Тактильность

Усинь был очень тактильным. И абсолютно нетактичным. Он хватал так внезапно, что даже подготовленный к неожиданностям Тан Лянь вздрагивал. Но уйти от прикосновения каждый раз не выходило. Да, почему его все пытаются потрогать? Один Сяо Сэ уважает личное пространство. Хорошо хоть Усинь не лезет настолько близко, как дева Жуй. — О чем думаешь? — Нет, лезет. Тан Лянь буквально ощущал кожей щеки чужое дыхание. — Я тебе не дам еще раз мне в глаза посмотреть. Первый раз был не очень, мне не понравилось. — Я плохо помню. Интересно, почему я выбрал тебя? Он ощущал, как его обошли, остановились со спины. Затем — как Усинь шагнул вперед, поравнялся с ним, шагнул назад. По спине пробежали мурашки. Нет, огромные МУРАШИ, когда чужие пальцы, даже не коснувшись кожи шеи, прошлись по волосам, заставляя немного запрокинуть голову. — Забавно! — Констатировал Усинь и резко направился прочь, сложив руки за спиной. — Что это было? — Поправил просто! Дружеская помощь! Что-то не так? Усинь склонил голову на бок, его брови сложились домиком. — Нет, — Тан Лянь мотнул головой и резко повернулся, смотря туда, где что-то вопил Лэй Уцзэ. Хвост оказался на плече. Одним движением Тан Лянь отправил хвост обратно за спину и вздохнул. — Надо бы их поторопить. Захотелось же Лэй Уцзе рыбу половить. — Я бы мог ему помочь. — Я тоже. Но слишком забавно наблюдать, как Лэй Уцзэ пытается показаться ловким. Чего бы не достиг, остается смешным ребенком. — Хм… я тоже… Смешной ребенок? — Тяжело назвать тебя смешным, — Тан Лянь окинул собеседника взглядом. — А красивым? — Усинь поймал его взгляд. Тан Лянь прищурился, смотря с непониманием. — Почему ты молчишь? Вот ты красивый, я признаю. Но я, все же, чуточку красивее, — Усинь поднял руку, показывая пальцами разницу. — Да? — Обычный я, Усинь, заканчивай. Хорошо, ты красивый. Доволен? — Ага! — От широкой улыбки на щеках появились ямочки. — Я знаю! Перед лицом внезапно появилась рука. Усинь поймал длинную седую прядь, которая почти попала в рот. — Я даже рад, что лишен подобной проблемы. — Предлагаешь мне тоже побриться? — Тан Лянь поправил прядку, перехватив ее из чужих пальцев. — Это было бы расточительно. — Расточительно — это уход за всем этим добром. — И чем ты моешь их? — Мылом, чем еще. — Мгм, — Усинь кивнул. — Тебе правда нравятся османтусовые пирожные? — Что?! Откуда… — Я слышал, что говорила та девушка. — Кхм… предположим. Под нос сунули корзиночку с угощением. — Я отдам взамен на одну услугу. — Какую еще услугу? — Ты позволишь поиграть с твоими волосами. — Что?! — Расчесать, причесать. Помыть? Это было очень позорное бегство. Потому что его за три шага прижали к дереву, других вариантов не было. Почему его все время пытаются куда-то придавить? Усинь вел себя как дева Жуй. Он с нее копирует или что?! Усинь же заливисто смеялся. Конечно, он прекрасно знал, что происходило в карете, когда, якобы, спал. К тому же, он успел оценить Тан Ляня при первой же встрече. Скромный, смешно стесняется. Как себе отказать смутить его? — А за что согласен? — Он возник прямо из-за дерева, мимо которого проходил Тан Лянь, направляясь к остальным друзьям. — Отрасти свои. — Тот даже не остановился. — Это долго и неинтересно. А у тебя уже есть. — Я подумаю! *** — Ты уже подумал? — Усинь задал вопрос буквально через час. — Подумал о чем, братец Лянь? — Лэй Уцзэ с любопытством заглядывал в глаза. — О том,. — начал Усинь. — Ни о чем! — Перебил его Тан Лянь. — Подумаю и скажу. Заканчивай. — Когда подумаешь? — Завтра подумаю. *** Эти огромные глаза забавляли, особенно, когда в них плескалось сразу множество эмоций. В свете свечи так еще и блестели. Настолько темные, что границ радужки и зрачка не различишь. Два омута. — Ты что здесь забыл?! — Тан Лянь скрылся в воде, подтянув колени к груди. — Я подумал, что раз мы остановились в гостинице, надо пользоваться моментом. — Что?! Каким еще моментом?! — Удобным. Ты слишком долго думаешь, я устал ждать, признаться. Скорее всего, ты таким образом хотел, чтобы я отстал. Но ты не сказал «нет». Я принес средства для волос. — Ты… — Более настырный, чем дева Жуй? Она пытается оставить ощущение того, что положение в твоей власти. Я же не боюсь оскорбить тем, что принимаю решение за тебя. Вряд ли это, в целом, тебя способно оскорбить. Ты смущаешься, пугаешься и волнуешься. Но точно не перестаешь от этого считать себя мужчиной. И если выполнишь мое желание, то так же не перестанешь быть мужчиной, разве нет? — Я и не боюсь подобного. Но… — Вода холодная? — Усинь отдернул руку от поверхности воды. — За горячую надо платить. — Уж могу себе позволить. Усинь исчез, горячую воду действительно скоро принесли. — Ты чем платить собрался? — встретил его по возвращению вопросом Тан Лянь. — Я глава Таньвайтянь, у меня есть деньги, — с какой-то несерьезной серьезностью произнес Усинь и широко улыбнулся. — Но никому не рассказывай. — Почему тогда ужин пришлось оплачивать мне? — Я верну. Честно. Тан Лянь покачал головой и сел поудобнее, но опомнился и снова подтянул колени к груди. — Может ты… выйдешь? — Ты меня стесняешься? Чего я там не видел-то. — И все же… Усинь посмотрел вниз. Ноги прижались к груди сильнее. Тан Лянь снова прятал глаза, взгляд панически метался по комнате. И остановился ровно на Усине, который оказался будто бы еще ближе. — И все же. — И все же, и все же. Хочу и все тут. Ты можешь отказать человеку моего статуса?! — Усинь, твой статус главы… — А я не про этот. Мы же друзья. Неужели сделать другу приятное и дать то, чего он лишен — плохо? Усинь вел себя как ребенок. Но его фразы звучали двусмысленно. Он молча добавил горячей воды. Действительно, просил немного. Вздохнув, Тан Лянь кивнул на тумбу: — Гребень там. Но Усинь достал свой — по такому случаю приобрел, похоже. Интересно, с какими мыслями ему его продавали? Тан Лянь усмехнулся. Усинь же уселся за спиной своего подопытного. Волосы рассыпались по плечам, когда сняли. заколку. Тан Лянь шумно выдохнул и почувствовал, как кожу головы принялись массировать. Массаж достался даже шее и плечам. Правда, для этого пришлось сесть ровнее. Усинь же потянул его обратно, стал распутывать кончики волос. Он был максимально серьезен и удивительно молчалив. Прочесал всю длину пару раз. Набрав в ковш воды из соседнего ведра, стал поливать ее на волосы. Причем, настолько аккуратно, что на лицо Тан Ляня не попало ни капли воды. И ни капли средства, которое Усинь нанес следом и принялся снова массировать, втирая в корни, отмывая с волос дорожную пыль. Потом перешел к основной массе волос. Тан Лянь почувствовал, что засыпает от всего этого. — На черных волосах совсем не видно, сколько пыли оседает. — Это плохо? — До него не сразу дошел смысл слов. — Просто факт. Усинь промыл волосы и подколол, невесть откуда взявшейся шпилькой, наверх. — Заканчивай и выходи. Продолжим! — Усинь скрылся за ширмой, отделяющей спальню от ванной. — Это еще не все?! — Нет, не все! Стоило выйти, Усинь нетерпеливо указал на кровать. — Садись ко мне спиной! На столике стояли несколько флаконов чего-то непонятного. — Не трогать! — Стоило подумать о том, чтобы открыть один, предостерег Усинь. — Я спать хочу. — Потерпи. Неужели первого ученика могут так измотать обычные процедуры? — Как посмотрю — тебя измотать невозможно. — Я жил в монастыре, проверить было не на ком. — Что ты сказал? — Тан Лянь повернулся к Усиню. — Я буквально при тебе падал в обморок! — Голову одним движением вернули обратно. — Я не верю твоим обморокам после того, как ты притворился спящим, а потом залез в мою голову. Усинь рассмеялся и плюхнулся за спиной Тан Ляня. Вытащил шпильку и принялся полотенцем собирать с волос лишнюю влагу. — Злопамятный Тан Лянь. Сушить полотенцем — невероятно долго. Тан Лянь и сам не знал, почему не убрал длину вдвое. Видимо, ради того, чтобы сейчас над ним проводили долгие экзекуции. Он успел задремать, пока Усинь что-то вытворял еще. Он точно массировал голову снова, по комнате пополз приятный аромат масла. — Я закончил. Усинь помог закинуть уже почти спящему Тан Ляню ноги на кровать, накрыл и, широко улыбнувшись, покинул комнату. *** Это было самое приятное и самое отвратительное пробуждение. Тан Лянь выспался, сон был уж слишком хорошим, хоть и недолгим. Он привык вставать рано. Но отвратительным оно было потому, что все его волосы оказались заплетены в сотни маленьких тонких косичек. Пол беды, что ему пришлось их расплетать. Самым ужасным было то, что потом из-за этих кос было на его голове. Оно еще и укладываться в прическу отказывалось! Его волосы напоминали сейчас праздничную лапшу. Попытка расчесать сделала только хуже — все встало пышным облаком. С горем пополам он собрал прическу, но все, что не смог убрать, попросту спрятал под ворот верхних одежд, а на голову натянул капюшон плаща. Сяо Сэ ничего не спросил, только глянул на недовольное лицо друга и отвернулся. А вот Уцзе необходимо было вызнать вообще все. И утихомирил его только пинок под столом от Сяо Сэ. — Братец Лянь, что случилось? — Ничего, — Тан Лянь опустился на свое место. — С чего ты взял? Лэй Уцзе молча показал на свою голову, затем двумя пальцами подергал ткань капюшона Тан Ляня. — Не трогай! — Сяо Сэ пнул очень больно, раздалось шипение. Больше вопросов никто не задавал. *** Отбить нападение — полная ерунда, когда это банда наемников. Им даже не пришлось утруждаться. Но в пылу драки, Тан Лянь напрочь забыл про капюшон. Поймав ошарашенный взгляд друзей, первым делом схватился за голову. — Братец Лянь, а что случилось? — Лэй Уцзэ вытащил одну из прядей и подергал пружинку. — Ничего, отпусти волосы. Нам нужно идти дальше. *** Сяо Сэ поймал его на привале. — Видел, как Усинь выходил из твоих комнат. Это он пошутил? — Да?.. Видимо, пока я спал. А я все думаю, как это произошло… — Флаконы, которые он нес, стоят очень дорого. Я знаю этот запах. Тан Лянь взял прядь волос и понюхал. — Боюсь, девушки тоже узнали этот запах, — продолжил Сяо Сэ. — Еще за завтраком. — То есть, ты уже все это время… — Не знал, но догадывался. И… — Я сам согласился. Но! Я не думал, что он кос наплетет! Как от этого избавиться? — Голову помыть. Но я боюсь, тебе не простят все затраченные ресурсы, — Сяо Сэ усмехнулся. — Это я не прощу! — Ты ведь уже простил, — послышался смех в голосе. — Как ты терпишь постоянные выкрутасы Лэй Уцзэ? На тебя они чаще направлены. — Да, я не терплю. Он идиот, но зато свой собственный. Пойду спасать от него Жои. Дождь пойдет к вечеру, так что, избавишься от этого фонтана. *** Усинь, который снова появился из ниоткуда, как только ушел Сяо Сэ, явно не ожидал, что к его горлу поднесут один из многочисленных ножей. — О! Тебе так идет! — Ты меня опозорить решил? Чтобы надо мной смеялись? — Но ведь никто не смеялся. — Сяо Сэ сказал, что все эти… штуки ужасно дорогие! У меня нет столько денег, чтобы тебе отдать! Ты должен был сказать, я бы не согласился! — Я не прошу мне ничего возвращать! — Усинь широко улыбнулся. — Я купил их для твоих волос, но потому, что хочу сам за ними ухаживать! — Доухаживался! — Ты злишься, потому что голодный? Я принес еду. Заметил, что Уцзе снова так ничего и не поймал. Они дошли до места привала. Усинь показал всем корзину, в которой была еда. — Я раздобыл ужин! Попрошу за нее не очень много. — Здесь платить способны только Жои и Цяньло! — Возмутился Лэй Уцзэ. — Ну, вот и чудесно. Могут готовить деньги прямо сейчас. — Я и так в долгах! — Лэй Уцзэ почти захныкал. — Возьму твой долг на себя, — Сяо Сэ оттолкнул уже восторженного Лэй Уцзе. — Будешь должен мне чуть больше. — У меня денег нет, — Тан Лянь отодвинул от лица плошку с едой. — А я с тебя не попрошу, — заметив, что никто не жует, Усинь засмеялся. — Я ж должен тебе был, ты забыл уже? Ешь и не злись на меня. Он протянул руку и убрал прядь у лица Тан Ляня ему за ухо. Тот замер, настороженно смотря за чужими действиями. — Я исправлю свой эксперимент, как только поешь. *** — Ого! Это масло стоит ужасно дорого! — Ага. Выходит, Тан Лянь, одно только масло на твоих волосах стоит дороже, чем все, что на тебе надето. Он был до ужаса смущен, прятал глаза, уши горели. Хотелось сбежать. А девушки продолжали ахать на все то, что стояло в корзинке еще. Усинь собрал все волосы в одну крупную косу, чтобы те не торчали облаком во все стороны. Вплел шнур, чтобы им потом все закрепить. И завязал на два узла внизу. — Готово. Тан Лянь немедленно вскочил, но Усинь усадил обратно. — Чтобы не завидовать, Цяньло, надо быть скромнее и тебе тоже найдется какой-нибудь Усинь. — Хмыкнул Сяо Сэ. Усинь среагировал на свое имя и положил подбородок на плечо Тан Ляня. — Второго Усиня в природе не существует! Он обнял сидящего перед ним «счастливчика» поверх рук, сильно прижимая к своей груди спиной. — Ты его сейчас убьешь, Усинь. Он дышит через раз, — Цяньло сочувствующе посмотрела на Тан Ляня. Тот даже не пытался вырваться, пребывая в шоке. Дева Жуй хотя бы не была столь сильной. Он, конечно, стеснялся ее напора, но мог что-то соображать. От напора Усиня его парализовало напрочь. И он не понимал, что от него хочет этот монах. С девушкой все было ясно. А цели Усиня были непонятны. Проще было расслабиться и позволять делать, что захочет. Принципы, конечно, у Тан Ляня были. Но подсознание не особо хотело шевелиться. Забота была своеобразная, но вполне приятная. Особенно, если за все, что на него используют, с него ничего не требуют. В целом, его сейчас балуют, почему бы не насладиться, пока Усинь не наиграется с волосами и не потеряет интерес. Его еще никогда никто не баловал. — Недалеко отсюда есть небольшая гостиница. Предлагаю дойти, чтобы не спать на земле. Не спрашивая мнения остальных, Усинь поднялся. — Костер пока потушите, а мы отправимся вперед. — Мы? — Лэй Уцзе потянулся. Он же уронил челюсть, когда Усинь закинул поднявшегося на ноги Тан Ляня на плечо. В свободную руку взял корзинку, оттолкнулся от земли и исчез. Очень громкое «Е АНЬШИ!!!» было слышно неплохо. — Впервые слышу, как Тан Лянь на кого-то кричит… Сяо Сэ отвесил Лэй Уцзе подзатыльник: — Туши костер и двигай.