Про снега, льды и вселенскую печаль

     Чарльз был мокрый и злой. Спина взмокла, ноги подкашивались, ладони промёрзли, а на лбу, наоборот, выступила испарина. Единственное, чего хотелось – это залезть в ванну и отмокнуть в течение пары часов. Разумеется, мечты виконта Давена оставались мечтами, а перед глазами маячила армейская канитель. Чарльз за сегодняшнее утро столько раз падал, поскальзывался и проклинал Савиньяка, что был готов лично пристрелить любого, кто будет его кантовать. Ну, может быть, разве что…      – Совершенно не держите удар, капитан, – возмущался Лионель, кругом обходя своего подчиненного. Давенпорт стиснул зубы и молчал. Маршалу во время баталии тоже неплохо досталось, в основном, правда, от Сэц-Алана, который не преминул воспользоваться ситуацией и целился снежками, кажется, только в него. К концу битвы несчастный маршал Ли делал большие глаза и прятался за ближайшие баррикады, лишь завидев порученца.      – Капитан, слушайте, когда я вам что-то говорю!      Чарльз хмуро поднял взгляд, даже не сделав попытки сосредоточиться. Лионель двумя пальцами ухватился за рукав его мундира, приподнял руку, потряс, роняя на землю льдистые капли, и отпустил. Конечность безвольно упала на прежнее место, мокро шлёпнув по бедру. Чарльз про себя отметил, что промок чуть более чем полностью.      – Мда, – резюмировал маршал, – вы необучаемый болван без военного чутья ни на начальство, ни на противников.      – Как прикажет мой маршал, – скрипнув зубами, привычно огрызнулся виконт Давен.      – Ответьте-ка мне, капитан. Сколько еще продлится эта ваша необоснованная хандра? – Давенпорт удивленно изогнул брови, Лионель тем временем бесновато сверкал глазами. – Мне нужен офицер для особых поручений, а не тряпочка, которой вы прикидываетесь последние несколько дней.      – Господин маршал, – проскрипел зубами капитан, – прошу освободить меня на один день от обязанностей.      Лионель покачал головой.      – Если я вам надоел – можете дезертировать, и кошки с вами. Найду – пристрелю. Офицер мне нужен сейчас.      – До вечера.      – Торгуетесь? – Лионель осклабился. – Не знал, что вашими предками были гоганы. Вы нашли плохое время для того, чтобы показывать характер, капитан Давенпорт. Мы на границе Дриксен, и в нескольких хорнах переправа, за которой стоит враг. До вечера, – отрезал Лионель. – Даю вам время до вечера. Если не оклемаетесь к этому времени – пеняйте на себя.      Чарльз хмуро кивнул и хотел было выскользнуть из палатки, но маршал перехватил его за локоть.      – И да. До вечера не смейте появляться в лагере.      Давенпорт открыл рот, чтобы возразить и затребовать время хотя бы на переодеться, но Савиньяк вполне недвусмысленно потянул из-за пояса пистолет. А когда Лионель злился, под горячую руку лучше было не попадать.      Чарльз широкими шагами пересёк полевой лагерь, с внутренним трепетом проходя мимо наваленных снежных баррикад. Командир из него выдался, конечно, ни к кошкам, но у него и не было цели выиграть! Лионель как в воду глядел про «валяние в снегу», валялись в подтаявшей пушистой дряни все без исключения, другое дело, что кому-то это доставляло удовольствие.      В порыве злости капитан ускорил шаг так, что, кажется, он бы взлетел, будь у него крылья. Шаги отдавались в голове, перед глазами размывались пятна и плясали снежные искры, в боку непривычно засаднило. Он чувствовал себя мелкой пташкой, намокшей и выпавшей из гнезда, было жарко и зябко, и Чарльз не был уверен, что не простудится к завтрашнему дню. Он, конечно, не был кисейной барышней, а банальный насморк не смог бы помешать глобальным планам маршала Севера, но Давенпорт наивно надеялся как-нибудь незаметней сдохнуть.      Перед глазами мелькали уже даже не пятна – размазанная по небу серая субстанция, испещренная прожилками то ли облаков, то ли рек. Чарльз летел серой птичкой, такой же, каким цветом были небеса, через туманы, поднимающиеся над покрытой коркой льда рекой, через бело-зеленые леса, через сгоревшие сооружения. Кто-то кричал не на талиг, высокий дриксенец отдавал приказы, а Давенпорт сидел на ветке ели, нахохлившись и переступая с ноги на ногу.      Цепкий взгляд считал и запоминал. Чарльз спорхнул вниз с дерева и мягко опустился лапами на снег. Пятнистый бело-коричневый пёс неуверенно сделал шаг по направлению к лагерю, а потом рванул куда-то вбок. Кто-то закричал, раздался выстрел, послышался стук копыт. Чарльз увидел своё спасение – рогатое существо, похожее на сероглазую темноволосую женщину с пушистыми козлиными копытами ниже бедра, она бежала прочь, и Давенпорт рванул за ней на всех четырех лапах. Она прыгнула на скалу, слишком высоко, не достать, Чарльз завыл и вспорхнул с земли, ловя упругие потоки ветра.      Рогатая литтен сделала прыжок, второй, третий, и Чарльз почти потерял её из виду, но он мог пролететь над долиной, серый пушистый комочек что есть силы махал крыльями. Она бежала на запад, судя по солнцу, кажется, именно оттуда капитан и прилетел, оставалось только поверить и не замечать надвигающейся тени. Загривок птицы будто сковало острыми когтями, в первое мгновение Чарльзу показалось, что он падает, острые когти впились в пёрышки, но на самом деле он просто летел теперь с кем-то другим, схваченный, беззащитный.      … тан!      Чарльз сделал попытку вывернуться из хватки ястреба, но его держали крепко, и оставалось только надеяться, что он еще успеет проследить за литтен. Он летел за ней по прямой, но если вдруг она решит свернуть? Что тогда? Птичьи глаза охватили замерзший водопад вдали, за ним – долина, достаточно пологая, с незаметным спуском – вот что так яростно искал маршал Савиньяк для засады!      Капитан!      Давенпорт еще раз дёрнулся и ощутил тяжесть собственного тела. Нет, он стоял на двух ногах, вытянув руки, наклонившись вперед, почти падая в пропасть. Там, внизу, были камни, острые скалы, они звали, молили, требовали. Чарльз дернулся вперед, но цепкие ястребиные когти на загривке не позволили ухнуть вниз.      Чарльз следил за литтен, скачущей меж камней, и не мог оторвать взгляда, клонясь все дальше и дальше вниз. Маршальская рука сильнее стиснула воротник, готовая в любой момент дернуть его назад. Давенпорт сделал малюсенький шажок вперед и не ощутил под ногой опоры. Почти животный страх образумил, и ястребиные когти всё-таки дёрнули его к себе.      Чарльз чуть не упал на землю, пошатнулся, схватился ладонью за пронзённый острой болью лоб, но все-таки сумел удержать равновесие, поддерживаемый за плечи.      – Что вы видели?      Капитан отнял руку ото лба и страдальчески посмотрел на взбудораженного Савиньяка. Не то что говорить, жить не хотелось.      – Что вы видели?! – повторил маршал, почти прокричал, и залепил Давенпорту оплеуху. Чарльз помотал головой, блаженно обнаруживая, что голова уже не такая свинцовая, и сделал неопределенный жест рукой. Он мог рассказать слишком много, но язык не слушался. Более того, он должен был рассказать то, что видел, но никакой возможности не было! Хотелось спать, нестерпимо хотело свалиться прямо на месте.      Лионель критически оглядел офицера и кивнул в сторону лагеря. Чарльз надеялся, что маршал хотя бы сегодня даст ему нормально выспаться.