Потерянные в раю

I have nothing left, And all I feel is this cruel wanting. We've been falling for all this time, And now I'm lost in paradise. Lost in Paradise Evanescence

Мы были всегда вместе. От начала и до самого конца. В беде и радости. Жизни и болезни. Ни расстояния, ни недостатки не могли нас разлучить. Вместе… Только ты и я… И наша река. Темная вода и больше ничего. Только это нам и нужно. 6 лет. - Кэсси! Кэсси! Выходи! Нам пора домой! Мы уже опаздываем! – надрывался, темноволосый мальчик, но ответом ему служил только шумящий между ветками ветер. Золотое солнце освещало полянку в лесу. Где-то за холмами виднелись башенки старинного дома. - Выходи. – обижено пробормотал мальчик и недовольно пнул лежащий рядом камешек. Тот гулко стукнул о дерево. Звук возник и тут же утонул в густой тишине леса. - Я никому ничего не расскажу. - Даже папе? – задорно спросила девочка, смешно выглядывая из-за дерева. Мальчик заметно надулся. Своего отца он очень любил и всегда рассказывал ему все что с ним происходит, но Кэсси… - Ладно. Не скажу. - Поклянись. Мальчик приложил руки к груди и торжественно произнес клятву известную лишь им двоим. - Теперь пойдем? - Да! За мной, Томми! – звонко смеясь, сказала девочка и, что было мощи, побежала вглубь леса. Том побежал туда, где мелькали яркие рыжие волосы. Бежать за ней тоже, что бежать за восходящим солнцем: теплым, ярким, свежим, но это солнышко только его! Вскоре послышался шум плещущейся реки. - Смотри! Я же говорила! – Кэсси закружилась на месте, от чего ее длинная юбка приподнялась, и образовало круг вокруг хозяйки. Здесь была река. Не слишком широкая, но детскому взгляду это казалось океаном. Прозрачная как стекло вода беспрестанно шелестела и переливалась бликами на солнце. На мелком бережку можно было даже увидеть мальков. - Река. Наша река – весело смеясь пел Томми. Кэсси подошла к дереву, которое раскинулось над рекой, и нацарапала на его шершавой коре две буквы: “К” и “Т”. Без плюсиков или сердечек, как это любили делать влюбленные дети и подростки. Просто буквы. Им не нужна любовь – они выше этого. - Теперь это знают даже деревья! – уверенно сказала Кэсси. 10 лет. - Если будешь так ко мне наклонятся – укушу за нос, – раздраженно пробурчала Кэсси и отвернулась от назойливого Томми. Мальчик засмеялся, зная, что она на подобное не способна, но ее раздраженное лицо выглядело очень смешным. - Знаешь? Я даже не представляю, что будет потом, – задумчиво сказала Кэсс, снимая обувь и заходя в холодную воду по самые щиколотки. - Когда? - Когда твой отец отдаст меня другим. Томми покраснел от возмущения. - Отец этого не сделает. - Я ему противна. Томми захлебнулся беззвучным возмущением. Родители Кэсси долгие годы жили возле, но несчастный случай унес их жизни и девочка попала к отцу Томми – мистеру Велентайну, который и к собственному сыну не так уж хорошо относился, а приемную и вовсе игнорировал. Томми понимал, что отцу противна эта простушка, но ничего не мог с этим поделать. Томми обнял подругу за плечи и тихо прошептал: -Чтобы не случилось, я буду рядом. Но рядом его не было, когда двенадцатилетнюю Кэсси покусали собаки и превратили милую девочку в изуродованного на половину лица запуганного и одинокого ребенка. Ведь тогда не стало его отца и его перевезли к другим родственникам. 15 лет. - Кэсси! Я пришел! Купил кое-чего вкусненького. Помнишь, я писал, что Белла признается своей матери про выпивку. Так вот – я был прав! – ногой закрывая двери, кричал Томми. Покупки с громким шорохом упали на стол, шумел открывающийся и закрывающийся холодильник, гремели полки, а Томми все рассказывал и рассказывал все-все, что происходит в его жизни и вокруг. Он всегда так делал, а если не говорил, то писал сообщениями, которые сотнями сыпались на телефон Кэсси. Даже безвылазно живя на другой стороне города-миллионика, она была в курсе всей его жизни, будто он всегда был рядом. - Сколько можно покупать пончики, я же их не ем. – пробурчала Кэсси. - Зато я ем! – тыкая себе пальцем в грудь, сказал Томми. Он готовил, веселил, болтал, делал все, чтобы Кэсси хотя бы улыбнулась. Она больше не была его солнышком: померкла, жила затворником и почти не разговаривала и все из-за этих шрамов на левой стороне лица. Четыре рваных белых линии, которые искажали прекрасные черты лица. И все из-за того, что его тогда не было рядом. Теперь такого не произойдет! Никогда! Какое же чудо, что он ее тогда нашел. Бледную и замерзшую на берегу реки. Не той, что была у них – черной, будто там была не вода, а масло и слишком большой. Наверное, река всегда будет их сводить вместе. Ведь порознь они никто. 18 лет - Иду! – раздраженно откидывая книгу в сторону и чертыхаясь, Кэсси брела к двери. Томми настойчиво стучал в дверь с явным желанием выбить дверь, что, кстати, было очень странно. Учитывая, что ключ у него был. Кэсс резко открыла двери с явным желанием стукнуть наглеца, о за дверью был не он. Двое, брат и сестра семьи, которая забрала Тома. Люди. Красивые люди, а не монстр, как она. Покраснев, Кэсси быстро захлопнула двери, даже не дав Белле открыть рот. Кэсс сжалась в комочек, пытаясь подавить накатившийся из неоткуда страх, боль и ненависть к своей внешности. - Кэсси! Открой! Томас у тебя? Его последний исходящий адресован тебе. Конечно, а кому же он мог еще звонить кроме нее, но откуда у них его телефон и откуда они знают вообще про Кэсс. - Нет! - Его нет? - Нет! - Но он… - Нет!!!! – в истерике закричала Кэсси, закрывая лицо руками. Том был веселый как всегда, он ничего ей не сказал, за что она могла бы волноваться, а значит с ним все хорошо. Да, с ним все хорошо! - Мы не можем его найти. Помоги нам его найти, – почти умоляюще попросил парень – Крис. - С ним могло что-то случиться. Ты может, не знаешь, но у него талант влипать в неприятности, - с толикой пренебрежения добавляет Белла. Она знает, знает получше их. Они не смогут его понять, Том просто хочет одиночества. Белла и Крис еще постучались, а потом гонимые соседями ушли. Кэсс замерла и напряглась – их действительно нет. Надев бесформенную толстовку с глубоким капюшоном, она не без труда, вышла из дома. 3 года… 3 года, она не покидала свою нору без веской причины и даже сейчас, была уверенна, что на то нет причин, но тревожный колокольчик в голове все равно не умолкал. Люди полу-рысцой перемещались вокруг совершенно не замечая рыжей уродины в капюшоне едва ли не до подбородка. У них свои дела, свои мысли и какое им дело, но Кэсс все равно сжималась в комочек и уже в сотый раз прокручивала в голове возмущенно-матерную тираду, которую выдаст Томми за его проступок и за то, что вытянул ее на улицу к этой своре. Но все вылетает из головы, когда Кэсси видит его сутулую спину. На лице Томми застыла маска усталости и разбитости. Ее солнце не может быть таким. - Тут холодно и тебя ищут. - И пусть. - Волнуются. - Пусть, им полезно увидеть что-то дальше своих эго. - Они ко мне приходили. - Надеюсь, они не были сильно наглыми? - Колотили в двери до тех пор, пока мисс Джулс не пригрозила спустить на них Тутти. Объяснишь им, что Тутти – кошка. Томми ухмыляется. - Нет, пусть думают, что это бульдог. Уходить он не собирался, так же как и извинятся за своих сводных родственников. Я вздохнула и села рядом с ним на перила. Под нами блестела черная гладь воды. - Ты читала “Грозовой перевал”? Помнишь, Кэтрин там говорила, что рай ей будет отвратителен, и она предпочтет им вересковые пустоши. Ну, или что-то такое, смысл ясен. Сейчас у меня примерно такое же ощущение. Я будто потерялся в раю. Меня окружают любящие люди, я успешен и популярен, кучу друзей и море перспектив, но… Я потерялся в этом раю, я один. Тебя будто нет рядом. Ты здесь, вот я могу прикоснуться, но ты слишком далека. Кэсси… Почему ты не можешь присоединится? Я опустила голову. - Ты знаешь ответ. - Шрамы… Ты не уродина, к тому же я же буду рядом! Я отвернулась. - Я тоже как Кэтрин, несчастен в своем раю и хочу только обратно – на реку. - Я тоже. - Томас!! – слышится за спиной вопль Беллы. Мы оборачиваемся. К нам на всех парах мчатся Белла и Крис. Я вижу только их красоту. Ровную кожу, темные волосы, они без изъяна, оба. Вижу отвращение на лице Беллы, когда она видит меня. Мгновение и я лечу в воду, и она любезно принимает меня в свои объятия. Темнота вокруг убаюкивает, нет ни страха, ни вообще каких либо чувств, только баюкающая пустота. - Кэсси! Кэсси! Ты водишь! - Томми, не беги так быстро! Смех и плеск реки. - Чтобы не случилось, я всегда буду рядом! Где-то слышится плеск и словно лучик солнца возникает лицо Тома. Он улыбается и смотрит мне в глаза, потом притягивает к себе, и мы будто летим наверх. Вместе. И наш рай не ограничивается рекой, он там, где мы вместе. - Что ты тут делаешь? – откашливаясь, спрашиваю я - Тоже, что и ты. Тону.