Наваждение

- Уйди. Тебя не существует, слышишь? - Если не существует меня, то не существует и тебя. - Черт, как же с тобой сложно. Откинуть голову на спинку кресла и устало прикрыть глаза. От наваждения это избавиться не поможет, он уже пробовал. От этого черноглазого наваждения с каштановыми волосами, длинными тонкими пальцами и ужасным характером, похоже, избавиться просто невозможно. Вот уже как неделю это чертовски упрямое недоразумение терроризирует сознание бедного Шивона, который уже и не помнит, когда спал последний раз. - Тебе нужно проснуться. - Что? – брюнет открывает глаза и непонимающе смотрит на парня, который сидит на подоконнике, сложив ноги по-турецки. К слову, он его вообще редко понимает. С самого его появления в воспаленном уме Чхве он только и делает, что сыплет какими-то непонятными фразами. - Тебя уже заждались, это невежливо. - Кто бы мне говорил о вежливости, - фыркает Шивон. – Появился из ниоткуда, говоришь невесть что, уходить явно не собираешься, но при этом даже имени своего не называешь. - Ты должен вспомнить его сам. - Как я вспомню, если я его не знаю? - Ты знаешь. Оно внутри тебя, хотя ты и пытаешься это отрицать, но меня-то не обманешь. - Может, хватит говорить загадками? – поднялся на ноги брюнет. - Тш! – безымянное наваждение поднесло палец к губам. – Прислушайся к голосам внутри себя. - О чем ты… - начал Шивон, но вдруг неожиданно для себя понял, что действительно что-то слышит. Несколько разных голосов. Высокие и низкие, с легкой хрипотцой и абсолютно чистые, звонкие и слегка глухие. До боли знакомые, но он никак не мог вспомнить, кому они принадлежат. А что важнее – не мог понять, о чем они толкуют. - Видишь, ты им нужен, - с легким укором произнес паренек. - Кому «им»? - Ты не выберешься отсюда, пока не вспомнишь мое имя. - Можешь ты хотя бы на один мой вопрос ответить нормально, без этих таинственных недосказанностей? – Чхве чувствует раздражение, но в его голосе нет ничего кроме усталости. - Все зависит от вопроса. «Ну, хоть одна нормальная фраза» - пронеслось в голове брюнета. - Кто ты? - Единственное, что удерживает тебя. - Где? - Не «где», а от чего, - поправило его наваждение. - Пусть так. От чего ты меня удерживаешь? - От падения вниз. - То есть? - Попытайся вспомнить меня. Ты должен проснуться, хён. Мы уже устали, мы очень устали. - Да кто «мы» то?! – Шивон с силой сжал виски, он чувствовал, что еще немного и его голова лопнет от вопросов и недосказанностей. - Попроси меня, хён, - паренек каким-то образом оказался рядом с брюнетом. - Господи, о чем? – с отчаянием в голосе спросил Чхве, даже не надеясь на ответ. - О том, о чем ты меня обычно просишь, - шатен мягко отстранил ладони Шивона и провел пальцами по его щеке. Брюнет уже хотел было завыть от того, что ни черта он вспомнить не может, как вдруг в его голове резко возник образ. Образ одного вечера, проведенного на диване в гостиной. - Спой мне. На лице парня появилось некое подобие улыбки. Наконец-то, лед тронулся. «Каждый новый день Я дышу только ради тебя. Мне приходится жить со скорбью в глазах. Порой воспоминания резко накатывают на меня, будто лихорадка. Никогда больше, никогда больше, Я никогда больше не оглянусь назад снова. Раны, которые наносятся вновь и вновь, Не заживут, не будут забыты. Сердце, которое наполняется грустью вновь и вновь, Хранит слова, которые так и не были сказаны, те самые слова. Этой ночью, когда я не могу позвать тебя, Звенящая тишина угнетает мое сердце. Если когда-нибудь я смогу стать ветром, блуждающим по миру, Тогда я позову тебя, тогда я позову тебя, Я выкрикну твое имя. Раны, которые наносятся вновь и вновь, Не заживут, не будут забыты. Сердце, которое наполняется грустью вновь и вновь, Хранит слова, которые так и не были сказаны. Даже если конец уже близок, этот дождь не остановится. Даже если мы взмолимся небесам. Даже если только во сне, Даже если только на один день Позволь мне вернуться обратно в тот миг. Мой оставшийся образ, Пожалуйста, не ненавидь его, не стирай его из памяти в будущем. Раны, которые наносятся вновь и вновь, Не заживут, не будут забыты. Сердце, которое наполняется грустью вновь и вновь, Хранит слова, которые так и не были сказаны, те самые слова» Как только парень закончил петь, все вокруг вдруг начало исчезать. Шивона же будто ледяной водой окатили. И как он раньше не мог вспомнить? - Кюхен… - Верно, - улыбка. Теперь уже широкая и искренняя. – С возвращением, Шивон-шши. Яркая вспышка и мягкая темнота. - Почему пульс такой быстрый?! - Либо наше оборудование вышло из строя, либо кое-кто все-таки выкарабкался. - Он… - Да, похоже, ваши молитвы были услышаны. Я схожу за врачом, а вы, мистер Чо, пока последите за ним. Тихий хлопок двери. Осторожные шаги, проседание кровати от веса чужого тела и холодные пальцы на запястье. - Хён? – несвойственное этому голосу волнение заставляет попытаться узнать причину и с трудом приоткрыть глаза. - Кюхен-а… - свой голос кажется каким-то далеким. В горле першит так, будто бы там беснуется маленькая песчаная буря. - Шивон-шши, ты как? – тревога в почти черных глазах начинает пугать. - Где я? Что… - кашель мешает продолжить предложение, но этого и не требуется. Стандартные вопросы в стандартной ситуации известны каждому. - Ты в больнице, хён. Несчастный случай с пиротехникой на съемках, неделя в коме. - А… - Чхве собирается что-то спросить, но вдруг застывает. «Тебе нужно проснуться» То наваждение… «Ты не выберешься отсюда, пока не вспомнишь мое имя» - Хён? «Оно внутри тебя, хотя ты и пытаешься это отрицать» Тот странный паренек, который был с ним все это время. «Я – единственное, что удерживает тебя от падения вниз» Кюхен, который просил его очнуться. - Что не так? – Чо обеспокоенно смотрит ему в глаза. - Спасибо, Кюхен-а, - брюнет, наконец, «отмирает» и выражение его лица становится более осознанным. - За что? - Раны, которые наносятся вновь и вновь, Не заживут, не будут забыты. Сердце, которое наполняется грустью вновь и вновь, Хранит слова, которые так и не были сказаны, те самые слова, - хрипло напел Шивон. Поначалу Кюхен лишь молча сверлил Чхве взглядом, а когда до него дошло, что именно тот ему спел, его лицо буквально просветлело. - Ты… слышал меня? - Да. Твой голос – единственное, что удерживало меня. - Где? - Не «где», а от чего, - с улыбкой поправил его брюнет, испытывая некое подобие дежавю. - Ладно, от чего? - От падения вниз. Чо нахмурился. Шивон говорил странные вещи. - О чем ты? - Просто продолжай петь, Кюхен. И тогда я всегда смогу найти дорогу назад, даже стоя на самом краю. - Хён, ты… - начал Чо, но был прерван хлопком двери и появившимися врачами. И, судя по тому многоголосому гомону, который слышался из коридора, поговорить с Чхве он сможет не скоро. И уже где-то через полтора месяца, когда Шивон почти полностью восстановится, Кюхен будет награжден за то, почему его лицо стало бледнее, чем стена в палате, за черные круги под его глазами, ставшие раза в три больше, чем обычно, и за подоконник, обложенный подушками и хранящий нацарапанное «Проснись» в углу. Потому что… «Ты – мое наваждение»