Вырвать из сердца

      Звук ключа, поворачивающегося в замке, сегодня обрадовал Диму особенно сильно. Где-то глубоко в душе он был уверен, что напиваться можно только в компании, и поэтому последние пару часов усиленно ждал Стаса, налегая впрочем на пиво и водочку. Сосед зашёл на кухню, щёлкнул выключателем, оценивающе окинул взглядом батарею пивных бутылок и поинтересовался, присаживаясь:       — С горя пьёшь?       — Праздную, Стас. Повод весомый есть, Истинный мой нашёлся. Таки Сергей Викторович, представь себе.       — Как выяснил?       — Не думай, не твоим методом. Хотя я уже подрочил на него, да. Вот, на его аватарку в Инсте, прям перед твоим приходом. Было охуенно.       — Оу, Димасик, ты уж тёплый совсем, пойдём-ка в ванную, умоешься и в кровать.       — Отвали, Стас. Давай лучше выпей со мной, я тут жду тебя, между прочим, тост придумал.       — Ага, ты меня дождался, а водка нет, так что ли?       Дима пьяно захихикал и покорно позволил отвести себя в ванную. Он пил воду прямо из крана, пока Стас умывал его, и, пожалуй, не был настолько пьян, как показалось в первый момент, скорее был потрясён и дезориентирован. Водка явно подстегнула его исходное смурное душевное состояние. Стас отрегулировал воду в душевой и оставил Диму приходить в себя, вылил остатки из стаканов в раковину, убрал пустые бутылки в мусорный пакет, а полные в холодильник, заварил свежий чай. Больше всего ему хотелось сейчас придушить неведомого Сергея Викторовича, который так измывается над его лучшим другом. Сначала скрывался, теперь что? Вернувшийся Дима хмыкнул, глядя на одинокую чашку чая на столе, но не стал возражать. Сел на стул и невозмутимо продолжил с того места, на котором остановился.       — Судя по всему, Стасон, мне на него дрочить ещё ближайшие лет двадцать или тридцать, на сколько там хватит его здоровья и моей потенции.       — В смысле?       — В том смысле, что я ему даже после признания в любви оказался не нужен. Представляешь, я его сам поцеловал, в губы. Ну, я его увидел и перестал сомневаться. Точнее захотел убедиться. А-а-а, что толку врать-то тебе: увидел его и не сдержался. Мне сразу голову снесло от возбуждения, лучший поцелуй в моей жизни, блин. А ему хоть бы хны, сначала просто стоял и позволял себе целовать, а потом взял и отпихнул меня руками.       — Как так отпихнул? И что сказал?       — А ничего не сказал, промолчал. Я ему визитку оставил, может ещё позвонит.       — Нет, ну это уже натуральное скотство какое-то.       — Знаешь, Стас, мне еще никогда так больно не было. Будто бы любимая девушка стонала под тобой в кровати, кончала раз за разом, а за пару секунд до твоего оргазма со всей дури коленом по яйцам врезала, оделась и молча ушла, пока ты от боли корчился.       — Я тебе говорил вчера, держись от него подальше. Он определённо мудак и садист.       — Да, куда ж ещё дальше. Говорю же тебе, он меня легонько оттолкнул, и меня сразу ледяным душем окатило, я прямо отпрыгнул. Я теперь к нему и подходить боюсь, он же Истинный, а я его вроде бы насильно поцеловал, знаешь, как меня теперь колбасит чувство вины.       — Ты сам слышишь, какую чушь городишь?       — А ты представь, каково жить с этой чушью в голове. Я с ума схожу, Стас. Эта дрянная Истинность растоптала меня, — пьяно всхлипывая, Дима тер брачный браслет на руке, словно пытаясь снять его и не осознавая, что это невозможно. — Даже после того, как он меня оттолкнул. Даже, если не позвонит, я ведь поползу к нему снова и снова, чтобы отдать ему всего себя, постелиться под ноги, выполнить все его желания. Заняться сексом с ним. Он старше, опытнее, в какой я по-твоему позиции окажусь минут через пять? И самое ужасное — мне гарантировано понравится, я кончу с пяток раз и попрошу ещё. А если ему нравится избивать или унижать, ну там, плевать в лицо во время секса, то я, наверное, и от этого кончу.       — Ты напился, я отказываюсь дальше слушать этот бред. Спать ложись, пока я не поехал к этому твоему папику и не набил ему морду. — Стас шагнул к Диме и посмотрел ему в глаза. — Я живу здесь с адекватным, взрослым парнем, а не с девчонкой-истеричкой. Никто ни под кого стелиться не будет, ты сделал свои шаги — дай ему время и возможность сделать ответные. Ты сегодня был в универе, вот и молодец, а вот волейбол зря пропустил. Не делай так больше. Хочешь получить результат, имей терпение. Помнишь, что мне говоришь всегда? Как нужно есть слона?       — Ага, по ёбанному крошечному кусочку.       — А ты сегодня отхватил великоватый кусок, никак не проглотишь. Так что пожалей моё бедное воображение. Ну и Сергея своего заодно пожалей, остался старый дурак без сладкого.

* * *

      Сергей плохо помнил, как он вернулся в квартиру. В какой-то момент он внезапно осознал себя сидящим за кухонным столом. Он пил холодный и горький чай. На заднем плане что-то бубнила Лида. На душе было мерзотно, хотелось бежать, догонять, извиняться и успокаивать. «Я позвоню ему. Сразу после того, как попрошу у Лиды развод. И заодно предложу расписаться», — сердце затрепетало, организм подкинул дофамина, вознаграждая за мысль в нужном направлении. Догнало осознание, что завтра нельзя идти ни на групповую встречу, ни к психологу. Придётся показывать браслет, не врать же, иначе смысл в терапии? А ему нужно сначала обсудить всё с Лидой, показать расчёты, документы, найти правильные аргументы. За те пятнадцать лет, что они провели вместе, он, казалось, должен был изучить Лиду от а до я, но сейчас его догнала мысль, что он в сущности ничего о ней не знает, не понимает её мотивов и не может предсказать её реакцию. Нет, понятно, что она расстроится и рассердится, но каких масштабов катастрофа его ожидает, оставалось только догадываться. Сергей отставил пустую чашку, пожелал жене и дочери спокойной ночи и отправился спать.       Проснулся он в шесть утра и тут же встал. Не потому, что выспался, а потому что нахлынувшее нервное возбуждение легче было переносить на ногах. Пальцы сами собой подхватили смартфон и кликнули на иконку Инсты. Профиль Димы снова стал закрытым. Сергей прокрался в Машину спальню, стащил планшет, молясь, чтобы не пришлось заново логиниться. Не пришлось, Дима удалил Машку из друзей. Сергей открыл Машин Телеграм, выуживая из кармана визитку, чтобы по номеру найти нужный чат. Всё оказалось куда проще. Чат с Димой Репетитором висел в самом верху, привлекая внимание непрочитанным сообщением.       «Доброе утро, Маша. В силу личных обстоятельств я не смогу больше заниматься с тобой английским, созвонюсь с Лидией Павловной, предупрежу её. Не бросай занятий, пожалуйста. Делай упражнения, которые я тебе советовал, пока мама ищет другого репетитора. Желаю не меньше 90 на ЕГЭ».       Дима явно жёг за собой мосты: никаких больше подглядываний, случайных встреч и поцелуев в коридоре. Отношения — так отношения, нет отношений — нечего пялиться и давиться слюной. Злясь на себя до дрожи, Сергей зашёл в Инсту к Марине. Ноготочки, блин. Ну хотя бы не романтический ужин и секс при свечах, на том спасибо. В конце концов, зачем откладывать разговор с Лидой до воскресенья, поговорит сегодня, в крайнем случае завтра. Задержится до вечера на работе, и все документы будут готовы.       Что там считать? Расклад был ему ясен с первой минуты. Стоимость их квартиры около пятнадцати миллионов, её он оставляет Лиде. На депозитах около двух, новенький БМВ уйдёт где-то за пять. Вот и набрались семь на однушку со сносным ремонтом. Поездит на стареньком Форде (где-то пятьсот тысяч), его нет смысла продавать. Что там остаётся? Гараж. Ну еще пятьсот тысяч. По закону получается каждому где-то по одиннадцать, то есть оставляя квартиру, он сразу делает шаг навстречу, фактически дарит четыре миллиона. Может Лида оценит? Ногу свёл очередной спазм. Чёрт, как же больно-то. И этот разговор ещё. Как же сложно-то. Как только он это переживёт, прямо сразу после разговора, он поедет к Диме за утешением. Посмотрит на него с такого же близкого расстояния, как вчера. Дотронется, проведёт пальцами по полоске цвета индиго. Обнимет, прижмётся, наконец, всем телом, вымолит поцелуй.       Накатывающее возбуждение спугнула хлопнувшая дверь. Растрёпанная зевающая Маша подошла к нему и буквально выдернула планшет из рук.       — Это вообще-то личное. Сколько можно брать без спроса? Мне опять пароль менять?       — Прости, Солнце, не хотел включать компьютер, чтобы маму не разбудить.       Маша уловила нотки раскаяния в голосе и решила, что момент весьма подходящий для одной щекотливой просьбы.       — Пап, можешь с мамой поговорить. Ира устраивает в субботу вечером на даче пижамную вечеринку для подружек, меня тоже зовёт. С ночёвкой.       — А мама?       — Не отпускает. Говорит никаких развлечений, пока не сдам ЕГЭ.       — Взрослые будут?       — Ага, Иркина старшая сестра. Ей двадцать четыре. Считается?       — Хорошо, я постараюсь. Пойдёшь на свою вечеринку.       Всё-таки лучше скандалить наедине, чем при дочери, так что Сергей решил быть сегодняшним утром очень убедительным.

* * *

      Ужин, который накрыла Лида, вполне мог сойти за романтический. Её любимый лосось, приготовленный на гриле, салат, фрукты. Кувшин апельсинового фреша. Маленький столик на двоих, лаунж на заднем фоне. Для классической картинки не хватало только вина и свечей. Но тут уж, как говорится, без вариантов. Разговаривали они ни о чём: быт, родители, Маша, всего по чуть-чуть. Сергей незаметно для себя расслабился, такие ужины в компании Лиды давно стали привычными. Поэтому он даже не вздрогнул, почувствовав Лидину ступню на промежности. Стоило этого ожидать, Машки нет, а секс практически всегда инициировала жена. Он погладил играющие с его абсолютно расслабленным членом пальцы, аккуратно обхватил щиколотку и убрал стопу, опустив Лидину ногу на пол. Жена вскинулась, встала и сходила за десертом. Мгновенно выросшая между ними стена отчуждения чувствовалась буквально физически. Лида пересела в кресло с тарелкой, взяла смарфон и залипла в нём, запивая кусочки карамельного пая кофе. Сергей малодушно решил дождаться окончания десерта, как будто карамельный пай мог подсластить всё то, что он собирался сказать.       — Ты что-то ничего не рассказываешь про группу, — подняла на него глаза Лида.       — Да что говорить, всё как обычно было. Мила поплакала, Петя похвастался, что нашёл работу.       — Как обычно, говоришь… Сергей, где ты был в пятницу вечером?       — На группе, — ответил Сергей, холодея. Очевидно что-то пошло не так. Ну почему он на зашёл в групповой чат в Телеграме, чтобы быть в курсе… Это было так привычно оправдываться, лгать, скрывать, защищаться и так омерзительно, что он вдруг решил оторвать Лиду от себя одним резким движением, как пластырь.       — Нет, ты права, Лида, я не был на группе, нам нужно серьёзно поговорить.       — Ты опять принимаешь? — завизжала Лида, выплёскивая свой главный страх.       — Нет, что ты. В этом плане все хорошо.       — У тебя опять панические атаки? Галлюцинации? Провалы в памяти? Ты пил в четверг, да? Пил нейролептики? Я видела, что ты какой-то странный, будто не в себе.       — Да успокойся, Лида, говорю тебе: со мной всё в порядке. Это с нами двумя всё плохо. Я устал, Лида, ты тоже, я думаю, устала от меня, от наших бестолковых отношений, я хочу развестись. Так нам обоим будет лучше.       — Чего? В смысле будет лучше?       — Я не люблю тебя, Лида. Все семнадцать лет не любил. Сколько это можно продолжать, ну скажи?       Лида вжалась в кресло, она молчала, будто над чем-то размышляла. Из-за сведенных бровей и поджатых губ её лицо казалось злым и сосредоточенным одновременно.       — Ну, и кого ты трахаешь? Нет, понятно, что паренька помоложе и посвежее, но всё-таки. На работе стажёр какой-нибудь? Или вообще Машкин одноклассник? А впрочем, Тиндер пока не запретили, так что плевать, — заговорила она наконец, вставая с кресла.       — Лида, дело не в сексе.       — Само собой. Вот что, Сергей, мне твои блядки не интересны, только домой не води. Я на тебя не претендую, твоей потенции хотя бы на одного хватило.       — Я понимаю, ты злишься. Я это заслужил. Но то, что ты предлагаешь — не вариант. Мы разводимся. Я в любом случае подам заявление в понедельник.       — Прям в понедельник, ну-ну.       — Здесь бумаги на развод, — сказал Сергей, опуская на стол белую пластиковую папку. — Заявления, мировое соглашение. Если мы их подпишем, то нам обоим будет проще, не будет суда, меньше трат и меньше хлопот.       — Ого, и бумаги уже готовы. Ничего себе. Ну расскажи своими словами, на что ты там расщедрился, даже интересно, — в Лидином голосе слышалась неприкрытая издёвка.       — Я оставляю вам с Машей квартиру, это больше, чем половина нажитого. Потом плачу алименты.       — Ни хуя, Серёженька, никакого пополама не будет. Если ты уйдешь отсюда, то уйдёшь с полиэтиленовым пакетом из Пятёрочки, и в нём будут только драные трусы и носки. А твоя зарплатная карта останется лежать вот тут на столе, по крайней мере до Машкиного совершеннолетия.       — Лида, ты сейчас не в себе, поэтому говоришь гадости. Защитная реакция, я понимаю. Я оставлю тебя с документами, изучи их внимательно. Обсудим завтра, ну или когда сможешь поговорить более-менее спокойно.       — Спокойно, сука, да, после вот этого всего. Знаешь, как в сериалах говорят: «Ты мне всю жизнь испортил». Так в моём случае это истинная правда.       — Пока ещё не всю, Лида. Тебе же самой легче станет после развода, увидишь.       — А дырка эта твоя, какой процент правды о тебе знает? Знает, что ты периодически сидишь на антидепрессантах и лечишься в дурке, что ты наркоман, алкоголик, трахался с мужиками за дозу прямо при Истинном своём? Или в курсе только, что ты крутой финансовый директор и хорошо сосёшь?       — Пойду прогуляюсь, — выдохнул Сергей, намереваясь пройти в прихожую, но Лида в несколько шагов преодолела расстояние между ними и вцепилась в свитер, больно прищипывая кожу.       — Только попробуй это начать. Я потребую психиатрическую экспертизу, докажу, что ты не в адеквате и требуешь надзора. Приведу в суд свидетелей, которые расскажут о тебе много интересного. Твои родители подтвердят, что это они закрыли ипотеку своими деньгами с намерением подарить жильё внучке. Ты же квартиру мне уже оставил, Сергей, после первого развода. Забыл? И теперь это моё имущество, приобретённое до второго идиотского брака с тобой.       — По документам это всё-таки не так.       — Плевать на документы. Прежде, чем подавать или не подавать заявление на развод, мы с тобой в понедельник идём к нотариусу и переписываем машину и квартиру на Машку, потом снимаем депозиты. Это будет твой первый взнос в счет алиментов. А дальше, если захочешь будешь делить по суду, а хочешь заключим мировое, как делить хуй и нихуя.       — Так не будет, я найму адвоката, и всё будет по закону.       — Найми. Заодно сразу палату себе забронируй с удобствами и мягкими стенами. Ах да, мягкие стены только в сериалах из Нетфликса, а в наших психушках просто к кроватям привязывают, как романтично. — В Лидиных глазах бушевало невиданное им ни разу за время брака бешенство. Ей было действительно легче растоптать его и уничтожить, чем отпустить. И дело было совсем не в деньгах. — Или ты делаешь, как я говорю, или ты срываешься глубоко и надолго. Потому что я тебе гарантирую, Маша и твои родители будут на моей стороне. И каждый из них будет тебе устраивать истерики по несколько раз в день. Парень этот узнает о тебе всё. Что было и не было. В самых красочных подробностях. Ты меня знаешь, подумай сколько звонков от твоей семьи он выдержит, прежде чем тебя бросить. А твой директор? Я буду жить в твоём офисе. Каждый клятый уборщик будет в курсе всех твоих существующих и несуществующих проблем. От импотенции до сифилиса.       Лида наконец отпустила свитер, достала из папки бумаги, порвала их на мелкие клочки и ушла, оставив Сергея оглушённым и раздавленным. Известный факт, чтобы до конца узнать человека, нужно с ним развестись. Но такого он всё-таки не ожидал.