* * *
На луг они отправились почти сразу: глядя на мельтешащего на грани видимости Оберона, Фуджимару забоялся, как бы его не унесли насильно. Скоростью его сборов Оберон остался доволен. Несмотря на «опоздание», пришли они как раз вовремя: зарянки, налетевшие на луга и рассевшиеся по приземистым кустикам, только начали перекличку, а под ещё прохладными солнечными лучами едва начала выпадать роса. Оберон носился средь белых пятен соцветий ромашки, кружась в незамысловатом танце, рассыпая пыльцу фей со своих ярких трепещущих крыльев и вспугивая воробьёв; Бланка неумело ему подражала. Ромашки, по мнению Оберона, подходили и ему, и Фуджимару: чистые, солнечные, сильные. Правда, если он, Оберон, был бы яркой белой ромашкой, то Фуджимару — ромашка какая-то чёрная и усталая. Поливать, стало быть, лучше надо! Он вдруг остановился, присел, запустил руки в мокрую от росы траву и стал срывать цветы один за другим. В голове созрела отличная по его мнению идея. Фуджимару сидел где-то на лугу и ощипывал всё вокруг себя — ему наверняка пригодится небольшой подарок. Он быстро собрал букет из тридцати, или около того, ромашек, немилосердно отряхнул его от росы и побежал обратно. — Мастер! Угадай, что? — он практически подлетел к нему, торопливо присел рядом и, не дожидаясь ответа, протянул букет. Лёгкое замешательство на лице Фуджимару надо было видеть! Он посмотрел на ромашки, на лицо заразительно улыбающегося Оберона, снова на ромашки — потом вздохнул сквозь улыбку и смиренно принял букет. Положил его на колени. Он сидел здесь и плёл венки. Один почти закончил — глянул на беззастенчиво заглядывающего под руку Оберона, взял одну ромашку из букета и вплёл в венок. Завязал. А затем отчего-то долго и пристально посмотрел на Оберона. Дошло до него не сразу: он попялился в ответ пару секунд, сморгнул озадаченно — а потом с коротким понятливым «А» снял корону и положил её на траву. Фуджимару взял венок двумя руками и торжественно водрузил его на голову наклонившегося к нему Оберона. Тот сразу хохотнул излишне счастливо, накинулся на Фуджимару с объятиями — и чуть не повалил его на росу, — и мигом вскочил: побежал распугивать воробьёв. С его новой «короной» только такими ребячествами и заниматься.* * *
23 июля 2023 г. в 12:00
— Мастер.
Нет ответа.
— Мастер, просыпайся! — Оберон аккуратно похлопал беззаботно спящего Фуджимару по щеке и потряс за плечо. — Ты опоздал!
И ему повезло, что он вовремя отпрянул: в то же мгновение до этого неподвижный Фуджимару замахал руками, задрыгал ногами и едва не свалился с кровати на деревянный пол.
Затем вытаращился на гордо выпятившего грудь Оберона. Сморгнул пару раз.
— Погоди, куда я опоздал?..
— Ромашки собирать! Ты обещал, что мы пойдём утром, помнишь?
В комнате царил сумеречный полумрак.
— Но ведь солнце ещё не взошло, — он подуспокоился и теперь тёр рукой уголок глаза.
— Так тут окна на запад, как ты поймёшь, что оно взошло? Пойдём, светать начало час назад!
Снова повисла тишина. Фуджимару зевнул. Откуда-то со стороны окна, которое Оберон открыл, когда забирался в комнату, послышалось жужжание маленьких крыльев.
— Бланка, достань чай?.. — вздохнул он беспомощно. Жужжание крыльев усилилось, пронеслось белым вихрем по комнате и исчезло за окном.
Примечания:
Букет ромашек на языке цветов обозначает симпатию, а если взять одно соцветие из букета и вернуть дарителю — симпатия взаимна.