В темноте

С каменного свода в старой тёмной галерее капала вода, и звон её ударов отражался от увитых плющом стен. Сердце вторило этому ритму с удвоенной силой. «Слежка… Как это низко! Но ничего! Сюда эти бешеные псы не доберутся. Сама природа на нашей стороне сегодня. — Юноша прислонился к высокой растрескавшейся колонне и стряхнул с мокрого плаща ворох брызг. — Ну где же ты? Неужели передумал? — Он напряженно всматривался в темноту на другом конце двора, явно кого-то поджидая. Лунный свет слабо серебрил разбитый мрамор фонтана, кусты шиповника и одинокую смоковницу. Ни души. — Да где же?..» Меркуцио едва не вскрикнул от неожиданности, но сильная проворная рука тут же закрыла ему рот. — Чего ж ты так орешь-то, а? — насмешливо прошипел над ухом знакомый голос. Мужчина убрал руку и легко развернул юношу к себе. Мокрые руки опустились на талию, горячие губы жадно приникли к другим, холодным, но таким желанным. Он привлёк юношу ближе, касаясь грудью его груди. Поцелуй из нежного быстро превратился в страстный. Худые руки обвили смуглую шею, губы радостно отзывались на малейшее движение, тело трепетало от ласковых прикосновений... Но тут Тибальт резко отстранился. Тяжело дыша и облизывая губы, он сделал пару осторожных шагов вперед по тёмной пустой галерее. Юноша непонимающе смотрел на его широкую спину. — В чем дело? — Тш. Ты слышал? — спросит Тибальт тихо, вглядываясь в размытые тени за хлещущими с крыши потоками воды. — Что? Ти, я ничего не слышу. Мужчина сделал еще пару шагов. — Это просто вода, — прошептал юноша, подходя ближе и обнимая мужчину сзади. — Да... Просто вода. Изящные кисти сомкнулись на животе Тибальта. — Никуда ты от меня не денешься теперь, — промурлыкал Меркуцио ему на ухо и добавил нарочито зловещим тоном: — Вы, синьор, отныне в моей власти! Мужчина легко развернулся в этой импровизированной клетке. Горячий поцелуй коснулся мокрой шеи. — Отныне и навсегда, — сказал он, улыбнувшись. Дождь всё лил по каменным скатам крыши. Его холодные, вспененные ручьи разбивались о землю, о камни и превращали двор с фонтаном в маленькое озеро. Бледная луна скрылась в облаках, погрузив землю во мрак. Кап — кап — кап. — Меркуцио… — шептал Тибальт, в отчаянии пытаясь ухватиться за действительность. Откровенные ласки приводили тело в исступление. Руки судорожно цеплялись за холодные плечи опустившегося на колени юноши. Дорожка поцелуев пролегла по животу вниз, мягкие руки ласкали бедра, горячие, влажные прикосновения языка дразнили. Ниже… На ощупь… Губы плотно обхватили упругую плоть, вырывая из смуглой груди сладкий стон. Темнота казалась осязаемой. Мягкая, нежная точно шёлк, она окутывала тело и душу. Она развращала и она же усмиряла, убаюкивала. Гулкий звон капающей воды вторил бешеному стуку двух сердец. Тибальт намотал шелковистые волосы на кулак и мягко потянул. — Больно… Недовольный шепот только раззадоривал. — Да неужели? — хриплый смешок, острые зубы впились в плечо, вторая рука надавила на поясницу, заставляя сильнее прогнуться. Мягкие, но настойчивые поглаживания бёдер, ягодиц. Властная рука отпустила волосы, виртуозно пробежалась по груди и животу, опустилась к паху. Колючие поцелуи покрывали голую спину, вызывая дрожь во всем теле. От резкой боли закружилась голова, колени подкосились, юноша оперся о холодную стену. Одна сильная рука держала его за живот, другая упиралась в поясницу. Поначалу медленные и осторожные движения с каждым разом становились все резче, настойчивей. Неприятные ощущения сходили на нет, уступая место удовольствию. Беспрестанные ласки, жаркие объятия, обжигающие поцелуи — все слилось в едином порыве. Никто не сдерживал стонов. Они наполняли темные своды, перемежаясь шумом льющейся воды, создавая свою невероятную музыку. В кромешной темноте она пульсировала, точно живая, билась и извивалась, трепетала от малейшего прикосновения невидимой руки. Рваный выдох захлебнулся в отчаянном хрипе и вопле изумления. Ослепшие глаза удивленно распахнулись. Воздух выбило из легких, и на миг сердце счастливо замерло. Следующий удар разнесся в груди гулким эхом. Жаркая волна прошла по телу от низа живота до кончиков пальцев, за ней еще одна, и еще… Мужчина продолжал двигаться по инерции, в беспамятстве прижимая к себе любовника. Горячий поцелуй коснулся шеи, судорожный вдох. Он расслабился и отстранился, устало прислонившись к холодной стене. Изящные руки заключили его в объятия, неширокими кругами поглаживали широкую спину. Благодарные поцелуи ласкали шею, легко коснулись губ, опустились к ключицам, груди. Шелковистые волосы опьяняли ароматом, последние холодные капли мягко скользили по обнаженной коже. Дождь кончился. Серебристый свет луны вновь пролился на внутренний двор старой охотничьей усадьбы в предместьях Вероны. Поникшие листья смоковницы блестели темной зеленью, нежные лепестки шиповника облетели, расплываясь причудливыми стайками по мраморному дну фонтана. — Ты знаешь… — выдохнул юноша, теснее прижимаясь к любовнику и расплываясь в счастливой улыбке. — Знаю, — мягко прервал его мужчина, проводя рукой по румяной щеке и оставляя на ней сладкий поцелуй. По телу прошла крупная дрожь, руки судорожно сжались на обнаженных плечах, когда Тибальт поймал на себе насмешливый взгляд человека в дальнем конце темной галереи.