Детали

Прим. авт.: это должна была быть обычная маленькая деталька, но гнет обстоятельств и мое измененное состояние сознания расплющили и раскатали ее до подобного состояния. Это могло бы быть отдельным произведением, но уже никогда не станет. Простите, если сможете. Сенешаль разрывался. Его буквально захлестнула с головой городская власть, точнее необходимость ее изображать. Он вынужден был лавировать между знатью, с одной стороны, - которая вообще-то тоже не являлась единым лагерем, что не облегчало его задачи, Рыцарем-Командором, с другой стороны, и, как ни странно, Церковью, с третьей. От него требовали не просто противоположных вещей, но невозможных. По мнению его «советников», он должен был одновременно полностью руководить жизнью города и не сметь управлять Киркволлом без одобрения любого своего шага с каждой стороны. Он должен приструнить храмовников и заткнуть рты аристократам. Он не должен вмешиваться в дела Круга, несмотря на то, что все больше магов вырывается на свободу и учиняет на улицах хаос, и ему стоит урезонивать Мередит, чтобы она внезапно не усмирила не только всех магов, но и всех жителей – для удобства собственного командования. И таких требований – невыполнимых – у него были не десятки – сотни. Сенешаль надрывался. Гораздо проще было до Того-События. Когда между ним и остальными был буфер наместника. Да и дела с усталым и безразличным Думаром вести было легче: он доверял сенешалю, верил, что тот старается на благо города. И чаще всего просто подписывал бумаги. В Тот-День привычный уклад рухнул, и сенешаль никак не мог приспособиться к новому порядку… Да, сенешаль – руководил, а наместник был мишенью для возмущения. Теперь же ему пришлось совместить обе функции. Это было изматывающе, и следовало срочно что либо придумать. К сожалению, на роль козла отпущения годились немногие. Мередит не даст собой манипулировать, аристократы ни за что не позволят выделить кого-то одного из своей среды, на Церковь можно даже не смотреть. Капитан Валлен, похоже, создала собственную армию лично преданных ей стражников. Пока она еще выполняла приказы, но все чаще сенешаль задумывался, что с этим скоро придется что-то делать. Защитница… Да, Защитница бы подошла идеально для его целей. Но, к сожалению, практически не удавалось привлечь ее к управлению: она с радостью бросалась изничтожать бандитов, контрабандистов, свихнувшихся магов и еще-Создатель-ведает-кого, но как только на горизонте начинали маячить официальные бумаги, она исчезала со скоростью тевинтерского магистра при виде кунари. И поэтому сенешаль все глубже увязал в этом кошмаре. Он метался в замкнутом круге города и молил всякого бога, который его услышит, даровать выход. Он понимал, что долго так продолжаться не может. Пока он был нейтральной фигурой – компромиссом между всеми этими искателями власти, но как только он попытается хоть чуть-чуть более явно обозначить свою позицию, как его сметут. А лавировать бесконечно он не сможет. Никто бы не смог. Иногда, в моменты особой усталости, или злости, он подумывал сбежать из Киркволла. Чаще всего это случалось при виде глухих шлемов храмовников. Конечно, у стражи они тоже глухие, но эти молчаливые охранники, появившиеся во Дворце после Того-случая, вызывали безотчетный озноб у сенешаля: он ничего не мог с собой поделать, но чем неподвижнее был рыцарь, тем крупнее была дрожь у сенешаля. Порой он ловил себя на мысли, что в доспехах пусто. Что это – демоны, призванные Мередит для охраны, что ее люди уже не справляются, и она пошла на крайние меры. Да, когда он изредка видел красный проблеск в ее голубых глазах, эта теория не казалась такой уж безумной. Эльтина требовала, чтобы он сдерживал особо опасные порывы Рыцаря-Командора – правда, не делилась секретом, как это возможно, - но в то же время, не хотела сама и не позволяла другим отстранить главу храмовников. Во взглядах знати он и раньше читал презрение, ненависть, зависть и расчет. Теперь разве что зависти и ненависти прибавилось. Сенешаль завяз в этом, как в паутине. Не то, чтобы он не стремился к власти, но такой ситуации он и в кошмарном сне представить не мог. Он останется в памяти – если вообще останется – как подкаблучник Мередит, как тряпка знати, как марионетка Церкви. Никто не сможет оценить его усилий на этом посту. Пока остальные тянули одеяло власти на себя, самый центр – достался ему. И поэтому именно сенешалю приходилось восстанавливать город из руин, именно на нем лежала ответственность за людей, оставшихся без крова и пропитания, именно он запрашивал финансовую и другую помощь у соседей. В конце концов, именно ему пришлось вести ответственную и очень щекотливую переписку с Пар-Воленом: никто не пожелал взять на себя ответственность за возможную войну с кунари, если те решат мстить. То-событие, оно заняло неполный день, а расхлебывать ему приходится уже полгода, и конца еще не было видно. Мередит рвала власть из рук города, но ее распоряжения были только для усиления собственного положения и установления как можно более полного контроля над городом. Аристократы пытались выбить себе еще больше привилегий. Церковь ничего не хотела для себя, но изо всех сил старалась не допустить усиления других фракций. Сенешаль хотел было начать писать мемуары, чтобы потомки смогли оценить его положение, чтобы прониклись умом и изворотливостью человека, сумевшего лавировать между тремя огнями. Но у него не хватало времени не только на постороннюю писанину, но даже на сон. Нет, его история не будет написана никогда. По крайней мере, не им. Он, похоже, даже уже сам не решает, когда у него приемные часы… Да, с успешным лавированием он явно поторопился.