Детали

Хоук вошел в «Висельник» и прищурился. Это было своего рода традицией таверны: посетители первые минуту-другую часто-часто моргали, терли веки и щурили глаза. «Висельник» ослеплял – днем серой теменью, непроглядной со свету, ночью – ярким буйством огня, режущим глаза после мрака улицы. Только сумерки были более милостивы к завсегдатаям кабака. Несмотря на отчаянную резь под веками, заставляющую глаза слезиться, Хоук разглядел, что местные при виде его устроили организованное отступление – они торопливо и как можно незаметнее старались убраться с траектории его возможного пути, оставляя столько места, что даже будучи в стельку пьяным и выписывая кривые кренделя, Хоук точно не наткнется ни на кого из них. Причем учли они и то, что целью его движения могут оказаться люкс Варрика на втором этаже, большой стол в углу, где уже сидел кое-кто из его друзей, барная стойка Корфа. В результате, все немалое число посетителей «Висельника» сгрудилось тесными кучками на маленьких клочках «безопасной», по их мнению, территории, отчаянно толкаясь и проливая выпивку. Они смотрели на Хоука выжидательно и с опаской. Хоук на провокацию не поддался и пошел прямиком к Варрику. Не успел гном поприветствовать товарища, как тот притянул его за ворот и очень ласково спросил: - Ну и что ты наплел про меня на этот раз?