Неизвестная переменная

      Эвелин собиралась провести спортивные занятия с Рокси, но не нашла ее ни в палате, ни в каюте. Колонистка терялась уже третий раз. Когда это случилось впервые, оказалось Рокси попросила Дэвида сводить ее в отсек терраформирования понюхать сосновые бревна, второй раз она подрядила Дэниелс отвести на капитанский мостик. Эвелин зачем-то выписала Рокси из медотсека, и теперь не могла уточнить у бортового ИИ ее местонахождение, так как не владела нужным доступом. А на просьбы через Маму признаться, где она Рокси прячется, приходил ответ: я в порядке, скоро вернусь. — Просто отлично, — выдохнула Эвелин и пошла в единственное место, где могла найти помощь.       Завет летел два месяца по земным меркам. Джейкоб Брэнсон наотрез отказался приближаться к капсулам сна, Дэниелс составляла компанию мужу, Рокси укладывать было категорически нельзя, а Лоуп потихоньку занимался личными делами колонистов. Уолтер, как и прежде, работал в гидропонике и с кораблем, следил за показателями спящих, занимался гербарием и Эвелин.       Эвелин работала с Дэвидом над несколькими интересными и сложными проектами, один из которых уперся в тупик. «Исправить» и вернуть к нормальной жизни солдат корпорации не представлялось возможным, так что те пока просто спали, и Лоуп в своем документе пометил их как «нежелательных к пробуждению». Возможно, стоило устранить солдат сразу или в самом деле перепрограммировать на подчинение капитану, но Джейкоб никак не мог принять окончательное решение. А вот надежда хотя бы частично восстановить зрение Рокси крепла. Пока пострадавшую не обнадеживали, но сами делали большие ставки.       Эвелин поразмышляла еще немного над тем, куда могла подеваться Рокси, и отправилась в лабораторию — Дэвид чаще находился именно там. Корабельная лаборатория Смита поражала своей функциональностью и современными наворотами. Многие приборы Эвелин не то что в глаза прежде не видела, а вообще не знала, как они называются и для чего служат, как и Дэвид, пропустивший не меньше десяти лет человеческой жизни. Зато какой простор для изучения и исследовательской деятельности!       Как и ожидалось, Дэвид работал в лабораторном модуле. Он сидел за электронным микроскопом и что-то очень внимательно изучал. Облаченный в белый халат, с идеально ровной спиной он походил на профессора университета. — Привет, — позвала его Эвелин.       Он обернулся и встал. — Разве ты сейчас не должна заниматься с Рокси? — удивился он. — Не могу ее найти. Зря выписала, теперь приходится искать по всему кораблю. — Мама, где Рокси Фелтон? — произнес Дэвид. Ему уже не требовалось подтверждение паролем, чтобы Мама тут же отвечала на его любой вопрос. Порой невольно возникали вполне очевидные мысли: наверняка, если бы он захотел, изолировал бы с помощью ИИ всех бодрствующих колонистов и захватил власть на Завете. Как-то Эвелин даже спросила его, почему он так не делает, на что он ответил в своей саркастичной манере, что лучше бы она не подавала ему «слишком хороших» идей, и похвалил человеческую изобретательность. Эвелин была уверена — он снова над ней издевался, но ответа на вопрос так и не получила. — Рокси Фелтон находится в отсеке терраформирования, — отозвался спокойный голос Матери. — Какая нелегкая ее туда понесла?! — возмутилась Эвелин и всплеснула руками. — Подожди, я с тобой, — Дэвид снимал второпях халат.       Эвелин глянула на его рабочий стол и увидела рядом с потрепанной фотокарточкой Элизабет Шоу новые колбы со смутно знакомой маркировкой. — Что там? — Эвелин с удивлением глянула на Дэвида.       Тот причесал пальцами светлые, уже отросшие, как он заявлял — до нужной длины, волосы, поравнялся с ней и бесцеремонно развернул ее за плечи в сторону выхода. — Пока ничего интересного. Поговорим позже. — Мы можем поговорить по дороге. — Эвелин направилась вперед. — Ты обещал рассказывать все, что касается исследований. — Ну что ж, хорошо, — на удивление быстро сдался он. — Я позаимствовал пару образцов мужского генетического материала и смотрю, можно ли заменить в половых хромосомах определенные гены сразу, не дожидаясь, когда начнет развиваться организм. — И зачем это? — Пока незачем, сказал же. Праздное любопытство, — с раздражением дернул плечом Дэвид. — Накапливаю знания.       Эвелин вздохнула. Он сутками проводил время в лаборатории Смита. С восторгом мальчишки он рассказывал о ходе экспериментов по созданию препарата для регенерации, фонтанировал смелыми, часто странными идеями, но по поводу яйцеклеток ничего не говорил, даже идеи. Эвелин знала, что с ними он ничего не делает, потому что неоднократно проверяла их в холодильнике, но теперь на его столе появились новые заготовки, а в компьютере новый файл. Интересно, что это значило?       Они добрались до отсека терраформирования, но Рокси не нашли. Запросив информацию у Мамы, Дэвид вздохнул и слегка улыбнулся. — Какая шустрая, — добавил он. — И не скажешь, что незрячая. — Рокси Фелтон направляется по коридору В, — ответил бортовой ИИ.       Они повернули в другую сторону, прошли несколько переходов. Эвелин до сих пор путалась порой в этом летающем лабиринте. Вскоре они увидели впереди Рокси. Она шла медленно, выставив руки вперед и считала шаги. Дэвид не дал Эвелин догнать ее и приложил палец к губам. Да, пожалуй, было действительно любопытно, что она делает. Когда коридор закончился, и перед Рокси с шипением раскрылась дверь, колонистка остановилась, вытащила из висящей на шее сумочки планшет и что-то надиктовала ему. — Мама, в какой отдел я попала? — спросила она потом громко у корабельного ИИ. — Коридор С если идти прямо, и Д, если свернете направо, — послушно ответила Мать. — Тридцать шесть шагов по коридору В до коридоров С и Д, — прокомментировала Рокси в планшет на голосовой набор.       Эвелин собралась ее догнать и забрать на процедуры, но Дэвид вновь остановил ее, прихватив за локоть. — Не стоит отвлекать, — прошептал он, — пойдем, лучше покажу наработки, если они тебе все еще интересны. — Но занятия… — Эвелин растерянно глянула на Дэвида. — Он обычно первый выступал за соблюдение пациенткой режима. — Один раз можно и перенести, правда? — легко улыбнулся он. — Она заблудится! — возмутилась шепотом Эвелин. — Будем снова ее искать. — Ничего страшного, найдем. Сбежать ей не удастся. — Дэвид потянул Эвелин в обратную сторону. — Мисс Фелтон нашла себе занятие. Будем считать это частью восстановления.       Эвелин сдалась. К тому же подмывало любопытство, действительно хотелось узнать о проектах Дэвида. Они сходили за кофе и вернулись в лабораторию. Эвелин сразу уселась за его стол. — Люди очень хрупки, — проговорил Дэвид, натягивая на плечи привычным жестом халат, и мельком глянул на фотографию Элизабет Шоу. Раньше он смотрел на нее подолгу, теперь же Эвелин отмечала лишь мимолетные, будто извиняющиеся взгляды. — Какими сильными бы ни были ваши характеры, тела имеют довольно скудную прочность. Тебе не хотелось бы улучшить эти свойства? — Было бы здорово. — Эвелин пролистывала на компьютере наработки Дэвида и мечтательно вздыхала. Он писал об ускоренной регенерации нервных волокон и других клеток, рассуждал о прочности живых организмов и описывал уникальные свойства некоторых животных и бактерий противостоять неблагоприятным условиям среды. Пока все это выглядело как научно-фантастический рассказ. Ничего действительно реально исполнимого в этих записях она не видела. — А можно попросить тебя не принимать таблетки и восстановить цикл? — попросил вдруг Дэвид. — Было бы неплохо иметь два вида яйцеклеток. — Не думаю, что они как-то отличаются, — пожала плечами Эвелин. — В любом случае, контрацепция тебе сейчас без надобности, — улыбнулся Дэвид. — С Уолтером тебе нечего бояться. — Действительно, — хмыкнула Эвелин и пересела за стол, где в чашке Петри рос очередной образец для восстановления нервного волокна. Если уж освободилось много времени, можно перепроверить ход работы еще раз.       Через три часа вернулась Рокси и похвасталась, что составила собственную карту корабля и теперь может ориентироваться без помощи. Но она очень устала и занятия пришлось перенести на следующий день. Дэвид похвалил Рокси за самостоятельность, и как показалось Эвелин, искренне.       Рокси порой горевала по мужу и утраченному зрению — в такие дни она ни с кем не разговаривала и тихо плакала у себя в каюте, но все чаще начинала везде совать нос, пыталась во все вникнуть и даже давала советы. Пару раз Эвелин застала их спорящими на тему генетики. Дэвид победил, но Рокси нашла в себе силы признать поражение и похвалила оппонента за увлекательно проведенное время. — Раз сегодня я никому больше не нужна, пойду в кустах ковыряться, — сообщила Эвелин, сняла с себя халат и перевязала хвост. Нечего сыпать волосами в грядки. — Рокси, тебя проводить до комнаты или теперь сама ходить будешь?       Та свела недавно покрашенные и подщипанные брови — Эвелин помогала ей с наведением красоты. Рокси, как создатель косметики, привыкла следить за собой и неспособность проконтролировать собственную внешность расстраивала ее. Так что как только она начала приходить в себя, стала просить Эвелин помогать ей в этом вопросе. — Пожалуй, составлю компанию Дэвиду до конца рабочего дня. Ты же не собираешься сидеть тут всю ночь? — обратилась она уже к нему. — Конечно же нет, — категорично ответил Дэвид. — Еще пару часов и пойду отдыхать.       Эвелин скептически сморщилась. Он сидел тут сутками напролет, но перед Рокси делает вид, будто это не так. И зачем ему это? Неужели чтобы не подавать ей плохих идей? Тогда он большой молодец. — А ужинать пойдешь? — Рокси нахмурилась. — Конечно, я очень проголодался. — Дэвид опять говорил странные вещи и Эвелин едва сдержала смех, задорно глядя на важного синтета. А тот, поймав ее насмешливый взгляд, обиженно насупился и махнул рукой, чтобы она шла своей дорогой. Эвелин подбоченилась и показала язык, продолжив наблюдать за забавной сценой. — Превосходно! — Рокси обрадовалась. — Приготовишь что-нибудь вкусное?       Она прошла выверенным шагом по лаборатории от стола к столу, коснулась стены и распустила хвост. Волосы огненными волнами упали на плечи. Она, по обыкновению, смещала взгляд в сторону слышимых звуков, но, как часто получалось, немного промахивалась, оттого не всегда было понятно, с кем она говорит. Но в данной ситуации, конечно, сомневаться не приходилось. — Хочешь ореховый кекс? — спросил Дэвид. — Очень хочу. — Уголки ее губ дернулись вверх.       Дэвид, сурово хмурясь, снова махнул рукой Эвелин, и она стала медленно отступать, продолжая действовать ему на нервы. Это было и оставалось их любимой забавой — цеплять друг друга и подначивать. Эвелин строила ему рожи в надежде, что он сорвется и выдаст присутствие третьего лица, смутив этим Рокси, но Дэвид держался с необычайной стойкостью и говорил спокойным доброжелательным тоном с ничего не подозревающей Рокси. — Тогда придется уйти раньше, чем через два часа. — Придется. — Рокси оперлась спиной и руками о стол и добавила со всей серьезностью: — Надеюсь, я не мешаю ходу работы? — Нет, Рокси, конечно же не мешаешь. — Дэвид говорил мягко, а сам смотрел на Эвелин строгим взглядом, будто просчитывал сейчас в голове варианты мести. И как это у него так получалось?       Эвелин стоило больших усилий, чтобы не рассмеяться, и она зажала рот рукой. Он погрозил ей пальцем. — Почитаешь мне перед сном? — вдруг робко спросила Рокси, и Эвелин с Дэвидом одновременно повернулись к ней. — Что, прости? — голос Дэвида прозвучал растерянно и немного сипло. — Что-что? — пробурчала себе под нос Рокси и тихо добавила: — Я плохо сплю в каюте. Когда ночевала здесь, спала лучше. Вы часто оставались здесь допоздна. Эвелин не хочу отвлекать, ее все-таки ждут. А мы с тобой… Нас никто не ждет, так что если тебя не затруднит, почитаешь? В детстве мама читала мне перед сном даже в школе. Это было чудесное время. Счастливое… И это не тоже самое, что прослушивать электронные книги. Понимаешь? С живым человеком можно поговорить. Обсудить что-то. — Да. — Дэвид опустил голову.       Рокси улыбнулась. — Так что думаешь? Если что, не беспокойся, приставать не буду. — Меня совсем не затруднит, — тихо ответил он, все так же глядя в пол. — Если хочешь, почитаю.       Эвелин развернулась и пошла, оставив ребячество и баловство. Рокси говорила так уверенно и так грустно улыбалась, что, пожалуй, возразить Дэвиду не оставила ни шанса. Возможно, он и не хотел возражать, но явно растерялся.       Она шла и раздумывала о последних событиях на корабле. Вчера разбудили очередного колониста на проверку. Артур Цвейг оказался сложным человеком — один из руководства, он был в курсе опытов, но клялся и уверял, что лично не имел к этому никакого отношения, а летел на Завете так как надеялся, что Прометей не найдут, и они просто обоснуются на Оригаэ-6. Лоуп опрашивал его второй день, взяв на всякий случай в помощь Уолтера, так что Эвелин работала в гидропонике одна.       Она задумалась о том, чем может закончиться опрос и поцарапала руку о куст шиповника. Царапина на тыльной стороне ладони сильно кровоточила и неприятно ныла, но хотелось доделать дела, и Эвелин просто прилепила лист салата, чтобы не пачкать землю, ведь если она отправится делать перевязку, то вряд ли вернется, а тут умудрилось вырасти столько укропа, что он заполонил всю грядку и даже перебрался каким-то образом на соседние. Укроп — хорош в качестве приправы, но не когда превращается в сорняк и забивает остальные растения. Собрав целую корзину зеленого разбойника, Эвелин отнесла его на кухню. Уолтер еще не освободился, и она отправилась ждать в каюту. Ужинать в одиночестве не хотелось. Она улеглась на койке и прикрыла глаза, погружаясь в дремоту. Странно жить по часам, не видя солнечного света, не выходя на улицу. Впрочем, она готова была провести всю жизнь в космосе, лишь бы чувствовать себя так же хорошо как сейчас… — Эвелин, что с тобой? — услышала она неожиданно встревоженный голос Уолтера и с трудом открыла глаза. — А? — Она улыбнулась. — Ты в порядке? — Он присел рядом и провел по ее щеке ладонью, одарив теплом. — Вся постель в крови. Что случилось?       Эвелин села и с изумлением огляделась. Ну да, конечно, она сковырнула уже застывшую «корочку» и испачкала белые простыни. — Ерунда, — отмахнулась она. — Небольшая царапина. — Почему не обработала? — Не нуди, просто забыла.       Уолтер достал медикаменты из подкроватного ящика и взял ее за руку. Протерев антисептиком рану, Уолтер нахмурился. — Воспалилась, — прокомментировал он и невесомо погладил большим пальцем вокруг царапины. Но Эвелин не интересовало небольшое покраснение на руке, куда больше она увлеклась заботливыми осторожными прикосновениями. Последний месяц Эвелин ловила себя на почти ежедневном желании близости. Она стыдилась своей чрезмерной страсти и считала нечестным постоянно эксплуатировать Уолтера. Он-то конечно не жаловался, но кто его знает, может быть просто молчал из вежливости. Вдруг ему, вообще, не очень все это и надо? Так что Эвелин определила некую «приличную» периодичность и старалась ей следовать. Сегодня был день вне очереди, но так хотелось его крепких рук на своем теле, что мысли только и крутились вокруг одного единственного желания. Вот бы принять вместе душ или… — Ты не должна так беспечно относиться к собственному телу, — строго заявил Уолтер, прервав мечтания. — Понимаю, ты думаешь, будто это пустяк, но из малого складывается большое. Я хочу быть уверен, что ты изменила отношение к себе и дорожишь собственной жизнью. — Уолтер, это всего лишь царапина, — устало пробормотала она. Ох, не о царапине сейчас думалось, совсем не о ней. — Не имеет значения. Ты не заботишься о себе, — продолжал Уолтер с серьезным видом, заклеивая ее руку пластырем. — Спишь в рабочей одежде в неудобной позе, не обрабатываешь раны, пропускаешь приемы пищи. Подобное происходит не первый раз. — Ты что, отчитываешь меня сейчас? — Эвелин даже удивилась. — Уолтер, я не маленькая. Уж как-нибудь разберусь, что делать со своим телом. И я же сказала, это всего-навсего случайность.       Уолтер закончил с царапиной, поднял Эвелин за плечи и по-хозяйски отодвинул в сторону. — Меня удручает твое отношение к себе. Ты ругаешь меня за то, что я не ценю себя, но сама показываешь плохой пример.       Он собрал испачканное белье, сбросил его на пол и принялся застилать новым, достав его из подкроватной тумбочки. — Ну ты и зануда! — возмутилась Эвелин. — Сколько еще продолжишь отчитывать меня как школьницу? — Столько, сколько потребуется. — Уолтер развернулся к ней. — До тех пор, пока не услышу от тебя слов принятия. — Я сказала, что случайно, какие еще слова тебе нужны? — она вспылила. Это ж надо, так испортить настроение! Романтический настрой испарился. — О том, что будешь аккуратней впредь, — сказал он более мягким тоном, но Эвелин уже обиделась.       Было логично сказать то, что он ждет, но она решила повредничать. Вернее, не решила, так получилось само собой. Она ждала целый день, а он вместо нежности пристает с нотациями. Нет, чтобы пожалеть, он ругает! — Не могу знать наверняка, — с вызовом заявила она и скрестила руки на груди.       Уолтер смотрел несколько секунд немигающим внимательным взглядом. Кажется, она поставила его в тупик. Вот пусть подумает в конце концов. — В таком случае, больше не ходи в гидропонику и не занимайся там, раз не можешь знать наверняка. — Запрещаешь? Ну ничего себе! — Эвелин повысила голос. — Уолтер, а не слишком много ты на себя берешь?       Он приподнял бровь и твердо ответил: — Если не можешь принимать за себя рациональные решения, их буду принимать я. — В каком это смысле?! — В прямом, Эвелин. Ты сейчас ведешь себя как ребенок, я не могу это игнорировать. — Ой, посмотрите, кто тут у нас такой умный! — окончательно вспылила Эвелин. Теперь отступать было поздно. Эта царапина не стоила и яйца выеденного, а он устроил тут не пойми что! — И что ты сделаешь, если я откажусь подчиняться? Захочу и буду ходить в гидропонику, капитан — главный на корабле, и он мне не запретит. — Если я объясню ему причину, уверен, он встанет на мою сторону. — П-ф! Если не забыл, он с Дэни в отпуске несколько дней. Так что я пойду в эту чертову гидропонику прямо сейчас и ничего ты мне не сделаешь! — Эвелин, ты ведешь себя нелогично. — Уолтер свел брови. — Веду себя как хочу, — бросила Эвелин, развернулась, выскочила из каюты и торопливо зашагал по пустому коридору в сторону гидропоники. Настоящее баранье упрямство овладело всем ее существом. Уолтер опекает ее чрезмерно, отчитывает за всякую ерунду как будто отец маленького ребенка. Но он не отец, а она не ребенок. Все, что от него требовалось — это пара слов сочувствия, она сама прекрасно знает, что делать с собственными телом. — Эвелин, ты куда? — Уолтер пошел следом. Вот настырный!       Она ускорилась почти до бега. И судя по торопливым шагам позади Уолтер не отставал. Было даже любопытно как далеко он зайдет? Эвелин охватил азарт. Она добралась до отсека с растениями и прямиком направилась к шиповнику. Намереваясь еще сильнее позлить синтета, она протянула руку к кусту и сделала вид, будто собирается схватить голыми руками, но Уолтер догнал ее, перехватил под локоть и, крепко сжав, развернул к себе. — Пусти! — сурово произнесла она. — Чтобы ты в попытках доказать мне неизвестно что причинила себе вред? Я не понимаю причины такого поведения. Что случилось? Эвелин, пожалуйста объясни. — Пусти, — упрямо проговорила она.       Уолтер смотрел на нее с минуту молча, а потом потащил в сторону от шиповника. — Пусти, я сказала! Уолтер! — Нет. — Кажется, он научился отстаивать собственную точку зрения на все сто процентов… — Да стой же ты! — воскликнула Эвелин и схватилась за ближайший стол. — Прекрати тащить меня!       Уолтер остановился и развернулся к ней. В его взгляде читалось полное недоумение. Наверное, все его настройки социализации сейчас полетели к чертям собачьим, — злорадствовала про себя Эвелин. Он приблизился к ней почти вплотную, продолжив при этом держать за руку, наверное, чтобы не убежала, и внимательно заглянул в глаза. — Пожалуйста, скажи, что случилось, — настойчивым голосом попросил он. — Я вижу, ты злишься на меня, но это ведь не может быть из-за заботы о тебе, прежде тебя подобное не раздражало. Что я сделал не так? Прошу скажи прямо. Мне не достает функции читать мысли.       Эвелин прикусила губу. Со всей своей растерянностью и недовольно сведенными бровями он выглядел до невозможности очаровательно. И она не выдержала. В одну секунду подалась вперед, привстала на цыпочки, обхватила затылок Уолтера свободной рукой и резко притянула к себе. Поцелуй вышел грубым, но Уолтер не возмутился. Замер на несколько секунд, пробежав взглядом по телу — так он оценивал ее состояние — а потом перехватил под бедрами, поднял и уложил лопатками прямо на прозрачный купол гидропоники.       В пустующем корабле однозначно полно преимуществ. Даже задней мысли не возникло, что кто-то может зайти сейчас и побеспокоить, и Эвелин полностью отдалась горящим внутри чувствам, которые лишь усилились после небольшой размолвки. Теперь не хотелось нежности, и она безжалостно сминала биосинтетическую кожу, впивалась ногтями в спину и руки Уолтера, покусывала плечи. В свою очередь и он не остался в долгу, принял новые правила игры. Его движения были грубыми и резкими. Наверняка потом останутся синяки. Когда желанная волна наслаждения стихла, Эвелин успокоилась и стыдливо оценила ущерб, нанесенный грядкам салата и петрушки. Купол они все-таки подняли в процессе, потому что тот мешал. — Кгхм. — Эвелин спрыгнула на пол и подняла с пола нижнее белье. Уолтер застегнул штаны и принялся отряхивать с ее спины листики. — Надеюсь теперь ты расскажешь о причинах своей злости на меня, — мягко заметил он, и Эвелин виновато глянула на него. — Да как-то… — Собственная обида теперь казалась действительно глупой. Но ведь она из-за чего-то возникла. Может быть и правда причиной было сдерживаемое желание, а выверенное расписание близости только вредило? — Только не смейся надо мной и не занудствуй. И еще ты должен сейчас ответить честно на мои вопросы.       Уолтер улыбнулся и подал ей остальную одежду. По дороге к душевой Эвелин, горя от смущения, поделилась своими мыслями и переживаниями, а Уолтер заверил, что для него никогда не будет в тягость общаться с ней и контактировать любым из желаемых способом. Для него действительно близость не являлась потребностью тела, а из-за ее отсутствия у него не случится никаких срывов и нарушений систем, но ему приятно проводить с ней время, приятно осознавать собственную значимость для нее, приятны ее прикосновения и тепло рядом. В конечном итоге он заверил Эвелин в своих самых серьезных намерениях помогать справляться с любыми потребностям ее тела. Говорил он, по обыкновению, в своей откровенной манере, отчего Эвелин смущалась как школьница на первом свидании. Но главное, она успокоилась и вынесла из данной ситуации один важный вывод: не только она должна работать с ним, но и он с ней, нечего копить недопонимания, какими несерьезными бы они не казались. Вывод вроде бы очевидный, но только сейчас она приняла его в полной мере.       Эвелин встретилась во время завтрака с Лоупом. Уолтер еще проходил свой обход спящих колонистов и эмбрионов. — Как твои дела? — спросила Эвелин у начальника охраны.       Лоуп улыбнулся. — Потихоньку. Сегодня закончим с Цвейгом и останется семеро, кто мог знать про опыты.       Он ковырял белую кашу без энтузиазма. Троих уже ликвидировали. Помощник Смита с женой — такие же подставные фигуры, как и они с Прайс, еще один соглядатай от военного блока корпорации. Капитану и Лоупу пришлось принять непростое решение втайне от большинства. Потому что эти люди точно были опасны для будущего колонии. — Но я сейчас не о работе, — тихо добавила Эвелин. — Как ты сам?       Лоуп опустил взгляд на одно мгновение, а потом посмотрел на нее вновь. Эвелин думала, глядя в эти глубоко посаженные с морщинками в углах глаза о том, что ему многое пришлось перенести в жизни. Он, как и многие на Завете, летел начать все с чистого листа. Собирался трудиться во имя мира и созидать. Но вышло так, что потерял близкого человека и занимается по сути тем, чем заниматься не должен был. Жизнь никого не щадит и не делает исключений. Но нельзя показывать слабину, нельзя сдаваться. Эвелин коснулась его плеча. Она никогда не забудет то, что он сделал для нее. — Я в порядке, — твердо заверил он. — Спасибо. — Я почти не знала его, но он казался порядочным и хорошим человеком. — Так и было, — сказал Лоуп, и глаза его увлажнились. — Том был верным другом и надежным солдатом. Он помог рассмотреть мне яркие краски в этом черно-белом мире. Я очень любил его… Люблю. Да. Я всегда буду его любить и помнить о нем. — Да, — кивнула Эвелин, подумав, что достаточно неплохо сдружилась с этим спокойным и, как казалось прежде, не очень общительным человеком. Не раз они сидели вдвоем и болтали по душам. Она рассказала о своем детстве и лаборатории, он о войне и голодной жизни в трущобах бедной страны. — Артур Цвейг направляется по коридору Е к складовому отсеку, — раздался вдруг голос Матери. — Что? — Лоуп подскочил. — Как он мог самовольно покинуть место заключения? Я же запер его. — Я с тобой, — вызывалась Эвелин. — Это может быть опасно. Я не до конца в нем уверен. — Тем более одному нельзя. Я не буду лезть на рожон, попытаюсь подстраховать.       Они помчались по коридору. — Мама, передай капитану, чтобы срочно связался со мной, — произнес Лоуп. — Будет исполнено.       Через минуту по внутренней связи типа рации позвонил Джейкоб. Эвелин слышала, как они говорят о побеге и о том, какие меры теперь принимать.       Добрались по подсказкам Мамы к отсеку терраформирования. Джейк и Дэни уже были там. Помятые, явно сразу с кровати. Лоуп наверное даже разбудил их. — Привет! — махнула рукой Дэниелс, и Эвелин кивнула в ответ. — Вот тебе и с добрым утром! — пробормотала она.       Лоуп всучил Эвелин в руки пистолет и она машинально проверила магазин. Первым в отсек вошел Лоуп, пряча пистолет за поясом. — Мистер Цвейг, вы здесь? — крикнул он звучным голосом.       Тишина. — Мистер Цвейг, пожалуйста, выходите. Я не причиню вам вреда.       Раздались тихие шаги и не скрываясь навстречу Лоупу вышел невысокий мужчина с кучерявыми волосами. — Я здесь, мистер Лоуп, — миролюбиво отозвался Цвейг. — Как вам удалось покинуть отсек? Мы с вами еще не закончили проверку. — Вот как? — он выглядел удивленным. — Вы не закрыли дверь, я подумал, что свободен. Сами подумайте, как бы я ее открыл, если бы вы поставили пароль?       Эвелин с Дэни переглянулись. Та пожала плечами и расслабилась. Но в голове не укладывалось. Как так возможно, чтобы Лоуп забыл что-то сделать, тем более касающегося работы. — Я хотел прогуляться на кухню, но потом решил зайти в хранилище и посмотреть фотографии семьи. Мои дети остались на Земле, я скучаю по ним.       Цвейг подходил к Лоупу совершенно спокойно, будто действительно ничего необычного не произошло. И хоть Эвелин не могла отделаться от неприятного предчувствия, оно не подтвердилось. С удивлением она наблюдала, как Цвейг шутит по поводу его затворничества и без возражений готов его продолжить, если так считают командир и начальник охраны. Они со своей уже не молодой супругой хотели просто спокойно дожить свой век, внеся посильный вклад в развитие колонии.       Эвелин проводила взглядом мирно беседующих мужчин и переглянулась с Дэниелс вновь. — Не нравится мне все это, — произнесла та. — Идем, посмотрим записи камер.       К сожалению угол обзора камеры не позволял рассмотреть саму дверь и как именно из нее выходил Цвейг. — Теперь мы ничего не докажем, — разочарованно вздохнула Дэниелс.       С одной стороны, поведение Цвейга казалось странным и подозрительным, но с другой он ведь ничего не сделал, просто проверил свои вещи. Наверное, пора уже перестать подозревать всех и каждого. Подумаешь, человек из верхушки, почему нельзя допустить, что он тоже просто всего лишь хочет спокойно жить?