Я не унижусь пред тобою...

I want you, open mouthed and on your knees. Ты мне нужна с открытым ртом и на коленях.

      Включив музыку, мы неслись на большой скорости. Машина остановилась возле магазина. Паша, выйдя, открыл дверь с моей стороны. — Только без глупостей, — прошипел он, схватив меня за руку, и вытащил из машины. — Куда мы?       Он не ответил, заходя в дорогой магазин одежды. — Девушка, нам нужно подобрать вечернее платье, — щелкнув пальцами, подозвал он к себе блондинку в короткой мини юбке. — Конечно, у нас пришла новая коллекция. Желаете взглянуть? — У нас мало времени. Подберите что-нибудь побыстрее, на свой вкус. — Он толкнул меня в спину.       Побыстрее? А что, мое мнение совсем не учитывается? Мне в нем вообще-то потом ходить.       Я медленно поплелась за блондинкой, которая откровенно стреляла глазками в Пашу. Толкнув меня в примерочную, она подала мне три платья. Одно красное, пышное, словно на выпускной. Я сразу же отбросила его в сторону. Второе, скрипя зубами, я натянула на себя, глядя в зеркало. Не люблю платья. Белое в пол, подчеркивающее талию и открывая грудь. — Сними, синяки видно, — сказал Паша, отодвинув шторку примерочной. — Кто виноват? — Заткнись и переодевай, — прошипел он, оглядываясь. — Шторку закрой! — рявкнула я, закрывшись. — Ой, да чего я там не видел, — прошипел он, все же задернув штору. — Козел… — Повтори. — Паша дернул штору в сторону так резко, что, мне показалось, он ее оторвет. Он шагнул в примерочную, прижав меня спиной к стеклу. — Я сказала ко-зёл!       Он, схватив меня за шею, ударил головой об стекло, прижавшись ко мне вплотную. Пройдясь губами по щеке, он прошептал: — Плохая девочка. А что делают с плохи… — Кх-кх, — послышалось сзади. — Простите, я принесла вам еще два платья.       Паша, чуть отстранившись от меня, улыбнулся девушке, забирая платья, и швырнул их мне. М-да, даже на людях показывает свой характер. — Примерь, — рыкнул он, выйдя.       Блондинка, включив свое обаяние на полную катушку, продолжала заигрывать с Пашей. Я стояла в стороне с пакетом в руках. Дура, повелась на его внешность, не зная, какой садист сидит внутри. Когда Паша расплатился, он схватил меня за локоть и потянул к машине.       Через два часа я уже сидела в какой-то загородной гостинице напротив большого зеркала. Женщина средних лет возилась с моими волосами. Я откровенно скучала, смотря на Пашу, который вырядился в белую рубашку, закатав рукава по локти. Постоянно поглядывает то на наручные часы, то на меня. Я сижу в легоньком шелковом халатике только что после душа, тело пахнет лавандой. Сделав легкий макияж, женщина вышла, оставив нас одних. Я, встав, подошла к кровати, на которой лежало черное платье, в тон ему перчатки, доходящие до локтя, и кружевное белье. — Трусики не надевай, — сказал он выходя. — Это еще почему? — крикнула я ему вслед.       В ответ мне было молчание и топот его удаляющихся шагов. Посмотрев на белье, я зло схватила его, бубня проклятия под нос, и натянула белье, а сверху платье. — Не буду я ходить без трусов. Я что, Бритни Спирс, что ли?       Все вокруг держали бокалы с шампанским и делали вид, что крайне увлечены беседой. Некоторые женщины поглядывали на меня через плечо, как на возможную соперницу. Конечно, рядом такой красавчик Паша. Их кавалеры тоже смотрели оценивающе. Они явно знали, кто такой Паша, — об этом говорили их кивки и улыбки. Я медленно шла сквозь толпу, держа его под локоть. Опустив глаза и гадая, какого черта меня занесло в такое шикарное место. Здесь ходили люди в черных костюмах, под их пиджаками можно было разглядеть пистолеты. На сцене играли музыканты.       Паша набрал смс, обняв меня за талию, и увлек сквозь густеющую толпу к бару. В баре он нашел свободный стул и жестом пригласил сесть. Затем подался ко мне и заправил прядь волос за ухо так, что его губы оказались совсем близко. Я ощутила его теплое дыхание и, невольно закрыв глаза, неосознанно потянулась навстречу. Его рука легла мне на бедро, поднявшись выше, и ухватилась за край трусиков. Его выражение лица в следующую минуту превратилось во враждебное. — Бунт? — прошипел он.       Я начала оглядываться по сторонам. К счастью, в нашу сторону никто не смотрел. Он, убрав руку, отстранился, осмотрел зал небрежным взглядом (видимо, нашел того, кого искал). Поднявшись, он обратился ко мне. — Пока меня не будет, избавься от них. Но так, чтобы никто не видел. — Что?! — вскрикнула я, привлекая внимание бармена. — Выполняй. И без глупостей, здесь ты не найдешь союзников.       Я придвинула стул ближе к стойке. Потом, посмотрев на себя в зеркало, провела ладонью по бедру и тяжело опустила голову на стол. Попытка не пытка. Я обернулась, убедившись, что на мою скромную персону в темном углу никто не смотрит, и решила попробовать. Я проворно взялась за подол. Заведя другую руку под бедро, я продела палец в трусы и чуть приподняла ягодицы, зацепившись для верности каблуками за поперечину стула. Рванула, и тут песня резко оборвалась. Я решила, что треск — словно иголка проехалась по пластинке — был слышен только мне, но бритоголовый мужчина, стоявший к бару спиной, обернулся посмотреть, что это за звук. Я застыла. О нет. Неловко улыбнувшись ему, я издала нервный смешок. Он собрался подойти ко мне, но дорогу ему перегородил Паша, толкнув его в грудь прошипел: — Проваливай, она моя.       Тот, замявшись на минуту, ушел, не оборачиваясь. — Непутёвая. — Легко сказать, — протянула я обижено. — Иди ко мне, — сказал он хриплым голосом; его глаза потемнели, а у меня пересохло во рту.       Я сползла со стула, подходя к нему. Рванув меня к себе, он коснулся губами моего лба. Резко развернув меня к себе спиной, он снял пиджак, толкнул меня к стулу. Положив его мне на колени, Паша встал у стойки, повернувшись ко мне вполоборота, чуть наклонил мой стул назад, и все во мне оборвалось. Он притиснулся сзади, горячий рот приблизился к моему уху. Я ощутила его эрекцию. — Почему ты не слушаешь своего хозяина? Теперь мы будем мучиться, — тяжело выдохнул он мне в районе шеи.       Я смотрела на людей. Моя спина прижималась к его груди. Он запустил мне под подол правую руку, и та умело скользнула меж бедер к трусам. Я вздохнула, почувствовав его в ту же секунду, его пальцы вцепились в резинку. — Ну, саба, помоги немного хозяину, — скомандовал он и ловко стянул с меня порванные трусы.       Я спешно помогла им соскользнуть до лодыжек и упасть на пол. Вокруг царил сумрак, звучала громкая музыка. Народу было полно, но даже закричи я в голос, никто бы не почесался. Потому что на сцену вышел, как я поняла, виновник этого торжества, и все принялись аплодировать, кричать «С днем рождения!».       Я чувствовала, как его палец медленно кружит по внутренней поверхности моего бедра, поддразнивая и нагнетая возбуждение, а сам он дышал мне в ухо. Уверенный, что никто на нас не глядит, он стал смелее: положил другую руку мне на правую грудь и на миг задержал. Затем широкая ладонь стала гладить ее, пока сосок не затвердел. — Как нервишки шалят, да? Возбуждает… А если нас кто-то застукает?       Я кивнула.       Его вторая рука пришла в движение под смокингом у меня на коленях. Она заскользила вверх по бедрам, затем один палец протиснулся и развел их. Я едва не упала, но он держал меня крепко. Он вынудил меня отвести правое бедро чуть дальше и раскрыться пошире, а я расправила его смокинг, чтобы лучше прикрыться. — Такая мокрая, — прохрипел он, — хочу быть в тебе…       Его пальцы прошлись по стенкам влагалища. Ощущение было столь восхитительное, что я была готова закричать. Кругом столько людей. Комичность этой ситуации возбуждала меня сильнее. Никто в толпе вокруг нас понятия не имел, какие чудесные вещи со мной проделывают. — Эти придурки даже ничего не подозревают… Через какое-то время они все будут мертвы… — Что? — прохрипела я, не разбирая его слов.       Он снова прижался к моей спине. Я окунулась в этот восторг. Я ощущала его тугие мышцы, а большой палец продолжал свое волшебное кружение, другие же скользили во мне, туда и обратно. Он играл на мне, как на музыкальном инструменте. Я затерялась в сумраке помещения, в ритме музыки, в волнах наслаждения. Я хотела, чтобы он весь был во мне. Не только пальцы. Весь он. Целиком. Я отвела правое бедро, и он, уловив намек, запустил пытливые пальцы еще глубже. Я склонила голову вперед, делая вид, будто полностью поглощена музыкой, хотя меня качало на волнах наслаждения, которые он порождал во мне снова и снова, уже приближая к божественному оргазму. — Я хочу тебя…       Впадая в прострацию, я ухватилась за стойку бара правой рукой, и все вокруг погрузилось во тьму, а музыка слилась с утробным стоном. Я не могла поверить, что он делал это со мной здесь и сейчас. Немыслимо было, что я кончила среди музыки и незнакомых людей, стоявших в нескольких футах от меня. Он замедлил движения пальца, когда волны начали затихать; мой затуманенный взгляд вновь обрел четкость. Он выпрямился, продолжая меня удерживать. Я чуть сместилась. Он убрал пальцы и нежно провел по моему бедру. — Плохая девочка. — Он чмокнул меня в висок.       Дав знак бармену, про существование которого я забыла, он заказал мне воды. Взяв стакан нетвердой рукой, я осушила его, со стуком поставила на стойку и ухмыльнулась. Он ухмыльнулся в ответ, но смотрел на меня так, словно увидел впервые. — Тебе пора. Серый отвезет тебя.       Паша прикоснулся ко мне губами в легком поцелуе. В его глазах стояла печаль? Его лицо выражало грусть. В чем проблема? — Что ты говорил тогда? Почему я не могу остаться? — Потому что это опасно.       Он схватил меня за руку, перебросив пиджак на локоть, и потащил сквозь толпу. Затолкав меня в машину, он еще раз поцеловал меня как-то слишком нежно для Паши. Погладив по щеке, он посмотрел на Серого. — Если я не вернусь…вернешь ее к родителям и выпишешь компенсацию в двадцать миллионов. — Что?! — возмутился Серый. — Не хочу, чтобы деньги достались отцу. Половину возьмешь себе и беги, Серый, беги… — Ты чего, брат?! — Ты же знаешь, ты еще вчера понял, что будет в случае моей неудачи.       Паша, пожав плечами, бросил прощальный на меня взгляд и пошел прочь.