Лень, всё же, доводит до хорошего.

Илья Ильич Обломов был избалованным ребёнком. В свои пятнадцать с небольшим, благими намерениями своей семьи, он был апатичным, ленивым и изнеженным мальчишкой, который между игрой в разбойников и двухчасовым сном непременно выбрал бы второе. В духе Илюши было поваляться на траве, желательно где-нибудь в тени, а то для кожи вредно и голову напечет, да в сухом месте, ведь и заболеть недолго. Многие ребята его возраста, такие же дворянские дети, которые приходили вместе со своими родителями на приёмы, устраиваемые любимой матушкой Обломова, посмеивались над его тонкой, болезненного цвета кожей, над наивностью, которая еще не выветрилась со времён глубокого детства и, конечно же, над тем, что "А Илюша-то с немцем водится!" Хоть наш Илья был человеком мирным и даже, в какой-то степени, сторонящимся тесного общения со своими сверстниками и людьми в общем, но за единственного близкого человека, коим являлся немец Штольц, он готов был броситься в бой незамедлительно. Чаще всего этот бой проходил на словах и оканчивался поражением обидчиков. От частых перебранок и обид со стороны проигравших с Ильёй Обломовым и вовсе перестали водиться ребята, но это нашего дорогого Илюшу никоим образом не огорчило, так как ему было в радость общаться только с милым сердцу Штольцем. Андрей Штольц, в своё время, не упускал возможности отблагодарить своего ярого защитника и близкого друга каким-нибудь лакомством, которые так любил Илья Ильич. Также Андрюша был единственным человеком, пожалуй, не только в Обломовке, но и во всём мире, который мог заставить нашего изнеженного мальчика хоть иногда браться за работу. Вместе со Штольцем Илья делал уроки, попеременно то зевая, то заваливаясь на плечо к своему белокурому другу, который в этот момент что-то увлечённо рассказывал об основах грамматики "великого и могучего". Вот и сейчас мы застали наших немаленьких героев в одной из таких ситуаций.

***

- Андрюша, я больше не могу, - слабый голосок Ильи прервал вдохновенную речь Штольца-младшего и заставил того искоса глянуть на своего друга, - мне бы прилечь, уж ведь как полдень пробил, а я не в постели. Добродушно улыбнувшись такой детской жалобе, Андрей в очередной раз уверовал, что без него маленький Обломов так и торчал бы в своей кровати, укутавшись в одеяло по самый нос. - Илья, что за унылый настрой в наших рядах? Ну-ка взбодрись, неженка, негоже юношам в расцвете сил спать в полдень, не маленький уже, - как всегда бодрый голос и чётко поставленная речь Андрея заставили Илью ненадолго отгонять грёзы о мягкой перине и тёплом покрывале. Но этот боевой дух ненадолго продержал глаза Ильи Ильича открытыми и ясно смотрящими на строчки в книге, над которой они бились вот уже два часа кряду. И тогда темноволосая курчавая голова Илюши склонилась к плечу Андрея, а в следующее мгновение недолгую дрёму нашего ленивца прерывает весёлый смех немца, заставляющий вздрогнуть и приподняться, глядя на смеющегося юношу немного мутными глазами цвета полевых трав с примесью бутонов чабреца. Заботливо, словно в обращении с эфемерным существом, Штольц треплет друга по спутанным чёрным вихрам у того на голове, доводя это безобразие до подобия вороньего гнезда. - Ну что же, Илюша, негоже тебя мучить, да и проку с тебя никакого, когда ты в сон валишься. Пойдём, уложу, - слова белокурого парня звучали так по-дружески иронично, как бы намекая на ребячество друга, но ни в коем случае не упрекая его в этом. Маленький же Обломов будто преобразился, благодарно улыбаясь своему любимому другу и беря того за руку. Вместе мальчики дошли до комнаты Ильи, миновав комнаты родителей маленького лентяя и заметив, что те уже давно видят десятый сон. Подгоняемый не в меру оживившимся Илюшей, Андрей даже не успел сильно удивиться столь непривычному для него явлению. Оказавшись на своей территории, маленький Обломов, довольно потянувшись, медленно спикировал на своё ложе, даже не удосужившись снять верхнюю одежду. - Э нет, Илюша, в таком виде спать негоже, - Штольц недовольно покачал головой и, подойдя к кровати своего друга, опустился перед тем на корточки, стягивая левый башмак. Илья, в это время зевавший, чуть не подавился воздухом и, покраснев, выдернул у немца свою обувь. - Не надо, Андрюша, я сам. Нельзя друзьям на коленях друг перед другом стоять, нехорошо, - Обломов говорил с серьёзным лицом, с которым обычно говорят дети, доказывая родителям то, что лешие, русалки и прочая нечисть существует. Немец, как обычно, лишь улыбнулся такому настрою Ильи и быстро стянул с того второй башмак. Тихо рассмеявшись от столь смущённого вида друга, Штольц привстал и мимолётно коснулся своими сухими губами таких же сухих губ засыпающего юноши. - Спи спокойно, Илюша, - заботливо улыбаясь, блондин быстро покинул комнату, оставив Обломова, всё так же сидящего на кровати, с башмаком в руках и расцветающей на губах улыбкой.