Невозможные Обстоятельства

Мир справлял День рождения каждые семьсот тридцать восемь дней. Недостаточно часто, чтобы праздник стал чем-то приевшимся, но и недостаточно редко, чтобы воспоминания о нем стерлись из памяти. Торжество начиналось на западе, зарождалось, стоило только солнцу коснуться земли. Волной огней в окнах, волной огней фейерверков, волной огней тысяч глаз проносилось по всей планете, достигало самых дальних уголков крошечных деревень, зажигало фонари и свечи. Планета горела каждые семьсот тридцать восемь дней. Сгорала дотла, но возрождалась уже на утро. Планета была тем еще фениксом. Дома горстями выбрасывали на улицы людей. Сидеть взаперти в такой день казалось преступлением. Улицы были полны людей. От спешащих купить подарки серьезных дядей и до маленьких детей на велосипедах, откатывающих последние дни перед затяжной снежной зимой. Города захлебывались людьми. Маленькие лавчонки, не имевшие даже названий, украшались рыжими листьями, озарялись детским смехом и шумом. Показывали сценки, читали стихи, пели, танцевали – дети показывали свои таланты. Или свою бесталанность. Кому как везло. А на огромных городских площадях выступали целые коллективы, профессионалы. У богачей – обладателей радио собирались родственники, друзья, соседи, слушали поздравления звезд и политиков. Все, кто предпочитал тихо сидеть дома, менялись каждый семьсот тридцать восьмой день. Кайлен захлебывалась людьми, ей было душно в бесконечной толпе. Она торопилась, ей не было дела до Дня рождения Мира. В празднике был только один плюс: ее любимая группа, «Невозможные Обстоятельства», давала в честь него концерт. Увы, это событие происходило невообразимо далеко от родного города Кайлен – Синграда. Планета была крошечной, напоминала распухший мячик, в ней не было смысла даже организовывать разные страны, хватало городов. Везде говорили на одном языке, подчинялись одному правительству. И все равно добираться до Дохэма, в котором должен был состояться концерт, нужно было целые сутки на дирижабле. Родители девушки думали, что она отправилась отмечать День рождения Мира вместе с классом в каком-то дурацком походе. Они ни за что не отпустили бы ее на концерт. А ведь Кайлен было целых восемь лет! Вот и пришлось соврать. «Невозможные Обстоятельства» того стоили. Кайлен шла по узким улочкам родного городка, два билета – на дирижабль и концерт, - оттягивали ей карман, а за спиной болтался походный рюкзак с кучей лишнего: теплыми вещами, одноразовыми тарелками, едой быстрого приготовления. И она была почти счастлива. Оставалось только оторваться от земли, спастись от стыда за свое вранье и страха быть застуканной знакомыми родителей в стороне от паровозного вокзала, на котором она должна была быть. Однотипные двух-трехэтажные дома проносились мимо нее, незамеченные. Компанию им составляли гиперактивные дети и медлительные старики, будто нарочно тыкавшие в нее своими тростями. Кайлен зябко поежилась. На ней была только легкая вязаная кофта и тонкие брюки, а температура уже давно ушла в минус. Из-за какого-то детского упрямства она спорила с мамой, заставлявшей ее одеваться тепло, и постоянно выигрывала, постоянно жалела об этом, постоянно мерзла. Кайлен добралась до аэропорта. Огромное металлическое здание, неаккуратно собранное из множества кусков железа, напоминало дряхлого старика, готового вот-вот развалиться. Сила притяжения тянула его к земле, звала на покой, обещала успокоить скрипящие суставы, но он, неловко опираясь на трости-столбы, сопротивлялся ей. Чувствовал, как был нужен. Синград слишком беден, чтобы построить новый аэропорт. Где-то за Призрачным морем проектировали самолеты. Об этом шептались в пивной отца Кайлен, склонившись над кружками, будто рассказывая секрет, это обсуждали с пузатым молочником субботним утром, города гудели в предвкушении чего-то нового, ожидали прогресса. Кайлен смеялась. Дирижабли были вечны, как паровые двигатели, как этот дряхлый аэропорт, как пивная ее отца. Планета вертелась, но жизнь на ней не менялась. Внутри вокзала было немноголюдно. Очереди в три человека у четырех касс, пара бомжей в углах да с десяток ожидающих рейс. Эхо от звуков шагов Кайлен разносилось по залу и рикошетом атаковало ее. Страх накатил волной. Кайлен никогда не выезжала за пределы города, а сейчас ей в одиночку предстояло пересечь полмира. Она глубоко вздохнула и прокрутила в голову песню «Удачливый Засранец» от «Невозможных Последствий». Уверенность вернулась так же резко, как и ушла. Кайлен отодвинула широкий рукав кофты и взглянула на главное (после билета на концерт, конечно) свое сокровище – огромные часы. Кожаный ремень, к которому крепился циферблат, был шириной с ее ладонь. Практически все механизмы, шестеренки и винтики, находились на виду, скрытые лишь толстым стеклом. Не очень-то они были приятны на вид. Но Кайлен видела в них чуть больше, чем другие. Каждое движение механизма приводило ее в восторг. Множество людей жило в Мире, совершенно разных, единственное, что объединяло их – это время. Секунды сыпались на запястье Кайлен, секунды вились у лица и рук директора ее школы, добавляя, углубляя морщины, секунды запутывались в волосах жены президента Мира, делая их седыми. Считать секунды не должны аккуратные часики, все запчасти которых скрыты за циферблатом. Время – уродливая и до невозможности прекрасная машина, создающая жизнь, глупо показывать на тонкий браслет с циферками и говорить «это Время». Часы пробили семь вечера. В семь десять дирижабль улетал. - Вы ведете себя, как болваны, - раздался недовольный возглас. Все, кто находился в зале, с неодобрением взглянули на вошедших. Их было трое: два парня и девушка ненамного старше Кайлен на вид. За их спинами болтались большие рюкзаки, в руках они держали странные инструменты. Парни смеялись, девушка же была раздражена. - Такой концерт можно наблюдать крайне редко, - продолжала она. – Увидеть это зрелище – чудо. А вы ржете и мешаете мне все планировать! Нам нужно четкое расписание… Кайлен облегченно вздохнула. Они едут на концерт. Она не одна, стоит лишь прибиться к ним – и все будет замечательно. Тем более, можно было попробовать подружиться с ними и общаться после приезда домой. Кайлен натянула свою самую очаровательную улыбку и подошла к ним. - Привет, - заметил ее парень с гитарой. - Привет. Я слышала, вы на концерт летите. Можно с вами? – протараторила Кайлен. Ее сердце гулко колотилось в груди: общение с незнакомцами всегда давалось ей с трудом. - Ну вообще… - начала было девушка, оценивающе на нее посмотрев. - Конечно, мы всегда рады новым людям, - парень с гитарой будто и не слышал слов подруги, а девушка не стала спорить. – Я Хак, - представился он. – Это Айзек, - кивнул он на парня. – И Аврора. А еще через три минуты дирижабль улетает, так что нам пора идти, - он взял Аврору под локоть и потащил к выходу на парковку дирижаблей. - Три минуты?.. – пробормотала Кайлен и взглянула на часы. До взлета оставалось семь минут. Но ее новые знакомые уже успели дойти до двери, и она поспешила за ними.

***

Мерная тряска убаюкивала не хуже рассказов старика. - Лет двадцать назад, помню, я воевал за Северное полушарие. Партизаном был. Всю войну прошел, а так никого и не убил, представляете! Но, бывало, хотелось… Дирижабль был крошечный. Если тетю Кайлен откормить еще чуть-чуть, она бы стала примерно такого же размера. Из-за этой странной ассоциации девушка чувствовала себя полупереваренной курицей в желудке тети. - О, концерт… - мечтательно вздохнул старик. – Вот что стоит увидеть перед смертью. - Ага… - пробормотала Кайлен и провалилась в сон. Ей снилось, что дирижабль жутко трясет, будто он терпит крушение, а потом машина оборачивается тетей, танцующей на концерте «Невозможных Обстоятельств», а тетя вдруг становится Временем – монструозной механической машиной, перемалывающей кости Кайлен.

***

Она проснулась через час, на удивление бодрая. Ее голова покоилась на плече Хака. Девушка внезапно для себя испугалась так, как будто спала на спине тигра. - С добрым утром, - тихо произнес Хак, заметив, как она напряглась. Кайлен резко выпрямилась. - Извини, - и жутко покраснела. Черт, это было третье по неловкости событие в ее жизни. Парень взглянул на свое плечо, будто ожидал увидеть на нем вмятину от ее щеки, а потом и на саму девушку. - Да ничего. - И мы атаковали их! Ох, жаль, меня там не было, а то ребята такое рассказывали… - старик выполнял роль фона, Кайлен пропускала его слова мимо ушей. – Уж я бы им задал жару… - Как спалось? – заботливо спросил Хак. - Кошмары, - коротко ответила смущенная таким вниманием Кайлен. Айзек и Аврора внимательно слушали их попутчика, сидя на ящиках, обмотанных тряпьем. Все здесь, даже стены, было обшито тканью, дырявыми матрасами и одеялами, даже старыми плюшевыми игрушками. С потолка на Кайлен взирал одноглазый мишка. И все равно в дирижабле было слишком холодно. Даже несмотря на одеяло, которое… Одеяло? - Ты меня в одеяло укутал? – девушка отчего-то шепнула совсем тихо. - Ты дрожала, - пожал плечами Хак. - Кошмары часто случаются из-за низких температур, - вставил Айзек. Кайлен посмотрела на единственный источник света в тесной кабинке – керосиновый фонарь. Его огонек был храбрым малым, но он не мог побороть густую тьму. Пламя дрожало, будто бы от холода, его свет искажал лица. - Господи, почему здесь так холодно, - проворчала Кайлен, крепче кутаясь в одеяло. - Это Север, - удивленно заметила Аврора. Кайлен припомнила свои скудные знания географии. Север был в противоположной Дохэну стороне. - Мы летим через Север? – нахмурилась она. - Мы летим на Север, - заявила Аврора, выделив слово «на». Кайлен показалось, что пол дирижабля просел под ее ящиком, и она падает куда-то, падает… - Но концерт же в Дохэме, - севшим голосом произнесла она. – Мы что, перепутали дирижабли? - Ну, фактически, концерт проходит и над Дохэмом, но погодные условия и географическое положение города не позволяют его увидеть, - усмехнулся ее глупости Айзек. - Кайлен, о каком именно концерте ты говоришь? – медленно проговорил Хак. - О концерте «Невозможных Обстоятельств», - к концу предложения голос Кайлен совсем куда-то пропал. - Оу… - выдал старик. - Хлоп! – руки Авроры звонко ударились о ее бедра. - Хм… - неодобрительно промычал Айзек, который терпеть не мог фанаток рок-групп. - Мне жаль, - Хак был краток, как его имя. - А вы на какой концерт летите? – Кайлен уже чувствовала подступающую истерику. - На небесный концерт, - ответил Хак. - Редчайшее природное явление, которое можно наблюдать раз в сотню лет только над Севером. Это совокупность нескольких… - тоном заправского лектора начала Аврора. Кайлен ее не слушала. Она подтянула колени к груди и спрятала лицо за ладонями. Она все уничтожила своими руками. Перепутала. Сейчас летит неизвестно куда с неизвестно кем, а кто-то уже через несколько часов будет сходить с ума под музыку «Невозможных Обстоятельств». Все ее надежды и мечты рушились из-за дурацкого недоразумения. И этой троицы. Она хотела встать и закричать, как ненавидит их всех, но понимала, что виновата сама. Должна была по странным разговорам о концерте, научному оборудованию, по внешнему виду Айзека и Авроры – типичных ботаников, понять, что они не летят на концерт «Невозможных Обстоятельств». Но даже старик, непохожий на рокера, и несоответствие времени взлета ее не насторожили. А ведь на парковке стоял другой дирижабль… Хак обнял ее, но Кайлен была слишком занята своими переживаниями, чтобы обратить на это внимание.

***

Было так холодно, что не помогало ни одеяло, ни теплые вещи из рюкзака. И все же, Кайлен ожидала большего. - Здесь как-то, - она поежилась, - не слишком холодно для Севера. - То тебе слишком жарко, то не слишком… - проворчала Аврора, проходя мимо. Она и Айзек устанавливали аппаратуру и носились туда-сюда, как заведенные, от кучи ящиков до возвышенности, на которой обосновались остальные. Они поставили пустые ящики в ряд и укрыли их одеялами, а сами сели сверху. Старик невидящим взором блуждал по снежным барханам, Хак читал книгу, светя себе фонарем, а Кайлен маялась от безделия. Было темно. На сотни километров вокруг не было никого, кроме них да этой темноты, густой и липкой, раздираемой слабым мерцанием далеких звезд и полной луны. С высоты холма Кайлен могла видеть очень далеко, и всем этим «далеко» были лишь однообразные сугробы серебристых песчинок. - Женщины, - мимо прошел Айзек. - Эй, я, прошу заметить, тоже женщина, - оскорбилась Аврора. - Ты, прежде всего, ученый, - протянул Айзек. Они слащаво улыбнулись друг другу и разошлись собирать два телескопа, стоявших в отдалении друг от друга. Кайлен наблюдала за этой сценой едва ли не с отвращением. - Это еще не настоящий Север, только его южная граница, - пояснил Хак. – Если пройти вглубь на еще несколько километров, то там уже будет по-настоящему холодно. - Что ты с ними делаешь? – Кайлен проигнорировала его ответ, но приняла информацию к сведению. – Моргни левым глазом, если они заставили тебя поехать сюда и удерживают силой, - понизила она голос. Хак издал низкий смешок. - Нет. Они мои одноклассники, собираются стать учеными. Они предложили поехать сюда, я согласился. Небесный концерт – прекрасное зрелище, такое стоит увидеть. Красивые вещи вдохновляют. - Концерт «Невозможных Обстоятельств» - вот что вдохновило бы лично меня, - вздохнула Кайлен. – Из-за их «Художника» я начала рисовать. - Ты – художник? - Нет, - Кайлен польстил такой титул, но она предпочитала скромничать. – Так, балуюсь. А… - начала было девушка, но замолчала, от удивления открыв рот и уставившись на новопришедших. Из-за границы горизонта медленно шла короткая процессия из четырех человек. Они казались темными рисованными фигурками на пятне белой краски. - Это северяне? – заданный в пустоту вопрос остался без ответа. Тем временем северяне приближались. Она уже могла бы разглядеть их лица, если бы они не были скрыты за низко надвинутыми капюшонами. Из-под одного выглядывали длинные черные косы. Их куртки были в разы тоньше одеял и одежд южан, но выглядели теплее. То, с какой ловкостью и сноровкой они шли по глубоким сугробам, выдавало в них жителей Севера. - Это просто великолепно! – Кайлен была уверена, что радостно вопила бы как Аврора, увидевшая северян, если бы встретила солиста «Невозможных Обстоятельств». Северяне резко остановились и взглянули на них. Они двигались, как единый организм, и это выглядело жутко. Из-под их капюшонов выглядывали их сверкающие глаза: черные зрачки и черная радужка в окружении белоснежных белков. Кайлен казалось, что она не здесь. Что она наблюдает за театральной постановкой, сидя в зале. Северяне, небесный концерт, ученые и старик, проводивший глазами эпохи – это все было так не похоже на ее обычную жизнь. Улыбка Авроры померкла. - Никто не знает, как у них… - она сглотнула, - с убийствами? - Северяне не убивают без причин, - обрадовал всех старик. – Просто не мешайте им, иначе нас скормят медведям. Отлично. Медведи. Северяне продолжили свой путь, вновь не обращая на них внимания, и все приближались. - Жаль, что с ними не поговоришь, - вздохнула оправившаяся от страха Аврора. – Ладно. Все равно напишу о них в своей статье. Северяне сели на снег. Они организовали тесный круг и подняли лица к небу. Их капюшоны спали, и Кайлен увидела совершенно одинаковые лица с крупными носами, узкими глазами и большими губами. Девушке казалось, что они сейчас поднимутся в воздух и улетят куда-то, словно языческие боги. - Скоро начнется, - пробормотал старик. Услышав это, Аврора с двойным усердием принялась собирать оборудование. Ножки соединялись с корпусами, являя на свет бездушных механических монстров, гудящих, гремящих шестеренками. Северяне медленно опускали лица, но Аврора не видела этого. - Рора, - позвал ее Хак. Девушка не реагировала. - Аврора, прекрати сейчас же, - едва ли не прошипел Айзек. - Что? – недовольно откликнулась торопящаяся Аврора. И, увидев испуганное лицо друга, взглянула на северян. Они следили за ней с явной угрозой в глазах. - Аврора, выключи все оборудование, - спокойно попросил ее старик, не отводя взгляд от северян. - Что? Нет, я не могу, я готовилась к этому целый год! – она повысила голос. - Они готовились к этому всю свою жизнь, - старик повернулся и посмотрел на нее. – Небесный дождь для людей этого племени считается священным. Они разговаривают с предками, и те делятся с ними вековой мудростью, пока небо горит радужным огнем, пока с неба рушатся звезды. У каждого семейства этого племени есть свое место для встречи небесного концерта. Будь благодарна, что они не прогнали нас. - Но… - начала Аврора. - Рора, просто убери инструменты, - голос Хака звучал старше и ниже. Кайлен вздрогнула. Аврора с сожалением посмотрела на оборудование, и, сделав страдальческое лицо, начала выключать приборы. Северяне, поняв, что их спокойствие больше не будет нарушено, забыли о существовании других людей. - Начинается, - с улыбкой произнес старик, взглянув на небо. Кайлен не раз проливала воду на холст. Краски размывались, линии рисунка становились нечеткими, и работу приходилось выбрасывать. Но никто бы не выбросил чернильно-черное полотно этого неба, даже с прожженными в нем сигаретами дырками – яркими звездами да гигантской луной. Размытые сине-зеленые мазки зарождающегося Северного Сияния не были последствием чьей-то неаккуратности, их создал мастер. Тонкий мазок реял, как ткань и разрастался, будто парус, медленно раскрывающийся ветром. Он начал гореть красным, и, кажется, вот-вот должен был превратиться в горсть пепла, но Северное Сияние лишь захватывало все больше и больше места на небе. Кайлен никогда не видела подобное. Читала в книгах, да, но все книги – бумага да и только. Стоять и смотреть на небесный огонь, ощущая ледяное дыхание Севера, было совсем иначе. Реальность затопила ее с ног до головы, обрушила на сознание происходящее. Кайлен тонула, при этом не двигаясь с места, и лишь этот парус помогал ей держаться на плаву. Даже Аврора отвлеклась от сожалений по поводу загубленных исследований. Айзек медленно осел на снег, ноги его не держали. Хак сел по-турецки и удобно устроился на одеяле. Старик счастливо улыбался, подставляя лицо холодному северному свету, словно солнцу. Северяне сидели бездвижно и безмолвно. Они привыкли к Северному Сиянию, их было не удивить колыханиями цвета. А Кайлен казалось, что эта яркость отпечатается в ее глазах. Она будто крала собственными зрачками Северное Сияние, пленяла его в радужке, где оно будет переливаться до скончания ее века. Красный полыхал, превращая синий и зеленый в розовый. Парус все-таки сгорал, не доставив путников до цели. Когда он потух, Кайлен обернулась и посмотрела на Хака. Парень ответил ей спокойным взглядом, и она поняла – нет, Северное Сияние не осталось в ее глазах. Слишком свободолюбивое, оно предпочло сгореть дотла, чем продолжить жизнь в неволе. Оцепенение, накатившее от красоты происходившего, начало спадать, и Кайлен вновь съежилась от холода. - О, это еще не все, - тихо произнес старик. Он подошел к Кайлен и Хаку и сел рядом с ними на ящики. – Ты поражена, а эти люди, - он показал рукой на северян, - видят такое довольно часто. Если видеть что-то часто, это перестает цеплять, - его голос, хриплый и низкий от старости, казался невероятно уместным сейчас. Будто сам Север рассказывал ей всем известные аксиомы. Старик говорил тихо и много, но коротко. Кайлен казалось, что для нее одной, но слушали все четверо. Старик говорил о появлении на свет, когда упала первая звезда. Кайлен едва ее заметила, такой маленькой она была. Она падала, оставляя после себя серебряный след. Царапина на поверхности гигантского корабля. Когда появилась вторая царапина, Кайлен поняла, что начинается звездопад. Редкое явление, а в сочетании с Северным Сиянием… Мало кто мог похвастаться тем, что видел его. А Кайлен могла. Кайлен, оказавшаяся здесь совершенно случайно, стала свидетельницей редчайшего события! Появилась третья царапина, и четвертая, и пятая… Разного размера, в совершенно разных местах, они появлялись неожиданно. Корабль, оставшийся без паруса, разрезался на мелкие кусочки. Раны тут же заживали, корабль, словно живой, боролся, но его силы были на исходе. - Раз в сотню лет, - вновь начал говорить старик. Его голос был аккомпанементом к симфонии, которую недавно окончил свет, и которую взялись продолжить звезды. – Раз в сотню лет эти звезды пролетают мимо нас. Звезд становилось все больше. - Когда они окажутся рядом вновь, мы все будем мертвы и забыты, а наши дети состарятся. Их планета, крошечный Мир с одним-единственным государством, неслась сквозь бездну космоса, раз в сотню лет встречая эти звезды. Или астероиды? Звезды, кажется, не могут… К черту географию. - Мир несется, как сумасшедший, и нет ему покоя. Никогда не будет. Некоторые звезды трогались с места, а некоторые оставались недвижимы. А Кайлен вдруг ощутила это. Движение планеты. Ее вращение вокруг собственной оси, от которого кружилась голова, ее вращение вокруг Солнца, каждый сантиметр этого бесконечного движения. И не звезды неслись на них, нет, они, безумные, неслись на звезды, мечтая врезаться в них собственным маленьким Миром, понимая, что любое прикосновения с недосягаемым сверкающим идеалом обернется смертью. Мир был глуп, как любой человек. - Звезды проведывают нас. Раз в сто лет. Следят за изменениями, как вы, ученые. О, прогресс! Любопытнейшая вещь. Когда же он сведет вас в могилу? В следующий раз вокруг Мира будут летать самолеты. Небо сдавало позиции. Было почти светло. Сквозь царапины проникал свет, болезненный свет из бескровных ран. Корабль терпел крушение, когда звезды замерли. Их летало все меньше и меньше, они оставляли меньшие хвосты и почти сразу пропадали из виду. А потом остановились. Раздались тихие хлопки. Кайлен краем глаза увидела, как бьет ладонью о ладонь Хак, благодаря небо за концерт. Сама она не могла двигаться, тяжесть сегодняшних открытий придавила ее к ледяной земле. Спокойное небо казалось пустым.

***

Кайлен стояла на городской площади. Рюкзак оттягивал плечи, вещи были мокрые от растаявшего снега и от этого весили еще больше. Она устала и хотела спать, а от переизбытка впечатлений болела голова. Синград казался тесным после просторного Севера. Кайлен пробыла там четыре часа, но ей казалось, что прошли месяцы. День рождения Мира давно подошел к концу, но празднования заканчивались только сейчас. Люди разбредались по домам, как обычно, на протяжении долгих лет. Ничего не изменилось за время ее отсутствия. Но все изменилось для нее. Она стояла и смотрела на небо. Здесь не хватало звезд, дым заводов скрывал их. Но она смотрела и отчетливо понимала: в следующий раз, когда небо далекого Севера разрежут звезды, здесь будут летать самолеты.