Неизлечимое

Темные улицы и переулки быстро мелькали перед глазами, смешиваясь в одну неразборчивую кашу. В этом хаосе Джон абсолютно ясно видел лишь мельтешащие впереди полы длинного пальто Шерлока. Около двух недель назад Лестрейд пришел на Бейкер-стрит с новым делом. В Лондоне объявился серийный убийца. Все эти недели Джон провел в чудовищном эмоциональном напряжении, потому что неуемный Шерлок был занят работой, а это значило, что Джону пришлось забыть покой и сон и уделить все внимание своему соседу. К тому же убийца оказался бывшим военным, и участие Джона в этом деле было просто необходимо. И вот, наконец, столь долгожданная детективом погоня началась в какой-то подворотне вечернего Лондона и привела их на темную окраину города, где мутно горели фонари через раз. Небо было затянуто темными тучами - прогноз обещал дождь, но его пока не было, что, безусловно, шло на пользу делу. Джон не смотрел на небо. Он был одержим. Он бежал за Шерлоком, не чувствуя под собой ног, захлебываясь в волнах адреналина и напрочь забыв о своей двухнедельной усталости. Преступник нырнул в выбитую дверь заброшенной фабрики. Шерлок кинулся следом, но Джон успел поймать его за шиворот пальто и дернуть назад под защиту глухой стены. Раздались выстрелы, которые не дали Шерлоку начать возмущаться. Детектив коротко кивнул Джону и чутко прислушался, ловя любой шорох со стороны дверного проема. Глазом военного человека Джон за доли секунд успел оценить здание как очень удобное место для перестрелки. Преступник занял выгодную позицию, но на ней он не остановится. Джон знал, что дальше можно найти лучшую точку для перестрелки. - Ты вызвал Лестрейда? – едва слышно спросил доктор. - Написал sms, - тихо бросил Шерлок. Джон быстро глянул на пустые провалы окон верхнего этажа и похолодел. Он уже видел это. Они вошли в заброшенный город непроглядной ночью. У них приказ – зачистить местность. Большая часть зданий разрушена, и они мельком оглядывают пыльные развалины. Их интересует единственное уцелевшее здание - полуразрушенная бетонная коробка, с пустыми окнами, возможно, бывшая фабрика. - Уходит! Быстрее! – Шерлок уже скрылся в недрах здания. А Джон все еще ошарашен столь внезапной и четкой вспышкой воспоминаний, но он с силой сжимает челюсти и бежит следом за детективом. Они тихо крадутся по пустому коридору, по давно заброшенной и изрисованной граффити галерее. Джон пытается сосредоточиться на этом моменте и избавиться от навязчивых воспоминаний, но это удается с трудом. Темный коридор. Отряд медленно крадется вперед. Глухой поворот галереи. Внезапно тишину взрывают автоматные очереди. Джон валит Шерлока на пол и в стену за ними вгрызаются несколько пуль. Затем по галерее разносится глухой стук быстрых шагов. Детектив тут же вскакивает на ноги и рвется бежать дальше, но медлит пару мгновений, видя, что Джон не торопится вставать. Один падает, сраженный противником, остальные успевают уйти из-под огня, и начинается перестрелка. Джон пробирается к раненому, понимая, что он ничем не сможет помочь. Пули прошили шею бойца насквозь. Огромная кровопотеря, но Джон не может не проверить. Доктор пытается зажать раны, из которых рекой льется горячая кровь, но понимает что это бесполезно. Он заглядывает в мертвые карие глаза совсем еще мальчика и вдруг вспоминает, как совсем недавно этот самый парень говорил что-то о своей невесте и о свадьбе, которую он закатит, когда приедет в Лондон. Он должен был очень скоро вернуться домой. Грудь стягивает обруч боли за чужую рухнувшую жизнь. Джон вспоминает фотографию милой девушки с приятной улыбкой и добрыми глазами – невеста этого мальчика. Резкий окрик заставляет его поднять голову. - Джон! Он уходит! Скорее! – Шерлок уже бежит вперед. - Нет, - едва слышно выдыхает Джон, но детектив слышит его и оглядывается. - Не дури! Он же уйдет! Ты хочешь, чтобы все труды этих недель пропали даром?! – Шерлок разгорячено сверкает глазами туда, куда убежал убийца, и нетерпеливо переступает с ноги на ногу. - Я не пойду дальше, - все так же тихо говорит Джон, не поднимая глаз. Детектив чертыхается и бросается вслед за убийцей. Джон тяжело встает на ноги и смотрит Шерлоку вслед. Доктор не может его бросить, и он делает шаг за ним. Джон поднимает голову и видит, что отряд разделился. Пару человек продвинулось вперед, а остальные все еще ведут перестрелку сзади, прикрывая продвижение. И внезапно его накрывает взрыв. Джон падает, оглушенный, в ушах стоит тонкий писк, но доктор видит солдат, пострадавших от взрыва, и волевым усилием берет себя в руки. Джон поднимается, несмотря на все еще стоящий звон в ушах. Перед глазами все расплывается, но доктор упрямо пытается добраться до раненых и оглушенных взрывом солдат, хоть чем-то помочь. Плечо разрывает болью, и Джон падает на бетонный пол. Сознание медленно покидает его. А Джон жалеет лишь о том, что он ничего не может сделать для своего отряда, для тех, кого дома любят и ждут и кто уже никогда не вернется. Джон хватается за плечо, которое вспыхивает внезапно до ужаса реальной болью. Доктор судорожно пытается сделать хоть один вздох, а ноги сами выносят его вон из задания. Прохлада ночного Лондона бодрит, но воспоминания продолжают накатывать волнами на сознание Джона, и он срывается с места, пытаясь убежать от вгрызающихся в мозг воспоминаний о его последнем бое.

***

Джон сидел в своем любимом кресле, вытянув ноги к горящему камину, и пытался пить чай. Краткие фрагменты его прошлой жизни все еще пролетали перед глазами яркими вспышками, заставляя периодически вздрагивать. Раньше с ним такое бывало только во снах, а сегодня… сегодня просто не его день. Он очень устал и уже не помнит, когда последний раз нормально спал. Безумные выдались недели. Это расследование его окончательно вымотало. Хлопнула входная дверь. Джон дернулся и болезненно скривился. Он постарался сосредоточиться на этом моменте, удержать реальность в голове и заполнить ею мозг. Доктор был так сосредоточен, что заметил присутствие Шерлока только, когда тот извлек из скрипки несколько каких-то резких и нервных звуков. Джон оторвался от созерцания огня в камине и посмотрел на своего соседа. Шерлок стоял спиной к гостиной, наблюдая за начавшимся на улице дождем, и как-то рассеяно перебирал тонкими пальцами струны скрипки, будто не решаясь коснуться их смычком. Он был все в том же костюме, в котором выходил из дома, отправляясь на «задержание» как Шерлок это называл. - Как все прошло? – тихо спрашивает Джон, думая, что разговор поможет ему удержать воспоминания в узде. Шерлок медленно отходит от окна, садится в кресло напротив и поднимает глаза на Джона. У доктора перехватило дыхание. В бледно-зеленых глазах детектива он видит бездну злобы и разочарования, от которой захватывает дух. - Он ушел, - очень-очень тихо говорит Шерлок, и Джон чувствует подступающую бурю. – Ты не можешь взять себя в руки в нужный момент? Твоя война давно прошла, а ты все еще этого не понимаешь, – слова детектива наполнены злой издевкой. - Может тебе стоит снова записаться к психотерапевту? Вдруг поможет. Хотя постой… что она может сделать, если ты сам слишком слаб, чтобы пересилить собственные воспоминания о какой-то там войне? Пренебрежительный тон Шерлока, его слова о войне становятся той самой последней каплей, которую Джон не может вытерпеть, и он подрывается с места. Доктор упирается руками в подлокотники кресла и грозно нависает над Шерлоком. Детектив внезапно теряется под жалящей ненавистью голубых глаз и не знает, как поступить теперь. - Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?! – закричал Джон, выплескивая все скопившееся за эти дни напряжение и агонию последних часов на голову будто бы оробевшего Шерлока. - Ты знаешь, ЧТО ТАКОЕ ВОЙНА?! Знаешь каково это смотреть на парней, твоих друзей, и думать о том, что как минимум половина из них не переживет следующий день?! А они говорят о будущем, но сами не знают вернутся ли! Ты имеешь представление, каково это, когда вокруг гибнут люди, а ты никому не можешь помочь?! Ты можешь представить на своих руках еще теплую кровь парня, которому и 25 лет нет?! Которого дома ждут родители и молодая невеста?! Ты понимаешь, как трудно в том аду не позволить жаре, пыле и пулям уничтожить твой разум?! Ты ни черта не знаешь, гребанный гений! Твоя война – жалкая пародия на тот ад! Не тебе судить! Джон пулей вылетел из дома, прихватив с собой куртку.

***

Оторопевший Шерлок сидел в своем кресле, медленно приходя в себя. Джон на него накричал. Терпеливый и сдержанный Джон, которому всегда хватало нервов выносить любые выходки детектива, ограничиваясь только повышением голоса, вдруг сорвался в крик. Но учитывая, в каком эмоциональном напряжение он был две последние недели, в произошедшем нет ничего удивительного. Джон остынет на улице и вернется. За окном начинается гроза, и вряд ли у доктора уйдет много времени на осмысление случившегося. Сейчас у него нет ни с кем отношений, следовательно, ночевать ему придется дома. Он скоро вернется. Успокоенный Шерлок подхватывает с журнального столика материалы текущего дела и принимается их изучать едва ли не по сотому кругу. Критически оглядев стопку бумаг, он оценивающе смотрит на стену над диваном и решает, что пора и ей послужить на благо страны. Детектив возбужденно прыгал по дивану, развешивая бумаги по стене, группируя, соединяя маркером, дописывая в дело только что возникшие мысли. Загадка уже решена. Убийца найден. Осталось лишь его поймать. В этом вся проблема. Лестрейд предлагал устроить облаву, но эта мера будет крайностью. Шерлок воспользуется ею, если ничего лучше не придумает, а он обязательно придумает. - Джон, что думаешь? – в ответ тишина. – О, да брось! Он же военный. Мне нужно твое мнение. Куда бы ты пошел, если бы ты был на его месте? – Шерлок оглядывается и вдруг понимает, что Джона нет. Детектив хмурится. Его сосед все еще не вернулся. Шерлок подошел к окну и оцепенел. На улице стеной шел ливень, слышались дальние отголоски грома и вдалеке над крышами домов мелькали редкие молнии. Доктора нигде не видно. Это было странно. Прогулки под проливным дождем не входили в число привычек Джона, Шерлок это знал и начинал беспокоиться. Он никак не ожидал, что Джон уйдет, ему ведь некуда идти. Шерлок завязывает шарф привычным узлом, накидывает на плечи пальто и выходит под дождь. Детектив обходит улицу, но Джона нигде не видно. Шерлоку категорически не нравится усиливающееся щекочущее ощущение где-то в животе. Пусть детектив не очень хорошо разбирается в эмоциях, но тот факт, что Джон покидал Бейкер-стрит в опасно неустойчивом эмоциональном состоянии, от него не укрылся. Если его преследуют воспоминания о войне, то кто знает, куда его может занести и что с ним может случиться? А им еще нужно поймать того убийцу. Он останавливается под козырьком какой-то забегаловки и по GPRS находит сигнал телефона Джона, который ведет его в ближайший парк.

***

Говорят, если высказаться, рассказать о своих проблемах или же просто покричать, то на душе станет легче. Джону легче не стало. Наоборот. Он слишком много наговорил Шерлоку и все, что он сказал, живо рисовалось у него перед глазами, расходясь страшным холодом в груди. Джон брел по тускло освещенному парку, едва переставляя ноги. Дождь шел глухой стеной. Тяжелые капли падали на плечи доктора, разбивались на маленькие фонтаны брызг и оседали на мокрой насквозь одежде. Началась гроза. Краешком сознания Джон улавливал раскаты грома, но он был слишком глубоко в своих мыслях. Он все еще боролся с прошлым. Вдруг яркая вспышка молнии ослепила Джона, а последовавший за ней гром больно ударил по барабанным перепонкам. Теплые карие глаза смеются. Круг солдат и каждый улыбается, глядя на молодого бойца, который с восторгом рассказывал о своей невесте. Ее фотография прошла по рукам. Солдаты смеются, поздравляют парня, дружески хлопают по плечу, а мальчик счастливо улыбается. Джон заглядывает в мертвые карие глаза. Джон захлебывается отчаянием. Джон захлебывается отчаянием. Прошлое перемешивается с настоящим, превращая его мозг в поле боя. Гул дождя переплетается с призрачным грохотом автоматных очередей, резкими криками приказов и стонам раненых. Вспышка молнии прямо над головой и гром, который казалось, сотряс саму землю. Джон в панике хватается за голову, закрывает лицо руками. Он абсолютно дезориентирован, ослеплен и оглушен. Пули свистят над головой, и рядом падает товарищ Джона. Доктор с ужасом чувствует, что его левая рука начинает неконтролируемо дрожать. Невозможно. Он избавился от этого. Он здоров! Вновь вспышка и грохот. Адская боль пронзает плечо, и Джон падает на бетонный пол заброшенной фабрики. Рядом лежит боец. Еще живой. Его правая нога оторвана взрывом. Умоляющие глаза, полные муки. И Джон силится подняться. Он должен помочь, но силы подводят его. Правая нога резко подламывается, и мелкий щебень мокрой парковой дорожки летит Джону на встречу. Внезапно падение резко обрывается. В плечи впиваются чьи-то пальцы. Джон с трудом поднимает голову и в тусклом свете фонаря он видит бледное лицо его лучшего друга, его гениального соседа, его персонального приключения. Шерлок усаживает Джона на ближайшую скамейку, присаживается на корточки перед ним и берет его мокрые руки в свои не менее мокрые и холодные ладони. Джона трясет. Он что-то шепчет как в бреду о пулях, об Афганистане, о погибших сослуживцах, о тех, кого он не смог спасти. Шерлоку кажется, что еще чуть-чуть, и он увидит в пустых широко распахнутых глазах Джона тот самый ад, о котором тот говорил, о котором сейчас бредит. - Джон! Джон, очнись! – Шерлок кричит, силясь перебить шум дождя и быть услышанным доктором. – Джон! Этого нет! Да посмотри же ты на меня! Джон! – Детектив встряхивает доктора, но это не помогает. Джон прерывисто дышит, его глаза нездорово блестят. Шерлоку кажется, что у доктора начинается лихорадка, которая почему-то охватывает и его самого. Детектив резко поддается вперед, обнимает Джона, сильно впиваясь пальцами в его плечи, и успокаивающе шепчет на ухо. - Джон, все хорошо. Этого нет. Тебе кажется. Грохот пуль – всего лишь гроза. Ты в Лондоне под проливным дождем сидишь на скамейке в парке. Ты промок до нитки. Тебе не стыдно? Ты же врач. Почему я должен тебе объяснять, что это не пойдет на пользу твоему здоровью. А нам еще убийцу ловить. Приходи в себя. Ну же. К концу своего монолога Шерлок уже говорил откровенную чепуху, но он знал, что нужно тихо и вкрадчиво что-то говорить. Неважно что. Постепенно Джона перестало трясти, дыхание выровнялось, и он, освободившись из объятий Шерлока, обессилено откинулся на спинку скамейки. Детектив стоял над ним, не решаясь что-либо сделать или сказать. Гроза ушла в сторону, дождь стал мельче, и Шерлок решился нарушить молчание. - Идем домой, - мягко и спокойно произносит детектив. Джон устало открывает слипающиеся глаза и только теперь понимает, что он безумно хочет в душ и спать. Он согласно кивает и поднимается со скамейки. А через два дня первые полосы газет украсят яркие заголовки о том, что великий сыщик современности Шерлок Холмс и его верный блоггер Джон Ватсон успешно раскрыли запутанное дело, поймав серийного маньяка, орудующего в Лондоне больше двух недель.