Детали

Огрен всхрапнул и проснулся. Подумав и придя к выводу, что необходимо срочно промочить горло, он открыл глаза. И заорал. Потому что прямо над ним склонилось непроницаемое каменное лицо. Пытливый и неприлично живой для голема взгляд шарил по его собственному лицу, заставляя на всякий случай припомнить все грешки и раскаяться в них. Вообще-то Огрен был не из пугливых, но уж слишком неожиданно на дурацкий сон наслоилось не менее дурацкое пробуждение. Ему приснилось, что Бранка выковала себе каменное тело и «надела» его, оставив только свою голову. Причем новое тело обладало весьма внушительными формами. Бранка оглаживала каменными ладонями огромные каменные груди и гулким голосом требовала «исполнить супружеский долг». И Огрену, чтобы избежать удушающих объятий, приходилось бегать от нее по кругу, потому что дело происходило в Совете деширов. А теперь вот открыл глаза и увидел такое. – Чего тебе? – спросонья хрипло спросил гном, одновременно пытаясь отползти подальше от Шейлы. – Я изучала его волосы на лице. Ни у кого в лагере нет волос на лице. Только у пьяницы-гнома и гнома-торговца. И у юного гнома-чародея тоже появляется что-то похожее. – Волосы на лице? – тупо переспросил Огрен. – Я хотела спросить у него, все ли гномы имеют волосы на лице? Я думаю, если бы я была мягкой, мне бы не понравилось иметь такие.