом. — Ты не волнуйся, все в порядке. Если вдруг тебе потребуется моя помощь — смело звони или пиши. Даже если твоя мама будет запрещать. А по поводу тренировок, Этери Георгиевна никогда не отличалась мягкостью. Думаю, мы сможем с Сашей привыкнуть. И вообще, нашей парой чаще занимается Сергей Викторович. Так, здесь все сделано, единственно, я не знаю, что делать с фотоальбомом. — Ой, он мамин любимый. Она его сама, когда — то сделала. — Значит нужно его отреставрировать. Возьму на время? Есть у меня идея, что можно сделать. — Забирай, — кивнула девочка, помогая спрятать альбом и уцелевшие фотографии в пакет. — Пойдем на кухню, я чай заварила и есть пирожные. Спустя полчаса на кухню зашли доктор и мама Дианы. — Здравствуйте, Этери Георгиевна, — стараясь не смотреть на тренера, пробормотала я, вставая и, все-таки замечая, заплаканные, покрасневшие глаза. — Привет. Ксюш, мы можем поговорить? — Можете не волноваться, в Хрустальном от меня никто и ничего не узнает про сегодняшний день и состояние Этери Петровны. Мне, пожалуй, пора. Диш, если что, пиши. — Поехали, отвезу тебя домой, — подмигнул мне Всеволод Львович. Чувствуя на себе пристальный взгляд Этери Георгиевны, я выскочила на лестничную клетку даже не завязав кроссовки. Еле слышно, промямлив что — то на прощанье. — Ярская, я не имею права тебе рассказывать о диагнозе Тутберидзе — старшей, — начал разговор Окунев, едва мы отъехали от дома. — Всеволод Львович, я ни о чем не спрашиваю. — Ксюш, не хотел тебя обидеть, прости. Этери Георгиевна была очень расстроена, что кто — то из ее спортсменов узнал о состоянии ее мамы. Не уверен, что она до конца поверила в твои слова, но…. Состояние больной ухудшается с каждым днем. Все очень плохо и надежды на выздоровление нет. Ей жить осталось не больше года. — Господи…. — Я попытался объяснить Этери Георгиевне, что если уж ты узнала, то стоит тебе все рассказать, чтобы ты могла при необходимости, помочь, но она наотрез отказалась. Ксюш, я иду против воли родственников, ради больной. Я расскажу тебе все о состоянии своей пациентки. Научу, какие препараты, в каких случаях ей нужно будет колоть. Что ты так смотришь? — Вы идете против медицинской этики, против клятвы Гиппократа. — Ты в какой — то мере права. Знаешь, Этери Петровна несколько раз назвала тебя внучкой, пока я был с ней. Она тебе полностью доверяет, а таких людей в ее окружении не так уж и много. И Диана все равно будет тебе писать при необходимости. А Этери Георгиевна смирится с твоим участием в этом вопросе. В этом я уверен, — вздохнул мужчина. — Значит так, сейчас едем в больницу, я тебя введу в курс дела. Но предупреждаю, многие вещи могут тебя шокировать и вызвать отвращение. Я кивнула, не считая необходимым произносить слова: «Я согласна». На следующий день подтвердились опасения Дианы, Тутберидзе включила режим «жутко строгий тренер» при общении с нашей парой. И хоть я понимала причины такого метаморфоза, но чувствовала себя крайне некомфортно. Было странно наблюдать, как Этери спокойно общается с одиночницами, шутит, улыбается, но едва ей на глаза попадались мы с Сашей, взгляд ожесточался, стекленел. Романов откровенно бесился от такого отношения тренера. — Черт!!! — сорвался Романов в середине тренировки на льду. — Ксюх, прости. — Сань, такими темпами мы сегодня со льда вообще не уйдем сегодня. С нас не слезут же, пока выброс не получится. Ты же знаешь, — выдохнула я, отъезжая к дальнему бортику. — Без него про Питер можно забыть. Нам там ничего не светит. — Тутберидзе не расстроится, поверь мне, — зло усмехнулся Романов. — Такое ощущение, что наша пара ей как кость поперек горла. — Романов, Ярская!!! — голос Этери разнесся по всему катку. — Может хотя бы раз сделаете чистый выброс?! Или это не входит в ваши планы на сегодняшнюю тренировку?! — Как же она бесит, — отвернулся Саша. — Выдохни и поехали работать. Постарайся абстрагироваться от настроения Этери Георгиевны, — шепнула я партнеру, и, развернувшись, стала набирать скорость, прекрасно зная, что парень поедет за мной. Набрав необходимую скорость, мы вышли на выброс. И…жуткое столкновение с Медведевой. Я пролетела над головой Жени, приземлившись на лед пятой точкой, спиной ударившись о бортик, с такой силой, что из глаз посыпались искры. — Медведева!!! Живая?!!! — голос старшего тренера пробился сквозь шум в ушах. — Быстро за бортик. Для тебя тренировка закончена, смотреть нужно куда едешь! — Ксень, ты как?! — совсем рядом оказался Сергей Викторович. — Головой сильно ударилась? — Я в порядке. Основной удар пришелся на мягкое место, а на бортик я спиной прилетела. — Давай попробуем встать, — предложил Дудаков. — Сереж, скорую помощь вызывай, — подошла к нам Этери Георгиевна, присаживаясь рядом со мной и внимательно ощупывая мою шею. — Ты же видел с какой силой она в бортик врезалась. — Нормально все со мной! — вспылила я, вставая на ноги. — Сань, ты как? — Хорошенько приложился о лед, заработал еще несколько синяков, а так — жить точно буду. Повторяем выброс? — усмехнулся Романов, даже не смотря на тренеров. — Стоять! — остановила нас Тутберидзе. — Пока я не буду уверена, что у Ярской все в порядке, тренировка для нее не продолжится. Давай-ка за бортик. Саш, помоги ей добраться до скамейки. — Врачи едут, — вернулся Сергей Викторович. — Я переодеваюсь и еду с Ксюшей в больницу. — Нет. Ты и Даниил остаетесь в Хрустальном. С спортсменкой поеду я, — удерживая меня в вертикальном положении, ответила Этери Георгиевна. — Все-таки ударилась головой. Саша, возвращайся на лед, все с твоей партнершей будет в порядке. Слава Богу, никаких травм я не получила. Несколько гематом, а к ним я уже давно привыкла. Этери Георгиевна сначала настояла на полном обследовании, а потом терпеливо ожидала его окончания. Спокойно выслушала рекомендации лечащего врача. Но отказалась от моей госпитализации даже на ночь. Успокоив медиков, что за мной будет организован должный уход. — Ты пока была на обследовании, я позвонила твоим родителям, — подходя к машине, проговорила Тутберидзе. — Они срочно улетели из Москвы к твоим сестрам, в Америку. Так что несколько дней поживешь у меня. И обсуждению этот вопрос не подлежит. Мама всегда рада тебя видеть, а про Диану и говорить нечего. — А вы?! — удобно устраиваясь на пассажирском месте, спросила я. — Ксень, что я? — удивилась вопросу Тутберидзе. — Я твой тренер, ну, точнее вашей пары. — Понятно. Этери Георгиевна, спасибо за заботу, я, пожалуй, лучше поеду домой. Вы остановите у ближайшей станции метро. Со мной все в порядке, этот факт даже врачи подтвердили. — Упрямая. Что тебя смущает? — Не хочу быть «работой на дом». — Понятно, — усмехнулась тренер. — Значит так, врачи как раз рекомендовали оставить тебя в больнице под присмотром. Ты получила действительно сильный удар по голове. И в конце концов я несу за тебя ответственность. — Именно по этой причине я поеду домой. И если мне станет хуже, сама вызову скорую помощь. Чтобы снять с ваших плеч лишнюю ответственность можете вернуть меня в больницу, под контроль врачей, — головная боль волнами распространялась по всей черепной коробке. — И еще, если вам, как старшему тренеру не хочется иметь дело с парниками, то вы можете просто сказать об этом. — Это что еще за мысли?! — от удивления, женщина даже съехала на обочину и остановила автомобиль. — Ярская, во — первых, никогда ты не была «работой на дом». Тебя всегда рады видеть у нас дома. Я уже позвонила Диане, и тебя ждут. Во — вторых, ваша пара — никогда не была лишней в составе нашей группы. И если бы я не хотела с вами работать, поверь, меня бы никто не заставил. Сама прекрасно знаешь, что в Федерации все спят и видят, как ваша пара переходит к другому тренерскому штабу. Вы являетесь для меня определенным стимулом к движению вперед. Я отвернулась к окну, прижимая к холодному стеклу горящий лоб, а женщина вновь вклинилась в поток машин. — Ксень, сильно голова болит? — спустя некоторое время спросила Тутберидзе. — Терпимо. — Ох, упрямая девчонка!!! Значит так, мы практически приехали. Ты сразу отправляйся в ванную комнату, примешь душ. Потом поужинаешь, примешь лекарства и спать. Эй, ты хоть слышишь? — Да, Этери Георгиевна, я все поняла, — вздохнула я, понимая, что женщина все также осталась тренером, хоть спорткомплекс остался далеко позади. — Ну, наконец-то приехали!!! — вышла в коридор Этери Петровна, едва мы переступили порог квартиры. — Что в больнице сказали? Ксюшенька, раздевайся, проходи в гостиную. — Ярская, сразу в душ. Я тебе сейчас принесу полотенце и что-нибудь переодеться, — мой тренер оставалась в своем стиле, контролируя ситуацию. — Мам, ты не волнуйся, все в порядке. Она у нас останется на ночь, постелем ей в гостиной на диване. Где Диана? — В комнате, где ж ей еще быть, — пожала плечами Этери Петровна. — Она думала, что Ксюша у нее будет спать. — Нет. Спортсменке необходим отдых и полная тишина. Наскоро приняв душ, я, выскочив из ванной комнаты, проскользнула в гостиную, упав на диван. Голова болела все сильней. — Мам, а как ребята упали? — донесся из кухни голосок Дианы. — Саша налетел на Женю, точнее она ему под ноги бросилась. С ними все в порядке, одним испугом отделались, а Ксюша в этот момент готовилась к выбросу. Ее полет мне в ночных кошмарах будет сниться. В бортик влетела с такой силой, что я опасалась самого худшего. Но девчонка упрямая, сама встала и хотела продолжить тренировку. Еле в больницу увезла. — Ты с ней зачем так строго? — что — то поставив на стол, спросила Этери Петровна. — Мам, я их тренер! — Ты не на работе, а Ксюша не на катке. Девочка и так испугалась, устала только виду не показывает. Ты хоть заметила, какая она бледная? — Знаешь, что она мне в машине заявила? Что не хочет быть «работой на дом»! Представляешь?! — А разве это не так?! — усмехнулась Диана. — Мам, ты ее привезла к нам и командирским тоном отправила в душ. Без права на хоть какие — то эмоции и возражения. Так-то Ксюша гостья. А ты все решила за нее, что она должна делать, где она будет спать. — Что–то она долго из ванной комнаты не выходит, — насторожилась Этери Георгиевна. — Как бы ей плохо не стало. Еще одного удара ее головушка может не перенести! Сил открыть глаза уже не было, они все ушли на сдерживание стонов от нестерпимой боли. В конце концов, я же не иголка в стогу сена, в четырехкомнатной квартире меня точно найдут и достаточно быстро. — Ксюша! — Тутберидзе убедившись, что я не упала в обморок в ванной, первым делом зашла в гостиную. — Ты как?! Спряталась, затихла, словно мышка. — Этери Георгиевна, не волнуйтесь, я в норме. — Вижу, — слегка улыбнулась женщина. — Бледная какая. Я тебе сейчас принесу таблетку и воды. Станет легче. — Мам! Ты ее нашла?! — влетела в комнату Диана, заставляя меня поморщится. — Дочь, давай тише. Принеси пожалуйста из моей сумки ампулу и шприц. У одной очень упрямой девочки раскалывается голова, но она скрывает боль и терпит ее, — мягким голосом попросила Этери, положив прохладную ладонь на мой лоб, вызывая вздох облегчения. — Я же тебе говорила, что ты далеко не «работа на дом». Мне очень важно, чтобы ты была в полном порядке. Спустя несколько минут после укола боль отступила. И я смогла встать с дивана. Опираясь на руку Этери Георгиевны, прошла на кухню. Есть не хотелось от слова совсем. — Ксенечка, ты чего не кушаешь? — спросила Этери Петровна. — Водой же сыт не будешь. — Не хочется. — Что-то ты совсем расклеилась. Выпей чай с шоколадом хотя бы. В сон клонит? — Есть немного. Вы простите, можно я пойду спать? — не притронувшись к плитке шоколада, спросила я. Едва голова коснулась подушки, я провалилась в сон. Проснулась уже глубокой ночью, боль накатывала волнами, и эти волны становились все выше и длительней. Голова стала чугунной. И хоть я в окружающей темноте могла беспрепятственно дойти до комнаты Этери Георгиевны, делать этого не стала бы, ни при каких обстоятельствах. Не сдержав тихий стон, я смогла сесть, опираясь на спинку дивана. Ночь обещала быть долгой. — Эй, — тихий голос тренера, донеся откуда-то из темноты. — Ксень, ты чего не спишь? Плохо? — Этери Георгиевна, все в порядке. — Вижу, в каком порядке, — присела рядом со мной женщина. — Ты на привидение похожа. Встать сможешь? — Конечно, только зачем? Будете скорую помощь вызывать? — Нет, девочка моя, — усмехнулась Этери, помогая мне встать на ноги. — Идем. Крепко держа меня за руку, женщина зашла в свою спальню, где горел тусклый ночник. — Этери Георгиевна, — начала я говорить, не понимая, что происходит. — Эту ночь ты проведешь здесь. Ложись, сейчас сделаю тебе еще один укол. Завтра на тренировки ты не поедешь, побережем твою головушку. Она тебе еще пригодится. Ксень, я не кусаюсь и иногда могу быть мягкой, не бойся, я хочу тебе помочь. Ну, неужели у тебя еще есть силы сопротивляться? Сил действительно не было, и я нырнула под одеяло. Этери сделала инъекцию и минут пятнадцать внимательно наблюдала за моим состоянием, положив прохладную ладонь на горящий лоб. Лекарство подействовало очень быстро, уводя мое сознание в царство Морфея. До Чемпионата России оставалось всего несколько дней и в Хрустальном росло напряжение. Женя Медведева усиленно восстанавливалась после травмы ноги, Алина Загитова пыталась наработать короткую программу, в которой у нее всегда происходил срыв на каком-нибудь элементе. Мы же с Сашей упорно нарабатывали стабильность выездов с выброса — тройного лутца. После ночи, проведенной в квартире Тутберидзе, Этери Георгиевна вернулась к привычному общению с нашей парой, даже немного «потеплела». Чему удивился даже Романов. Был скорректирован и тренировочный процесс, старший тренер все чаще передавала юниоров в руки Даниила Марковича и Сергея Викторовича. С нас же и Алины не спускала глаз, корректируя, контролируя каждое движение. — Ребят, еще раз сделайте лутцевый выброс. По заходу все прекрасно, а вот к приземлению есть вопросы, — скомандовала Тутберидзе, едва мы подъехали к бортику. — Мне не нравится с какой силой Ксюша касается льда. — Может им не тройной сделать? — подмигнул нам Глейхенгауз. — У них в запасе и высоты, и скорости достаточно, чтобы четверной скрутить и выехать. Вот и отпадут все вопросы по приземлению. — Не перед Чемпионатом России ставить эксперименты. И уж тем более не за несколько месяцев до Олимпиады, — сурово отрезала Тутберидзе. — Да, они с Дудаковым уже выезжали с четверного выброса! И не один раз, — без «царя в голове» усмехнулся Даниил Маркович. При этих словах, не сговариваясь, мы сильно оттолкнулись от бортика и отъехали подальше от разъяренного взгляда Тутберидзе. — Глейх в своем репертуаре, — невесело усмехнулся Саша, разворачиваясь спиной к тренерскому штабу. — Ох, и получит на орехи Сергей Викторович. Спасать будем? — Конечно! Давай два раза делаем подкрутку и в конце выброс лутц в четыре оборота. Все три элемента были выполнены чисто, без единой помарки. — Йес! — победно улыбнулся Саня, подъезжая ко мне после выброса. — И прошу заметить, выброс стабильно делаем. Без срывов. — Еще бы, столько времени нарабатывать именно эти элементы. Спасибо Сергею Викторовичу за терпение и дополнительные часы на льду, — подмигнула я партнеру, возвращаясь к бортику. — Что ж, чисто, с возможностью получить дополнительные баллы, — кивнула Этери Георгиевна. — могли и не скрываться. Сергей Викторович вашу мотивацию рассказал. Но на Чемпионате России вы будете делать свой контент, без четверных выбросов. И прошу в следующий раз держать меня в курсе ваших дополнительных тренировок. Я вопрошающе посмотрела на Дудакова. Интересно, что он рассказал старшему тренеру?! Моей мотивацией держать в секрете усиленные тренировки были ее дочь и мать. Этери Петровна с каждым днем чувствовала себя все хуже и хуже. Приступы участились, они повторялись практически каждую неделю. Мы с Дианой наловчились успокаивать ее бабушку за несколько минут, не допуская глобальных погромов квартиры. Но про болезнь Этери Петровны Дудаков ничего не знал. А Саша благодаря дополнительному времени на льду преодолевал страх, полученный после падения с помощью Жени. — Значит так, на сегодня для вас тренировки завершены. Идите на заминку, — вздохнув, проговорила Тутберидзе. — Романов, если будет сильное желание можешь поплавать в бассейне, но не больше десяти кругов, не повредит и сауна. Ярская, после заминки идешь ко мне в кабинет и ждешь меня. — Хорошо, — пожала плечами я. — И все-таки, Этери Георгиевна, можно мы до конца откатаем тренировку. Осталось всего минут пятнадцать. — И Чемпионат России уже не за горами, — поддержал меня Саша. — Как же ты прав! Сань, из-за увеличения количества тренировок, частоты приземлений на лед, ваши мышцы восстанавливаются неполноценно. Соответственно, произошло перенапряжение связок, мышц. Особенно страдает голеностоп. И если ты чаще оставался двумя ногами на льду, то твоя партнерша раз за разом приземляла выбросы и подкрутки. После Медведевой, давай не будем еще и Ксению доводить до травмы стопы. — Блядь! — тихо, но четко произнесла Женя, которая упорно посещала тренировки. Сейчас же она отъезжала от бортика. — Этери Георгиевна, я вас понял, — серьезно кивнул Романов, подталкивая меня к выходу со льда. — Мы на заминку. — Медведева! Что за лексика на льду?! — тренер всегда остается тренером. Решив вопрос с нами, она переключилась на других спортсменов. — Ярская, растянись по максимуму, но аккуратно. Следуя распоряжению тренера, мы растягивались с небывалой тщательностью. Особое внимание уделив голеностопам. Еще больше времени мы провели в раздевалках. Торопиться было абсолютно некуда. Саша разрывался, ему не терпелось прыгнуть с вышки в бассейн. — Слушай, тренировка закончилась полчаса назад, — в который раз посмотрел на часы Романов. — Спорим ты ее прождешь как минимум еще два часа в кабинете. Пока Этери Георгиевна успокоит свою любимицу, заодно отчитает за ругательство в ее присутствии. — Иди уже! — засмеялась я, наблюдая за парнем. — Хорошо тебе поплавать. За меня не волнуйся, вдруг случится чудо, и Этери Георгиевна освободится в кратчайшие сроки. — Ты все еще веришь в любовь, фильмами добрыми бредишь, — пропел строчку известной песни Сашка. — Давай провожу до кабинета. Чем черт не шутит, может ты права окажешься. К кабинету старшего тренера спортсмены уже давно протоптали дорожку. Ни один не мог уйти из Хрустального, чтобы не подойти к хорошо знакомой двери и не сказать: «До свидания, Этери Георгиевна!». И все прекрасно знали, что закрыт он, может быть только в одном случае, если его хозяйки нет в Хрустальном. С разрешения Тутберидзе я смело проскользнула внутрь. Казалось, даже стены пропитались хорошо знакомым ароматом любимых духов женщины. Скинув рюкзак с плеча, я с удобством устроилась на диване, с мечтательной улыбкой рассматривая скудную обстановку помещения. Сама и не заметила, как уснула. — Этери! Если ты уделяешь внимание исключительно одиночницам, то что остается? — голос Дудакова, усилился в пустом коридоре. — А ребята из кожи вон лезут, чтобы освоить максимальное количество элементов. Ультра — си в их случае будет далеко не лишним. И все равно, если им постоянно запрещать совершенствоваться, то либо они начнут тайком изучать новые элементы. А не мне тебе говорить про травмы. Либо они просто уйдут к другому тренеру. Я лично не хочу такого исхода. Ярская и Романов — наши спортсмены, наша пара. — Сереж, я же не против изучения новых элементов. Но не в ущерб здоровью. Травмы Жени для нас достаточно. И прекращай каждый раз говорить про переход нашей пары под крыло к другому тренеру. Запомните оба, Ксения и Александр — мои спортсмены, никому я их передавать не собираюсь. А то, что уделяю им мало внимания, замечание принято в работу. — Вы чего на весь коридор орете?! — шикнул на коллег Глейхенгауз. — Помнится кто — то одну спортсменку отправил в свой кабинет после тренировки. Видимо долго уже она вас ждет, Этери Георгиевна. Уснуть успела. — Девочка моя, — ласково дотронулась до моих волос женщина, сев рядом. — Значит так, Алина и Ксюша едут на Чемпионат со мной на поезде. Мороки с оформлением документов у нас будет меньше. Ну, а вы, чисто мужской компанией летите на самолете. — Хорошее решение, — кивнул Дудаков. — Тебя дома не потеряют?! Диана хотя бы еще узнает мать свою?! — Кстати, она тоже едет со мной в Питер. — Этери, собирайся. Я Ярскую разбужу, — вздохнул Даниил. — Ксюх, просыпайся. Сидя спать неудобно, все тело будет болеть из-за неудобной позы. — Я как Дмитрий Медведев, спать могу в любой позе, — парировала я шутку хореографа. — За словом в карман ты точно не полезешь, — усмехнулась Тутберидзе. — Поехали, нас ждут, дождаться не могут. Диша скоро пальцы сотрет, набирая сообщения. До дома Тутберидзе мы ехали молча. Не включали даже музыку. Ее хватало в спорткомплексе. — Ксень, — прервала молчание Этери Георгиевна. — Я хотела тебе сказать спасибо за Диану и маму. Они души в тебе не чают. — Вам не за что меня благодарить, — пожала я плечами, впрочем, стараясь не смотреть на женщину. — Думаешь, я не знаю, что мамин врач тебе все рассказал? И ты помогаешь Диане во время приступов моей мамы. При этом умудряешься Дишу держать на расстоянии вытянутой руки, чтобы она не видела всего ужаса болезни ее бабушки. А когда мама приходит в себя, ни единым словом не напоминаешь о ее состоянии. — Этери Георгиевна, так поступил бы любой здравомыслящий человек. Зачем угнетать Этери Петровну чувствами вины, смущением и злости на себя?! — Когда ты успела стать такой мудрой?! Помнится, еще год назад одна девочка с удовольствием подкалывала партнера из-за неудавшихся элементов. Кстати, о фигурном катании. На Чемпионат России мы поедем двумя группами. Разделились по гендерному принципу на мальчиков и девочек. Мы, Даша, Полина, Алена и Алина поедем на поезде, через два дня. А твой партнер и мужская часть тренерского штаба отправится на самолете на следующее утро после нас. В Санкт-Петербурге мы все будем практически в одно время, только девочки ночь проведут в дороге и пропустят вечернюю тренировку. — Диша вроде говорила, что тоже хочет в Санкт-Петербург. — И поедет. Каникулы скоро, ей будет полезно посмотреть на соревнования, набраться опыта. — Ну, да. Заполнить память телефона сотней новых фотографий, — усмехнулась я. — Снимет лишнее напряжение с Алины. — Загитовой придется прежде всего собрать две программы и желательно без помарок. — Короткую она всегда чуть — чуть валит. Но на Дон Кихоте отрывается по полной программе. Она в ней купается, кайфует. — По поводу ваших дополнительных тренировок, — стала серьезной Этери Георгиевна. — Не гонитесь за освоением новых, технически сложных элементов. Усложняться можно и даже нужно. Но всему свое время. У вас с Сашей и так очень сильный контент, даже в сравнении с другими парами. Ваши программы в технической оценке всегда выигрывают, при условии, что вы их собираете без помарок. Но есть еще оценка за компоненты. Это восприятие программы. И в этом плане вам есть куда развиваться. Те же Женя и Володя гораздо сильнее и эмоциональнее рассказывают историю программы. Пойми, необходимо не только всех покорить технически сложным прокатом, но и зацепить эмоционально, повести за собой, заставить встать стадион после проката в едином порыве. — Задачка, — задумчиво протянула я. — Как ее решить пока не ясно. — Вы найдете решение, — улыбнулась Этери. — А я, Сергей и Даниил сделаем все, чтобы вам помочь. Короткая и произвольная программы у вас кардинально разные. Если в короткой с музыкой из фильма «Шаг вперед» вы зажигаете, отдаваясь танцевальным, современным ритмам, приковываете к себе взгляды своей молодостью, бесшабашностью. То на «Юноне и Авось» проникаете в самые затаенные глубины души. Вы перевоплощаетесь в героев этой рок-оперы, заставляете задержать дыхание до последней ноты, последнего движения. И хватит уже о спорте. Я работу на дом брать не люблю!!! Пока разговаривали успели приехать к дому. Смотри, Диана тебя с балкона высматривает. Идем, сегодня вечером ни слова о фигурном катании. Этери Петровна, заранее предупрежденная, что я приеду в гости накрыла стол к ужину. За последнее время она сильно сдала, хоть и старалась не показывать вида, что чувствует себя все хуже. Диана всеми силами пыталась помогать бабушке, заметив, как у нее трясутся руки, забрала половник и аккуратно отодвинула от кастрюли. Я вымыла руки и приступила к нарезке хлеба. — Эй, — отбирая нож, с улыбкой произнесла Этери Георгиевна. — Ты в гостях. Давай-ка в душ, я тебе уже все приготовила в ванной комнате. И подержи ноги в горячей воде. Расслабь мышцы. После ужина я тобой займусь. Пришлось подчиниться, внутренне настраиваясь на сопротивление всем вечерним манипуляциям. Переглянувшись с Дианой, мы наскоро поужинали и улизнули в спальню к девочке. Как обычно устроились на диване, укрывшись теплым пледом и погрузившись в просмотр каких-то видео. Чаще останавливаясь на тематике фигурного катания. — Девчонки, — постучалась Этери Петровна. — Мышки — норушки, к вам можно? — Да, конечно, бабуль! — весело откликнулась Диана, кивком головы указывая на дверь. — И мама тоже может зайти. — Ну, спасибо, дочь, за разрешение, — на пороге появилась Этери Георгиевна. — Мне нужно подружку твою забрать. И сегодня уже не вернуть. — Мам, мы только нашли интересный клип, — застонала Диша. — Что, Ксюха сама не может намазаться этой твоей мазью. — Намазаться — может, даже обмазаться. Вот только необходим массаж, нацеленный на расслабление ее мышц. Видишь ли, иногда спортсмены не сообщают, что тренируются дополнительно, перенапрягают суставы, мышцы, связки. — Она не отстанет, внучка, ты же знаешь, — усмехнулась Этери Петровна. — Пока твоя мать будет мучить Ксюшу, я ей постелю на диване в гостиной. — Не нужно. Поиздеваться над Ярской я могу и у себя в спальне. Боюсь, после всех экзекуций она не сможет перебраться на диван, ну, если только ползком. — А можно я домой поеду?! Мне уже страшно! — вклинилась я в разговор, еле сдерживая улыбку. — Я живой хоть останусь?! — Твою жизнь я тебе гарантирую. Идем расслаблять твои мышцы! — не выдержав, засмеялась Этери Георгиевна, протягивая мне руку. — Всем спокойной ночи, — встала я с дивана. — Ксюх, если что — кричи! — напоследок усмехнулась Этери Петровна. — Не обещаю, что мы сможем тебя спасти, но сделаем все возможное. В спальне Этери Георгиевны я немного оробела, остановившись на пороге. — Чего застыла?! — весело спросила женщина. — Боишься?! Ты моих не слушай. Моя задача — помочь восстановиться в кратчайшие сроки. Больно будет, как ни крути, молочную кислоту из мышц не вывести, просто намазав мазь. Ксень, ложись на спину, я в первую очередь займусь твоими ногами многострадальными. Тутберидзе методично разминала каждую мышцу. Я старалась максимально расслабиться, но боль все-таки чувствовала. Закончив с голеностопами, Этери заставила меня развернуться на живот и приступила к массажу плеч и спины. От первого же прикосновения я взвыла от болевых ощущений. — Тише, — усмехнулась женщина. — А то действительно сейчас прибегут тебя спасать. Придется потерпеть. — Тренер, хореограф, балетмейстер, массажист, чего мы еще не знаем о вас, Этери Георгиевна? — спросила я после массажа. — Сколько еще талантов и граней в вас? — Ксюш, что это тебя на философию потянуло? Вроде головку твою я не трогала. — Просто стало интересно. Вы на льду строгая, собранная, сосредоточенная, я только сейчас начинаю понимать, узнавать вас настоящую. — А на тренировках я не настоящая, потому что вас ругаю? Девочка, это моя работа, что же остается, если мои спортсмены периодически не хотят работать. И уверена, вам не станет легче, если за бортиком будет находиться явно волнующуюся женщина с трясущимися руками. Даниила Марковича вполне достаточно. — Хм, вот опять, — сонно улыбнулась я, наблюдая за живыми эмоциями Этери Георгиевны. — Ты же практически спишь! Я через десять минут вернусь, хочу видеть тебя уже сладко спящей. Два дня пролетели незаметно. Все участники предстоящего Чемпионата России с головой ушли в отработку своих программ. И если во время тренировочного процесса наши наставники не слезали с нас, требуя чистых прокатов, то за пределами катка делали все возможное, чтобы снять лишнее напряжение, немного разрядить обстановку. Сергей Викторович целенаправленно следил за нашей парой. Он не отходил от нас, казалось, ни на секунду. За Алиной, Аленой такой же контроль установил Даниил Маркович, а Полина Цурская и Дарья Паненкова оказались в ведении Тутберидзе. Хотя Этери Георгиевна старалась быть везде, охватить необъятное. — На сегодня достаточно! — кивнула Тутберидзе, подозвав спортсменов к бортику. — Напоминаю, что поезд в Санкт-Петербург завтра вечером. Утренняя тренировка по расписанию. Все, быстро на заминку и отдыхать! — Ну, у вас компания собирается, — присвистнул Романов. — Даша, Поля, Алена, Алина, ты… — Ага, забыл Дианку и Этери Георгиевну! — услышала восклицание парня Косторная. — Веселая ночка будет!!! — Ксюх, может все-таки утренний рейс?! — тихо спросил Саша, поглядывая на девчонок. — Тебе же точно не дадут отдохнуть и выспаться. Одна Алена чего стоит. Учитывая, что у нее первый взрослый Чемпионат России, волнения выше крыши, а соответственно и болтать она будет без умолку. Плюс подключится Даша и пиши пропало. — Сань, билеты куплены, тренерский штаб принял решение. О чем говорить? Надеюсь, наушники меня спасут. Высплюсь после Чемпионата, — пожала я плечами. — А вот Тутберидзе зря не взяла с собой Дудакова. Одной с такой оравой ей будет нелегко справиться. Вы же полетите в полном спокойствии. Трое в самолете…. — Это точно!!! — на весь холл рассмеялся Романов. День отъезда всегда суетливый, расписанный буквально по минутам. С учетом неотмененной утренней тренировки, времени для сборов остается катастрофически мало. И даже если собрать основную часть вещей заранее, приходится следить за стрелками часов. Тренировка прошла сумбурно, эмоционально. Нервы стали сдавать у Косторной и Паненковой, они срывали прыжки один за другим и каждый раз громко кричали, плакали. — День абсурда, — шепнул Романов, избежав столкновения с ревущей Аленой. — На девчонок смотреть жалко. Что они будут творить на Чемпионате России представить страшно. — Соберутся и откатают, надеюсь спокойно, свои программы, — ответила я парню. — Ты лучше посмотри на Загитову и Цурскую. Отъехали от источника шума подальше и сосредоточенно отрабатывают прыжки. — Мы занимаемся тем же самым. Давай еще раз пройдем дорожку шагов из короткой. — Так! Хватит!!! — спустя пятнадцать минут Тутберидзе остановила тренировку. — Алиллуйя, — прошептал Романов, подъезжая к бортику. — Этот кошмар закончился. — Тренировка закончена для участников Чемпионата России. Идите на заминку, встречаемся вечером на Ленинградском вокзале. Отправление поезда без пяти минут полночь. Значит, в половине двенадцатого все должны быть на месте, — тренер сухим тоном сообщила всю организационную информацию, — Все, идите. — Ксюш, Саш, а вы чего стоите? — заметил, что мы не спешим уйти со льда Дудаков. — Сергей Викторович, пожалуйста, можно мы проведем тренировку до конца? — попросил Александр. — Ну, серьезно. У меня вообще еще вечерняя встреча со льдом будет. Ну, есть же еще время пройти хотя бы короткую программу. — Никаких прокатов, — вздохнула Тутберидзе. — Пройдите еще раз дорожку шагов и повторите верхнюю поддержку. — Спасибо! — кивнул парень, отталкиваясь от бортика и увлекая меня следом. — Хоть чуть-чуть продуктивной работы. Проведя заминку, я отправилась домой, окончательно собираться в дорогу. Благо, дома никого не было, а под музыку укладывать чемоданы гораздо приятнее. Остаток дня пролетел, никто и не заметил. Заранее договорившись с Романовым, что на вокзал он меня отвезет, поможет сесть в поезд, я не особо торопилась. — Дочь, а ты на такси поедешь? — заглянула в комнату мама, держа в руке телефон. — Нет. Меня Саня доставит в лучшем виде. А что?! Я вроде тебе говорила…. — Твой тренер до тебя не может дозвониться. — Сергей Викторович в своем репертуаре, — усмехнулась я. — Ты скажи сама, что я буду на Ленинградском вовремя. А телефон на зарядке. — Дочь, у Дудакова нет моего номера, но я, конечно, все передам Этери Георгиевне, — с легкой ухмылкой, мама направилась к двери. — Стой! Тебе позвонила Тутберидзе?! — вскочила я с дивана. — Знаешь, лучше я сама поговорю с ней. — Держи, — протянула мне телефон мама, еле сдерживая смех. — Этери Георгиевна, здравствуйте, — сделав глубокий вдох, произнесла я в трубку. — Привет еще раз. Ксюш, ты на такси едешь на вокзал?! — Нет, Романов решил выполнить роль таксиста. — Хорошо, тогда до встречи, — мягко ответила Тутберидзе и отключилась. — Мам, спасибо за возможность поговорить, — зашла я на кухню, кладя телефон на стол. — А Этери Георгиевна всех спортсменов готова отвозить на вокзал? — Не знаю, никогда этим вопросом не задавалась. А что? — Она мне предложила тебя забрать, чтобы мы с папой не ездили. Хотя, ей до нас пришлось бы проехать через пол-Москвы. Да, и ты стала частым гостем в ее доме. — Не доме, а квартире. И я не к своему тренеру приезжаю. Я дружу с Дианой. Кстати, возможно, она и предложила меня подхватить. И хорошо, что я еду с Саней. — Все-таки не понимаю, почему вы вдруг едете на поезде. На самолете быстрее. — Мам, многие спортсмены едут в Питер именно по железной дороге. Поверь, смена способа передвижения иногда помогает собраться с мыслями, настроиться на прокаты. Так, у меня опять ожил телефон. И могу поспорить, что это Романов. Я одеваться!!! До Ленинградского вокзала мы долетели максимум за двадцать минут по практически пустым дорогам Москвы. Около центрального входа уже стояла Тутберидзе и Диана. — Смотри-ка, мы приехали одними из первых! — усмехнулся Саша, первым заметив тренера. — Давай на выход! Я чемодан твой достану. — Ну, спасибо за одолжение, ты такой внимательный!!! — засмеялась я. — Слушай, я до вагона доберусь сама, а ты стартуй в обратный путь. У тебя утром экзамен. — Ярская, не выгонишь. Не в семь утра я сдаю его. А в девять, успею выспаться. Идем! Вон уже Алинка появилась и Цурские идут. Добрый вечер всей честной компании! — парень улыбался, приветствуя сразу всех и провожающих, и уезжающих. — Красная стрела уже подана к перрону, можно двигаться к вагону. — У Романова в полночь просыпается дар стихотворца? — с легкой иронией произнесла Этери Георгиевна. — Не замечала раньше! — Ой, он у него просыпается в любое время! — поддержала тон Полина. — И как с ним Ксюха катается, я не понимаю. Я бы не выдержала. Еще и все эти парные элементы. — Прекращай, — остановила я дальнейшие препирательства. — Не ты с ним катаешься. А элементы, ну, взлетаю выше, чем на прыжках. Привыкла к этим ощущениям уже. Вон Даша и Аленка с ней. Можно идти на перрон. — Саш, а ты разве с нами едешь? — удивилась Алина, увидев, что парень целенаправленно двинулся в сторону центрального входа. — Он сегодня выполняет роль водителя и грузчика, — усмехнулась я, подмигнув девчонке. — В парном катании есть свои плюсы. Чемоданы, например, чаще всего, тащит партнер. В вагон наша толпа загрузилась в рекордно-короткие сроки. Под руководством Тутберидзе и быть не могло. К ночи усилился мороз, напрочь отбивая желание погулять, подышать чистым воздухом. Романов, затащив вещи всех девчонок в купе пожелал всем спокойной ночи и хорошей дороги, поспешил удалиться. Правда, вытащив меня на перрон. — Сань, ты чего? — Может все-таки с нами на самолет завтра днем? Ты видела, как возбуждены Полина, Даша и Алена? И тебе с ними в одном купе всю ночь надо провести. Они же не дадут выспаться. — Прекращай. Ты как себе представляешь, я сейчас возвращаюсь, забираю вещи и говорю Тутберидзе, что лечу на самолете? Она же первая у виска покрутит! — я не сдержала смешка, представив выражение лица тренера. — Давай-ка за руль, домой, спать. Я утром отпишусь, как мы будем на месте. — Мы впервые едем на соревнования разными маршрутами. Меня чего — то потряхивает от такого положения дел, — признался Романов. — Еще эта чертова зимняя сессия! Вот если бы не экзамен, ехал бы сейчас с вами и вообще не нервничал! — Эй, — крепко обнимая парня за плечи, тихо произнесла я. — Выдыхай. Все в порядке. Утром сдашь экзамен и уже днем встретимся в Питере. Ну, правда. Я же не одна еду, с нами Тутберидзе. А она порядок навести точно сможет. Блин, что ж так холодно — то, а?! — Беги, — помог мне подняться в вагон Романов. — Будь на связи! — Все, до завтра!!! — скрываясь в коридоре, я в последний раз помахала парню. А из купе уже разносился веселый смех. Спортсменки хохотали до слез, смотря что-то в телефоне Полины. Они даже не заметили, как я вернулась в купе, переоделась и забралась на верхнюю полку. — Ксю, только не говори, что ты собралась спать! — оторвавшись от экрана телефона, проговорила Алена. — Хорошо, говорить не буду. — Ну, блин!!! Я с собой настолку взяла. Сейчас тронемся и будем играть. Веселье! — Девчонки, в час ночи у меня закрываются глазки и отключается голова. Не хочу потерять завтрашний день, пребывая в состоянии амебы. — Ты как Загитова, правда она смылась под крылышко к тренеру, — зло усмехнулась Даша. — А тебе деваться некуда. Ты с нами в одном купе, не причислена к разряду «особенных». — Фи, как грубо. Паненкова, не ревнуй! — за меня ответила Полина. — Тебе это не идет! Спустя два часа пришло понимание, что поспать не придется. Девчонки все-таки сели играть в настольную игру, они весело переговаривались, смеялись и не обращали никакого внимания на время. Я молчала, отвернувшись к стенке, пыталась заснуть, но взрывы хохота откровенно мешали. — Вы офигели?! — дверца купе открылась и на пороге появилась Тутберидзе. — Два часа ночи!!! А у вас веселье полным ходом, игры, музыка. Отдыхаете?! — Завтра все равно день отдыха, первая тренировка через сутки, — парировала Даша. — Выспаться успеем в хороших гостиничных условиях. — Чем еще в поездах занимаются?! — поддержала подружку Алена. — Например, спят, — в голосе тренера уже спокойно можно было прочитать гнев, пока сдерживаемый. — Вы в вагоне не одни, в купе тоже. Девочки, вы решили не спать, но уважать других людей нужно. — Мы Ксюху же не заставляем с нами играть, — попыталась оправдаться Полина. — Она на верхней полке спит, наверное. — Ксень, — тихо и совсем другим тоном произнесла Тутберидзе, дотрагиваясь до моих волос. — Спишь? — Нет, Этери Георгиевна. — Так и думала. Собирай свои вещи и перебирайся в соседнее купе, — улыбка слегка искривила губы женщины. — А вы, три красавицы спортсменки, можете играть сколько вашей душе угодно. Хоть до самого Санкт-Петербурга. Но ведете себя тихо, никакой музыки и хохота и по вагонам не гуляете. Ах, да! Выходного дня перед соревнованиями у вас не будет. Сразу после заселения в гостиницу вы получите план тренировок на день. Выбор за вами. — Мам, что там девчонки делают? — едва в купе зашла Тутберидзе, спросила Диана. — Ты чего не спишь? О, и еще одна головка не на подушке, — Алина тоже с нетерпением ждала рассказа о веселье в соседнем купе. — Девочки, если так интересно, вы можете сходить в гости. Только никакого выходного дня в Питере у вас не будет. Как и у троицы из соседнего купе. Ксень, проходи. Вот свободное спальное место, ложись, сонная моя девочка. — Ксюха! — моментально оживилась Дианка. — А что там интересного происходит? — Диш, отстань, а?! — еле ворочая языком, попросила я, поворачиваясь лицом к стенке. — Дочь, тебя попросили отстать, — тихо посмеиваясь, продублировала мои слова Этери, при этом укрывая меня одеялом. — Все, если не приняли решения сейчас идти веселиться, то засыпайте. Всем спокойной ночи. Утро наступило слишком быстро. Поспать удалось, но не выспаться. И как бы ни было тепло под одеялом, сон ушел. В надежде продлить момент спокойствия я не торопилась открывать глаза и начинать новый день. — Да, Сереж, — тихий голос Тутберидзе заставил замереть. — Все как обычно, не знаю, во сколько они легли. Забрала я Ярскую, забрала! Спит на соседней полке. Дудаков, прекращай, а! Да, ты абсолютно прав, за последние месяцы Ксюша открылась с другой стороны. Все, большего от меня не жди! Мне пора будить спортсменок. И если с Загитовой и Ярской все будет хорошо, то с тремя красотками — не знаю. Договорились, как приедете в аэропорт, отпишись. И как у Саши пройдет экзамен тоже узнай. Все, до связи! Разговор был завершен, судя по стуку телефон был положен на стол. И снова теплая ладонь, коснувшаяся волос. — Ксенечка, просыпайся. Доброе утро. Алина, Диана! Подъем!!! — Ну, мам, еще полчасика…. — Сколько до Питера?! — неохотно все же открывая глаза, спросила я. — Час?! — Чуть больше. Вы просыпайтесь, умывайтесь. Я посмотрю, что с веселой троицей в соседнем купе. — Им поможет бутылка воды, — спустилась сверху Алина. — Полить водичкой и сон уйдет. — Ты добрая с утра пораньше! — усмехнулась я, представляя визги от пробудки холодной водой. — Хотя, я бы не отказалась, либо залить чашку кофе в глаза. — Зачем в глаза? Фу, горячий кофе…. Завтрак принесут минут через пятнадцать, вроде как должен быть капучино. Не знаю какого качества, но все же. Прохладной водой можете умыться, эффект будет такой же. Только процедура пройдет более приятно. — Ну, что?! Последуем совету тренера?! — едва Тутберидзе скрылась за дверью, встала Загитова. — Да, пошлите умываться. Этери Георгиевна промучилась с девчонками примерно полчаса, и все-таки вылила на каждую по кружке воды. Ох, и визгов было! Они только легли спать, а тут на лицо холодная струя, поневоле пришлось просыпаться. В конечном итоге, на перрон Московского вокзала девчонки взирали с явным неудовольствием. Мы же, позавтракав, чувствовали себя вполне бодро. — Привет!!! — Саша меня опередил, заставив телефон ожить. — Ну, голос бодрый. Тебе дали поспать?! — А ты всю ночь учил?! — Не, я вернулся домой и вырубился, проспал, как сурок. Только проснулся. И чувствую себя выспавшимся, — отчитался парень. — А ты чего от ответа уходишь? — Расскажу при встрече. Только не вечером, прошу тебя. Еще лучше напомни на обратном пути. Все, братец — кролик, мы в Питере, сейчас пройдем все процедуры по заселению в гостиницу и будем отдыхать. Ну, а тебе скоро выезжать. В институт. Ни пуха, ни пера, — уже садясь в машину, завершила я разговор. — В Москве все проснулись похоже. Романов отправляется на экзамен. — Учил?! — повернулась ко мне Тутберидзе. — Да. Должен сдать на «отлично». Часа через два будут известны результаты. А какие планы на день у нас? — Вы отдыхаете, можете еще немного поспать. К тренировкам приступаем завтра. Ну, а Цурская, Паненкова и Косторная себе обеспечили усиленные физические нагрузки. И сон их ждет исключительно вечером. — А по городу можно погулять? — уточнила Алина, завороженно смотря в окно. — Можно, но желательно не одним. Все-таки незнакомый город, потеряться легко. Как вариант, могу предложить вечернюю прогулку по центру, после прилета мужчин. — А с Ксюшей можно сейчас будет пойти гулять? Она уже несколько раз была здесь и вполне прилично ориентируется, — вставила свои пять копеек Диана. — Правда?! Ты была в Питере?! — вновь повернулась к нам женщина. — Было дело, — весело кивнула я. — Мы с Сашей периодически в этот город сбегали. Похоже мы приехали. Выгружаемся? Под заинтересованным взглядом Этери Георгиевны я выскользнула из машины, сразу направившись к багажнику. Заселение прошло без лишнего шума и суеты. Номера были распределены между спортсменами заранее. Мы с Алиной примерно за неделю знали, что ближайшие несколько дней проведем в одной комнате. — Как же я хочу спать, — едва увидев кровать, Загитова сбросила рюкзак и упала на нее в позе ангела. — Сомневаюсь, что нам дадут поспать. Вот увидишь, минут через пятнадцать прилетит Дианка и потащит нас на прогулку. А ей отказать ты не сможешь. Пока здесь тишина и покой, пойду приму душ. Первая половина дня прошла очень активно. Хоть и не так яростно, как у купейной троицы игроков. Этери Георгиевна свое обещание сдержала. Едва заселившись, она вытащила девочек в коридор и заставила заниматься растяжкой. Дэвис не терпелось отправиться на длительную прогулку по центру Питера. Под натиском ее уговоров сдалась даже ее мать. Конечно, не выдержали и мы с Алиной. Клятвенно пообещав, что всегда будем на связи и не будем углубляться в Питерские улочки, наша троица была отпущена на свободу. Диана была на седьмом небе от счастья. Она восхищалась каждой мелочью, каждым домом, каждым фонариком. — Алин, как сохранить такую непосредственность? — улыбнулась я, наблюдая, как Девис пытается дотронуться до ствола дерева, не упав при в снег. — У меня все мысли на катке. — Я тоже думаю о завтрашнем дне, о тренировках, — вздохнула Загитова. — Девчонки!!! А куда мы идем? — к нам подлетела Диана, сияя как начищенный самовар. — Дойдем до набережной и немного осмотримся. С реки обычно дует сильный ветер, поэтому надолго мы здесь не задержимся. Предлагаю возвращаться в гостиницу. Скоро обед и самолет у мужской группы. Диш, уверена, что у тебя еще будет время осмотреть все Питерские достопримечательности. Чего скуксилась? — Ну, почему обязательно возвращаться в гостиницу? Разве вам не нравится гулять здесь? — Честно? Я никак не могу перестать думать о соревнованиях, — пожала плечами Алина. — Я бы сейчас присоединилась к девчонкам и хорошенько размялась. — Хм, ну, коли так, — протянула я, в голове созрел план. — Тогда предлагаю до набережной добежать, пока Диша будет восхищаться, мы сможем прям там размяться. И до гостиницы тоже пробежаться. Мое предложение было принято единогласно. Впервые по Санкт-Петербургу я не прогуливалась, а бежала, не смотря по сторонам. Алина мчалась на несколько шагов впереди, старательно избегая запорошенного снегом льда. Дианка не отставала, но держалась рядом со мной. — Как же тут красиво! — выдохнула Загитова, не отводя взгляд от реки. — И дышится легко, такой простор…. — Питер, одним словом. Я думаю, через несколько дней мы сможем пройтись до Дворцовой набережной, Петропавловской крепости. А пока…удовлетворимся этими видами. Кстати, «Юбилейный» на другой стороне реки, пройти по Тучкову мосту и мы на месте, — указывая на мост, улыбнулась я. — Я бы сейчас не отказалась зайти в ближайшую кафешку и съесть вкусную булочку, — оглядываясь, усмехнулась Диана. — Ну, это ты уже маму свою уговаривай! — засмеялась Алина. — Нам с Ксюшей не светит ее разрешение. — Девчонки, ветер крепчает, предлагаю возвращаться в гостиницу. Похоже скоро начнется метель…. А Питерская непогода не похожа на Московскую, особенно если оставаться около речного простора. — Вы от маньяка убегали? — спросила Этери Георгиевна, удивленно рассматривая наши красные, вспотевшие физиономии. — Нет, — пожала плечами Алина, расстегивая куртку. — Мы от непогоды. — И у вас похоже это получилось сделать! — стряхивая снег с шапки, пробурчал Даниил Маркович, заходя в холл гостиницы. — Ох, уж эта Питерская погода! Наш самолет чуть не развернули обратно! Еле приземлились! — Похоже вся команда в сборе, — оглядываясь, усмехнулся Дудаков. — Так, какие планы на вечер? — Мы в номер, — одновременно, не сговариваясь, произнесли мы с Алиной. — О, как. А как же прогулка? Я же вам обещала пройтись, — вновь посмотрела на нас Тутберидзе. — Мы все помним, — ответила Алина. — Через несколько дней и вам напомним. Чемпионат России — один из важнейших стартов для всех фигуристов из России. Благодаря ему распределяются квоты на Европу, Мир и Олимпийские Игры. Мы старались не зацикливаться на определенном месте на пьедестале почета. Главная задача — выйти на лед и безошибочно собрать программы, откататься на сто процентов и даже больше. Волнение с каждой минутой только нарастало. Чтобы с ним справиться, я решила отключиться от внешнего мира. Наушники стали постоянными аксессуарами в моих ушах. Я их снимала только при выходе на лед. Саша последовал моему примеру. — Ребят, это уже невозможно. Вас зовешь — а вы вообще ничего не слышите! — первым не выдержал Глейхенгауз. — Отстань ты от них, — одернула коллегу Тутберидзе. — Журналистов поблизости нет, руководства тоже. Пусть лучше слушают музыку, нежели те слова, которыми их одаривают «повелители» фигурного катания. Знающие люди. Сереж, делаем рокировку между спортсменами. Я забираю себе Алину и парников. Самые сильные нападки летят именно в их сторону. Дань, твои подопечные — Полина и Даша. Сереж, тебе достается Алена. — Как-то неравноценно. Может Я заберу себе Загитову, а с Дудаковым останутся Даша и Алена? Этери, на тебе будут парники. Их же двое. — Глейх, я помогу с Сашей. И никого никуда тасовать не надо, — вмешался в спор Сергей Викторович. — Все равно мы вдвоем будем стоять около бортика при прокатах Ярской и Романова. А в это время на тебе будут все одиночницы. — А почему я не буду присутствовать? — Так!!! — Этери Георгиевна внимательно посмотрела на коллег, и, усмехнулась. — Вы можете спорить в другом месте и сколько вашим душам будет угодно. Ксюшу и Сашу на лед буду выводить я, и не факт, что кого-то из вас возьму в помощь. С двумя спортсменами и одна справлюсь. А вы чего смеетесь?! Все слышали?! — Нам же на лед выходить! — не сдержав смешок, кивнул Романов, передавая телефон Сергею Викторовичу. — А вы бы с кем из нас хотели бы выходить на соревнования? — отчаянно мигая левым глазом, спросил Глейхенгауз. — Даниил! — угрожающе, произнес Дудаков. — Вы знаете, мы этот выбор предоставим вам, нашим тренерам, — вмиг став серьезным, ответил Саша. — Мы поехали на разминку. Тренировка прошла очень продуктивно, хотя отъезжая от тренерского бортика, мы с Сашей переглядывались и еле сдерживая смех. Кто ж знал, что перепалка между ними будет такой смешной. Волнение отступило, пришла уверенность, что наша пара готова к соревнованиям. — Руки, — протянула меня свои ладони Этери Георгиевна, стоя за бортиком. — Послушайте, не сдерживайте эмоции на льду. Следите за техникой, при этом отключите немного голову. В дорожке все движения немного рваные, резкие, Саш, особенно у тебя. Про улыбки не забывайте, зажгите. Все! Начальная поза, глубокий вдох и…первые ноты мелодии из известного фильма. Две минуты на льду, пролетают незаметно для нас. Финальная поза, в руках партнера, совместный выдох и все, прокат завершен. Впервые мы слышим шум с трибун, какие-то крики, визги, аплодисменты. — Почему сделали выброс в четыре оборота? — первым делом спросила Этери Георгиевна, передавая мне чехлы. — Там скорость уже была хорошая, тройной могли перекрутить и не факт, что с перекрутки Ксюха смогла бы выехать. А так, сработали на стопроцентный результат, — застегивая молнию на кофте, ответил Романов. — С дорожки вылетели слишком быстро, — кивнула я, улыбаясь в камеру. — Не тормозить же. Выехать я бы выехала, но приземление бы не получилось четким. — Хорошо, что наработали четверной лутц с выброса, — подмигнул нам Сергей Викторович. — Идем. — Да, выезд чистый, — внимательно смотря повтор элементов, признала Этери Георгиевна. — По настроению вы все сделали, откуда появились эти дерзкие взгляды — мне абсолютно неизвестно. Но они на дорожке прям притягивали к вам все внимание. — Ого! — удивился Романов, увидев выброс. — А выезд действительно шикарный. — Временно первое место, — подвел итоги Сергей Викторович. — Еще не выступали Морозов и Тарасова, Столбова и Климов. Но вы будете в пятерке сильнейших. — Все, идем в подтрибунные помещения. Завтра у вас стандартный тренировочный день, — Тутберидзе даже после выставления оценок тренером быть не перестала, на месте продумывая дальнейшие действия. — Журналисты, конечно, на вас набросятся, но я постараюсь вас быстро от них спасти. Она сдержала свое обещание, уже через двадцать минут мы были переданы во власть допинг-контроля, как предполагаемые медалисты Чемпионата России. В гостиницу мы попали уже глубокой ночью, нас забрала Этери Георгиевна и на такси вернула в стан своей команды. Разговаривать, что-то обсуждать сил не было, едва зайдя в номер я упала на кровать и моментально провалилась в сон. День произвольной программы начался стандартно с разминки в номерах. И если Саша смог себе позволить подольше поспать, то мне пришлось заводить будильник, принимать душ, делать прическу и наносить макияж. — Алин, почему не вы с утра выступаете? — в который раз спросила я девчонку, выпрямляя волосы. — Ты не выспалась? Зато «отстрелялся» и целый день без нервов, можно выдохнуть и даже погулять по городу. — Загитова, если бы мне не пришлось сейчас с утра пораньше наводить красоту, то вопросов бы вообще не возникло. Ну, не люблю я проводить перед зеркалом с кистью в руках по нескольку часов. Учитывая, что на короткую программу не активный макияж, более естественный, то на «Юнону и Авось» приходится такое со своим лицом творить, что ужаснуться можно. — Ой, Этери Георгиевна! — воскликнула Алина, открывая дверь. — Вы меня напугали, я на завтрак собралась. — Доброе утро! — мягко улыбнулась тренер. — Я смотрю ты уже накраситься успела. Пучок будешь перед прокатом делать? — Ага. Я место перед зеркалом уступила Ярской, ей гораздо больше манипуляций нужно сделать, чтобы заплести французскую косу. — А кое-кто этого не любит, — заглянула в комнату Тутберидзе. — Доброе утро. О, смотрю с прической ты практически справилась. Осталось несколько штрихов. Можно с макияжем я тебе помогу? — Вы — моя спасительница! Терпеть не могу делать его на произвольную программу!!! — с улыбкой ответила я, повернувшись к женщине. Спустя полчаса я была собрана и готова к отъезду в «Юбилейный». Наушники вновь в ушах, в руках телефон и сосредоточенный взгляд. На повторе наша музыкальная дорожка на произвольную программу. Один глубокий вдох с Этери Георгиевной и выход на лед. Мы выиграли, уже после проката, выйдя из роли Кончитты, я посмотрела на трибуны. Зрители вставали один за другим. Аплодисменты подстраивались под единый ритм. Главным вознаграждением была улыбка Этери Георгиевны и ее теплые объятия в зоне «кик энд край».