Сексуальное Доминирование

По всему среднему западу и, благодаря спутниковым каналам, по всем штатам Америки скрипучий горький голос Карката Вантаса начал вещать с радиоприемников, проигрывателей, компьютеров, в одно и то же время три раза в неделю. Он был популярен среди правых, но при этом оставался очень разносторонним персонажем. Он избегал наиболее безумных дикторов на радио и предпочитал издеваться и очернять консерваторов настолько, насколько позволяли либеральные нормы общества. Его называли консерватором иного сорта, эгоцентричного и солипсическим, не желающим вступать в культурные войны ни на каких условиях, за исключением его собственных. Он, несомненно, был неповторим, и как по-настоящему неповторимые личности, за ним следила толпа подражателей. Теперь он, по большей части, работал дома из аудио-студии, построенной в подвале. Ему было необходимо постоянно оставаться рядом с баллоном кислорода, и он не любил путешествий. Каркат наклонился поближе к микрофону и глотнул тонизирующего. Он не пытался представать особо изысканно, его слушатели слышали каждый его глоток, каждое чмоканье, каждую редкую затяжку сигаретой. Это придавала ему реализма, делало более настоящим в их жизнях. Люди обвиняли его в напыщенности, но это никогда не было правдой, большую часть времени его голос был размеренным и низким, и кричал он, кажется, только из-за высот, которых достигал, когда на него по-настоящему находило. - Слушай сюда, Америка, - начал он своим обычным образом, что быстро стало его фирменной фразой, - я подробно объясню тебе пару моментов. Хех, безумное было время, а? Наверно, с тяжёлыми временами всегда так. Все настолько привыкают оправдывать свою крутизну, постоянно говорят: "о, это лучшее, что мы могли сделать с этой экономикой", или ещё какую-нибудь хрень. Я хотел бы поболтать с тобой немного на эту тему, Америка. Позже я сделаю обзор на пару книг, так что, блять, подбери сопли и слушай, потому что если вы, люди, не начнёте ценить литературу больше, то вы действительно безнадёжны. Над чем вообще мы тут работаем, а? В чём цель всего этого? Каркат прервался. В кое-то веки он не был уверен, к чему именно должен был привести этот разговор. Обычно нужные слова сами приходили на ум, но сегодня, казалось, он закостенел. - Вот какая фигня. Ты крутишься в жизни, делаешь своё дело, а в один прекрасный день оборачиваешься, и, бац, тебе говорят, что это не будет длиться вечно. Ну заебись открытие. Вы что, действительно думали, что хорошие времена будут всё продолжаться и продолжаться? Кто вам сказал такую глупость? Почему вы им поверили? Впереди длинная, тёмная, холодная, мать её, ночь, Америка. И она не близится к рассвету в ближайшее время. Так что хватайте кого-нибудь и прижмите к себе, купите ящик пива и сядьте поближе к свече. Это всё, что у вас есть. И однажды эта свеча потухнет, так что просто сбейтесь покрепче, в толпу, и вы согреетесь. Не дайте замёрзнуть друг другу, люди Америки, потому что больше ни один еблан вас греть не станет. Он прервался, чтобы отдышаться, и продолжил. У Карката было множество теорий об экономике, деньгах, политике, обществе, и он с радостью рассказывал их во всех деталях. Его слушатели точно знали, чего от него ждать, и они любили его за это. Радиостанция провела большое исследование, и, по всей видимости, большая часть его популярности строилась на том факте, что после часа прослушивания разговоров Карката Вантаса всё остальное казалось не настолько плохим. Была также, сравнительно небольшая, но заметная любовь к нему. Каркат Вантас, может быть, был грубым, но он не терпел задир и с готовностью обрушил бы дождь из горячих углей на любого, кто вёл себя, как откровенный говнюк. На станции знали, хотя и благоразумно скрывали от их главной звезды, что довольно большой процент слушателей составляли дамы определённого возраста, которым нравилось слушать его шоу, пока их мужья были на работе. Запись шоу занимала больше времени, чем обычно, на полпути ему пришлось прерваться и подышать кислородом, а потом отдохнуть целый час, пока он не был готов продолжить. Именно поэтому Каркат перестал выходить в эфир в реальном времени. Закончив запись, Каркат отослал файлы редактору на зачистку и подготовку к эфиру. Все тролли стали небольшими знаменитостями, когда только прибыли, но лишь Каркат смог договориться и построить на этом карьеру. Что же касается остальных, то, насколько он знал, дела у них шли неплохо. У всех, кроме... Вриски, понятное дело. Каркат закрыл глаза и нащупал бутылку виски. Это всё объясняло, конечно же. Она сделала всё возможное, чтобы отстранить и отдалить всех своих бывших друзей, и в итоге, один за другим, они от неё отстали. Вриска всегда предполагала, что справится самостоятельно, что в конечном итоге именно она спасёт задницы всех остальных. Но мир не работал таким образом, и он очень быстро потерял к ней интерес. Чего она и заслуживала, с таким-то характером. Она была отвергнута обществом гораздо быстрее, чем друзьями. Но это, подумал Каркат, было всего лишь отговоркой. Несмотря на её грубую природу, она была, по крайней мере раньше, другом. Он не мог назвать её действительно близким другом, но, в конце концов, даже в общении с ней иногда были приятные моменты. И теперь, когда она наконец-то опустилась на самое дно и не видела иного выхода, кроме ритуального рабства, к кому она пришла? Не к Каркату Вантасу, это уж точно. Ни к кому-то из своего вида. Она пришла к человеку, ради всего святого. Эгберт был хорошим парнем, это верно, но серьёзно. Что он вообще знал? Каркат привёл свои бушующие мысли в порядок и допил Скотч, яростно забросив остаток в горло и зарычав от взрыва боли в животе. Одно он мог сказать в пользу людей точно - они знали, как делать хорошее пойло. Каркат уже немного покачивался и схватился за трость, чтобы не свалиться. Он выставил несколько стаканов виски и уже ощущал их действие. Прихрамывая и раздражённо стуча тростью, он медленно подошёл к телефону. Набирая номер, Каркат попытался рассчитать разницу во времени, но быстро сдался. Очень жаль, конечно, что люди не видели положительных сторон ночного образа жизни. Он неуклюже потыкал кнопки, но, наконец, набрал номер правильно и позвонил в человеческий улей Эгбертов. - Привет! - Эгберт! Это Вантас. Слушай, я... - Вы дозвонились в дом Джона и Роуз Эгберт! - О нет. Только не говори мне, что очередной из твоих дебильных розыгрышей... - Пожалуйста, оставьте сообщение, мы вам перезвоним. - Эгберт? Эгберт! Ты слышишь меня? Эгберт, возьми трубку! Послышался длинный сигнал. - ЭГБЕРТ! - рыкнул Каркат, прежде чем разразиться кашлем. - Ебать тебя силой тысячи злобных кулаков прямо в твой человеческий отходный канал, почему ты не можешь... Он кое-как усмирил кашель, не без труда. Он припомнил, что в эти дни ему стоит быть более сдержанным с разглагольствованиями. - Эгберт, - снова начал Каркат, уже тише. - Я еду к вам... Послышался ещё один сигнал и щелчок. Сообщение записано. Каркат вздохнул и повесил трубку, почесал переносицу. Ну замечательно, подумал он, великолепное сообщение. Он даже не знал, что, собственно, хотел сказать, так что разница была небольшая. Он вернулся к своему креслу, но сначала остановился подобрать бутылку. Он не был в настроении постоянно подниматься за добавками. Таков был его метод: он ставил бутылку на один конец комнаты и работал на другом. Таким образом, необходимость вставать за добавкой была достаточно надоедливой, чтобы он не часто делал это. Но сегодня он чувствовал, что заслуживает разгрузки. Вообще-то, подумал он, если уж действительно устраивать эту вечеринку в честь прошлого в одно лицо, то почему бы не пойти до конца. Он поставил бутылку на маленький столик рядом с креслом и вытянул пачку сигарет. Сейчас он едва ли мог справиться с зажигалкой, но, тем не менее, они приятно жалили горло. Кислородную маску тоже стоит держать рядом, резонно подумал он. Врачи говорили, что это эмфизема или ещё какая-то подобная хрень, но ему было лучше знать. Он банально был стар, и не более того. И от этого не было лекарства. Гамзии, наверно, сможет увидеть, как развернётся человеческая цивилизация до самого её заката. Эквиус увидит, как поднимутся и падут эпохи. Даже Таврос насладится периодом жизни, считавшимся нормальным для людей, но только не Каркат. Только не Каркат Вантас. Он уже был близок к концу и он знал это, и больше нечего было сказать по этому поводу. Каркат медленно вытащил сигарету. Он любил этот звук - шипение пачки. Он любил смотреть, как они лежат в упаковке, такие чистые и совершенные. Теперь они были для него редкостью, он не мог позволить себе злоупотреблять ими так же, как раньше, поэтому по одной сигарете время от времени было для него величайшей роскошью. Он зажёг её и коротко затянулся. Дым проходил очистку через миниатюрный фильтр, пропускавший лишь малую часть дыма, затягиваться ей было заметно тяжелее, чем обычной сигаретой. Каркат нахмурился и закрыл отверстия в фильтре пальцами. Ну его нахрен. - Ну вот пожалуйста, - сказал он в слух, подняв стакан, хотя он не знал, кому, собственно, посвящается тост. - Хотел бы я, чтобы ты была здесь. Рад, что ты не здесь. Не стоило мириться с этой хернёй ради меня. Ну ладно, понеслась! Он проглотил виски и сморщился - это было слишком много. Он чувствовал приближение очередного приступа кашля и приготовился. Когда приступ начался, он уронил стакан, кашляя и хрипя. Каркат вытер рот рукавом и заметил пятно крови на ткани. Однако, он решил не позволять ничему остановить то, что он начал. Он налил ещё один стакан. Каркат наконец проснулся от острого луча света неприятно светившего в лицо. Он попытался хрипло крикнуть, но издал только тяжёлое шипение. Он сел и прикрыл глаза. Должно быть, он вырубился в кресле, что уже не было хорошо. Он не помнил, чем всё закончилось. Оглядевшись, заметил полную пепельницу окурков, торопливо ощупал карманы и понял - он выкурил практически всю пачку. Каркат застонал, за это потом придётся заплатить. Что хуже, он заснул рядом с пепельницей, а значит целую ночь нюхал бычки, и его горло, казалось, опухло и покрылось коркой. Он с трудом выпрямился и практически на четвереньках выполз из подвала в сторону ванной. Каркат ненавидел бодрствовать днём, но вспомнив, что он собирался сделать, решил, что так будет только к лучшему - достать такси посреди ночи было бы трудно. Джон проснулся с двумя девушками по обе стороны от себя и счастливо вздохнул. Наконец-то выходные, можно было забыть о напряжении в офисе на сорок восемь благословенных часов и побыть со своими любимицами. Сейчас в мире Эгберта всё было великолепно. Роуз прижалась к нему, её тело было знакомо за многие года вместе, и они могли оставаться так хоть до бесконечности. Вриска жадно прижалась с другой стороны и благополучно пережала ему руку, развалившись на ней. В кое-то веки, он был не против. Она на самом деле начала хотеть для себя. Это было небольшое проявление старой Вриски, довольно эгоистичной Вриски, но теперь эта эгоистичность закалилась от знания, что она принадлежит кому-то. Это было лучшим зрелищем в обоих мирах, и Джон наклонился и поцеловал кончик её острого рога. Он был вознаграждён низким, глубоким мурчанием тролльей девушки. Не желая устраивать фаворитизм, он погладил Роуз по голому плечу, и она очаровательно прижалась к нему. И всё-таки надо было вставать. Джон сел на кровати и потянулся, зевнув. При этом ему пришлось сдвинуть Вриску, и она что-то сонно пробормотала. Он поднялся с кровати, с озорной улыбкой подошёл сбоку и бесцеремонно столкнул Вриску на Роуз, которая просто обняла серокожую девушку и притянула ближе к себе. Вриска пискнула, но открыла один глаз и улыбнулась, поняв, что её держат. Она приподняла руку Роуз и поцеловала пальцы. - Ты что-нибудь хочешь, Джон? - Нет, вы пока поваляйтесь. Я, пожалуй, приготовлю завтрак? - Ты не хочешь, чтобы я это сделала? - Я хочу сам это сделать, всё в порядке. Позади неё Роуз застонала и игриво шлёпнула Вриску. - Пусть готовит, всё равно от него больше никакого толку в доме. Ложись спать. Джон спустился на кухню в халате и, верный своему слову, начал готовить прекрасный завтрак для всех, с печеньем, жаренными сосисками, блинчиками с сиропом и беконом. Он никогда не тратил так много времени на кухне, как сейчас, и он получал удовольствие от этой возможности. Как бы не был хорош сам завтрак, выражение лиц его девочек, когда они его увидели, было лучше. Утро протекало лениво, и завтрак медленно перешёл в ранний ланч, к полудню они решили поваляться на диване и посмотреть фильм. Вриска свернулась у них в ногах, пока Джон и Роуз спорили о том, что стоит посмотреть. В середине дня раздался звонок в дверь. По пути к ней Джон заметил мигающий огонёк на телефоне и сделал мысленную заметку проверить сообщения. У них в доме были правила относительно телефона и выходных. Если это было как-то связано с одним из пациентов Роуз, она вежливо, но настойчиво просила его уйти. Джон раскрыл дверь и застыл на пороге, не веря глазам. - Каркат? Привет! Роуз высунула голову из дверей в гостиную, услышав сердитую ругань. Это и в самом деле был Каркат, он прошёл мимо Джона, размахивая тростью, и с кислым видом стоял в коридоре, пока Джон затаскивал в дом портативный баллон кислорода. Каркат выглядел... старым. Роуз была шокирована, увидев его таким. Они довольно давно не виделись, и изменения в его облике были поразительными. Они говорили по телефону время от времени, иногда Роуз слушала его шоу по старой памяти, но она даже не представляла, насколько ухудшилось его физическое состояние за прошедшее время. Каркат посмотрел на неё и грубо кивнул. - Роуз. - Каркат. - У вас уже завелись человеческие личинки? - Нет, Каркат. - Хорошо. Я не в настроении. Каркат медленно подошёл к ней, пока Джон расплачивался с таксистом, который его привёз. Сам Каркат ничего об оплате не сказал. Роуз вышла в коридор, чтобы поприветствовать его, и скромно стояла, пока он осматривал её сверху вниз и обратно. - Ты выглядишь больше. - Да, это нормально. - И шире. - Мм. Пожалуй, это тоже нормально. Они разглядывали друг друга ещё с минуту, и Каркат первым не выдержал. Он отбросил в сторону трость и с улыбкой развёл руки. Роуз рассмеялась и обняла его и поцеловала в щёку. - Поверить не могу, что скучала по твоему злобному сварливому рылу. - Да ладно, я не так уж плох. Мне вообще говорили, что я стал мягче, знаешь ли. - Тебе надо было сказать нам, что приезжаешь, мы даже не знали! - Я оставил вам сообщение, похоже, вы перестали проверять телефон, Роуз. - Ну, не важно, добро пожаловать, Каркат. Тебе всегда рады. Заходи, заходи и присаживайся. Ты прилетел? Каркат подобрал трость и проследовал за ней. Следом вошёл Джон, прикатив баллон кислорода. - Да. Поймал ранний рейс. Знаю, мне стоило удостовериться, что время правильное, но я всё равно имею право быть грубым и бесчувственным к чужой культуре время от времени. - Уверена, теперь мы все знаем наверняка, что сейчас ты просто притворяешься. Садись. Каркат позволил отвести себя к креслу, позволил Джону благоразумно поставить баллон рядом. Только сев и устроившись Каркат посмотрел на Вриску, стоявшую на коленях рядом с диваном, щёки слегка залила краска. Джон настоял на том, чтобы принести ему что-нибудь поесть, несмотря на все протесты Карката. Каркат никогда не ел днём, даже если не спал, сейчас же это лишь раззадорило его желудок. Тем не менее, Джон не отставал, пока он не согласился хотя бы на бутерброд. Джон открыл бутылку вина и предложил бокал Каркату. Тот неестественно долго разглядывал бутылку, прежде чем коротко кивнуть. - Немного, пожалуйста. - С каких это пор ты говоришь "пожалуйста" и "спасибо", Каркат? - рассмеялся Джон, разлил вино по бокалам и раздал их. - Я устал и не в настроении, - возразил Каркат, - а перелёт был просто ужасен. Совсем не то, что в старые дни. Джон вернулся на диван и положил руку на колено Роуз, держа бокал. - Ооо да, старые деньки. За магию и приключения! Роуз рассмеялась и опрокинула бокал, Каркат заворчал. У Вриски тоже был бокал, и она что-то тихо произнесла, прежде чем сделать глоток. - Так, - сказал Джон, - тебе надо ввести нас в курс дел. Как там Гамзии? - Ему... лучше. Гораздо лучше. Они считают, что скоро он сможет самостоятельно жить и за ним не нужно будет приглядывать. - Правда? Это прекрасно! - Ммм. Надо будет снова навестить его, вообще-то, - задумчиво пробормотал Каркат, разглядывая свой бокал, - и скоро. - Таврос? - О, всё ещё балуется своими карточными играми. Довольно неплохо на них нажился, учитывая, что это полная херня. - Я говорил с Эквиусом, кажется, в прошлом году, - сказал Джон. - С Арадией тоже. Ты что-нибудь слышал от Эридана? - Ага. Фефери всё ещё зависает где-то на дне океана, насколько я понял, а значит, Эридану придётся привыкать к постоянной жизни под водой. - Уверен, ему это нравится. - Насколько я могу судить - в точности наоборот. По-моему, он всё пытается убедить её переехать на какой-то остров или что-то вроде того. Хочет устроиться в разбитом корабле и жить там. - Как мило. - Это не мило, это жизнь в прошлом, - пожал плечами Каркат. - Ну, рады тебя видеть, правда. Мы оба скучали, Каркат. - Разумеется. Некоторое время посидели в тишине, просто раздумывая о старых днях. Они теперь казались так далеко в прошлом, как древняя история, которой они теперь, в принципе, и были. - Джон. - Каркат? - Я приехал по причине, и ты знаешь, по какой. - Я так и подумал. - Из-за неё, - сказал Каркат, указав на Вриску. - Эм, да. Вриска быстро глянула на него и неуловимым движением прижалась плечом к колену Джона. - Джон. Что здесь происходит? Я получаю от тебя звонок, ты говоришь мне, что она пришла к вам, а потом - это? Я, в общем-то, уже ждал, что ты мне перезвонишь и скажешь, что прирезал её. Или что она прирезала тебя. Я ожидал услышать хоть что-то! - О, о боже, Каркат, мне так жаль! Просто всё было так... всё произошло очень быстро! - Это я вижу. - Ну, полагаю, тебе даже лучше известно, чем мне, что происходит. Вриска теперь принадлежит мне. Ну, нам, если быть точным. Мы во всём разобрались. - Уверен? - Да, - ответил Джон снова, уже мягче. - Уверен. - Итак, она твоя...? - Она моя. Каркат вздохнул и посмотрел на Роуз, которая утвердительно кивнула. - Понятно. - Каркат снова холодно посмотрел на Вриску. Кажется, он с минуту раздумывал, прежде чем сказать что-то. Это был язык Альтернии - серия грубых для человеческого уха щелчков и стрекотания, но Вриска тут же выпрямилась. Она закусила губу, прищурилась и ответила на Альтернианском. - Эй! Каркат, так не честно, о чём вы тут говорите? - Джон поднял голос. - Эгберт, заткнись, это важно. - Каркат продолжил говорить с Вриской на инопланетном языке, и она, кажется, на этот раз отвечала более уверенно. Джон допил своё вино и откинулся на спинку дивана. - Вриска, - сурово произнёс он, - что Каркат только что сказал тебе? Вриска оглянулась на него с умоляющим выражением, но она знала Джона, хозяина Джона, знала достаточно хорошо, чтобы понимать, когда он был серьёзен и ослушаться было невозможно. - Он сказал... он спросил меня, уверенна ли я в этом решении. Сказал, чтобы я ответила на Альтернианском, чтобы я могла сказать ему, чего действительно хочу так, чтобы вы этого не поняли. Джон медленно кивнул. Что ж, понятно. На месте Карката он, наверно, сделал бы что-то подобное. - Стоит ли мне спрашивать, что ты ему ответила? - Нет, не стоит - вмешался в разговор Каркат. - Тебе стоит дать возможность придержать хоть что-то для себя. - Каркат! - Достаточно сказать, - вздохнул он, - что она никуда не пойдёт. Понятно? Просто оставь эту тему. - Понимаю, - Джон всё ещё был красным от раздражения, и Роуз пришлось успокоить его, положив руку на его плечо. - Я понимаю, если вы захотите, чтобы я ушёл сейчас, - Каркат встал. - Не знаю... Я просто... Я приехал сюда без какого-то определённого плана, Джон. Я просто хотел увидеть это своими собственными глазами. - Нет... нет, Каркат, ты не можешь уехать сейчас. Извини меня! Я понимаю, почему тебе нужно было увидеть это самому, правда! Я бы сам захотел удостовериться, что у моих друзей всё в порядке, если бы они попали в подобную передрягу. Обещаю, Каркат, я не сержусь. Каркат упал обратно в кресло и медленно закрыл глаза. Он пошарил сбоку, разыскивая баллон с кислородом, и Роуз поднялась, чтобы подать ему маску. Каркат сделал несколько глубоких вдохов, ничего не говоря, просто наблюдая за ними, сидящими вместе и смотрящими на него так, словно он был концом света. - Каркат, - медленно выговорил Джон, - с тобой всё в порядке? Каркат покачал головой, глубоко вдыхая. Вриска прижала кулаки ко рту, неожиданно осознав. Конечно же, она видела его старость, знала, по каким признаком её определить. Джон оглянулся на Роуз, и, неожиданно, в его глазах выступили слёзы. - Человек, - проскрипел Каркат. - Я приехал ещё по одной причине. Мне не... слишком много времени осталось в этом мире. Я хотел ещё раз повидаться с вами всеми. - Оу, - слабо выдавил Джон надтреснутым голосом. - Каркат... - Заткнись! Я не собираюсь слышать дебильные сопливые человеческие причитания или блядскую сентиментальную... херню. Просто налей мне ещё. - Ты уверен, что тебе стоит пить? - О, погоди, ты, конечно же, прав - если я не выпью, то буду жить вечно, я совсем забыл. - Каркат мерзко ухмыльнулся и ещё раз сделал вдох из кислородной маски. Они устроили его настолько удобно, насколько могли, принесли покрывала и подушку под голову. Джон недвусмысленно объяснил Вриске, что она постоянно должна быть рядом с Каркатом, пока он гостил у них, и заботиться о его нуждах. Для неё это было неудобно и, очевидно, странно, но она подчинилась без возражений, потому что глаза Джона говорили - ему это нужно. Больше всего ей хотелось быть важной для её хозяина. Когда солнце село, Каркат стал больше похож на обычного себя. Он настоял на том, чтобы ему налили ещё, согласился легко поужинать вместе с остальными. Джон придвинул журнальный стол и они смогли есть вместе в гостиной, окружив Карката небольшим гнездом из покрывал в его кресле. - Неплохо, - изрёк он, - уже лучше, Эгберт. Совсем не уёбищно. - Благодарю. - Я умираю, - сказал Каркат, сморщившись, - но я, блять, не фарфоровый, Эгберт. - Ты был у врачей? Что они сказали о... ну, знаешь... чем ты болен? Каркат заворчал и ткнул пальцем в сторону баллона кислорода. - Где, по-твоему, я раздобыл эту тяжеленную хреновину? На гаражной распродаже? Был я у врачей, всё бестолку. Это, в общем-то, никого не касается. Лёгкие плохие, суставы плохие, болит всё, что вообще может болеть. Ну, как обычно. - Но должно быть что-нибудь, что мы можем сделать! - Да. - Что? - Налей мне ещё вина и прекрати скулить. Я стар, Эгберт. Я своё отжил. Джон выглядел раздавленным. Роуз повернула его голову и поцеловала в лоб, пробормотав что-то успокаивающее на ухо. Каркат мрачно уставился в свою тарелку супа, накрошил в неё кусочков хлеба и стал вылавливать. - Всё в порядке, Эгберт. Жить здесь было довольно неплохо. Лучше, чем, - он задумался, неожиданно вспомнив о Вриске, - чем могло бы быть. Но я просто постарел. - Ты всё продолжаешь упоминать это. - И это продолжает оставаться правдой. От того, что тебе это просто не нравится, я не стану моложе. - Чел, это просто тяжело. В смысле, я даже не знаю, как я буду без тебя. - Переживёшь. - Каркат... - Джон, заткнись. Остаток ночи провели за разговорами, вспоминали былые дни. Дела, которые они могли бы сделать, или должны были сделать. Слова, которые должны были сказать уже давно, и те, которые лучше бы никогда не произносили. Вриска большую часть времени молчала. Роуз поцеловала Джона и объявила, что пойдёт спать. Поднимаясь наверх, она кивком поманила за собой Вриску. Девушка не хотела уходить, пока Роуз не щёлкнула пальцами, настаивая. Они оставили Карката и Джона одних. - Сколько тебе...? - Скорее всего, я не увижу конца вар... года, - пробормотал Каркат. - Они не могут сказать наверняка. - Они уверены. И я тоже уверен. - Мне так, так жаль. Каркат, кажется, обдумывал эти слова с минуту, потом неожиданно потянулся через стол и с силой схватил его за руку. - Это была не слишком короткая жизнь, Джон. В смысле, посмотри на Гамзии. Он будет оглядываться назад на время, что провёл с нами, и это будет лишь маленькая точка на промежутке его жизни, понимаешь? Между мной и тобой для него нет разницы, мы оба будем одинаково малыми точками. - Пожалуй. Каркат стиснул зубы. Джон, очевидно, всё ещё не понимал. - Джон, ты знаешь, сколько будет жить Вриска? Джон прищурился и посмотрел на него. - Какое это имеет отношение к остальному? - Джон. Джон. Я исчезну и довольно скоро. С её точки зрения вы исчезнете лишь немного погодя. Может быть, через пару десятилетий, но для неё это всё равно чертовски скоро. А она продолжит жить. Что с ней произойдёт? - Эй, тогда, наверно, мне и Роуз стоит завести детей! Мы могли бы передать её по наследству. - Такого в тролльской культуре не было. Но тебе стоит об этом подумать, - с серьёзным видом кивнул Каркат. - Господи, я всего лишь пошутил! - Зато я не шутил. Тебе надо думать об этой херне! Подумать хорошенько, хоть раз за твою крошечную ничтожную человеческую жизнь! - Ну, а ты как думаешь, что я должен с ней делать, раз ты такой умный? Каркат посмотрел ему в глаза. - Отпусти её. - Что? - В жопу традиции. Дай ей оправиться и выгони отсюда нахрен. Заставь уйти. Даже если будет пинаться и кричать, выкинь её вон, пусть сама разбирается. - Но.... - Джон. Каркат откинулся назад на своём троне из покрывал и допил вино. - Ты спросил моё мнение. - Ты всё ещё иногда бываешь редкостным козлом. - Рад, что не разочаровал. - Не думаю, что мог бы сделать это с ней. - Ладно, тогда попробуй жить вечно. Это другой вариант. Джон поморщился, и Каркат коротко кивнул. - Я подумаю об этом. - Да уж, - вздохнул Каркат. - Ещё как подумаешь.