Друид в Лос-Анджелесе

Стилински удовлетворенно вздыхает, оставляя волку полную уверенность в том, что он опять повелся на провокацию несносного юнца, и приоткрывает рот, позволяя мужчине привычно доминировать, ласкать, доводить до жалких поскуливаний. Альфа слышит, как мгновенно убыстряется сердцебиение его мальчика - это всегда льстит, это всегда признание: "я чертовски хочу тебя" - чувствует, как теплеют, согреваясь его ладони, уже поднырнувшие под тонкую ткань рубашки. - Трахаться в машине - тоже отличное клише, - уверенно произносит Стайлз, отрываясь от губ вервольфа. - Трахать пьяного подростка в машине? Однозначное клише. - Не такого уж и пьяного, - Стайлз прикусывает нижнюю губу Питера, чуть оттягивая, жмется бедрами, опуская ладони на поясницу. - Так что скажешь? - Иди в машину, вот что я тебе скажу. Не хватало еще, чтоб ты мне все уши прожужжал про то, что отморозил себе жизненно важные органы. Стайлз, надув губы обходит машину, залезая на пассажирское сиденье, пока Хейл закидывает сумку с его вещами назад. - Вот так значит? Я начинаю подозревать, что это мне тебя надо обнюхивать на предмет... - Стилински не успевает договорить, потому что альфа, коротко зарычав, тянет его на себя, жестко и жадно впиваясь в губы. Стайлз неловко хватается за плечи оборотня, неуклюже шаря ладонями по груди, довольно мычит, кусая в ответ губы вервольфа, запинаясь перебирается к альфе на колени, восторженно глядя на него сверху вниз. Питер сдвигает сиденье как можно дальше от руля, чуть откидывая спинку кресла, юноша, тихо хрюкнув от смеха, заваливается ему на грудь, часто и влажно целуя шею, неловко расстегивая мелкие пуговицы на рубашке. - Не замерзнешь? - Хейл с явным удовольствием наблюдает за тем, как мальчишка стягивает с себя куртку и футболку. Стайлз качает головой, снова прижимаясь к мужчине, прогибаясь под уверенными прикосновениями рук, скользящих по спине, оглаживающих ягодицы, ловко расстегивающих ремень и ширинку джинсов. Юноша хрипло стонет, когда пальцы касаются обтянутого тонкой тканью белья члена, толкается бедрами в руку, недовольно мыча, требуя больше, ближе. Питер хрипло, по-волчьи посмеивается, наблюдая за недовольным лицом подростка, тянется ближе, смачно кусая за шею, запускает пальцы под белье, туже обхватывая возбужденный, уже чуть влажный на головке член. Стайлз прижимается к губам Питера, рвано толкаясь бедрами в ласкающую руку, тонко стонет, вцепляясь пальцами в волосы, ловя губами довольные порыкивания своего хищника. - Такого малышка Бетти еще не видела, - хрипло смеется Стилински, отстраняясь, неловко, заваливаясь на бок, выпутываясь из джинсов, и снова седлая Питера, рывком стянувшего брюки до колен. - Ну, она у тебя взрослая девочка. Я бы даже сказал - староватая, - альфа перехватывает руки мальчишки, вздумавшего было отстаивать честь своей потрепанной тачки, дергает его себя, вынуждая вскинуть задницу. - Не дай бог кому приспичит шататься по парковке сейчас, - сдавленно стонет Стайлз, чувствуя влажные и холодные от слюны пальцы, мягко, но нетерпеливо поглаживающие сжатый вход. - Кто-то хотел безумств, - хрипло рычит альфа, осторожно вводя пару пальцев в податливое, привычно принимающее его тело. Стилински мычит что-то очень согласное, быстро кивая, выгибается, на выдохе широко раскрывая рот, когда Питер, нетерпеливо зарычав, заменяет пальцы членом и замирает, жестко обхватывая ладонями бедра и медленно, по полдюйма, толкаясь в горячую узость родного тела. Стайлз вцепляется пальцами в края рубашки, послушно, медленно опуская бедра, остро и четко ощущая в себе разгоряченную плоть, жмурится до белых кругов перед глазами, закусывая губы. Альфа, резко вскинув бедра, заставляет мальчишку полностью принять в себя член, кажется не обращая внимания на глухой болезненный вскрик. Но Стилински знает, что это не так - теплые руки, прижимаясь к коже, уже вытягивают болезненные ощущения, оставляя лишь сладкую, предвкушающую истому. - Что с тобой? - юноша понимает, что с его волком не все в порядке - Хейл никогда не причиняет ему боли, в каком бы состоянии не был. Питер извиняющеся гладит выгнутую спину, чуть приподнимаясь, целуя тонкие ключицы, не открывая глаз. - Тише... - Стилински замолкает, осторожно касаясь губами лба своего хищника, краем сознания замечает, что хмель из него выбило совершенно, гладит ладонями поджарое сильное тело, задевая ногтями соски, процарапывая алые, тут же исчезающие дорожки к животу, льнет ближе, неспешно покачивая бедрами, довольно вслушиваясь в хриплый стон, срывающийся с губ мужчины. Ноги разъезжаются, и левая так и норовит соскользнуть с узкого сиденья, но Питер, буквально вжимает колено в свое бедро, запрокидывая голову, неожиданно беззащитно выставляя обнаженное горло. Вот поэтому Стайлз любит быть сверху - чтобы видеть, как его волка изгибает в блаженной истоме, чтобы чувствовать и видеть, как же он хочет своего человека - хочет постоянно, страстно, собственнически. Стилински двигается короткими рывками - никогда не умел делать этого плавно - но альфа не протестует, сильнее сжимая пальцы, сдерживая себя, чтобы не оцарапать тонкую кожу. В салоне становится жарко, даже душно, старое, явно не рассчитанное на подобное сиденье жалобно поскрипывает с каждым, все убыстряющимся движением Стайлза, чувствующего близость разрядки Хейла и старающегося впустить его ближе, прижаться теснее, прочувствовать каждый его хриплый вздох. Разрядка - яркая, до боли в висках, до гортанного вскрика, и следом кончает Питер, загнано дыша и прижимая к себе своего мальчика. Стайлз распластывается по его груди, обвивая руками шею, довольно мычит, прижимаясь губами к горячей коже. - Разврат, - резюмирует Стилински через пару минут, привставая и невольно поеживаясь от мгновенно остывшего воздуха. - Надо в твоей машине повторить. - Ну нет, - фыркает альфа, расслабленно наблюдая, как Стайлз вытирает сухой салфеткой свою сперму с его живота и груди. - Ну да, - Стилински хихикает, все еще немного пьяно, пытаясь одеться и не выбить при этом ногой стекло. - Повезешь меня в родные пенаты? Хейл открывает окно, включая печку и закуривая под недовольное бурчание хозяина машины. - Ты же так туда рвался, разве я могу тебе отказать? - Ну ты-то как раз можешь. Ты иногда можешь даже не вестись на мой щенячий взгляд, - обвиняюще фыркает мальчишка. - Когда это такое было? - Питер удивленно вскидывает брови, ощущая как морок, стягивающий разум, рассеивается. - Когда я просил купить мне железную дорогу, - благодушно мурлычет Стайлз. - Я делал щенячьи глаза, а ты сказал, что этот монстр не будет стоять у нас в спальне. - А, так это был "щенячий взгляд"? - Хейл смеется, припоминая. - Ну что ж, я запомню. Окей. Интересные у тебя представления о щенках. - Да ну тебя! - Стайлз шутливо стучит кулаком по плечу оборотня, но быстро устает, практически переползая со своего кресла ему на грудь. - Можешь перелезть назад и спать, - сообщает Питер, выкидывая сигарету. - Под утро будем в Бэйкон Хиллс. Продемонстрирую тебя отцу и будешь отсыпаться. - Нет, не хочу назад, - капризно надувает губы мальчишка, пристегиваясь. - Я должен следить за тем, как ты обходишься с моей девочкой. Ты ее не любишь. Питер качает головой, выезжая с парковки. - Что ты имел в виду, когда говорил что не со всеми все в порядке? - запоздало вспоминает Питер, поворачиваясь к задремавшему Стайлзу. - М? Когда я такое говорил? - Когда звонил мне. Я сказал, что со всеми все в порядке, а ты ответил, что не со всеми. Что случилось? - Кенни не приехал. Реико ждала, но он не приехал... - Сонно бормочет мальчишка, вытирая губы тыльной стороной ладони. - Но я с ней не разговариваю, потому что я долго ее тряс на тему - с чего она вообще ко мне прицепилась, и мне не понравился ответ. - Чувствую, мне ответ тоже не понравится, - Хейл вопросительно смотрит на подростка. - Не понравится. Совсем. Но я тебе не скажу, ну как ты решишь ее того... - Стайлз широко улыбается. - Я все равно узнаю. Из тебя вытрясу или из нее. На тебя у меня больше рычагов воздействия. - О, волчара, если ты намекаешь на то, что откажешь мне в доступе к твоему телу, то я еще очень сильно посомневаюсь - кто будет больше страдать, учитывая, что полнолуние через пару недель. Кому-то будет предстоять тяжелая ночь. - У меня уже была тяжелая ночь, пока ты мотался по конференциям, - фыркает альфа. - Ну ладно тебе... я ж не виноват... Я же не могу сказать: "Хей ребята, извиняйте, в полнолуние мне лучше не выходить из квартиры, потому что ближе к утру под моей дверью будет шкрестись здоровенный оборотень, обуреваемый желанием оттрахать меня в стольких позах, сколько ему на ум придет"... - Не можешь? - Не могу, Питер, - твердо повторяет Стайлз, сдерживая смех. - Жаль, - подводит итог альфа, снова устремляя взгляд на пустынную дорогу. Стилински подозрительно смотрит на мужчину. - И чего ты задумал? - Хейл с невинным видом пожимает плечами. - Альфа. Ты что-то задумал. Какую-то страшную кару? Признавайся. Питер знает, что самый действенный способ заставить Стайлза говорить - это упорно молчать. Просто потому, что Стилински сам выдумает сотню вариантов развития событий, из них выберет худший, решит, что именно это и задумал Питер, ужаснется и сдастся. Именно это и происходит после десяти минут обрывочных встревоженных расспросов. - Ну... Она сказала что для нее я - в каких-то там их сакральных смыслах, заметь! - такая же пара, как для тебя. Стайлз взвизгивает в тон с тормозами своей машины, судорожно цепляясь за сиденье автомобиля. - Черт, мне надо было промолчать. Мне вообще не нужно было этого узнавать. Питер. Питер, тихо-тихо-тихо, не ломай мне машину... - юноша осторожно укладывает пальцы на когтистую ладонь, до тихого похрустывания сжимающую руль, отстегивает ремень, поворачиваясь, придвигаясь ближе, касаясь рукой виска вервольфа, мягко оглаживая вздувшуюся жилку. - Тщщщ... Ну что ты. Я же сказал "в каких-то там сакральных смыслах"... - Я тебе говорил, - с трудом, сквозь рык, произносит Питер. - Я тебе говорил, что она предъявляет на тебя права. Ты не поверил. Ты никогда не делаешь так, как я тебе говорю. Питер замолкает, стараясь дышать размеренней, успокаивая взбунтовавшееся сердце, пока Стайлз осторожно касается тонкими пальцами его рук и лица. - И где она сейчас? - Уехала искать брата... - Стайлз наклоняется, тихо и размеренно дыша в ухо мужчины. - Я не поехал с ней. Я слегка в шоке был. Пошел в бар, решил напиться, потом решил тебе позвонить... дальше ты знаешь. Правда я хотел завтра поехать, потому что дорога-то, по большому счету, одна... Так что мы еще, может с ней и столкнемся. Если она не свернула в какой-нибудь городок по пути. - Надейся, что не столкнемся, - Хейл убирает руки с руля, чуть встряхивая кистями, и кладет обратно. - Пристегнись, поедем дальше. ~*~ До города остается минут сорок, когда Стайлз, встрепенувшись, хватает Питера за запястье, заставляя притормозить. Хейл и сам замечает небрежно припаркованную у обочины маленькую белую машинку, с распахнутой настежь дверью. Примечательно, что водителя поблизости не наблюдается. Питер, в отличии от Стайлза не сразу узнает машину лисицы - только подойдя поближе и принюхавшись. Стилински опасливо жмется, оглядываясь на глухой лес, простирающийся по обе стороны дороги. - Что скажешь? - поднимает глаза на настороженно принюхивающегося вервольфа. - Не моя территория. - Что? - непонимающе. - Я говорю, что здесь еще не моя территория. Но я чую одну из тех стай. - Альфа шумно раздувает ноздри, обходя машину. - С ней что-то случилось, - констатирует Стайлз и Питер прекрасно знает, что за этим последует. - Если ты думаешь, что мы сейчас попремся в лес... - И тут следы на снегу... - Стайлз? - юноша застегивает куртку, поднимая взгляд. - Стайлз, мы не пойдем ее искать. - Ошибаешься, - твердо произносит Стилински, возвращаясь к машине и доставая из багажника биту. Питер чуть закатывает глаза. - Пойдем. Я ее тут не брошу. Теоретически можно было бы схватить брыкающегося подростка, закинуть на плечо, потом запихать на заднее сиденье машины и отвезти домой. А потом всю оставшуюся жизнь выслушивать обвинения в свой адрес. С другой стороны Хейла гложет любопытство, пересиливая даже природную осторожность - Питер иногда думает, что заразился этим от Стилински. Только поэтому он, закрыв машину, двигается вслед за подростком, угрюмо рассматривая следы на снегу. Стайлз рвется вперед, но Питер, двигаясь неспешно и постоянно принюхиваясь, ловит его за локоть, дергая к себе как зарвавшегося щенка, заставляет идти рядом. Мальчишка, что-то пробурчав, пытается отстать на полшага, но этого альфа ему тоже не позволяет, сквозь зубы грозя прикупить-таки Стайлзу ошейник с поводком. Запахи сгущаются, становятся отчетливее - помимо оборотней и лисы Питер чувствует запах человека - старого человека - запах пороха и оружейного металла и... аконита? Альфа останавливается, придерживая шагающего рядом друида. - Аконит, - коротко и резко. - Охотники? - шепотом, настороженно оглядываясь. Питер качает головой - старик, которого он чует, слишком стар. Джерард, конечно, тоже далеко не молод, но эта тварь и не ходит в одиночку. Охотники вообще не ходят в одиночку - тут их Питер не осуждает, в конце-концов им всегда стоит рассчитывать на то, что они столкнутся с целой стаей оборотней. - Тогда почему аконит? Вообще - почему аконит? - Стайлз непонимающе шепчет. Потому что здесь недавно стреляли - приходит на ум альфе. Потому что для верности аконитом заряжены не только пули, им пропитан насквозь весь металл оружия. Потому что кто-то идет не на войну, а на бойню. Альфа настороженно принюхивается еще раз и делает шаг назад. - Уходим. Ей мы почти наверняка уже не поможем. - Питер, нет... Мы не можем... - Стайлз цепляется за плащ руками, заставляя волка посмотреть в глаза. - Можем, Стайлз. Я вернусь со стаей, если захочешь. Хотя это не наше дело, и ты не можешь и их втягивать в это. - Питер... - Посмотри на дело с другой стороны, - альфа почти выворачивает запястье подростка, заставляя его идти за собой. - Ты все еще пьян, за руль тебе садиться нельзя. Это на случай, если меня подстрелят. И второй аспект - даже если ты не угробишь нас по пути домой - Дитон в отпуске, кто меня будет латать, учитывая твои далеко не блестящие успехи в области целительства и хирургии в частности? Стайлз обиженно молчит, все еще упираясь и проезжаясь пятками по скользкому снегу.