***
Тошно, душно и невыносимо. Именно так описывает всю деловую встречу Хёнджин, скучающе поглаживая рукой пистолет, лежащий на его бедре. Он оглядывает в сотый раз зал ресторана, игнорирует весь монолог и какую-либо информацию, мечтая отсюда поскорее уйти. Он, как всегда, сидит по правую сторону от Биби и иногда поглядывает на неё в ожидании, когда она разрешит ему покинуть это место и общество жирной свиньи. У них была встреча, которая принесёт огромные деньги Хёнсо и поддержку со стороны группировки «Vengeance» для Квона. Однако, Хёнджин все меньше и меньше желал защищать эту тушу, не имеющую никаких манер. Хван в сторону Квона даже не смотрит, так изредка и скорее случайно, чем целенаправленно. Если это происходит, то он сразу отворачивается, ведь стоит задержать взгляд на ещё чуть-чуть и он не удержится от манящего желания пристрелить эту жирную тушу. В нём было отвратительно всё — лысина на голове, толстые щеки, толстые пальцы, его тело было подобно желе, а пуговицы с трудом держались на жирной шее, он ужасно потел и отвратительно поедал всё, что видит перед собой. Он вызывал мерзость даже у своей охраны. Хёнджину приходилось сидеть здесь, потому что сегодня они с Биби заключают огромную сделку, из-за которой они смогут двигаться дальше и развивать свою организацию. Только эта мысль удерживает Хвана на несчастном кресле, в которое он вцепился одной рукой. Ресторан, в котором они находились, был полностью забронирован, их столик обслуживал единственный официант, а готовил лучший повар во всём Гоё. Помимо троих людей, сидящих за столом, в помещении находилось около двадцати человек из охраны с каждой стороны. Однако, даже если бы Квон притащил с собой целую армию, силы группировки Биби и самого Хвана хватило бы, чтобы пролить реки крови и выйти живыми отсюда без единой потери. Просиживая в кресле своё драгоценное время, Хёнджин, благо, нашёл себе занятие — он представляет, как было бы славно сорвать сделку и окрасить всё вокруг в алый цвет крови, набросившись на эту тушу, которая совсем скоро раздавит ножки стула, да и весь стул в принципе. — Сегодня произошла весёлая ситуация, — посмеивается полный мужчина, чем всё же возвращает из мыслей Хёнджина. Голос и смех было до ужаса противно слушать, а не слышать его было невозможно. Джин не сдержанно закатывает глаза и сильнее тонет в мягком кресле, лишь бы не сорваться на жирную свинью, который жадно и отвратительно поедает пирожное. — Один парень полез на меня с кулаками, когда я развлекался с официантом. «И правильно сделал, жирная ты свинья», — раздражённо молчит Хёнджин и потирает переносицу, выдыхая свою злость через нос. Хван не понимал, почему он так раздражён и взбешён, но он уже свыкнулся с мыслью, что есть люди, которые раздражают просто так — своим существованием, из-за них ужасно чешется в груди, но ты не можешь добраться до этого места и от этого раздражаешься ещё сильнее. — Ха-ха, — посмеивается Хёнсо, единственная, кто придерживалась норм приличия, — думаю, этот парень уже давно сидит где-то на окраинах. — Там такому мусору и место, хотя его личико выглядело очень даже ничего, — похабно отзывается Квон и хохочет от мысли, которая могла его возбудить. — Отвратительно, — шепчет под нос Хван, пока этот толстяк тянется к очередной порции пирожного. Хёнсо тычет ему острым кончиком туфли в ногу под столом и одним только взглядом указывает ему встать изо стола, иначе сорвётся очень крупная сделка. — Кхм, я отойду. — Да-да, Прелесть… Ой, прошу меня простить за это обращение, я слишком пьян, — снова раздражающий хохот, от которого у жирного мужчины трясутся его несколько подбородков. — Сви… — В уборную, Хёнджин, — Биби злобно поднимается с места и закрывает своим телом от глаз гостя и его охраны пистолет, который Хван успел сжать в руке, но не направить на раздражающего ублюдка. — Я готов его мозги повсюду… — сквозь стиснутые зубы шепчет от переполняющей его злости и бешенства Хёнджин, горящими глазами смотря в лицо женщины перед собой. — Уйди, — рычит на него Хёнсо и лёгким взмахом просит свою охрану увести его отсюда. Девушки тут же появляются позади Хёнджина и ждут, когда он пойдёт сам. — Что-то случилось? — беззаботно улыбается Квон и похотливо пялится в сторону Хёнджина. — Не беспокойтесь, — притворно милая улыбка возникает на губах Биби, когда она вверяет свою правую руку и убийцу из убийц в руки своих девочек. — Просто, постарайтесь не называть его подобными словами, иначе мы все здесь утонем в крови. А теперь давайте приступим к подписанию договора. Хёнджин скрывается в уборной и сразу хватается руками за раковину, тяжело дыша. Бешенство опасно застряло прямо у горла, оно раздирало каждый участок тела мужчины, сжирало мозг и требовало высвободиться. Хёнджин контролирует его из последних сил, даёт себе ещё пару секунд, чтобы его отпустило. Он прикрывает глаза и позволяет тишине успокоить его. Как бы сильно его не бесило собственное подчинение перед Хёнсо, он не мог ослушаться ту, кто дала ему второй шанс в этой жизни. Она его вырастила, заботилась о нём и показала, что такое сила. Только благодаря ей он продолжал жить, и он не мог разочаровать её. Хёнджин прекрасно понимал, что она бы ему всё равно ничего не сделала, даже если он сейчас войдёт и пристрелит Квона, она лишь прикроет глаза и даже слова лишнего не вставит. Но Хёнджин не мог этого сделать, потому что безумно её уважает. Он повторяет себе снова и снова, что должен потерпеть ради неё, потому что для неё эта сделка важна, и вроде бы успокоиться получается, а тишина вокруг этому способствует. Хван медленно, затаив своё дыхание, отсчитывает в голове от трёх до одного. Три. Два. Од- — Господин? Не хватило всего секунды, и вся ненависть, озлобленность и желание убить вырываются наружу. Хван резко разворачивается на чужой зов вошедшего официанта и, не оставляя ему даже пути спасения, хватается за тонкую шею, вглядываясь в чужие глаза. Парень сначала не понимает, что произошло, но спустя секунду жалеет, что решил проведать гостя. Официант хватается за руку чудовища, о котором столько слышал и до ужаса боялся. Он сглупил, сам на себя навлёк ужас наяву. Он панически осознает, что не может вдохнуть из-за крепко сжатых пальцев вокруг шеи, трясется от ушедшего кислорода и дикого страха, царапает чужую кожу, оставляя на ней кровавые полосы, и всё пытается прошептать одно единственное слово, пока в глазах — искренняя мольба. — Нужно было подождать ещё секунду. Последнее, что он слышит за свою короткую жизнь, прежде чем его шея хрустит и жизнь гаснет в его покрывшихся краснотой глазах. Хёнджин делает глубокий вдох, словно чужую душу вдыхает, и глаза закатывает. Спустя пару секунд свежий труп глухо падает на кафель. Идеально. Чужая смерть буквально сразу компенсирует терпение Хвана за этот вечер, это была его награда за то, что он отлично отсидел на том стуле без инцидентов. После проделанного он спокойно вытаскивает платок из нагрудного кармана и принимается вытирать свою вспотевшую ладонь правой руки, которая была последней, что чувствовала пульс умершего парня. Он выдыхает остатки злости и раздражения, поворачивается к зеркалу и в своем отражении до сих пор видит горящие смертью глаза. Это было единственное, что в нём никогда не изменится, — желание избавляться от людей. Хёнджин поправляет свой воротник, зачёсывает волосы назад и хочет уже вернуться в зал, однако его взгляд цепляет небольшая надпись, выведенная чёрным маркером между плиток на стене. Мужчина перешагивает через труп и вчитывается в буквы. «Сладкие девочки и мальчики, звоните» Хёнджин ухмыляется, на его губах застывает улыбка. Но она меркнет с каждой секундой, как и взгляд мужчины. Ему не было весело или смешно, он вдруг ощутил себя до ужаса отвратительно и почувствовал мурашки на своей спине, все до одной. Он находится в окутанном холоде воспоминаний пару минут, а следом выпрямляется, кинув взгляд на себя в зеркале, словно хотел что-то увидеть. Может призрака прошлого? Это мгновение словно было опрокинутым на него ведром с ледяной водой, нахлынувшим запечатанными воспоминаниями. Но мужчина берёт себя в руки сразу, и только недавно умерший официант стал свидетелем этой секундной паники. Но мёртвые не говорят. А если бы и говорили, то Хван убил бы его ещё раз. Хёнджин прикрывает глаза и усмехается, он достаёт телефон, чтобы кое-что проверить, и набирает номер, который до сих пор помнил. Хван усмехается от своих же действий и прикладывает телефон к уху, абсолютно ничего не ожидая. Первое, что его удивляет, — гудки, говорящие о том, что телефон до сих пор работает и сим картой пользуются. Хван хмурится, он ожидал чего-то по типу: «телефон выключен или находится вне зоны действия сети». Лёгкое волнение неожиданно проскальзывает тонкой нитью по всему телу, и это было удивительно, ведь он давно не ощущал чего-то подобного. Когда же гудки заканчиваются, Хван молчит, но телефон всё так же держит у уха. Вот только он ничего не слышит, и сразу понимает, что трубку никто не взял и время ожидания закончилось. Он возвращает себе прежний вид и думает о том, как он сейчас выглядел глупо. Что это было? Надежда? Второе, что его удивляет — раздавшийся голос из динамика. — Алло? Хёнджин высоко вскидывает брови и замирает, уставившись в своё отражение в зеркале. Он молчит, чувствует, как голова заполняется кучей вопросов, на которые пока ответов он получить не сможет. Но один вопрос, который даст хоть какое-то начало для понимания всей ситуации, он всё-таки мог задать. — Номер лучшего отсоса? — ровным тоном спрашивает Хёнджин и ухмыляется. По телу пробегает взволнованное чувство азарта. Было очень интересно узнать, кому передался этот телефон, ведь изначальный владелец был давно уничтожен. Минхо нечего терять, если он сможет поставить свою цену, немного заработать, то может ещё что-то изменится. Может он сможет выбраться из ямы, в которую продолжает падать. Он трёт лицо ладонями, тяжело выдыхает и ощущает, как сковывается всё его тело. Он действительно собирался сделать это? Пришёл к тому, что согласится сделать отсос незнакомцу за деньги? — Вы всё правильно прочитали, — да, Ли Минхо в отчаянии, он согласен. — Вы хотите воспользоваться услугой в ближайшее время? Если вам нужно в течении часа, то постараюсь приехать как можно быстрее. — Что насчёт цены? — усмехается Хван и достаёт свой чёрный портсигар с высеченной золотой розой на нём. Он достаёт оттуда сигарету, которую зажимает между зубов, а следом закуривает её, ожидая ответа. — Сто пятьдесят тысяч вон, — называет цифру Минхо и трёт лицо. Ему повезёт, если согласятся, тогда он сможет в случае чего потребовать заплатить больше, как будто его что-то не устроило. И он сможет хотя бы заплатить за квартиру на следующей неделе. Хёнджина эта стоимость не удивляет, на самом деле обычные шлюхи берут даже больше, и его скорее удивляет уценка. — А если я захочу что-то большее, чем отсос? — Хёнджин выдыхает никотиновый дым и чувствует, как по телу от следующей затяжки пробегает приятная слабость. Он даёт время на размышление своего вопроса, но тишина затягивается, он понимает, что парень за трубкой не решается ответить, поэтому решает подтолкнуть его к выбору, — могу заплатить в пять раз больше. Секундное молчание, а следом с трубки доносится соглашение и последующие вопросы о времени и месте. Хёнджин слышит возбуждённые нотки в голосе незнакомца, усмехается и продолжает курить, томя собеседника ожиданием. Всё его любопытство кричало о встрече прямо сейчас, но у Хвана были дела, которые он не станет отменять. — Часов в четыре утра. Адрес я отправлю сообщением, буду ждать без опозданий. И тишина. Минхо так и остаётся стоять на месте с прижатым телефоном к уху. Ему уже ничего не важно, что с ним произойдет в эти самые в четыре часа, что его ждёт, он буквально мгновение назад согласился продать себя в качестве развлечения, но ему это дело принесёт деньги, и у него хотя бы появился шанс остаться в центре города. Минхо за этот шанс схватился и отпускать не станет, потому что падать дальше в глубокую яму означает только одно — разбиться насмерть. Он принимается собираться, у него было достаточное количество времени, чтобы подготовить себя и свое горло, которое сегодня ночью судя по всему лишится девственности. Хёнджин возвращается в зал ровно в тот момент, когда Биби ставит последнюю подпись в договоре между её организацией и Квоном. Его уже не беспокоило поведение жирного мужчины, его словно не было. Все мысли Хвана были направлены лишь на то, что сегодня ночью его ждёт интересная встреча. Он спокойно отсиживает последние минут десять, не обращает внимание на то, как кто-то засуетился у дверей уборной и как косо на него взглянула Хёнсо. — Что-то не видать нам нашего милого официанта, — замечает Квон и вытирает свои губы салфеткой, собираясь подняться с места. Биби резко поворачивается к Хвану и скользит взглядом по его лицу и телу, пытаясь прочитать, что тот успел сделать. Но всё итак было понятно, судя по тому, как мужчина вёл себя спокойно и безразлично. Она вздыхает, решает, что лучше не стоит расспрашивать его или как-то отчитывать, и возвращается к Квону, поднявшись с места. — Спасибо за весьма удачную встречу сегодня, — Квон протягивает руку женщине, однако она лишь коротко улыбается. — Наша госпожа не жмёт руку мужчинам, — за спиной Биби появляется хрупкая девушка в круглых очках. Она была той самой птичкой, доносящей всю информацию до своей хозяйки. — Но мы вас также благодарим, — она несильно кланяется господину Квону и на этом вся встреча и заканчивается, оставив какой-то неприятный осадок в груди Квона. Но ему было слишком тяжело как-то возмущаться после набитого живота и алкоголя, поэтому он просто уходит в сопровождении своей охраны и под пристальным взглядом всех Vengeance. — Госпожа Хёнсо, неужели нельзя было сказать хотя бы что-то напоследок, я подумала, что вы его прямо сейчас убить хотите, поэтому встала между вами, — с лица милой девушки пропадает вся та наигранная вежливость, которую она напоследок показала Квону. — Я больше не стану общаться с этой свиньёй. Хёнсо с улыбкой наблюдает за тем, как она отряхивает свой пиджак, а следом успокаивающе кладёт руку ей на плечо. — Крошка Су, нам пора, — и девушки направляются к выходу. Хёнджин идёт где-то позади Биби, кидает взгляд на её макушку и всё пытается понять осталась ли она довольна сегодняшней сделкой или нет. На улице уже темнело, солнце медленно плывёт к горизонту, а его лучи растворяются в городе и на небе. Биби останавливается около машины и, пока ей любезно открывают дверь, она, не оборачиваясь, произносит Хёнджину: — Спасибо, что ничего не сорвал, — её голос был тёплым, от этого благодарность казалась действительно искренней. Она присаживается в салон и поднимает взгляд на своего зверька, — через неделю буду ждать его труп. И глаза её чудовища загораются. На лице Хвана появляется довольный оскал, он поглаживает пистолет рукой и кланяется, когда машина трогается с места, увозя с собой ту, чьи слова и просьбы для него закон. Обычно, Биби поддерживает замечательные связи со всеми своими партнёрами, но Квон станет исключением. Не только Хёнджину было тошно от его поведения и его манер этим вечером, она тоже едва держалась, сжимая в руке рукоять своей катаны. К тому же Биби не станет закрывать глаза на то, как тот мерзавец позволял себе обращаться в сторону Хвана. Хёнджин садится в подогнанный для него чёрный мазерати и уезжает в противоположную сторону, направляясь в одну из своих квартир со стремительной скоростью. Ведь там его уже ждут. Хёнджин вводит пароль от двери и дёргает ручку на себя. За этой дверью было его спокойствие, его комфорт и всё оставшееся хорошее в его жизни. Стоит только открыть дверь, как его окутывает приятный аромат дома, уюта и тепла. Хван переступает через порог, всю свою силу, ненависть, желание убивать, быть ужасным человеком в коридоре оставляет. А потом, когда будет уходить, заберёт. Он стягивает туфли, кидает пиджак на вешалку и слышит, как с гостиной раздаются чужие быстрые шаги. Улыбается. Сынмин радостно подскакивает с дивана, стоит только услышать набираемый пин-код, а следом он бежит в объятия человека, которого боится весь преступный мир Гоё. — С возвращением, — Ким любимые губы ловит, целует их тепло и нежно, уничтожая все остатки плохого и холодного. Хёнджин его одной рукой за талию притягивает, на поцелуй с удовольствием отвечает и тонет в самом прекрасном человеке. — Я очень соскучился. — Я тоже, Сокровище, — между поцелуем признаётся Хван и любимое стройное тело в охапку одной рукой под себя подминает, вместе с Сынмином в сторону гостиной тянется, но парень неожиданно останавливается и сильно хмурится, бросив взгляд на руки Хвана. Одна из них была спрятана за спину. Правая. Сынмин по ней взглядом скользит, губу в замешательстве кусает и поднимает взгляд на Хёнджина. Тот взгляд отводит. Есть у Хёнджина правило: не трогать Сынмина той рукой, которой он убил кого-то, пока он её не помоет. И младший про это правило прекрасно знает. — Это случайно вышло. Официант не вовремя зашёл, — коротко произносит Хёнджин и видит, как в глазах напротив проскальзывает разочарование. — И сколько ему было..? — Сынмин. — Ладно, не важно. Просто... Не знаю, — Сынмин трёт свою шею, чувствует неприятный осадок в груди, но понимает, что он не имеет никакого права на то, чтобы оплакивать того убитого парня или как-то сожалеть о его смерти. Однако чувство вины всё равно заполнило его. Хёнджин подходит к замершему на месте парню и аккуратно в щеку целует, а следом обходит и уходит в ванную, откуда в дальнейшем не прекращается шум воды. Хёнджин выходит спустя долгое время, быстро переодевается в комнате и направляется в гостиную, где было его Сокровище. Он останавливается у дверей, пару секунд смотрит на то, как Сынмин листает книжку, любуется им, наслаждается своим комфортом, и виновато опускает голову, подходя к нему. Хёнджин его разочаровал сегодня, и пусть это не продлиться слишком долго, может это уже прекратилось, всё равно мужчине было не по себе. Сынмин на него внимание обращает, когда он перед ним появляется, и грустно улыбается, но книгу откладывает и хлопает себя по коленям. Хёнджин садится рядом с парнем и молча укладывает голову на указанное место, тут же прикрыв глаза. Они это забудут, вернее Хёнджин забыл сразу после десяти минут убийства, но вот чувство вины возникло только сейчас. Сынмин, взяв со столика расчёску, аккуратно принимается расчёсывать чёрные волосы и гладить любимого по голове, перебирая его пряди. — Мама сказала, что ты там чуть не натворил ужас из-за нового партнёра. Думаю, поэтому ты сорвался на кого-то другого, — Сынмин откладывает в сторону расчёску, берёт увлажняющий крем и тянет на себя руку Хвана, чтобы нанести и успокоить раздраженную кожу после того, как с силой отмыли. Его действия были наполнены лаской и любовью, он делал всё медленно и внимательно, заботясь о Хване. — Но всё же постарайся не создавать невинных жертв. Хёнджин кивает, трётся, как большой дикий зверь, о худые ножки парня и расслабляется. Сынмину было всё равно, если умирали те, кто направлял оружие на его маму или Хёнджина, или же на девушек из организации, но ему было тяжело смириться, когда умирал кто-то невинный. Спустя некоторое время пара забывает о плохом, они проводят время вместе в нежных объятиях, делятся поцелуями и разговаривают о многом. Так пролетает драгоценное время с Сынмином, они ложатся в кровать, и Хёнджин сразу прижимает к себе своего любимого, удобно устроившись у него за спиной. Сынмин улыбается, когда оказывается полностью обездвижен от чужой любви, и хихикает, ощущая, как по задней стороне чувствительной шеи скользят мягкие губы. Им не нужны слова, чтобы передать свою любовь друг другу, в тишине они показывают себя настоящими, полностью обнажают свои души, слабые места, потому что знают — они друг друга никогда не предадут. Они встречаются всего год, но чувства зародились очень давно, что они даже и не помнят, когда это произошло. В какой-то момент, когда Сынмину уже было шестнадцать, он не мог скрыть своей ревности. Он знал и слышал о всех слухах насчёт Хёнджина, ничего мимо его ушей не проходило, и если у Хвана появлялся парень чуть дольше чем на ночь, Сынмин этого не терпел и стоило ему только подёргать за ниточки, как Хёнджин расставался со всеми, неосознанно приберегая место для Кима. Хёнджин дождался совершеннолетия парня и позволил ему лечь в свою постель, в которой Сынмин так хотел оказаться. И они оба не ошиблись в выборе партнёра. Вот уже год они друг друга называют домом, своим уютом, сокровищем. В этом жестоком городе, только в этом уголке они дают слабину и скрывают свою силу. Это происходит на протяжении нескольких часов, пока не наступает момент расстаться. Тишина окутала квартиру полностью, лишь тихое дыхание двоих парней раздавалось в одной комнате. А спустя секунду доносятся прощальные нежности. Сынмин целует чужое лицо, осыпает его поцелуями, переходит на шею, мягко касается её губами, не может оторваться, но уже пришло время уходить, возвращаться домой. На телефон снова приходит тихое уведомление, а Ким из объятий старшего отпускать не желает. Но с огромным трудом он всё же отстраняется от Хвана. Мужчина всегда спал очень крепко рядом с ним, не замечал ничего, даже когда Сынмин заменял себя подушкой. Они засыпали вместе, но Хёнджин всегда просыпался один. Парень уходит, обнимая себя за хрупкие плечи, чтобы подольше сохранить то тепло, которым его окутал любимый. Невыносимо сильно хотелось вернуться, но Сынмина у огромного здания уже ждала машина и Соён — девушка, которая помогает двоим парням устраивать их тайные встречи, привозя Сынмина и прикрывая его перед матерью. — Мы задерживаемся на полчаса, ваша мама может начать обо всём расспрашивать, — она открывает дверь сонному и помятому парню, хмурым взглядом осматривая его. — Прости, просто… Никак не мог заставить себя уйти, — тихо извиняется Сынмин и садится в машину, тут же подпирая свой подбородок ладонью. Он грустно осматривает высокое здание и вздыхает. Он уже безумно сильно скучал по своему мужчине. В следующий раз они смогут встретиться лишь через пару дней или неделю, и это будет мучительно долго для обоих. Им повезёт, если они встретятся в квартире Сынмина и его мамы или пересекутся в другом месте, но в остальном они больше нигде не могут увидеться. И это расстраивало Сынмина. — После каждой встречи выглядишь так, словно сейчас заплачешь. Уверен, что тебе вообще нужны такие отношения? — вновь застав привычную картину ругается Соён, поскорее увозя их в сторону других огромных высоток. — Знаешь ведь, что твоя мама любую кандидатуру для тебя одобрит, лишь бы ты счастлив был. — В этом вся и проблема. Она не одобрит Хёнджина. Сынмин свою маму сильно любит и уважает, поэтому скрывает от неё свои отношения. Это было первым, что пара обговорила и обсудила. Они должны молчать о том, что у них романтические и интимные связи. Всё всегда остаётся между ними. Поэтому, когда Сынмин переступает порог дома, то тут же виновато улыбается, заметив недовольный взгляд своей мамы прямо из гостиной. Хёнсо его ждала с кружкой чая, в шёлковом халате и с недовольным настроением от отсутствия сына дома, а позади стояла Су, от глаз которой вряд ли бы скрылось хоть что-то. Вот только Ким Сынмин всегда умудрялся прятаться от неё и не появлялся, пока сам не решит выйти. Каждый раз все её источники говорили о том, что Сынмин действительно в тех местах, где должен быть, однако Су прекрасно ощущала подвох, выяснить который ей не удавалось ни разу. — Прости, мам, я сегодня у друзей задержался, — Сынмин виновато поджимает плечики и свои губы кусает, войдя в гостиную. Биби его с ног до головы осматривает серьёзным взглядом, но убеждается, что с ним всё в порядке, и расслабленно выдыхает, прикрыв глаза. — Предупреждай меня, если такое происходит, я уже просила об этом, — мягко просит Хёнсо, и Сынмин сразу понимает, что ему сегодня очень повезло. Он мило присаживается к женщине и прижимается к её боку, положив голову на плечо. Хёнсо улыбается безмятежно и так спокойно, для неё её единственный сын всегда будет местом её успокоения и любви. Она нежно поглаживает сына по волосам и слегка хмурится, почувствовав знакомый, едва слышный аромат парфюма, но забывает про него. — Ты уже ужинала? Нам нужно поесть вместе, и Крошка Су тоже присоединится к нам, да?***
Хёнджин открывает глаза и проводит рукой по пустому месту. Снова. Сынмина рядом уже не было, он ушёл домой. Хван переворачивается на спину и вздыхает. Время, которое они проводят вместе, неумолимо спешит и каждый раз напоминает, что не могут быть вместе вечно. Сынмину нужно возвращаться домой, забирая с собой тепло и любовь и оставляя Хёнджина одного. Мужчина взгляд на часы бросает, видит, что скоро там будет три часа ночи, и поднимается с тёплой постели. Они проходили через это много раз, это расставание по ночам, которое душило их лишь сильнее. Они с этим справятся и через пару дней снова смогут увидеться, поделиться своей любовью и рассказать о том, что произошло в их жизнях за время разлуки. А сейчас Хёнджин должен готовиться, ведь через час у него будет очень интересная встреча, от мыслей которой Хёнджин чувствует лёгкий азарт в крови. Он приезжает в свою квартиру, адрес которой отправил для неизвестного парня, чьи услуги сегодня будут предоставлены для Хвана. Судя по всему, что ему сказали на ресепшене, незнакомец уже приехал в апартаменты и его впустили благодаря кодовому слову для гостей у жильцов. Хёнджин был доволен, ему не придётся ждать или беспокоиться, что всё могло отмениться. Он спокойно заходит в лифт и едет наверх, быстро пересекая этажи. Мужчина суёт руки в карманы и упирается спиной о стенку лифта. Ему не терпелось встретиться с парнем, познакомиться с новым обладателем злосчастного номера телефона. Ему было интересно узнать, как телефон вообще попал к нему в руки, нашёл ли он его случайно? Хотя вряд-ли, ведь парень знал о том, почему могли звонить на этот номер. Значит, этот парень все эти года держал телефон у себя. Он сохранил его, но зачем? Хёнджин не знал. Он выходит из лифта и идёт к единственной двери на этаже, ведущей в его обитель, открывает её, и его гость в эту же самую минуту с ужасом замирает. Сдавливающая аура хозяина просачивается из коридора с моментальной скоростью. Если с Сынмином Хёнджин оставлял всё за порогом, то сейчас он каждую частичку своей пугающей души в квартиру заносит, ничего не оставляет. Он из тех людей, о приходе которых узнают сразу, ведь страх и ужас пробираются под слои одежды и липко проскальзывают по коже, оповещая о приходе. Минхо застывает, поднявшись с дивана. Он испуганно всматривается в сторону коридора и слышит чужие шаги. Никто из них не включил лампы, единственный источник — это свет, пробравшийся из-за панорамных окон, от соседнего здания. Хёнджин входит в свою гостиную и ловит на себе едва напуганный и взволнованный взгляд. Минхо осматривает в полумраке мужчину, замечает его татуированную шею, скользит взглядом по едва видным цветам на ней и сглатывает. Но выше взгляд поднять не может, потому что чужие глаза уже делают с ним что-то ужасное. Они в темноте блестят, как у дикого зверя, они в Минхо вцепились как в легкую добычу. Нет, нет, нет, подождите. Минхо не этого хотел, когда соглашался. Он не хотел ощущать, как его жизнь висит на волоске, как она сокращается с каждой секундой, пока он находится рядом с неизвестным. Можно ли вообще дышать рядом с этим человеком? Нужно ли спрашивать разрешение каждый раз, когда просто хочешь пошевелиться? Минхо с места сдвинуться не может, он стоит с опущенной головой, а ноги совсем не держат, словно кричат о том, что нужно упасть на колени и тогда человек напротив будет хотя бы немного, но доволен. Хёнджин спокойно и молча присаживается в мягкое кресло, тихий шорох и у него в руках зажигается сигарета, вынутая из золотого портсигара. Он делает пару затяжек и помещение заполняется горьким запахом, а Минхо даже сморщиться боится. Он хлопает глазами, тихо подходит чуть ближе и складывает руки перед собой, ожидая, когда ему что-то скажут. Он не мог даже поздороваться, потому что человеку напротив совершенно это не нужно. Он не желает слышать чужого голоса, чужие любезности. Им хватило лишь телефонного звонка, на этом всё, лимит позволенных слов для Минхо окончен. Минхо дышит совсем тихо и очень коротко, казалось, что он сейчас свалится в обморок, но чем больше напряжённым он был, тем сильнее расслаблялся Хёнджин. Спустя короткое время он выдыхает дым из лёгких и хлопает себя по бёдрам, подзывая ближе. — Можешь начинать, — мужчина глаз с напуганного парня не сводит, он его лицо изучает, по чужим линиям скользит, а внутри него страшные черти вилы хватают и бегают с ними, желая расправиться со своей жертвой. Хван видит, как тяжело переставляет ноги парень перед ним, и ему это льстит, он чувствует, как внизу живота вспыхивает искра возбуждения. Ему нравится этот страх. Ли Минхо его боится, пусть и Хван ничего не сделал, он боится, потому что чувствует в чьих руках сейчас находится его никчёмная жизнь.