Люблю тебя..

Пальцы быстро бегали по клавишам музыкального инструмента, создавая необычайной красоты звук. Быстро меняя свой темп, пианист легко и спокойно переходил от нежных звуков к более грубым. Завороженно следившая за этим девушка, с замиранием сердца сжимала руки у груди и поджимала губки. Музыка будто охватывала ее тонкой пеленой, унося далеко от места, где по-настоящему находилась Ханато. Кобато казалось, будто она находится на огромном поле, усыпанном множеством цветов. Ей хотелось ещё хоть немного побыть там, но мелодия полностью забрала ее из мечтаний, в которые она же и окунула. Открыв ранее закрытые под впечатлением глаза, Ханато с нежностью посмотрела на Киёкадзу. Парень будто в последний раз провел пальчиками по клавишам, оставляя причудливый и очень простой звук после себя. - Это так волшебно, - все с той же детской улыбкой отозвалась Кобато, не сводя взгляда с Фудзимото. Пианист лишь хмыкнул на ее слова, понимая, что мелодия могла быть и лучше. Он всегда был слишком самокритичным к себе и остальным, отчего одобрял что-то крайне редко. Вот и сейчас он придирчиво смотрел на музыкальный инструмент, так ничего и не сказав воодушевленной девушке. - Фудзимото, а ты можешь сыграть что-нибудь ещё? – неуверенно попросила девушка, отведя взгляд в сторону. Посмотрев на нее, Киёкадзу захотелось улыбнуться, но он сдержал свой порыв и снова заиграл. На этот раз мелодия была совершенно иной. Волшебная причудлива, и какая-то странная. Она кружилась вокруг девушки. Но не соприкасалась с ней. Будто, проходила насквозь с снова исчезала. Пытаясь пальчиками поймать лишь ей видимые ноты, Ханато причудливо морщила носик, смеясь. Ее детский и невинный смех смешивался с мелодией, создавая странную, но прекрасную композицию. - Кобато, - пианист остановился и посмотрел на девушку, что замерла в паре миллиметров от него. И когда она успела подойти к нему настолько близко? И когда она стала так странно себя чувствовать в присутствии Фудзимото? Наверное, с того самого момента, когда поняла, что полюбила его. Наверное, с того самого момента, когда Домото признался ей, но она хотела видеть на его месте его, Киёкадзу. - Фудзимото, что это за странное чувство? – тихо спросила девушка, чувствуя, как щечки покрываются рассыпным румянцем. Притянув к себе тугодумную Кобато, парень уткнулся в ее пышные волосы лицом и тяжело вздохнул. - Это чувство - любовь, глупенькая… - тихо шепнул парень, заглянув в милые глаза девушки, которая стала очень дорога ему. Щеки Ханато казалось, не выдержат всей ее краски, но они стойко держались. - То есть, я люблю тебя? – неуверенно спросила девушка, отчего парень еле сдержался, чтобы не засмеяться. Боже, какой она ему сейчас казалось смешной и родной. Так и хотелось зацеловать ее и затискать, но поймав себя на подобной мысли, Киёкадзу тут же мотнул головой, отгоняя ее. - Видимо, так оно и есть, - пианист слабо улыбнулся, потрепав свое чудо по волосам. Девушка скрыла руками раскрасневшиеся щеки и посмотрела в его глаза. Они притягивали, манили к себе Ханато, и она уже готова была полностью отдаться им. - А ты, ты меня любишь? – неуверенно, того гляди заплача, спросила Ханато, опустив взгляд. Видя резкую перемену в настроение любимой, Киёкадзу лишь обреченно вздохнул. Вот всегда она такая, расстраивается раньше времени, плачет по пустякам. Слишком доверчивая, слишком добрая… Полная противоположность ему, но, как известно, противоположности притягиваются и с этим пианист спросить не мог. - Конечно, дурочка моя, - тихо шепнул ей пианист, обхватив ладошками кукольное личико и накрыв ее губы своими. Вкусные, они пахли сладостями, которые она так любила. Нежно ответив на поцелуй, неуверенная и полностью потерявшаяся в своих чувствах Кобато тут же отпрянула и широко раскрыла глаза. - А это зачем? – этого Киёкадзу никак не мог выдержать, отчего рассмеялся в полный голос. Чисто, по-детски, он смеялся так, как не смеялся с самого детства. -Затем, что я люблю тебя… милая моя – нежно ответил Киёкадзу, смахнув выступившие от смеха слезы. Мда, она все такая же, его маленькая дурочка,…. Которую он когда-то полюбил…