Другая сторона мечты

      На моё счастье в этот раз никаких кошмаров нет. Я помню лишь, что заснула. А потом как-то слишком внезапно наступает утро, пришедшее с любезной помощью приглушённых голосов, доносящихся с кухни. Я прислушиваюсь: Винчестеры наконец-то вернулись после каких-то своих дел.       — Ты предлагаешь взять её с собой на охоту, Дин? — недовольно ворчит Бобби. — Она после жнецов уже несколько ночей подрывается как ошпаренная, а ты хочешь обеспечить ей новый повод для кошмаров?       — Думаю, лишняя пара рук нам бы не помешала, — следует наполненный ледяным спокойствием ответ охотника. — Всё-таки у нас сейчас грёбаный конец света.       — Ты её видел? Она же ещё ребёнок! Сомневаюсь, что она хоть раз держала в руках пистолет.       Вообще-то держала. И винтовку тоже. Только очень давно.       — Научится, — бурчит старший Винчестер. Он говорит это так, будто у меня действительно нет другого выбора кроме как стать охотницей. — Мы и так сидим здесь почти неделю, а могли бы в это время поискать способ прищучить Дьявола.       — Она могла бы собирать для нас информацию, — миролюбиво вносит предложение Сэм.       — Всё равно опасно брать её с собой, — снова вклинивается Бобби. — Она знает о каждом нашем плане, даже о тех, которые мы ещё не придумали. Представьте, что случится, если она попадёт в лапы Люцифера или ангелов.       — Ты предлагаешь запереть её в своём подвале? — в голосе Сэма явно читается отвращение по отношению не только к самой идее, но и подвалу в частности. Я разделяю эти чувства, и уже не только и не столько из-за залитых слезами бумажных платочков. — А может, ещё пытки предложите, чтобы вытянуть из неё информацию? Дин?       — Остынь, Сэмми, никто не собирается её запирать или пытать. Тоже мне борец за справедливость нашёлся.       — Утро доброе, — я спешу вмешаться, пока охотники не решили за меня ещё чего-нибудь. Судя по стремительно набирающему обороты и накал страстей обсуждению проблемы попаданца в моём лице, этого следует ожидать.       Охотники разом стихают. Смотрят с осторожностью, точно перед ними не, как они выразились, ребёнок, а минимум ядерная боеголовка, готовая рвануть в любую секунду.       Хороший повод закатить глаза и издать тяжёлый вздох разочарования в жизни и людях, но приходится отказать себе в этом удовольствии.       — Что-то случилось?       — Ничего, из-за чего стоило бы переживать больше, чем из-за конца света, — ворчит Дин и вытаскивает из холодильника ещё одну банку пива. Лёд его спокойствия, кажется, вот-вот разлетится на куски и, того гляди, проткнёт кого-нибудь шальным осколком.       — Я не подслушивала, просто… вы хотите, чтобы я охотилась с вами, — немного неловко лепечу я. За спешкой не успела приготовить «речь». — В смысле, я могла бы вам помочь. Искать информацию, переводить что-либо… быть хоть как-то полезной. Только перестаньте решать за моей спиной, — последние слова наконец-то выходят уверенными, твёрдыми. Обычно таким словам не отказывают.       В итоге мы договариваемся попробовать взять меня на охоту — нечего у Бобби под ногами путаться, — а перед этим научить стрелять. Я сразу отказываюсь от той части, где охотнику полагается бегать за монстрами с оружием наперевес, но стрельба является обязательным пунктом. Мерой предосторожности на случай крайней необходимости. Вопрос о выбивании «яблочка» с закрытыми глазами даже не стоит — такому не научиться за пару дней.       За домом выставляют пустые банки, мне вручают обычный ПМ на восемь патронов, а Дин вызывается инструктором. Показывает, как правильно становиться и держать оружие, куда смотреть, чтобы целиться: в общем, раскладывает теорию по полочкам и приказывает стрелять.       Я старательно целюсь и давлю спусковой крючок. Громыхает выстрел, отдача дёргает руку в сторону и толкает назад. Банки остаются нетронутыми.       — Промазала, — снисходительно комментирует Дин. — А всё потому, что тебе с твоим телосложением пистолет нужно держать обеими руками, чтобы удержать его при отдаче.       — А что с моим телосложением не так? — хмурюсь. Трясу головой в тщетной надежде избавиться от появившегося в ушах звона.       — Ты тощая, как бракованная спичка.       — Субтильная, вообще-то, — этот «комплимент» мне не нравится. Ладно ещё мама называла меня так в мои двенадцать-тринадцать — я вредничала и отказывалась есть полезную-полезную говядину на ужин, — но сейчас, в моей прекрасной пятидесятикилограммовой молодости, да ещё от весьма сомнительно знакомого охотника, это звучит как минимум обидным обзывательством.       Винчестер поднимает руки, мол, как хочешь, и выжидающе смотрит на меня, призывая к действию. Я снова перехватываю пистолет покрепче — на этот раз обеими руками — как следует целюсь, готовлюсь и стреляю.       — Попала! — радостно восклицаю я, стоит одной из банок с глухим стуком упасть. — Подожди, я сейчас, для закрепления… — делаю ещё два удачных выстрела, прежде чем с довольной миной посмотреть на своего «учителя», ожидая вердикт.       Я говорила, что держала в руках и пистолет, и винтовку? Так вот, я держала. Давно: последний раз ещё будучи беззаботным подростком. В моём родном городе, недалеко от дома, расположен неплохой парк аттракционов, где маниакально одержимая стрельбой я тратила на пульки в тире большинство своих карманных денег. Снайпером меня, конечно, не назвать, но на тамошнем оружии — пневматических ПМ и винтовке — руку худо-бедно я набила, даже в мелких игрушек-зверюшек попадала с завидной для многих мальчишек точностью.       Только потом я вдруг увлеклась затягивающими хуже наркотиков сериалами и постепенно забросила тир совсем.       Сейчас, держа в руках боевой ПМ, я рада, что навык никуда не делся. Нужно только пристреляться и привыкнуть к увеличившейся в руке тяжести.       Дин быстро разрушает весь мой щенячий восторг:       — Ты слишком долго целишься. Любой, даже самый медленный монстр убьёт тебя быстрее.       Я хмыкаю, резким движением вскидываю оружие, снова крепко ухватив его двумя руками и широко расставив ноги, и делаю три быстрых выстрела. Три косо простреленные банки падают одна за другой, а я, резко крутанувшись на пятках, разворачиваюсь к Дину, ожидая получить заслуженную похвалу. Но вместо этого он вдруг хватает меня за руку, выкручивает запястье, отчего я вскрикиваю — возмущённо и от боли, — и выбивает оружие из пальцев. ПМ, звякнув, падает на землю, едва не придавив мне ногу.       — Что ещё? — прижав пострадавшую руку к груди, ворчу я. Маньяк он, этот ваш Винчестер, вот кто.       Пальцы Дина сжимаются в кулак, точно он мне врезать хочет, но тут же разжимаются обратно, а сам охотник судорожно выдыхает, успокаиваясь.       — Предохранитель, — сурово замечает он. — Никогда не размахивай пушкой, если не поставила её на предохранитель, — и наглядно демонстрирует, как нужно сделать.       Я шевелю пальцами пострадавшей руки — вроде все двигаются. Хотя удар пришёлся такой силы, что сначала я всерьёз опасалась за целостность пары костей.       — Вообще-то больно, — не забываю указать я, пусть это был сущий пустяк. Лучше Дину не привыкать к таким выходкам. — Думаю, было бы неплохо, если бы ты извинился.       — Прости. Рефлекс, — отзывается охотник столь же холодно, но в его голосе не слышится ни грамма сожаления, каждое слово словно отчеканено. — В следующий раз просто ставь оружие на предохранитель.       — Дин, что случилось?       — Ничего, — он качает головой, разве что не отмахивается, только на пустяки такое поведение совсем не тянет. — Так, сейчас я ещё раз покажу правильную стойку, а ты повторишь за мной.       — Дин, — я складываю руки на груди и отхожу на шаг назад. — Что-то случилось. Будь уверен, я тебя стукну, если ты попытаешься снова отвертеться.       — Эллен погибла. Сегодня ночью. Она позвонила, попросила приехать — у них с Джо случилась небольшая запарка с демонами, — но мы с Сэмом опоздали, — он прошивает меня колючим взглядом. — Ты это хотела услышать?       Как только слова обретают смысл и приходит осознание, я пячусь назад. Буквально хватаюсь за голову, неловким, но привычно-успокаивающим движением заправляя волосы за уши:       — Как? Нет! Этого… этого не могло произойти… не сейчас… — бормочу по-русски.       — Что ты об этом знаешь? — на этот раз нет вежливой осторожности. Охотник идёт напролом.       — Они с Джо должны были погибнуть позже… взорваться в магазине… net-net-net… — я выдыхаю в ладони, пытаясь прийти в себя. Одно дело наблюдать на экране за смертью своих любимых героев, утирая слёзы платочком и заедая грусть-тоску печенюшками. Совсем другое — осознавать, что это тоже живые люди, которые находятся прямо здесь и прямо сейчас, рядом с тобой. Находились прямо здесь и прямо сейчас и умерли. — Что-то… или кто-то… таймлайн переписывается. Где Джо? С ней всё в порядке?       — Она на втором этаже, в дальней комнате, — я тут же срываюсь с места, забыв о стрельбе и иже с ней. — Но я бы не советовал это делать, — кричит Дин мне вдогонку, только я не слушаю.       Я буквально влетаю вверх по лестнице, в несколько быстрых шагов достигаю конца коридора и захожу в одну из ранее пустующих гостевых комнат, коих в доме Бобби предусматривалось несколько. Правда, едва я вижу Джоанну Бет Харвелл, к коей так рвалась, хочу выйти обратно и научиться, что называется, «развидеть». Потому что это действительно ужасно.       Правая половина тела выглядит относительно нормальной — ссадины и порезы на лице и руках, кое-где небольшие гематомы. Привычное дело для любого охотника, только… левая половина лица, часть шеи и вся рука точно… расплавлены. Как перегретый на солнце пластилин. Харви Дент[1] бы оценил.       Лишь за малым я остаюсь стоять там, где стою.       — Там были адские псы, — негромко, будто не хочет потревожить покой подруги, комментирует подошедший ко мне Дин. — Эллен заманила их в пустой оружейный магазин и взорвала его одной из гранат.       — И взорвалась сама, — шепчу я и не узнаю собственного голоса. Хочется отвести взгляд, не смотреть, забыть увиденное, но, кажется, изображение отныне выжжено в сетчатке моих глаз, заклеймено в памяти. Я не могу не смотреть на эти ужасные ожоги и уже заранее знаю, что прибавится к жнецам в моих кошмарах.       — Джо попыталась вытащить её из огня, — Винчестер упрямо сжимает губы, тоже неотрывно смотря на Джо. — Кас помог нам стабилизировать её, но сил на полное исцеление у него не хватает, а в больницу её везти нельзя. По многим причинам.       — Откуда демоны могли знать, что они будут там? — я смотрю на охотника и немного заторможено отмечаю, что мои глаза наполнились слезами. — Они ведь не ходят с адскими псами каждый день, Дин.       — Я не знаю, — он качает головой и мягко подталкивает к выходу. — Не знаю…       — Тогда они тоже взрывали адских псов, — всхлипываю я, уставившись под ноги, чтобы охотник не видел, как я плачу. — Сейчас всё было не просто так.       Дин уводит меня подальше от страшной комнаты, которую я теперь, определённо, буду бояться и избегать каждый раз, когда буду находиться на этом этаже. Даёт успокоиться — обходимся без виски, от которого я отказываюсь наотрез — после чего заставляет рассказать всё, что мне об этом известно. Я особо не противлюсь. Теперь я не знаю, что делать, и надеюсь, что Винчестеры смогут сами найти решение. Хоть какое-нибудь. Больше нет смысла скрывать свои знания о будущем, поэтому я раскрываю всё, что знаю о смерти Харвеллов.       — Ты знала и ничего нам не сказала? — недоверчиво уточняет Сэм, едва я оканчиваю рассказ. Я открываю было рот, чтобы пролепетать что-нибудь в своё оправдание, но его суровый взгляд заставляет ощутить себя ничтожеством, бросить идею с попыткой оправдаться и вообще пожелать исчезнуть с глаз долой. Лишь бы не видеть это осуждение. Теперь приходит моя очередь выглядеть и чувствовать себя виноватой.       — Я не знала, что так выйдет, — сжавшись в комочек на диване, шепчу я вместо этого. — Я… надеялась, что всё обойдётся.       — Может, это твоё появление как-то повлияло на события? — предполагает Бобби, почесав бороду. — Может, для этого мира ты — инородное тело, точно инфекция в теле человека, из-за которой стали погибать другие микроорганизмы, а вслед за ними другие и другие… по цепной реакции.       — Тогда мы должны отправить её домой и как можно скорее, — подаёт голос Дин, сидящий рядом со мной. Я позволяю себе наивно полагать, что он, в отличие от Сэма, понимает всю трудность моего положения — всё-таки мы с ним почти неделю вместе провели, — хотя на самом деле не имею и понятия о том, на чьей он стороне. — Пока нашему миру окончательно не пришёл абзац. Сэм, вызывай своего пернатого.       — Чего сразу «моего пернатого»? — с возмущением отзывается охотник.       — Вы же с ним голубки сизокрылые…       — Эй!       — Так, а ну-ка прекратили! — гремит Бобби предупреждающе. — Взрослые мужики, а ведёте себя как дети малые! Ещё и гомиками друг друга обзывают, понимаешь ли.       — Возможно, дело не во мне, — прерываю я их перепалку. Три пары глаз сразу же возвращаются к моей скромной персоне. — Демоны не ходят с адскими псами каждый день. Но они как будто знали, что в этот раз нужно придти именно с ними.       — К чему ты клонишь? — давит Дин, стоит мне замолчать в попытке как следует обдумать новую теорию, пока она не развалилась в зародыше.       Конечно, как я могла забыть! Сама же недели полторы назад загорелась идеей, всё подготовила, а потом… потом мне на голову свалился Дин, поэтому идею пришлось отложить на неопределённый срок. То есть тогда я думала, что всё же закончу начатое, но сейчас понимаю, что ничего я теперь не закончу. И зря тогда вообще это затеяла.       Дело в том, что на меня внезапно снизошла муза видеомейкерства, и я решила во что бы то ни стало сделать нарезку в память о некоторых погибших персонажах «Сверхъестественного». Ну, там, побаловаться «тытрубой», в группу сходки скинуть — народ лишний раз развлечь. Даже скачала определённые серии, аккуратненько отложила их в отдельную папочку и впоследствии эту папочку кинула в запароленный архив, пока «родительским контролем» спасала настырного Винчестера от спойлеров. Увидь охотник небрежно брошенные серии о нём же, он бы обязательно попытался их посмотреть, но оставленный под случайным русским именем архив казался ничем не примечательным среди множества таких же файлов на моём личном ноутбуке.       Вся проблема состоит в том, что ноутбук лежал на парте, когда на университет напали демоны.       Наверняка они бы не прошли мимо чёрного компьютера с наклеенной на крышке небольшой пентаграммой, честно купленной в ларьке на остановке. А взломать пароль на архиве вообще плёвое дело — стоит только захотеть. Во всяком случае, всегда можно найти хакера наподобие Чарли Бредбери и заставить его работать на себя.       Едва эта идея чётко оформляется в мозгу, я резко вскакиваю с дивана, бросаюсь на улицу и гневно кричу в небо, даже не потрудившись сделать это на английском:       —  Габриэль! Габриэль, сукин ты сын, тащи свой пернатый зад сюда!       — А тебя в школе не учили, что к ангелам нужно относиться с уважением? — слышится невозмутимый голос прямо за спиной. Я резко оборачиваюсь и лишь за малым сдерживаюсь, чтобы не броситься на него с кулаками. Чёртов пернатый засранец, если бы не его проделки с путешествиями между параллельными мирами, ничего этого бы не случилось!       — Когда в школе ввели всякие там основы православной культуры, я уже её закончила, — цежу я сквозь стиснутые зубы. — Так что извини, что не кланяюсь.       — Тогда я, пожалуй, вернусь, когда ты станешь более вежливой, — он делает мне ручкой и определённо уже хочет свалить, но я хватаю его за локоть. Это не шибко поможет — он всё равно улетит, если захочет, — но сейчас я не настроена шутить и играть с Трикстером в игрушки.       — Гейб, — осаживает его мягкий голос младшего Винчестера, бросившегося вслед за мной.       Уж не знаю, что произошло между этими двумя за весь тот месяц, что Дин тусил у меня, но этот единственный негромкий оклик помогает лучше, чем если бы я всё-таки попыталась вмазать по наглой архангельской роже. Правда, никакое рукоприкладство, особенно в моём исполнении, явно не поможет и никоим образом не повредит Гейбу. А вот сам Гейб вполне может после этого осложнить мне жизнь, особенно если вспомнить того несчастного журналиста, которому он даровал поучительное путешествие к чёрной дыре.       Однако сейчас плевать я хочу на чувства Габриэля, его цинизм, чёрный юмор и изредка просыпающееся чувство справедливости.       — Чем обязан такой реакцией от самой преданной моей поклонницы? — насмешливо тянет Трикстер. Подоспевшему на помощь Винчестеру-старшему приходится схватить меня за плечи и оттащить назад, чтобы я не натворила глупостей.       — Ноутбук, — рычу я, всей душой желая ощутить в своих руках шею архангела, причём чтобы он в это время хрипел от удушения. — Мой ноутбук, на нём было несколько серий, и они забрали его из-за тебя. Ты мог бы внимательнее следить за тем, кого сюда возвращаешь.       — Извини, дорогуша, когда тебе нужно переправить обратно в свой мир недобрую пару десятков демонов, которые при этом отчаянно сопротивляются, как-то не до всяких ноутбуков.       — Спаси её.       — Кого? Девчонку Харвелл? — Гейб лезет в карман за шоколадкой, всем своим видом демонстрируя крайнюю незаинтересованность. — Рад бы, да не могу. Честно. Мне жаль.       — Почему? — недовольно вопрошает Дин. Кажется, долго он меня удерживать не будет, потому что тоже захочет прибить наглого крылатого.       — На ней уже стоит печать Смерти, тупица, — Габриэль смотрит на старшего Винчестера как на слабоумного — привычным, в общем, для их общения взглядом, — это лишь вопрос времени, когда она умрёт. Я не настолько ненормален, чтобы пытаться спорить с всадником. Хотите — ваше право, удачи вам и всего хорошего. С удовольствием понаблюдаю за вашими жалкими попытками.       — Неужели ничего нельзя сделать? — в голосе Сэма остаётся робкая надежда. Вера в чудо.       — Даже человеческие врачи не справятся, и любой операцией вы можете лишь ненадолго продлить её страдания, — Гейб категоричен. — Но, знаете, я бы и врагу не пожелал того, что сейчас чувствует ваша подруга, — в его голосе действительно слышится сожаление, на какое-то мгновение выбивающее меня из колеи. Я редко видела Габриэля настолько серьёзным на экране — он всегда шутил, острил и ёрничал, пусть иногда это оказывалось просто очень искусной маской.       — Ты однажды скормил одного чувака аллигатору, сострадательный ты наш, — колко замечает Дин.       Архангел игнорирует шпильку и просто исчезает, оставив после себя лишь фантик от шоколадки.       — Zhopozad! — кричу я ему вслед.       — Какие серии были на твоём ноутбуке? — тут же уточняет охотник.       — Не так уж много и в основном те, которые уже здесь произошли, — я загибаю пальцы, чтобы припомнить всё: — Джессика, Джон, Памела, Руби, Гейб… Анна… chjort, Мэг! — едва я вспоминаю о своей любимой демонше и её печальной кончине, хлопаю себя по лбу. — Tvoju mat', tochno!       — Что случилось?       — Я знаю, где можно найти способ быстро и без особых проблем уничтожить Люцифера. У него есть тайник с ангельской скрижалью. Мы должны двигать в Миссури.

____________________________

[1] Харви Дент (он же Двуликий) — суперзлодей вселенной DC Comics, враг Бэтмена. Бывший окружной прокурор Готэм-сити, борец с преступностью, Дент в результате несчастного случая оказался изуродован кислотой, которая разъела половину его лица. С этого момента бывший прокурор стал мафиозным боссом Двуликим. Двуликий предпочитает решать все вопросы броском серебряного доллара, одна из сторон которого также деформирована; во время своих преступлений он подбрасывает его с целью определения участи своих жертв. Также во всём Двуликий поддерживает в себе дуализм (внешний вид, одежда, монета, банда), тем самым показывая наличие в себе двух борющихся начал: Добра и Зла.