Примерно десять лет назад
Мегаполис - это подобие огромного человеческого муравейника. Сотни тысяч людей носятся взад-вперед, занимсясь своими делами, и за счет этого весь организм города и живет. Особенно хорошо это заметно в Токио - за последние двадцать лет он так разростился, что буквально протянулся от одного побережья Японии к другому. Теперь это был самый крупный "муравейник" в мире...По какой-то неизвестной причине Цутако нравились такие сравнения. Наверно, потому, что так она могла больше ассоциировать человека с чем-то живым, что произошло от природы. Ей всегда больше нравилось быть ближе к деревьям, к живому окружению, жизнь в мегаполисе ей не очень эмпанировала. Слишком много шума, слишком много грязи и суеты...Томиока всегда мечтала о том, чтобы переехать куда-нибудь в частный домик на берегу моря, но пока что это не представлялось возможным. Она буквально год назад окончила институт, и денег не имела от слова совсем. Ну, ничего...К счастью, она понимала природу денег и то, как их можно делать куда больше, чем продавали работадатели. Купить растущие акции здесь, продать их через полгода, вложиться в недвижимость там...А может, стоило вообще открыть свой бизнес? Ну, не сейчас, а со временем...Когда будет достаточно денег. Девушка спокойно сидела в кафе, потягивая свой утренний кофе и заполняя отчет. Работы у нее было бы не то что бы слишком много, но все-таки хотелось бы закончить поскорее, чтобы хорошо зарекомендовать себя. С этой работой ей бесспорно повезло - устроиться секретарем важной военной шишки через год после института далеко не каждому везет... -Доброе утро. -внезапно послышался голос. Цутако вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял высокий, молодой человек. У него было бледное лицо и непослушные, светлые волосы причесанные назад. Одет он был просто, но со стилем: деловой серый костюм и рубашка. Но самым удивительным были его глаза: почему-то их оттенок был глубокого, радужного градиента... -Вы не против, если я сяду тут? -А, да, конечно, садитесь. -Томиока указала ладонью на стул напротив и продолжила работать. -Спасибо. -незнакомец сел и внимательно уставился на нее, широко улыбаясь. Видимо, ему очень хотелось поговорить. -Меня зовут Доума. А вы...Цутако Томиока, если я не ошибаюсь? -Да, это я. -девушка оторвалась от отчета и вопросительно посмотрела на него. -А вам что-то нужно? -Я деловой партнер Мичикацу Цугикуни. Скажем так...Нам нужно будет проработать некоторые детали сделки...ну и он направил меня к вам. -Доума слегка прищурился. -Хотя, я бы предпочел прогуляться с вами в парке. Сегодня как раз хорошая погода... -Кхех, простите, что? -она невольно рассмеялась. -Вы меня на свидание что ли приглашаете? -Давай на ты. -предложил блондин. -Вообще, я думал, что на свежем воздухе нам будет проще обсудить условия, но если ты хочешь свидание...То я могу и это устроить. -он подмигнул. Щеки Томиоки слегка порозовели. Доума производил хоть и немного смазанное впечатление, но у него было то, чего не доставало многим современным мужчинам: простой и прямолинейной, но в тоже время действенной харизмы. В его спокойном голосе, приятной, вежливой улыбке: весь его образ производил смелого, сильного человека. И Цутако, в меру того, что она была весьма обычной девушкой, эти качества привлекали... -Ахахах, ну хорошо. -она миловидно улыбнулась. -Тогда давайте перейдем к делу. С чего начнем? ********************************************Настоящее
В офисе царила темнота, и лишь только свет от экрана компьютера продолжал хоть как-то разгонять её. Шинобу сидела за своей ячейкой, вытянув ноги и без особого смысла смотря в потолок. Выглядела она, мягко говоря, не очень: черные круги под глазницами, спутанные волосы, пересохшие губы...Она отчаянно пыталась закрыть глаза и уснуть, но произошедшее за сегодня так и продолжало крутиться в голове, не давая этого сделать. Стоило только ее векам сомкнуться, и воспаленный мозг тут же рисовал ужасные, тошнотворные картины: десятки искалеченных доминаторами тел, труп Касеи Джушоу с неестественно вывернутой шеей, и кровь, кровь, кровь...Целые реки крови. После зачистки офиса они сначала искали Доуму, но так и не нашли даже малейшего следа, куда же он сбежал...Потом их снова отправили усмирять беспорядки. Это продолжалось до самой ночи, и к тому моменту, как все наконец закончилось, ее пальцы уже давно онемели от постоянного дерганья курка. Тело продолжало помнить все то, что ей пришлось сегодня пережить, и попросту отказывалось выключиться и заснуть, отказывалось сбросить уровень адреналина...Эта бессмысленная пытка продолжалась от силы минут двадцать, но ей казалось, что прошло уже несколько часов...Конечно, стоило бы поехать домой, но время было уже четыре утра, через три часа все равно начнется смена... Присутствие Томиоки она ощутила еще до того, как услышала или увидела его. Просто в один момент она подсознательно поняла, что он стоит где-то в паре шагов позади неё и неотрывно смотрит, медленно, размеренно дыша... -Скажи мне, Гию...В чем вообще смысл всего этого? -тихо спросила Кочо. -В чем смысл Сивиллы, если она не может судить его? В чем смысл доминатора, если он бессилен? Уже столько людей погибло...Может, его нет? Зачем они вообще тогда нужны? -Доминатор и Сивилла это два мощных инструмента... -спокойно ответил Томиока. -Но любой инструмент бесполезен без того, кто им владеет. Смысл не в Сивилле или доминаторе. Смысл в нас, Кочо. Мы - это и есть правосудие...и мы можем и должны его остановить. Не Сивилла. -Значит, все лежит на нас...Но в чем тогда смысл системы? В чем смысл закона, если он не может защитить людей, и нам самим приходится все делать? -Не закон защищает людей...Это мы, люди, защищаем закон. Наши моральные нормы, правила общества...Все это - это лишь форма записать тонкие, человеческие чувства, хрупкое человеческое понимание того, что есть добро, а что есть зло. Эти чувства легко сломать и смутить...И потому МЫ защищаем их. Не Сивилла. -внезапно он поставил перед ней какую-то бутылку. -Выпейте. Вам станет легче. -И что это такое? -Виски. -Откуда...Хотя нет, не отвечай. -Шинобу неожиданно уверенно взяла бутылку, и, сжав зубами горлышко, запрокинула вверх. Ее кадык дергнулся несколько раз, глотая жгучую смесь. -Хух... -она наконец оторвалась от бутылки и закашлялась. -Тогда скажи мне, Гию...что, если мы не можем эти чувства защитить? -Стать сильнее. -пожал плечами Томиока. -Так просто? -хмыкнула Шинобу. -Я вот что заметила, Гию...Ты ведь всегда такой. Ты просто делаешь. Ты не понимаешь зачем, с какой целью...Что тобою движет. Ты ведь просто механически выполняешь команды...Геройствуешь без причины, как сейчас. Как тогда, когда заслонил меня собой. Может, ты просто хочешь умереть? Потому тебя все и ненавидят... -В какой-то степени вы правы. -на долю секунды в его голосе прозвучала боль. -Но так было лишь до недавнего времени. -Да? -немного издевательски протянула инспектор. -И что же поменялось? -Теперь я знаю, почему я что-то делаю. -внезапно его руки взялись за подлокотники кресла и развернули ее лицом к нему. Его голос превратился в глухой, горловой звук, и хоть его лицо оставалось спокойным, интонация выдавала весь переполох, что творился у него на душе. -Мне больше не важно, какого я буду цвета. Мне не важно, что будет с моим здоровьем, как я буду спать, что есть и чем мне придется пожертвовать. Все, что меня теперь волнует - это твой оттенок, Кочо. Я отдам все без исключения, но постараюсь...сохранить его настолько чистым, насколько возможно. -А если не получится? -прошептала инспектор. -Что тогда? -Тогда ты не будешь одна. Мой оттенок будет чернее ночи, но я буду рядом. Не сговариваясь, но скорее просто чувствуя этот порыв, это желание друг в друге, они подались вперед. Ладонь Гию грубо обхватила ее затылок, руки Шинобу требовательно, хищно потянули на себя его галстук. Поцелуй вышел острым, болезненным, тягучим. Потребовалось нешуточное усилие, чтобы оторваться...В рот словно набили кучу углей. Кочо жадно, судорожно вздохнула, взглянула ему в лицо. Его синие, темные глаза подернулись туманной пленкой, как и её. Нужно было больше...нужно было еще. Она не поняла, как они оказались в его комнате, в темноте. Словно ее сознание постепенно уплывало, время от времени проваливаясь в темноту, давая мозгу вырезать ненужные кадры. Важны были только ощущения, только их резкие, жесткие движения. Она не отдавала себе отчет, что именно происходит, ее тело действовало на полном автомате, отзываясь на действия тела Томиоки. Когда Шинобу почувствовала холод, она поняла, что одежда уже не на ней. Но долго он не продлился - Гию тут же прижал её к себе, обжигая своим дыханием, повалил на койку, накрывая собой. Это было сложно назвать любовью. Скорее, это была дикая, жестокая смесь злобы и страсти, вылившаяся в отчаянную борьбу. Они уже не понимали: то ли он рвет и терзает её, то ли она пожирает его...Это ощущение было самой настоящей болью, но болью захватывающей и хоть и омерзительно, но притягающе сладкой. Его губы оставляли красные, воспаленные следы на её шее, ее ногти полосовали его тугую, могучую спину...И вместе с этой болью из Кочо выходила вся та грязь, вся та копоть, что накопилась и осела внутри нее за последние дни, вся та мерзость, что до этого никак не хотела покинуть её. Она отдавала ему всю свою боль, и Гию принимал её и поглощал, словно ненасытный аккумулятор. Это было их общее, освобождающее мучение...