Они желают счастья, любви и презервативов нужного размера

      Проснуться ранним утром, особенно после бурной ночи — огромная редкость для Ингрид. Она очень любила в выходные нежиться в кровати, укутавшись в прохладное одеяльце и уткнувшись в мягкие подушки, даже если глаза разлипались часов в двенадцать дня. Хотя и в рабочие дни она еле-еле отрывала тело от постели. Но почему-то в этот раз захотелось открыть глаза, посмотреть на экран сотового, оповещавшего о пяти минутах восьмого, и недовольно забухтеть. Правда, с последним пунктом пришлось повременить, потому из приоткрывшегося рта не вылетело ни звука. Из-за тихого сопения в шею, теплого дыхания на коже и руки, медленно обнявшей под грудью со спины.       — Чего?..       Нет, Ингрид не забыла о том, что произошло вчера, — такое даже за миллионы баксов не захочешь забывать! — как и не забыла о предложении встречаться. Просто... Почему-то не думала, что Пятый останется. Привыкла к парням, всегда сбегающим первыми после перепихона, и не важно, собирались продолжать встречаться или нет. Да если б не спала, как убитая постоянно, сама бы убегала по возможности от некоторых. Пятый совсем иной случай. С ним было очень комфортно, пусть и немного непривычно, делить постель.       Боясь разбудить, сначала не решалась повернуться. Лежала смирно, покрываясь из раза в раз новыми мурашками то от пальцев, приятно и неожиданно оглаживающих кожу или соски, то от губ, которыми просто прижались, а ощущения такие, будто целовал в шею ближе к росту волос, то от близкого к телу тепла, о котором так мечтала. Это походило на слишком сладкий и прекрасный сон, а не реальность. И эта дурная мысль всё же вынудила зашевелиться под предательский, как бы не старалась, скрип кровати.       — Сука... — протянула Ингрид, шепча и поворачиваясь лицом к ещё вроде как спящему Пятому. Такому мирному, расслабленному и очаровательному. — Милаха...       В самом деле, лежащий рядом с ней ещё недавний бесящий покупатель выглядел невероятно мило с растрёпанными волосами и чуть торчащими в разные стороны бровинками. Умиротворенным и неспешным. И вместе с тем казался таким нереальным и восхитительным, что Ингрид сама не поняла, как потянулась рукой к его лицу. Сначала коснулась подбородка — короткая щетина приятно кольнула подушечки пальцев, а чуть выше и правее выступила кожа щеки, неожиданно мягкая, почти бархатная. Чуть влево, легонько задевая нижнюю губу, что во время сна успела подсохнуть. Вспомнилась просьба о прощении, а затем поцелуй. У самой что-то щёки ощутимо загорелись от смущения. Затем невесомо к кончику носа, из-за прикосновения к которому Пятый забавно фыркнул, поморщившись. Но, что порадовало, не отвернулся.       — Продолжаем? — спросила она у него и приняла возобновившееся сопение за согласие. — Только не просыпайся пока...       Легонько, как позволяли слабо дрожащие пальцы, от кончика носа заскользила вверх, к зоне между бровей. Нахмурился, хмыкнув.       — Грозный мистер Харгривз, — старалась сдержать смех, но не кривую улыбку.       Осторожно и аккуратно уложила тёмные бровинки и остановилась пальцем на виске, пока взглядом сфокусировалась на густых, пышных ресницах. Чёрт, почему он такой красавчик? Пятый заворчал уже активнее, из-за чего пришлось спешно убрать руку и прижать голову к собственным плечам, чтобы он смог завалиться с бока на спину и потереть ладонью лицо. Опять себе брови распушил! Из-под одеяла появилась обнаженная грудь и плечи, поэтому Ингрид могла рассмотреть всё получше и самостоятельно, заодно оценив ущерб, который она вечером нанесла своими ногтями и губами. Внизу живота появилась приятная тяжесть, разлившаяся теплом.       — Как же это было ахуенно! — радостно прошептала Ингрид, так же завалившись на спину и прикрыв раскрасневшееся лицо руками. Но смущалась не очень долго, ведь растопырила пальцы и вновь перевела взгляд на Пятого. Сначала на лицо, а потом быстро с груди на одеяло, которое, вроде как по подсчётам, скрывало самое интересное.       Она села — пару раз прокляла кровать, — и задумалась, неотрывно и откровенно пялясь на вероятный пах. Все сомнения быстро улетучились, стоило лишь аккуратно коснуться пусть и не мега мощной и накаченной, но крепкой груди. Утренний стояк, на огромное удивление, Ингрид ещё ни разу не видела. Ну ещё бы! Она и таких здоровых членов не видела, которые бы столь явно давали о себе знать под одеялом! Легонько задела мизинцем сосок... и тут же захотела самой себе пощёчину отвесить и по руке ударить.       — Буди и спрашивай, а потом уже лезь с утра пораньше! — зашипела Ингрид, быстро хлопнув по своей ладони. Вышло громко. — Блять!       Какую дозу снотворного Пятый принял, она не могла понять, но даже так... Когда он проснётся, она обязательно сознается и попросит прощения! Надо было решать, продолжать ли ей валяться и, по возможности, опять уснуть, или же пойти умываться. Но в голове крутилась всего одна, самая дурная и глупая мысль, которая не давала покоя и вынуждала смотреть на призывающий к этому бугорок.       — Твою же ж!.. — взвыла она, но тут же резко выдохнула, отвешивая мысленно себе пощечину. — Нет, ты этого не будешь делать! Иди чистить свою пасть, извращуга!       Надо было срочно покинуть спальню, иначе бы Ингрид не сдержалась и стала бы отвратительной извращенкой даже для себя. Уже почти собралась с силами, уперлась руками в матрас для лучшего подъёма, но тело рядом активно заёрзало, нога с шумом свесилась, а одеяло достаточно натянулось, чтобы бугорок стал больше.       — Да это ж издевательство! Блять... — Он был так маняще близко! — Ладно! Я просто посмотрю и ничего не буду делать! Просто. Посмотрю!       Выдохнув, Ингрид схватилась за одеяло, резко его приподняла, быстро оценила взглядом очень волнительную и прекрасную эрекцию и спешно опустила обратно. Вчерашнее не было сном, как и член, что, будь то тьма или свет, оставался мощным и даже каким-то слишком фантастическим.       — Какой же он здоровый... — прошептала Ингрид, осознавая увиденное и вспоминая вновь те восхитительные ощущения, от которых невольно захотелось уже на полном серьёзе убежать в ванну и немного помастурбировать. Но моментально пришла в себя, проглотив язык, из-за руки, аккуратно и явно осмысленно подтянувшей одеяло до шеи. Один чуть приоткрытый зелёный глаз внимательно следил за ней. — Ха... Привет...       — Привет, — шумно сглатывая, ответил Пятый, постепенно всё больше и больше заливаясь краской. — Насмотрелась и натрогалась?       — Я не!.. — хотела возразить, но пришло дурное осознание. — Ты давно не спишь?       — С момента, как ты назвала меня грозным мистером Харгривз...       Почти с самого начала. Отлично. Не выдержав стыда, Ингрид шлепком прикрыла лицо, упала рядом на кровать и отвернулась от Пятого.       — Прости меня, пожалуйста! В моих действиях не было злого или пошлого умысла! Честно... Ну ладно, чуть-чуть пошлого было! Но совсем чуть-чуть! Как смазки в дешёвых презиках! — выпалила она достаточно громко, про себя продумывая план отступления, а там и план по извинениям. Но, как и с момента её пробуждения, по телу вновь пробежали мурашки из-за таких крепких и вместе с тем трепетных объятий, что аж соски привстали. Из-за горячего дыхания, которым обдало ухо, скрытое за волосами. Из-за твёрдого члена, прижатого к бёдрам. — Ты, я так понимаю, не злишься?..       — Нет, не злюсь, — прошептал робко Пятый ей на ухо, после чего выдохнул, вынуждая Ингрид уже буквально затрястись. — Но... Я требую мести. Если ты, конечно, позволишь.       — Эм... Мести?       Одеяло резко сорвали, скинув на самый край кровати. Ингрид тут же прикрыла ладонями груди, бёдра крепко-крепко сжала между собой, а ягодицы напрягла. Хотя не понятно, что беспокоило больше: отсутствие лифчика и трусов, изучающий и в какой-то степени очень голодный взгляд Пятого или же член, на который она не могла не пялиться.       — Я тоже хочу... тебя потрогать... — пролепетал столь прелестно, что даже легко получилось отвлечься на его лицо. Однозначно — милашка. Он с жадностью и щенячей тоской смотрел на неё, выжидая разрешения. И это всё никак не вязалось со здоровым "оружием влагалищного поражения". В отличие от нее самой, поступал правильно, чем смущал и слегка стыдил. Что ж, он имел право на такую месть.       — Трогай, — чуть севшим от волнения голосом одобрила Ингрид, беря руку Пятого и устраивая её на своей груди. Неуверенно и осторожно сжал сам.       Мял аккуратно, явно упиваясь ощущениями и мягкостью прохладной кожи, не спеша, вынуждая тяжело задышать от постепенно накатывающего возбуждения. Ненавязчиво и без лишней боли протёр твёрдый сосок меж пальцев... И отстранился, оставив растерянную Ингрид с лёгким чувством неудовлетворённости, чтобы чуть отсесть, подобрав ноги и прикрывшись одеялом вновь. Ну, это всё равно плохо скрывало его собственное состояние, но было мило, как и лёгкое приглашающее похлопывание по коленям.       — Думаю, в наших новых отношения ты мог бы и не стесняться, — рассмеялась Ингрид, поднявшись на четвереньки и медленно приблизившись, бессовестно провоцируя на более серьёзные действия. Почти получилось, потому что хищный взгляд ощущался на слабо колыхающейся груди.       Но от дерзости и игривости не осталось и следа, потому что её, бережно и крепко взяв за запястье, осторожно притянули к себе и усадили на колени. Пятый смотрел снизу вверх  — очень непривычно и как-то смущающе... Хотя это не беспокоило так сильно, как рука, обнимающая за пояс и вместе с тем придерживающая на месте.       — Ты же не лапала меня так. Вот и я не буду. Просто потрогаю.       Пятый ласково — от такой трепетности она по началу дрогнула, — взялся свободной рукой за подбородок. Мягко огладил щеку, после чего плавно сместил подушечку большого пальца к нижней губе. Легонько потянул вниз, а Ингрид, заворожённая ощущениями от происходящего, приоткрыла рот, затаив дыхание. Слегка растёр проступившую влагу и отпустил, позволяя быстренько прикусить губу.       — Ты тоже милая...       Шумно вздохнув носом, оставалось лишь ещё сглотнуть проступившую нервозность, но Ингрид старалась не подавать виду, что такого рода ласки её непривычно смущали. Как и она несколько минут назад, Пятый коснулся кончика её носа, после чего плавно начал двигаться вверх до зоны меж бровей. Он нервничал — пульс ощущался с кончика всего одного пальца. Скользнул по густой медной бровке, до виска. На этом должен был остановиться, перебравшись к груди, но он, вырисовав маленькую волну в сторону, почти невесомо описал контур ушной раковины, после чего, сорвавшись с мочки, провел линию по шее, задевая шрамы, к еремной ямке. И всё это вместе с другой рукой, с теплом оглаживающей поясницу и немного ягодицы.       — Это... Больше напоминает заигрывания молодоженов, а не начало отношений секс-партнеров... Или я чего-то не понимаю, — пошептала Ингрид, прикрыв глаза и поддавшись ласке и касаниям.       — Ты хочешь просто заняться сексом и разойтись? Или прямо сейчас остановиться на этом, пойдем умываться, а затем мы разойдемся по домам, ну или на работу, до следующего созвона и чесотки в трусах? — как-то грустно сказал Пятый, сминая бок.       Не так очевидно, конечно, но Ингрид была против такого исхода. С любым другим из бывших она бы с удовольствием так разошлась, причем без бессмысленного и беспощадного перепихона. С Пятым же, опять, иначе. Хотелось вот так сидеть у него на коленях, мило обниматься, уткнувшись по возможности в крепкое плечо, вдыхать запах его тела, ощущать его тепло, заботу и ласку. Смотреть на него, слышать его чуть хриплый от возбуждения голос... Хотелось быть рядом с ним.       — У меня выходной, я не тороплюсь, — призналась она чуть запоздало, прижавшись к его лбу своим. Зажмурилась, переживая за ответ на свой вопрос. — А ты?       — Я сегодня свободен, так что тоже... Никуда не спешу.       — Тогда, давай продолжим?       Ингрид открыла глаза и забыла, как дышать. Перед ней блеск сказачного леса. Столько радости, не показанной на лице, но бьющей через взгляд. Столько нежности в касаниях. Столько безмолвной благодарности в коротких поцелуях, обжигающих каждый, даже самый маленький шрамчик на шее, плечах и ключицах. Растерялась так сильно, что толком и не поняла, как повалили на спину, как преисполненные уверенностью руки забегали по телу, вновь, подобно вчерашнему вечеру, задевая чувствительные места. И как собственное тело стало неописуемо горячим, будто вот-вот растает. Не хотелось портить такой момент пошлыми шутками и глупостями — пусть сегодня всем правит нежность и забота. Да, именно таким был в этот миг Пятый... который сам же и сменил направление дня, но оно же и лучше.       — Но, если что... Мы же... Можем сделать это? Вроде, ещё один презерватив, — про резинку он сказал максимально тихо, — остался...       Это какое-то дьявольское умение быть милым и при этом дико сексуальным! Как она могла ему отказать, если у самой всё давно поплыло — и вагинальная смазка, и разум, — ещё в момент первых утренних объятий, а не сейчас, когда твёрдая и потемневшая головка упиралась в лобок.       — А я уж думала, что не предложишь. Ну, раз мы никуда не спешим, то только за такое начало наших отношений.       — Отлично...