Ничего личного, это просто брак

17 декабря (четверг) «Что происходит? Почему он бездействует. Четвертый день и ничего. Ничего не происходит, ничего не меняется. Что я делаю не так?» – зайдя в столовую, где уже завтракал Андрей, и сев на свое место за столом, размышлял Саша. Морозов дальше установленных им правил не заходил, изводя мужчину ожиданием, которое только усиливалось, приводя Зеленского в смятение и раздражение, заставляя его больше стараться. Впрочем, Андрей не сильно его утруждал. Он лишь организовал ежедневный досуг мужчины, поражающий своим разнообразием, и Александр с уверенностью мог себе признаться, что живя в его доме, он не делает ничего, кроме как, постоянно отдыхает, реализовывая свои желания, на которые раньше ему либо не хватало времени, либо они встречались неудовольствием супруга и оттого впечатления от них меркли, стираясь из памяти, возвращая мужчину в серые будни. *** - Сегодня я работаю дома, а вечером мы пойдем на одно закрытое мероприятие, - обронил как бы мимоходом Андрей. - Куда и к кому? – любопытство мгновенно взыграло в Зеленском, обрадованного известием, что они выйдут в свет вместе. - К одному моему старинному другу и Учителю, Камилю Куроеву. - Куроев, это который режиссер? - уточнил Саша, думая, что ошибся и Андрей имел в виду совсем другого человека. - Да, это он, - спокойно ответил Морозов. – Намажь маслом хлеб и передай мне. Оказавшийся под сильным впечатлением от предстоящего знакомства, Саша тут же взялся исполнять приказ. – Мне будет приятно поговорить с человеком, чьими работами я восхищаюсь, - намазав масло на хлеб и передав бутерброд Андрею, сказал он. - Жаль, что он больше не снимает фильмы. Все же пятьдесят два года, не так много для мужчины в наше время и он мог бы снять еще как минимум две-три картины. - Захочет снимет, - коротко ответил Андрей, давая понять, что эта тема для разговора ему не интересна. - На вечер оденься в белый вечерний костюм. - Хорошо, - согласился Александр, непроизвольно улыбнувшись предсказуемости просьбы. За то недолгое время, которое он провел рядом с Андреем, Зеленский понял одно, Морозов любит, когда он одевается в светлые, а лучше белые вещи. Мужчина запретил ему одеваться в темное, особенно в черное, полностью, при помощи Романа, снабдив его новым гардеробом. Также запретил одевать одежду, привезенную с собой, которая не далее как вчера, таинственным образом исчезла, и вопрос решился сам собой. - Я сказал что-то смешное? – покосился на Зеленского Андрей. - Нет, - поспешно ответил Саша, вновь став серьезным и принимаясь за завтрак. - Рад это слышать. Будь полностью готов к восьми часам... И запомни следующее, - после непродолжительного молчания, произнес Морозов. - Когда ты войдешь в дом, кого бы ты там не увидел и, что бы там не увидел, ты должен сохранять спокойствие и не выказывать удивления или других сильных эмоций, а так же держать язык за зубами после, так как ты узнаешь то, чего другим знать не следует. Помни, что ты со мной, поэтому не подведи меня. Тебе это понятно? - Да, - просьба показалась Зеленскому немного странной, но тем сильнее она его интриговала. - Может мне тогда не следует идти с Вами, Андрей? – решил уточнить Саша на всякий случай и тут же мысленно отругал себя. - Следует, - последовал короткий, но ясный ответ Андрея. - Почему? - и Саша повторно отругал сам себя. - Потому что я хочу, чтобы именно ты узнал, - окинув серьезным взглядом Александра, произнес Андрей. - Я Вас понял. Весь день Александр радовался неожиданно свалившейся на него новости и прибывал в приподнятом настроении, находясь в предвкушении неминуемо наступающего вечера. *** Зайдя в дом, мужчины сняли свои пальто и, передав их прислуге, прошли в огромную залу, где уже собрались гости, в конце которого стояла оборудованная и пока пустующая сцена. - Стой здесь, я принесу нам выпить, - произнес Андрей и, развернувшись спиной к спутнику, отправился в сторону бара. - Хорошо, я буду здесь, - ответил Саша уже удаляющейся от него спине. Оставшись наедине с собой, он стал разглядывать помещение, мимоходом насчитав пять столов со стеклянной черной матовой поверхностью, за которые помещалось по шесть - восемь человек, расставленные в шахматном порядке: «Видимо, чтобы гости могли хорошо видеть сцену, независимо от места, где бы они ни сидели. Разумно. Так, значит, будет еще и представление?» Сама зала поражала своими размерами. Расставленные столы занимали лишь малую часть пространства и располагались ближе к сцене. У стены слева, куда отправился Андрей, расположился импровизированный бар с богатым выбором напитков, а также легкие закуски. Между немногочисленными гостями бодро сновали вышколенные официанты. На противоположной стороне комнаты, в ряд располагались, уже частично занятые, удобные небольшие диванчики, задрапированные синим бархатом. Эти две стены представляли собой иллюзор падающего водопада. Саша внимательно вгляделся в стену и неожиданно понял, что стекающая по ней вода настоящая, но скрытая за внушительной толщей стекла, и не грозящая затопить комнату: «Как красиво, страшно подумать, сколько же это стоило. Юрий таких трат не одобрил бы», - пришло ему в голову. - Возьми бокал. Саша обернулся. - Вы меня напугали, Андрей, - со слегка извиняющейся улыбкой, сказал он и принял из рук Морозова наполненный шампанским бокал. - Тебя так легко напугать? – в удивлении вскинув бровь, спросил Андрей. - Нет, просто Вы тихо подошли, - ответил Саша. - Тебе здесь нравится? – резко сменил тему мужчина. - Да, здесь красиво. У Камиля Юрасовича превосходный вкус. Андрей еле заметно улыбнулся ему, давая понять, что принимает ответ. - Идем со мной, я познакомлю тебя с ним, и зови его Камиль, он ненавидит свое отчество, точно так же, как и свой возраст, а также, не заводи разговор о его работе, - взяв Александра за руку, он уверенно направился к группе людей, среди которых Саша углядел хозяина дома. *** Подойдя к компании, и поздоровавшись со всеми, Андрей представил Александра. - Познакомьтесь с моим спутником, - немного растягивая слова, произнес Морозов, - Александр Зеленский. - Камиль, - улыбнулся высокий поджарый мужчина, протягивая Саше руку и ненавязчиво его изучая. - Приятно познакомиться с Вами, Александр. - Взаимно, Камиль, - Саша, не веря собственному счастью, пожал руку великого мастера современного кинематографа. - Александр, - представился он даме, смутно показавшейся ему знакомой. - Анастасия Шиманская, приятно познакомиться с Вами, Са-ша, - хорошо поставленным голосом ответила женщина, и Саша, пожав ее протянутую руку, тут же вспомнил: «Она актриса!» - в голове всплыли названия картин, в которых не так давно снялась Шиманская. Будучи немногим моложе, Куроева, она уже как пару лет назад перешла на возрастные роли и играла добрых матерей или простых русских женщин со сложной судьбой и кротким нравом. Но сейчас глядя на нее настоящую, Саша с трудом мог узнать в ней ее героинь. Взгляд – он отнюдь не был кротким, Шиманская источала собой уверенность и силу, а взгляд ее не успокаивал, он давил и подчинял. – А это мой Мишенька, - ласково произнесла женщина о находившимся рядом с ней, веснушчатом парне, с рыжей копной волос, лет двадцати пяти на вид. - Он у нас сегодня будет звездой, - со снисходительной улыбкой произнесла она и потрепала парня за подбородок, как если бы трепала маленького глупого щенка. - Ну что Вы Настя, звездой этого вечера можете быть только Вы, а я призван всего лишь служить Вам, - засмущался парень, глядя на женщину взглядом полного слепого обожания, после чего представился Зеленскому, и мужчины пожали друг другу руки. *** Побеседовав недолгое время с гостями, Камиль извинился и увел с собой Анастасию и Михаила, сказав, что им нужно готовиться к выступлению и предложил Андрею и Александру хорошо провести время и пообщаться с другими гостями. *** Следуя по пятам за Андреем, Александр знакомился с новыми лицами, изредка признавая в них знаменитостей разных областей и рангов. Все были рады пообщаться с Андреем и с удовольствием знакомились с Сашей, как его спутником на вечер, вводя его в свои беседы, засыпая вопросами, некоторые из которых носили истинно личный характер. Кто незаметно, а кто и нет, окидывал Сашу изучающим, вопросительным взглядом, словно пытаясь понять, что он – немолодой несвободный мужчина, с кольцом на пальце делает рядом с самим Морозовым? Саше ответить было нечего, и он отшучивался, а Андрея никто спрашивать не решался. Общение смущало и вводило Зеленского в легкий ступор, беседовать с незнакомыми людьми, было для него и так довольно сложно, а оказаться темой их беседы - сложно вдвойне. И лишь рука Андрея, в какой-то момент легшая на его плечо, придала Саше сил и уверенности, чтобы поддержать диалог и при этом улыбаться, не ударившись в грязь лицом. *** После ужина, началось главное шоу. Свет начал постепенно меркнуть, окутывая залу в полумрак и ярко выделяя софитами сцену. На нее вышли юноши и красиво исполнили номера с восточными танцами, усладив своим видом и движением тел взоры публики. А затем на сцену взошла, Она - Анастасия, сменившая вечерний наряд, на черный латекс, плотно облегающий ее худощавую фигуру. Светлые распущенные волосы, в этот раз были собраны в высокий светлый хвост. Ее образ не оставлял сомнений в голове Зеленского, что перед ним сейчас стоит не женщина, не актриса и даже не Анастасия Шиманская. Перед ним стоит Госпожа. Вслед за ней, на сцену, под несмолкаемые овации, вышел Камиль, неся в руках моток бордовой веревки. Мужчина развернулся к гостям и с улыбкой поднял руку вверх, призывая публику к тишине. Овации мгновенно смолкли. - Прошу! – Анастасия хлопнула в ладоши, и на сцену вышел полностью обнаженный Михаил. Саша в глубоком удивлении раскрыл глаза не отводя взгляда от сцены. - Дамы и Господа, этот мастер класс, только для Вас. Мы начинаем! - громко произнес Камиль гостям и повернулся к обнаженному мужчине и отдал ему свои распоряжения. Тот внимательно выслушав, кивнул в ответ и встал к гостям лицом, слегка наклонившись вперед. *** Размотав концы веревки, Камиль уверенными отточенными движениями приступил к связыванию. Саша, сообразив, что происходит перед его глазами, мгновенно погрузился в представление. Бордового цвета верёвка плотно, и одновременно бережно охватила заведённые за спину руки парня, разведя его плечи назад, заломив и зафиксировав их в локтях и ладонях. Шестым чувством Саша догадывался, что веревка не давит, не мешает ему, она только держит и испытал острую волну зависти, что не он, а кто-то другой сейчас переживает столь головокружительные эмоции от связывания. Тем временем Камиль, не забывая комментировать свои действия публике, уверенно продолжал выплетать четкие узоры на теле, выставленного на всеобщее обозрение, саба. И вот веревка опоясала сетчатыми кольцами грудь и торс мужчины и ее концы нырнули к нему между ног, охватив его член с мошонкой, заставляя стоять его в полусогнутой позе, при которой можно ходить, что и было продемонстрировано на деле, но если он хотя бы попробует разогнуться, то вполне сможет себе кое-что, очень ценное, оторвать. Закончив со связыванием, Камиль приказал Михаилу несколько раз повернуться по кругу и продемонстрировать гостям свою работу со всех ракурсов. Разглядывая идеально сплетенный бандаж, Саша кожей прочувствовал как единая система веревок, окутывая парня крепко держит и одновременно нежно ласкает кожу своим трением, в строго зафиксированной, незатейливой, полусогнутой позе, заставляя ощущать крайнюю степень беспомощности и море... океан унижения. Поблагодарив довольную публику, Камиль, поцеловал ручку Анастасии и спустился к гостям. Женщина подошла к небольшому столу и взяла в руки стек. - Этот? – строго обратилась Госпожа к связанному сабу. Михаил помотал головой. – Хорошо, - повернувшись к столу, она вернула стек на место и взяла в руки плеть. - Этот? – вновь задала вопрос, играясь со связанным парнем. Саб вновь молча отказался. Анастасия внимательно на него посмотрела, что-то решая в уме. Вернув плеть на место, она вяла в руки средних размеров кожаный флоггер. Ощупав в руках многохвостку, она вернула его на место и взяла флоггер размером побольше, сделанный из замши и повернулась к мужчине. - Этот, - уверенно произнесла Шиманская и по согласному киванию поняла, что не ошиблась. – Повернись к залу спиной и приготовься принять свое наказание, - отдала она свой приказ, и саб немедленно подчинился и замер в ожидании первого удара. Саша замер вместе с ним. Замах и флоггер с легким свистом рассек воздух, саб вздрогнул, но его ягодиц так ничего и не коснулось и он расслабился и вот тогда последовал первый хлесткий удар, вызвавший сдавленный вскрик парня, оказавшегося к нему не готовым. Саб поднял голову и посмотрел перед собой, уперевшись взглядом в стену, которая в этот момент превратилась в один сплошной экран и улыбнулся своей проекции. Увидев с экрана полную боли улыбку, в голове Саши все перемешалось. Он словно вошел в транс, соединив свое сознание с сознанием молодого мужчины и ощущая всю степень его боли и унижения. Переживая и накладывая на себя впечатления молодого мужчины, стоящего на сцене. Замах. Свист. Удар. Боль. Замах. Свист. Удар. Боль! Сильная боль. Удар по нарастающей. Боль по нарастающей! Боль. Частая боль. Всегда боль! И чем сильнее боль, тем сильнее унижение. В голове Зеленского мгновенно всплыли вопросы: «Зачем мне это? Что я здесь делаю?» Не так давно, будучи неопытным человеком, с большой долей фантазии, он мечтал быть выпоротым и мысли эти его возбуждали. Вот только сейчас он знал правду. Боль может быть разной. И часто она бывает лишь самой собой. И это был как раз тот случай. Что может быть страшнее для человека, как оказаться беспомощным, голым, связанным и быть выпоротым на глазах десятков людей? Пожалуй, это трудно представить. Саше на язык то и дело лезло незнакомое ему, но хорошо знакомое Михаилу, стоп-слово. Ему хотелось выкрикнуть его, лишь бы уменьшить боль молодого парня, но тот молчал, крепко сжав зубы, и своим молчанием лишь распалял женщину, чьи удары с каждым разом становились резче, набирая силу. Молчать становилось сложнее и вот уже послышались сдавленные крики, постепенно учащаясь и становясь громче. И снова свист, удар, боль. Свист. Удар. Боль. Чаще. Сильнее. В глазах все расплывается от боли. Саша чувствует эту боль. Мише становится трудно стоять, он пошатывается, но стоит, и Саша понимает, что будь он на его месте, то непременно упал бы, не сумев удержать равновесия. Ягодицы парня равномерно изменили цвет, став ярко красными и покрылись узкими многочисленными следами от их соприкосновения с многохвосткой. Громкий полный мучительной боли вскрик! *** Желанная пауза. И с экрана Саша видит, как молодой саб, покачивается от усталости, а на его глазах выступили слезы и Саше самому хочется заплакать вместе с ним. Пауза затягивается и связанного мужчину охватывает беспокойство. - Почему она остановилась? – невольно вырвался у Александра вопрос, в никуда, под вопрошающий взгляд Михаила, направленный на свою Госпожу. И Саша видит, как она улыбается своему сабу в ответ и что-то шепчет, и счастливый саб вновь смиренно принимает свою позу. Анастасия, возвращает флоггер на место и берет в руки бамбук. Слегка, примеряясь, пару раз касается им ягодиц и делает замах. Громкий удар оставляющий широкий след на и без того измученных пыткой ягодицах. Замах, удар, вскрик... Смена инструмента и все повторяется по новой. Михаил кричит в голос не сдерживая слез. Замах. Свист. Удар. Боль. Замах. Свист. Удар. Боль! Биение сердца её, его. Его больше нет, ее больше нет, они соединились в один единый организм. У них одно дыхание на двоих. Тело окутывает необъяснимая радость. Все мысли в голове утихли, погружаясь в блаженную тишину. Не нужны вопросы, не нужны ответы, ничего не нужно! Есть только всплески ощущений. Есть только чистая боль, но именно она и дарит наслаждение и радость, внося в сердце покой и умиротворение. Боли настолько много, что сердце готово разорваться в груди на тысячу осколков, грозясь не выдержать свалившегося на него счастья. Удар! Удар! Еще! Больше! *** Выкрик стоп-слова прозвучал как выстрел в ушах Зеленского: «Почему он его сказал?! Этого мало, он все еще может стоять!» Но слово прозвучало и все мгновенно прекратилось. Взошедший на сцену Камиль, проворно развязал мужчину, возвращая ему свободу, и укрыл его, принесенным с собой, шелковым халатом. Поблагодарив друг друга, саб с чувством глубокой благодарности поцеловал ручку Госпожи и затем, повернувшись к аплодирующей публике, слегка поклонился зрителям, и они втроем сошли со сцены. *** - Вам понравилось представление? – спросил у витающего в облаках Александра, подошедший к их столику Куроев. «Почему на месте Миши был не я?» - Да, все было красиво и чувственно, я даже позавидовал, - не думая ответил Александр и только после этого спохватился. – То есть я хотел сказать, мне понравилось, но я никогда такого не видел и не пробовал, - лгал он, оправдываясь, за свои слова и покосился на Морозова. - Мне кажется, все же было немного жестоко. Как абсолютно нормальному и традиционному человеку, мне сложно такое понять и принять. - Вот как? – удивился Камиль. – А мне показалось, что Вы с удовольствием поменяетесь местами с Мишей, - с доброжелательной улыбкой, озвучил он свои мысли. - Нет, что Вы. Вам показалось, Камиль, - отнекивался Зеленский, стараясь больше не коситься взглядом в сторону Морозова. - Пусть будет так, - согласился с Сашей мужчина. – Приятного вам вечера, друзья, - напоследок произнес Камиль, прежде чем отойти, чтобы уделить внимание другим гостям. *** - Знаешь, сейчас ты очень сильно напомнил мне твоего сына, определенно вы родственники, - тихо произнес Андрей, наклонившись к самому уху Александра. - Конечно, Антон мой сын, - недоуменно ответил Саша, не понимая, к чему клонит Морозов. - А почему Вы так сказали, Андрей? - Потому что он абсолютно не умеет лгать.