Please never forget me

Надувая щеки, ты хмурил тонкие брови и прятался за своими белоснежными крыльями. А я, стараясь вложить в касания как можно больше лёгкости, раскрывал твои мягкие пёрышки, играл с тобой в прятки. Тогда ты смеялся и вылезал из укрытия. Мы видимся так редко, но я ни на секунду не забывал твою улыбку. В неподвластной вышине, средь заснеженных гор, скрываясь за массивными еловыми ветвями, юноша прислушивался к окружающей его утреней тишине. Ожидание встречи прошло. Настал момент, когда извечная ноющая тоска выходит за берега души и топит в своих водах крупицы призрачной надежды. Последний раз они виделись ранней осенью. Тогда багровые листья опадали на землю, застилая собой увядшую траву. Вспоминаются теплые деньки, что подходили к своему концу: Дуновение ветерка срывает кленовые звёзды с раскидистых ветвей. Одна из них, кружась, устроилась на темной макушке, ловко прячась меж прядей. Безмятежная тишина пьянит, и жалкие минуты ожидания медленно растворяются, погружая сознание в зыбкий сон. Но стоит почувствовать тонкие пальцы, поднимающие за подбородок, а на губах легкий поцелуй, не требующий ответа, всё пропадает. — Пускай место нашей встречи непостоянно, это не помешает мне отыскать тебя. — Вкрадчивый шёпот опаляет ухо, проносясь по коже сотней мурашек. Распахивая глаза, он с трудом верит в расцветающие в груди счастье. — Что же ты застыл. Неужели и прикоснуться ко мне не желаешь? Неизвестно, что им движет - тоска или невольно брошенный вызов. Но уже в следующую секунду Сокджин подрывается с места и заключает свою любовь в объятья. Черные крылья становятся их маленьким укрытием. И ангел чувствует, как его прижимают крепче к груди. — Невозможно подобрать слов, чтобы описать мою радость, — шепчет Сокджин, расслабляясь. Он продолжил: — Я бы ждал, несмотря на трудности, которые мне уготованы. Молчаливый кивок скажет о многом: о том, как Юнги не находил себе места, мечась по комнате, словно пташка, запертая в клетке, как измученное сердце не давало покоя до тайной встречи. Но стоило завидеть крылья, сравнимые с мягким снегом, нити одиночества распускаются и высвобождают руки, дают возможность прижаться ближе к светлым одеждам. — Ты проделал долгий путь. Не устал? — спрашивает Сокджин, немного успокоившись от накатившей его радости, стал прислушиваться к ровному дыханию демона. — Не стоит беспокоиться. Когда дело касается моего ангелочка, я не чувствую усталости, — Юнги нежно взял одну из рук, покоившихся на его плече, и положил к себе на грудь в том месте, где неустанно билось сердце. — Только благодарность, что снова увидел тебя. В груди разгорается что-то тёплое, и Сокджин не знает, как описать это чувство, наполняющее каждую клеточку его тела. Потому он снова прижимается к Юнги, надеясь, что он сможет разделить с ним это тепло. — Прости, я так не многословен. Но прошу, не сомневайся в моей искренности. — Откуда в твоей светлой голове такие глупые помыслы — Юнги целует чужую макушку. — Я даже мысли не посмею допустить, что мой ангел способен на такую жестокость по отношению к этому глупому демону, — услышав тихий смех, Юнги запустил пальцы в черные пряди. — Сам с трудом подбираю слова. Поэтому и ты себя не кори, — вдогонку произносит демон, прежде чем получить быстрый чмок в губы. — Не буду, — слова теряются где-то в складках темной одежды. Жалкие секунды безвозвратно утекли на осознание ласковых действий, но Юнги быстро опомнился и продолжил играться с мягкими волосами, пока пальцы не наткнулись на маленькую находку. — Что это у тебя? — Демон достает спрятавшийся кленовый листочек и показывает его Сокджину. Пересилив себя, ангел разрывает объятья. — Ой, не заметил, как он туда попал — с обожанием смотря на любимого, ангел забирает звёздочку из прохладных пальцев. Немного покрутив находку между пальцев, Сокджин осмелился предложить: — По пути сюда я видел небольшое озеро. Прогуляемся до него? — Как пожелаешь, — оставляя поцелуй на мягкой щеке, Юнги встает рядом, готовый идти к озеру, как его останавливают, поймав за рукав одежды. — А... — одернув себя, ангел замолк. — Что такое? — Ты обнимешь меня ещё раз, когда мы прибудем на озеро? — Его прекрасный ангел, смущённый от собственных слов, прикрыл лицо кончиком белоснежного крыла. Пораженно выдыхая. Губы демона растягиваются в счастливой улыбке. — Конечно. Не могу позволить подаренному нам времени пройти зря. Я буду обнимать тебя, пока тебе не надоест. Буду целовать, пока не скажешь остановиться. Я сделаю всё, стоит тебе только пожелать. Сердце учащенно бьется, стоит только вспомнить о властных поцелуях на собственной шеи. Вообразить руки, обнимающие со спины. Манящий шепот, напевающий сладостные речи, заставляющие добровольно закрыть глаза и тонуть в омуте подаренного тепла. Слышится узнаваемый звук крыльев, разрезающие воздух, шорох одежд и прерывистое дыхание. — Ты мерзнешь. — На плечи ложится что-то мягкое и теплое. Он чувствует прикосновения рук, рефлекторно тянется сбросить нежеланный вес, но узнав владельца холодных пальцев, остановил собственную в воздухе. — Нам не присуще чувствовать холод. — Слабо улыбаясь, Сокджин, возрождая движение, тянется пальцами выше, накрывает ласковую ладонь своей. Знакомое тепло, по которому он скучал, снова с ним, успокаивает своим присутствием. — Твоя кожа покраснела. — Склоняя голову, демон приспускает край накидки и целует оголенное плечо. — Пусть ты говоришь, что холод тебе не страшен, но меня не обманешь. Я прекрасно знаю твоё тело. Подходя ближе, демон обнимает Сокджина со спины, кладет подбородок на вновь укрытое плечо и облегченно выдыхает. Как же ему не хватало этого безмятежного спокойствия. Здесь, рядом со своим прекрасным ангелом, можно забыть о грядущих делах и тоскливом существовании, что не оставляло его с их последней встречи. — Что так утомило мою любовь — спрашивает Сокджин, зарываясь аристократичными пальцами в черные волосы любимого. Они та какие же мягкие, какими он их помнит. — Ничего особенного, — с усмешкой отвечает Юнги, не поднимая головы. — Тебе ли не знать, как устроена наша работа. Минуты, наполненные тишиной, ещё никогда не были так приятны слуху, но рано или поздно их пришлось бы нарушить — Ты вернулся ко мне. — Невольно произнесенные слова грозятся испортить встречу, и Сокджин пытается как можно быстрей оборвать поток негативных мыслей. Но слова сами срывались с губ. — Я так волновался. — Облегчённый смешок заставляет демона насторожится. Пальцы стали подрагивать, но Сокджин старательно это скрывал. Страх, который он заглушал, начал показывать себя. Законы жестоки к тем, кто любит. Все это знают, и каждый нарушает их по-своему. Они не стали исключением. Из-за непримиримых отношений между ангелами и демонами сложно заявить о своей любви без серьёзных последствий. Все знают, что за любым нарушением следует наказание: приравненное к жестокости - потеря воспоминаний, которые с трепетом создавали влюблённые. Лишение должности или потеря крыльев не так страшны по сравнению с пустотой в груди. Но, к сожалению, а может быть, и к счастью, немногие решаются отстаивать свои чувства. Что ангелы, что демоны смиряются и добровольно избавляются от воспоминаний. Но они не из тех, кто готов пойти на такие жертвы. Пускай риск идёт с ними под руку, а страх частенько сжимает горло, познав сладость взаимной любви, они не могут позволить себе опустить руки. Их желания стоят на последнем месте. Они опасаются лишних глаз и ушей, поэтому прячутся на земле смертных, дабы на краткий миг почувствовать неподдельное счастье. Стоит времени, разделяющее сердца, невольно увеличивается в голове ангела рождался рой пугающих мыслей. Ужасающие картины с окровавленными цепями и бездыханным телом пробегали перед глазами, от чего Сокджин зажмуривался до боли. Но почувствовав, как черные крылья прячут его от внешнего мира, тревоги растворяются. Мучаясь из раза в раз, Сокджин не осмеливается рассказать об этом демону. Он сам не понаслышке знает, каково это - волноваться за кого-то, чувство обхватывающие тело и не дающие здраво мыслить. У Юнги много обязательств, и ему незачем лишний раз забивать голову чувствами Сокджина. Но он даёт себе обещание, что будет держать рот на замке. Так будет лучше. Но с каждым робким прикосновением демона его решимость рушилась подобно карточному домику. Холодные руки остужают кожу, что разгорелась из-за волнения. И в сердце поселяются давно забытые лучики радости. — Что же тревожило моего ангела, пока меня не было рядом? — Сокджин слышит, как в голосе Юнги проскакивают нотки беспокойства. — Не волнуйся, сущий пустяк. — Отягощать встречу тяжелыми разговорами Сокджин точно не планировал. Но ему не верят. Выпрямляясь, демон встаёт перед Сокджином, смотря на любимого, с трудом скрывая волнение. — Не обманывай меня. — Юнги с особой бережностью сжимает подрагивающие пальцы, пытаясь их согреть. — Мы всё время в разлуке, — не сумев спрятаться от пытливого взгляда ангел сдаётся. — Я не могу знать, что с тобой происходит в дали от меня. Не могу помочь, обнять, утешить. Злюсь на свою бесполезность и боюсь собственных мыслей, что когда-нибудь наша встреча станет последней. От собственных слов по телу разбежалась мелкая дрожь, которую ангел ни заметил, пока Юнги с беспокойством не посмотрел на подрагивающие плечи. — Нет, нет! — качая головой, Юнги торопится заключить любимого в объятья. — Я не позволю этому случиться, — твердо произносит демон, но затем уже тише: — Прошу, поверь мне, чтобы не случилось, я всегда будут с тобой. Через чтобы не пришлось пройти, я это сделаю, лишь бы не терять тебя. — Поглаживая белоснежные крылья, он может чувствовать, как тело в его руках понемногу успокаивается. — Мне не хватает тебя, — шепчет ангел. — От разлуки внутри всё сжимается и пустеет. Радостная эта весть или нет, но, похоже, я уже не могу существовать без тебя. — Губы Сокджина сложились в ломаную ухмылку. — Это странно? — Что именно? — спрашивает демон, положив одну руку на талию ангела, а другую опустив вдоль тела. Не глядя, отыскал прохладные пальцы. — Странно, что перед глазами появляется мутная пелена, если я пробыл день без тебя? Ощущаю иголки под кожей, когда мы не подержались за руки. — Немного отстранившись, Сокджин смотрит в глаза напротив в надежде отыскать ответ, но те лишь до краёв наполнены горьким пониманием. — А тут становится так больно, — он приложил свободную руку к груди, где загнано колотилось сердце, — что, кажется, легче вырвать, чем смиренно ждать. Я могу любить тебя и без него. — Ну-ну, зачем так жестоко. Я добивался этого кроткого сердца несколько десятков лет. Будет грустно, прими ты такое решение, и обратив мои труды в пепел, — преподнеся тонкие пальцы к губам, демон одарил каждый из них ласковым поцелуем. — Прибереги его для нашей следующей встречи. Ангел кивнул, давая немое обещание. — Без твоих поцелуев я ощущаю песок на губах. Легкий вздох до боли стягивает ребра. Руки не способны удержать вороньего пера, потому что легче тебя, мой ангел, я ничего держал. — Неподдельная искренность слетает с губ демона. Слушая её, ангел смягчается во взгляде, тянется, дабы приласкать своего демона, а тот льнёт к рукам. В удовольствие прикрывает глаза, вдыхая запах полевых цветов. — Наша "странность" - тоска, с которой приходится оставаться наедине. Пусть она неприятна, но мы справимся. Верно? — Конечно, по-другому и быть не может! — чувствуя уверенность и желая ей поделиться, Сокджин широко улыбается. — Хочу снова тебя обнять. Можно? — Не к чему такие вопросы. Тебе можно всё. Давай скорей обними меня, — в нетерпении Юнги дует губы и разводит руки в стороны, желая, чтобы Сокджин поскорее прижался к нему. — А вы, достопочтенный демон, оказывается, не любите ждать. — Не желая больше дразнить любимого, Сокджин не отказывает себе и прячется в заботливых руках, окончательно расслабляясь. Пускай переживания озвучены. Но Юнги не отпускает беспокойство. Он как можно осторожней подбирает слова. — Смею допустить, что мой ангел и раньше не рассказывал мне о своих сгущающих мыслях. Почему же ты молчал? — С моей стороны это будет неимоверной жестокостью. Позволь я нашему воссоединению очерниться такими разговорами, — немного погодя ангел добавил, — И это заставляет тебя тревожится. Не хочу, чтобы ты волновался. Волнуясь, ты перестаёшь улыбаться. А я люблю твою улыбку. Может это эгоистично, но я желаю, чтобы ты был счастлив. Счастлив ты, значит, я тоже счастлив. А остальное не важно. — Сокджин трётся щекой о подставленное плечо. Накидка приятно греет, но становится ещё теплей, когда Юнги закрывает его от ветерка своими крыльями. — Ох, мой ангел. Будь то твои чувства или страхи — это важно. Прошу, не молчи, когда тебя что-то тревожит или пугает. Раздели эти чувства со мной. — Юнги говорит на одном дыхании. Ему важно, чтобы Сокджин услышал его слова. Его ангел проходил через это в одиночку, когда он был так нужен. Юнги должен был быть рядом. Он должен был… — Я слышу, как ты ругаешь себя. — Поймав двумя ладонями лицо напротив, Сокджин приподнял голову Юнги так, чтобы видеть его глаза. — Я должен был быть рядом, — шепчет Юнги и в бессилие простить себя опускает голову вниз, по-прежнему находящеюся в руках ангела. — Ты был. — Юнги не особо верит. — Мы знали, на что шли. За свой выбор нужно платить. Это меньшее, что я смог дать и, надеюсь, единственное. — Но демон словно затерялся в своих мыслях. Юнги, — зовет Сокджин, и тот сразу поднимает голову. — Теперь всё хорошо. Хорошо, потому что ты здесь. — И всё же. — начинает Юнги, но его прерывает быстрый чмок в губы, за тем в щеку, нос, лоб и снова в губы. — А ты знаешь, как спасти меня от хмурых мыслей — подмечает демон. — Тебе нравится? — Очень, но я плохо запомнил порядок действий. Покажешь ещё раз? Сокджин рассмеялся, но повторил излюбленный способ утешения, в конце подольше задержавшись на губах. — Как бы мне не хотелось подольше остаться в твоих объятьях, но давай спустимся и полюбуемся красотой здешних мест, — предлагает Сокджин. И кто такой Юнги, чтобы отказать любимому. *** Бледно-розовые бутоны расцветали на глазах. радуют своей красотой. Сокджин старается всё хорошенько рассмотреть и отложить в памяти, потому что сюда они навряд ли вернуться. Юнги следует за ним, немного отставая. Он любуется своим собственным цветком. Его накидка всё еще на плечах ангела, и тот факт, что Сокджин не пожелал её снять, приятно греет сердце. Это значит, что ангелу нравиться видит среди своих белых одежд частичку Юнги. Накидка немного велика Сокджину, из-за чего ему приходится ее подтягивать обратно на плечи. И за этим повторяющимся движением Юнги готов наблюдать вечность. Его ангел слишком мил. — Юнги, здесь так красиво. Посмотри на эти цветы, они завораживают —восхищаясь красотой природы. Сокджин подошел ближе к дереву. Юнги готов был с ним поспорить. Демон присоединяется к Сокджину. по пути срывая один из цветков. — Соглашусь, это место выглядит неплохо. Но... — не договаривая, Юнги подхватывает тонкие пальцы и поворачивает Сокджина к себе. Быстрым, но элегантным движением вставил стебелёк за ухо ангела. — С твоей красотой ничего не сравниться. Представшая перед ним картина пьянила не хуже вина. Карие глаза отражали лучи солнца. Бледно-розовый окрас бутона вносил приятный контраст покрасневшим щекам. И эта смущённая улыбка. У Юнги подкашиваются ноги, он готов пасть на колени. — С каждой нашей встречей ты становишься лишь прекрасней. — Он уже не пытается скрыть восхищения, ласково улыбается, поправляет соскользнувшую накидку. — А ты всё не перестаешь смущать меня. Признай, тебе нравиться дразнить меня. — Сокджин никогда не привыкнет к такому проявлению любви, хотя скрывать не будет. Ему это нравиться. — Угу. Я же демон - искуситель. Поймаю ангелочка в свои руки и никогда не отпущу! — в подтверждении своих слов Юнги обходит Сокджина, вставая у него за спиной, и обнимает. — Видишь, вот ты и попался в мою клетку. — Соглашусь, что речи твои сладки, но у тебя всё равно ничего не получиться. — Но вместо того, чтобы скинуть руки, покоящиеся на его животе, Сокджин накрывает их и прижимает ближе. — Я очень упрямый, — настаивает Юнги, зарываясь кончиком носа в темные волосы. — Глупый, ты зря стараешься, — смех скачет в груди. Сокджин до сих пор изредка любит придерживаться образа неприступного господина. Но благодаря этой черте Юнги не бросил свои попытки покорить ангельское сердце. Демону всегда нравилось достигать того, к чему не подойти без ран, не прикоснуться без ожога. Постепенно чужое сердце стало сбрасывать цепи правил, которые испокон веков не дают жителям небес любить. Прошло достаточно лет, прежде чем ангельская неприступность начала тает под касаниями демона. И тогда Юнги было позволено все, до чего он мог додуматься. Мог оставлять россыпь поцелуев на шее, прикасаться к белоснежным крыльям, слушать мелодичный голос. Все это разрешалось ему и предлагалось без остатка. — Тогда что я могу предложить взамен на твою любви? — Юнги оправдывает свое звание упрямца. — Думаю, ты в силах заплатить. — Демон готовиться внимательно слушать. — Люби меня. Этого достаточно. — Хорошо, — шепчет демон. — Я смогу это сделать. Разорвать цепи закона - непосильная задача для меня. Но я обещаю тебе, что найду выход, и мы сможем быть счастливыми. Приношу клятву, стоя перед тобой на коленях. Протягиваю сердце на ладонях в знак моей вечной и неизменной любви к тебе.