Pieces in Play

Киллиан не назвал бы себя человеком, полагающимся на веру. Когда-то он верил и в честь, и в достоинство, и даже в величие Короля. Только вот всё это умерло вместе с его братом. Умерло, как только его вены почернели от яда. В тот самый момент, когда Лиам в последний раз вдохнул и дернулся, отравленный во имя веры в доброту Короля. На протяжении многих лет Киллиан разорял побережья, воруя, по сути, у того же Короля, но ничто из похищенного не стоило и унции того, что Король отнял у него. От грабежа легче не становилось и, конечно, он не менял чёртово положение вещей. Король всё так же сидел себе на троне, а Киллиан всё так же был предводителем шайки подонков, жаждущих от него подробных указаний, как именно им неповиноваться власти и чинить злодейства. И Джонс вёл их за собой, нарушая каждое правило и каждый закон, которым когда-либо подчинялся. Смеялся над убогими, поносил слабых, издевался над бедняками. И его команда последовала за ним. Это была его особая роль, и слишком легко было в эту роль поверить, позволить ей стереть все мысли о семье. Так продолжалось до тех пор, пока не появилась Мила. Он увидел эту чёртову женщину в доках. Она сидела с чашкой чая в руках в углу гостевого дома, устремив свой взгляд куда-то далеко. Он прекрасно знал этот взгляд. Взгляд загнанного зверя. Предполагалось, что они всего лишь выпьют вместе. Он не был обязан делать что-то для неё, а она уж точно была не обязана оставлять своих мужа и сына. Но Киллиан правила нарушал, а Мила хотела именно такой жизни, свободной от предрассудков. Ей хотелось приключений. Ни один мужчина не смог бы ей отказать. Несколько лет они были друг у друга, веселись, изъездили мир, смеялись в лицо штормам… И в первый раз за многие годы Киллиан вспомнил какого это - кого-то ценить. Но так не могло продолжаться вечно. Её отвратительный бывший муж, буквально до краёв заполненный чёрной магией, отыскал их. Киллиан должен был умереть там, в доках. Если бы он умер, Мила бы смогла вновь отправиться на поиски приключений. Но слишком много лет бытует убеждение, что защищать того, кого ты любишь – благородно, с горечью подумал Джонс, рассматривая бутылку в своей руке. Она спасла его. Она любила его, и она умерла вместо него. Вот почему Киллиан сидел на полубаке* своего тихого корабля, покачивающегося в чёрных водах близ самого проклятого из островов, на которых ему довелось несчастье побывать. Неверлэнд. Место, где время остановилось, и дети всегда оставались детьми. Остров анархии и смерти. Идеальное место для вынашивания плана мести. Просто превосходное место, чтобы узнать, как убить неуязвимого демона. Ядовитый куст был первостепенной целью Киллиана, если он, конечно, ещё не засох. Что может быть лучше, чем убить своего заклятого врага тем же самым оружием, от которого погиб Лиам? Пират сделал ещё один глоток. Обрубок руки саднил под насадкой в виде крюка. Было слышно, как волны бьются о киль. Раз или два скорбно звонил судовой колокол, когда те ударялись о борта особенно сильно. Команда попряталась в трюмах: необъяснимая тьма острова угнетала их. Некоторые члены экипажа были на корабле, когда тот впервые приплыл сюда под парусом Пегаса. Некоторые из них всё ещё помнят, как закончил их капитан, вернувшись с этого треклятого клочка земли. - Не похоже, что ты рад вернуться, Киллиан. Джонс-младший почувствовал, как кровь стынет в его жилах. С берега совершенно точно лодок не приплывало. Он специально выбрал место с отличным обзором, чтобы увидеть, если кто-то решит пожаловать. В дрожащем лунном свете ничто бы не укрылось от глаз капитана. Киллиан поднялся с кучи веревок, на которой сидел. Мальчишка, поприветствовавший Джонсов на острове столько лет назад, стоял на перекладине, одной рукой схватившись за снасти, как будто бы вынырнул прямо из воды. Чёртов Питер Пэн. Он даже не смотрел на Киллиана, однако же ухмыльнулся, когда тот уронил бутылку и достал пистолет. Руки у капитана дрожали, но он всё равно выстрелил. Выстрел эхом разнёсся по волнам. Он не мог промазать. Уж точно не в пацана на расстоянии двенадцати шагов, даже если был пьян. Но Пэн выпрямился, даже не задетый пулей. Он отпустил верёвку и снисходительно посмотрел на пирата. - Это так-то ты встречаешь гостей? - Ты убил моего брата! – прорычал Киллиан. Подросток – он всё ещё был подростком, не смотря на то, что прошло уже так много времени – рассмеялся. - Правда? - Он развёл руки, насмешливо кланяясь. – Это то, что ты себе говоришь, да? Что это не ты напоил Лиама водой, которая его убила? Пистолет выскользнул из руки Киллиана, ударившись о палубу. - Она спасла его! Пэн невинно улыбнулся. - И я сказал тебе, что у спасения есть цена, - он прошёлся по перекладине легко, как кот. - Ты не спрашивал какая. Решил, что это будет что-то, а не кто-то, - мальчишка перепрыгнул через отверстие, откуда Лиам был сброшен в море. - Ты сглупил. Твой брат тоже. Я здесь не при чём. Киллиан в оцепенении уставился на Пэна. - Чего ты хочешь? - спросил пират. Король Неверлэнда балансировал на перекладине, стоя на одной ноге. - Хочу? - переспросил он, разводя руки в стороны, по-видимому, изображая из себя канатоходца. Он снова посмотрел на Киллиана, и свет фонаря упал на детское личико, окрашивая его в огненные тона. - Я хочу поиграть. Капитан почувствовал прилив ярости, закипающей в нём впервые за долгое время. - Ты думаешь, что всё это – игра?- жестко спросил он, спускаясь на главную палубу. Пэн рассмеялся, переставляя ноги. - Всё в мире – игра, - сказал он, и улыбка парня заставила Киллиана застыть на месте. - Например, один мой знакомый капитан играет в пирата. Мальчишка вытянулся в струнку, поставил вторую ногу на перекладину и сложил руки за спиной. Теперь он насмехался над военной выправкой, которую Киллиан впервые увидел ещё сидя на колеях у старшего брата. - Как сильно бы он был разочарован. Рука Киллиана сжалась в кулак. - Ты ничего не знаешь о нём, - зло прошептал он. – И обо мне. Парень вдруг оказался за его спиной и закинул руки ему на плечи. - О, однако я знаю, – раздался ледяной шепот над ухом пирата. Хватка мальчишки была железной, и Киллиан вздрогнул, когда демон сжал его плечи сильнее. - Поверьте мне, капитан Джонс, я знаю каждый маленький грязный секрет, который вы таите. Вы в моём мире, и ваши дурацкие правила здесь не действуют. Киллиан вырвался и повернулся лицом к мальчику. - Чего ты хочешь? Пэн улыбнулся той самой демонской улыбкой. - Я же уже сказал. Я хочу поиграть. - Поиграть? В тёмных глазах зажглись нехорошие огоньки. - О да, поиграть. С тобой. - Я не буду играть в твои игры, - рыкнул Киллиан. Мальчишка снова разразился смехом. - Ты уже играешь, - сказал он и вдруг бросился вперёд, оказавшись совсем близко к Киллиану. Пират отпрянул, когда взгляд Пэна, полный ликующей злобы, поймал его собственный. – И, я думаю, нам с Вами будет очень весело, Капитан. Вдруг люк, ведущий в трюм, с грохотом открылся, и Киллиан обернулся, поражённый. - Всё в порядке, Капитан?- Неуверенно спросил Сми.- Мы слышали выстрел. Киллиан вновь обернулся к мальчишке. Точнее туда, где он только что был. Исчез, будто бы никогда и не появлялся. - Я стрелял в птиц, мистер Сми, - сказал Джонс, обыскивая палубу в тусклом свете фонарей. - Всё в полном порядке. Сми, видимо, решил поверить капитану на слово и отступил обратно в трюм. Киллиан вновь вернулся на полубак, но нигде не было и следа мальчишки. Этот факт должен был вызвать вздох облегчения, но лишь заставил волосы на затылке Капитана встать дыбом. В этом Пэне было что-то дьявольское. В его смехе, улыбке, в его злобе. И отсутствие демона не утешало. Это лишь означало, что он где-то в другом месте. Наблюдает. Что-то замышляет. Играет. *** Остров менялся буквально на их глазах. Всё это до жути походило на ночной кошмар. Киллиан мчался сквозь подлесок на крики своей команды. Эти крики казались ему почти такими же страшными, как и последние дрожащие вздохи дорогих – и благодаря магии уже мёртвых – для капитана людей. Он перелез через поваленное дерево и вновь оказался на середине той самой поляны, через которую пробежал пару часов назад. Каким-то чёртовым образом он сделал круг. - Ты должен был поинтересоваться, буду ли я рад тебе. Киллиан повернулся на месте, ощущая, как всё внутри сжимается. - Пэн. - Как мило, что ты запомнил, - ответил Пэн и улыбнулся. Он сидел на том дереве, через которое пират только что перелез. - Какие отвратительные манеры, Джонс. Ты должен взять себя в руки и вести себя подобающе. Киллиан вздрогнул, так сильно голос был похож на голос его первого Капитана. - Это не твой остров, мальчишка, - рыкнул он. - Ты можешь играть в свои волшебные игры и изображать из себя фею, но ты не можешь запретить нам бывать здесь. Питер приподнял брови. - Ты правда в это веришь, да? В этом-то и была вся проблема. Киллиан не верил. Остров казался живым существом, питавшимся страхами. Как будто Джонс и его команда вторглись в его владения, и теперь он наносит ответный удар. И нет, пират ни капли не верил, что имеет хоть какое-то право находиться здесь. Пэн спрыгнул со ствола, приземлившись на мшистую землю почти бесшумно. - Если хочешь, - начал он, всем своим видом показывая, что им двигает лишь невинное желание помочь, – я могу дать тебе то, что ты ищешь. Киллиан вздрогнул, вспоминая смертоносные шипы, водопад и второй яд, лишь на время отсрочивший действие первого. - Мне ничего от тебя не нужно, Пэн,- сказал он онемевшими губами. Питер, казалось, был очень разочарован. - А я-то думал мы друзья, - он медленно вышел на поляну. - Я думал, ты пришёл навестить меня, Киллиан. В конце концов, - он повернулся, его взгляд вдруг снова стал тяжёлым и не предвещал ничего хорошего, - зачем ещё тебе пытаться проникнуть в мой лагерь? Киллиан оглядел поляну, только сейчас замечая ветхие сооружения. - Где моя команда? – спросил он, кладя руку на рукоятку меча. - Они найдут друг друга, – сообщил Пэн, небрежно пожав плечами, – если им повезёт. Меч блеснул в свете луны, когда капитан вынул его. В три прыжка преодолев разделявшее их пространство, Киллиан прижал Пэна к стволу ближайшего дерева и приставил меч к животу мальчишки, а крюк – к горлу. - Довольно игр, – прорычал он. – Отпусти моих людей. - Как? – спросил мальчишка. Его глаза расширились, а на лице вновь появилось эта вечная насмешка. – Я же тут, с тобой. Я ничего не делаю. Пэн прижался к крюку так, что острие прокололо нежную кожу. Тёмные горячие струйки заструились к основанию шеи. - Если ты убьёшь меня, быть может, это спасёт их. Молчаливое злорадство повисло в воздухе: а может это станет их погибелью, коей когда-то стала вода. Киллиан попятился, опустив клинок. Кто знает, какие ещё кошмары может устроить этот засранец после своей смерти. В нём было что-то дьявольское, а если убить дьявола, сделаешь себе только хуже. Пэн провёл по влажной струйке на своём горле пальцами, затем поднес их к лицу, словно бы желая полюбоваться ими. Его губы скривились в ухмылке. - Ещё не готовы закончить игру, капитан? - Смерть – это не игра, – коротко парировал Киллиан, пряча меч. Пэн засмеялся, слизывая свою кровь с кончиков пальцев. - Конечно это игра. Смерть – это величайшее из приключений. Киллиан до боли сжал рукоятку клинка. - Где моя команда? – повторил он. - Некоторые из них уже повстречались с этим приключением, – улыбка, расцветшая на лице мальчишки, ужасала. Пэн присел на корточки, вытянул руку на кострищем. Пламя вспыхнуло и заплясало под его пальцами, словно живое. - Это мой остров, Капитан. Никто не приходит сюда без моего разрешения. И никто не уходит. - Твой остров? Пэн тихо рассмеялся. - Ох, Киллиан, что ещё об этом месте не рассказал тебе твой Король? – вздохнул он, качая головой. Киллиан сжал зубы. Он должен был самолично обмотать ветку этого треклятого растения вокруг горла Короля, стянуть её покрепче и смотреть, как этот подонок умирает. Но вместо этого, Король всё ещё восседает на престоле, а над самим Киллианом издевается какой-то мальчишка. Где-то в лесу раздался вой, от которого у пирата по спине пробежал холодок. Улыбка Пэна при свете костра казалось дьявольской. Он поднял голову и закричал в ответ. И вдруг демонское порождение оказалось совсем рядом с Киллианом. - На Вашем месте, Капитан, я бы поспешил к берегу, – сказал Король Неверлэнда с насмешливой улыбкой. – Ведь вы не хотите добираться до корабля вплавь, не так ли? Киллиан снова оглядел поляну, пытаясь сориентироваться. - Ты меня отпускаешь? Пэн просунул пальцы под лиану, обмотанную вокруг его талии. - Когда игра только-только началась? – протянул он, разочарованно цокая языком. – Какие отвратительные манеры, старина. Как можно быть таким несообразительным! Мы ведь только начали, ты и я. Он указал на одну из тропок. - Но твои товарищи уже заждались тебя, – он снова улыбнулся. – Ну, те из них, кто выжил. Киллиан метнулся к тропинке, но вдруг вновь застыл. - Зачем ты это делаешь? – требовательно спросил он. – Что ты надеешься получить? Пламя отделяло мужчину от Пэна, так что на секунду мальчишка показался капитану тенью, лишь слабый отблеск его демонских глаз был виден в сумраке. - Развлечение, – ответил он и исчез, растворился, как будто бы его и не было. Киллиан попятился, вздрогнув всем телом, и бросился в лес. Пират не был уверен, выведет ли его эта тропа на берег, но куда-то идти, по крайней мере, было лучше, чем оставаться на поляне, где только что стоял Пэн, возомнивший себя Королём. *** Тень мучила их с воздуха, русалки делали то же самое из воды. Они не могли ступить на землю. И не решались выйти в море. По крайней мере, без согласия Пэна. А тот был столь же непостоянен, как и ветер. Буря примчалась с моря, окутав остров плотным непроницаемым туманом. Молнии танцевали по поверхности воды. Среди оставшегося экипажа – капитан уже не считал, скольких потерял здесь – ходили слухи, что эту бурю якобы вызвал знакомый им демон. И как бы сильно Киллиан не хотел заставить их замолчать, что-то в Пэне делало эти суеверия правдоподобными. Единственное, что им оставалось – укрыться в бухте и молиться, чтобы непостоянство Пэна хоть раз сыграло им на руку, и шторм прекратился бы в самое ближайшее время. Команда спряталась в трюме, Киллиан – в своей каюте. Фонарь, подвешенный к потолку, бешено раскачивался каждый раз, когда Весёлый Роджер встречался с очередной волной. Так что свет и тень в каюте постоянно сменяли друг друга. Место, которое всегда было укрытием для капитана, сейчас казалось ему незнакомым и жутким. Сам же капитан сидел на подоконнике и смотрел, как искрится от молний водная гладь. Он не зал, почему обернулся, но что-то заставило его сделать это, что-то вдруг изменилось. Фонарь качнулся. Луч света скользнул в том направлении, куда глядел капитан. Там ничего не оказалось, но лишь только тень вновь скрыла этот участок каюты, как на кровати… Киллиан вскочил на ноги, схватившись рукой за балку над его головой. - Она спала здесь, да? – спросил Пэн. Он растянулся на койке, словно ленивый кот, и держал над головой знакомый лист бумаги, развернув его к свету. Киллиан мгновенно узнал его – рисунок из его стола. Мила нарисовала его, потому что пират рассказал, как чудно она выглядела в их первую встречу. - Верни его на место. Пэн посмотрел на Киллиана, как только луч света вновь осветил моряка. - Или что, Капитан? – мурлыкнул Пэн, приподнимаясь на локтях. Его брови заинтригованно приподнялись. – Всё ещё думаешь, что ты способен меня убить? Даже после всего, что случилось? За какой-то обрывок бумаги и кусочек древесного угля? Пальцы Киллиана сжались на балке. - Я сказал, положи его на место, – прорычал он. - А ты заставь меня, – тихо рассмеялся Пэн. Киллиан пересёк каюту в четыре шага, прижал свой крюк к подбородку негодяя, задирая его голову назад, заставляя мальчишку откинуться обратно на кровать. Пэн со смехом развёл руки в стороны. - Я должен тебя убить, – отрезал пират, выхватывая листок из рук демона. Губы мальчика изогнулись в мстительной улыбке, когда он сжал одну руку в кулак. В этот же момент корабль опасно накренился. Киллиан, потеряв равновесие, упал прямо на Пэна. Над их головами прогремел раскат грома. Теперь губы Пэна были совсем рядом с ухом пирата, настолько, что он чувствовал горячее дыхание мальчишки. Демон прижался стройной шеей теснее к крюку. - Попробуй, – прошептал он. Его рука обвилась вокруг талии Киллиана, притягивая пирата ещё ближе. Киллиан застыл, вспоминая последнего человека, который обнимал его вот так же, в этой самой койке. Щека Пэна, такая же гладкая, как у Милы, прижималась сейчас к его щеке, а стройные юношеские бедра были зажаты между ног Киллиана. Джонс отскочил назад, словно его ударила молния. Весь вид пирата излучал отвращение. Пэн усмехнулся на лежанке. - Как, неужели не сегодня? – разочарованно протянул он, продолжая веселиться. – Если ты не можешь убить даже меня, чтобы получить желаемое, то как же, позволь спросить, ты собираешься убить его? Киллиан пересёк каюту, и теперь их разделял стол. - Его? - Твоего… крокодила, – мурлыкнул Пэн, поднимаясь на ноги, словно кот. – Румпельштильцхена. И хотя Весёлый Роджер не переставал покачиваться, именно слова Пэна выбили у Киллиана почву из под ног. Всё случилось в другом месте, в другом мире. Как так вышло, что Тёмный был известен даже здесь? Киллиан попятился от Пэна, подбирающегося к нему. Теперь они оба кружили вокруг стола. Демон и не собирался останавливаться, преследуя пирата, как какого-нибудь зверя. - И что с того? – спросил Киллиан, сжимая рисунок Милы как талисман. Пэн вытянул руку ладонью вниз и медленно опустил её. Снаружи море успокоилось, и гром затих вдали. - Я знаю это существо очень долгое время, - продолжал Пэн, – и я знаю, что ты хочешь его убить. - Как ты узнал об этом? – насторожился Киллиан. Его люди не говорили о том, что привело их сюда. Они вообще мало о чём говорили, слишком опасаясь Пэна и его тени. Боялись, что станут следующими в их списке. Пэн растянулся в капитанском кресле. - Я же говорил, я знаю все твои секреты, Киллиан, – сказал он, насмешливо разведя руки. – Неужели ты подумал, что я не знаю самый большой из них? Он покачал головой. - Я разочарован в тебе, мой мальчик. Очень разочарован. Я-то думал, что ты будешь более изобретательным в отношении мести. - И чего ты хочешь? – резко спросил пират. – Остановить меня? Пэн улыбнулся, но улыбка эта не коснулась его глаз. - О нет, приятель. Я дам тебе именно то, что тебе нужно. Чтобы расправиться с ним. Всё не может быть так просто. Ничто не может быть настолько простым, когда речь идёт о Пэне. - А цена? Пэн вытаращил глаза в притворном удивлении. - К чему такая подозрительность? Я уязвлён, Киллиан. - Какую бы помощь ты не предложил, мне она не нужна, – медленно произнёс капитан. Его ногти впились в ладонь. – И никогда не будет нужна. Внезапно Пэн переместился, перепрыгнув через стол и приземлившись совсем рядом с пиратом. - Может прийти время, когда ты изменишь своё решение, мой мальчик, – снисходительно сказал он, похлопывая Киллиана по щеке. Киллиан отпрянул и прислонился к стене. Это имя, этот жест, эта чёртова каюта. Здесь обитало эхо Лиама, эхо всего, что пират потерял. - Убирайся, – рыкнул он, отталкивая пустое место. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться, что Пэн вновь исчез, оставив в воздухе лишь свой звенящий хохот. *** Неверлэнд был местом, где всем правили уловки, хитрые трюки и чёртов Пэн. Поэтому еда на корабле вскоре закончилась, но ром в бутылках никогда не иссякал. Поэтому не один, и даже не двое из экипажа, полубезумные от голода и шатающиеся от выпивки, слышали, как «море зовёт их». Эти безумцы сигали в воду, где их поджидали русалки. Команда уже не раз видела, как кого-то из их товарищей раздирали в клочья, съедали живьём, буквально в ярде от киля. Моряки бы и желали скинуть верёвку, чтобы спасти хоть кого-нибудь. Но вот только за неё ухватились бы не люди, а русалки, утащив под воду всех, кто ещё оставался на борту. Ни для кого не было секретом, что всё это – невинные шалости Пэна. Но, выбирая между смертью от голода и алкогольным забытьем, пираты всегда выбирали алкоголь. Для Пэна это было жестоким развлечением: держать команду на самом краю существования, между жизнью и смертью. Только они смирялись с тем, что вскоре умрут голодной смертью, как на палубе появлялась целая гора еды. И моряки ели так много, что еще чуть-чуть, и их животы бы лопнули. Но затем провизия бесследно исчезала вновь. Если экипаж успевал припрятать что-то, совсем немного продуктов оставалось: Пэн поощрял их за хитрость, хоть и не оставлял пиратам все запасы. А когда демон был в особо хорошем расположении духа, команде даже позволялось сойти на берег, чтобы запастись водой и провизией. Однако они никогда не оставались на острове надолго – у Короля Неверлэнда слишком часто менялось настроение. Они редко видели мальчишку, но Киллиан знал, что дьявол с лицом юнца наблюдал за ними неустанно. Он не хотел, чтобы игровое поле оставалось без присмотра, когда на кону были его пешки. Хороший игрок жертвует своими фигурами только когда настанет нужный час. Иногда они отваживались порыбачить ночью, когда луна на небосклоне ярко освещала водную гладь. В такие ночи, когда Тень покидала Неверлэнд. В такие ночи, когда Пэн не глядел на Весёлого Роджера. - Она возвращается! Киллиан вскочил со своего места на носу корабля и осмотрелся. Тень пролетела по небосводу, неся очередного ребёнка. Демону нужны были дети, капитан знал об этом. Все Потерянные Мальчики были когда-то обычными мальчиками, пока Пэн не околдовывал их. Он делал невинных парней жестокими и смертельно опасными. Эти дети охотились на многострадальный экипаж Весёлого Роджера каждый раз, когда они сходили на берег. Иногда охотники проявляли милосердие и просто убивали пленников. Но у Потерянных Мальчиков были и куда более изощрённые способы повеселиться. Возвращались лишь немногие, онемевшие от ужаса, не способные рассказать о своих мучениях. Эти мужчины прятались в трюме даже тогда, когда Тень улетала. Киллиан не знал, что они видели, но этого им определённо хватило, чтобы дрожать от страха. Новый мальчик изо всех сил сопротивлялся, и Киллиан в изумлении наблюдал, как он вырвался и упал. Вода поглотила парня, и кто-то из экипажа бросал в воду верёвки, чтобы вытащить мальца прежде, чем на аромат свежатинки приплывут русалки. Они должны были оставить мальчишку в воде. Его спасение могло разозлить Пэна. Но как только парнишка, подняв голову, назвал своё имя, как только Киллиан понял, что спас сына Милы, каждая капля крови застыла в жилах пирата. Он не смог бы отдать мальчишку Пэну, точно так же, как не отдал бы ему её. Бэлфайр был кровью и плотью Милы; он был сыном, которого они с ней могли иметь. Пэн всё равно бы об этом узнал. Тень, может, и не могла говорить, но она могла послать своих помощников разузнать, что с случилось с Бэем. Киллиан спрятал мальчишку ради Милы, ради всего того, что у них могло бы быть. И это было ошибкой. Бэй нашёл портрет Милы. По началу, Киллиан не мог понять как. С тех самых пор, как Пэн заявился в его каюту, пират прятал этот клочок бумаги туда, где никто бы не смог его отыскать. Но парень сказал, что нашёл его на столе, и Киллиан знал только одно существо, достаточно коварное, чтобы положить рисунок туда. Пират почти верил, что слышал заливистый смех демона, принесённый ветром. Только начавшие складываться отношения были разрушены. Бэлфайр был первым существом, о ком с момента смерти Милы пират вновь захотел заботиться. И он отшатнулся от Киллиана, как будто тот был каким-то монстром. Пэн когда-то взял огромный валун и швырнул его в мирные воды жизни Киллиана, вызвав рябь и волны. Он сделал это ради собственного веселья. Так что пират отпустил мальца, хотя это и значило отдать его прямо демону в лапы. Бэй хотел покинуть корабль, что ж, он его покинул. Киллиан смотрел, как увозят сына Милы, проклиная себя за глупость, за то, что осмелился к кому-то привязаться. Он ненавидел себя за то, что на секунду вообразил, что мальчику нужен лучший отец, чем Тёмный. Но Бэлфайр плюнул ему в лицо. - Ты такой же, как и отец.- Сказал он. Когда лодка скрылась из виду, и Пэновы мальчишки были далеко, экипаж прекрасно знал, что нужно выразить своё одобрение. Даже Сми понял по взгляду, которым его одарил капитан, что Киллиан был явно не в настроении выслушивать осуждающие фразы а-ля: «А я говорил, что так будет». Киллиан равнодушно посмотрел на них и ушёл к себе в каюту. Было бы гораздо проще, думал он, если бы ему было наплевать на всё это. Он открыл бутылку рома и сделал большой глоток. Это не помогло. Он сдержал проклятия, шипя сквозь зубы, и подошёл к окошку, чтобы взглянуть на смутные очертания острова. Может, Бэлфайр был прав. Как мог жалкий пират подумать, что достоин хоть чьей-то привязанности, отдав сына любимой женщины в руки демона? Но парень хотел уйти. Как мог Киллиан заставить его остаться, кроме как связать по рукам-ногам и запереть в трюме? Киллиан сделал ещё глоток, а следом ещё и ещё, пока не начал пошатываться от несильной качки на корабле. Пустая бутылка выпала из его руки, но когда она коснулась пола, то была снова полна. Ром утекал через щели в полу. Капитан не обратил на это никакого внимания, опершись и рукой, и крюком об окно. - Что-то не так? Киллиан не обернулся. Ему ни сколько не хотелось видеть сейчас эту самодовольную, псевдо-понимающую ухмылочку. - Тебе нужен был мальчик, – тихо сказал пират. – Этот мальчик. Ладони с длинными пальцами опустились сзади на плечи капитана. У Пэна были очень тонкие пальцы, как у ребёнка, но в них была сила, способная, Киллиан знал, с лёгкостью свернуть некоему пьяному пирату шею. - Мне нравится заводить друзей, – мурлыкнул Пэн. Его указательные пальцы легонько коснулись шеи пирата. – Ты знаешь об этом, Киллиан. Моряк почувствовал дыхание Пэна у себя над ухом и дернулся в сторону. - Почему именного его? От тихого смешка Пэна волосы на загривке у Киллиана встали дыбом. - О, ты ни за что не поверишь мне, если я скажу, – его руки медленно скользнули вниз, пальцы обвились вокруг плеч. – Но я тебе обещаю: он не забудет тебя, и того, что он попал ко мне по твоей вине, мой друг. Он сжал пальцы и Киллиан с шипением выдохнул сквозь стиснутые зубы. - И да, он не забудет, что это ты похитил его мать и заставил отца пойти на крайние меры, – Пэн свистящим шёпотом выдохнул эти слова, практически касаясь губами мочки уха капитана. – Она была бы жива, не сбеги ты вместе с ней. - Она была бы жива, не убей её собственный муж, – прорычал Киллиан, вырываясь из хватки демона. Пальцы Пэна были словно стальные когти и крепко держали капитана. - И ты всё еще здесь, ничего не делаешь, – прошептал он. – Пока он ходит и говорит, и причиняет боль, и даже убивает. А ты позволяешь ему делать всё это. Он покачал головой, выражая своё неодобрение, его горячее дыхание вновь коснулось кожи Киллиана, заставив того содрогнуться. - Ты потерял своего брата, и, смотри-ка, сейчас ты потерял свою любимую и её сына. - И ты мне поможешь, – горько засмеялся Капитан. -О да, Капитан Крюк, – низко мурлыкнул Пэн. - Как ты меня назвал? – Киллиан обернулся и взглянул на демона. Глаза Пэна потемнели и нехорошо блеснули. - Ты слышал меня, мой мальчик, – ответил мальчишка. – Ты знаешь, кем они тебя считают: пиратом, злодеем, вором… даже убийцей, Капитан. Он резко обошёл пирата вокруг, и Киллиан отшатнулся, прижавшись к стене. - Прими то, чем тебя наградили, и сделай это своим, Киллиан. Больше никто не увидит честного Капитана Джонса. Больше не будет страха перед последствиями. Больше не будет смертей, за которые нужно нести ответственность, – лицо мальчишки было настолько близко к лицу Киллиана, что Капитан практически мог ощутить вкус этих слов на губах Пэна. – Только месть. Пират уставился на демона. - И ты поможешь мне? – переспросил он, выбираясь из алкогольного ступора, пытающего его мысли. – С чего бы? Ладони Пэна сомкнулись на манжете вокруг крюка, поднимая руку Киллиана и вновь прижимая острие к своему горлу. - Румпельштицхен доставляет мне множество проблем уже некоторое время, - шепнул мальчишка. – Не вижу причин не направить на него свободное орудие. - А взамен я должен буду… - Хм-м-м, – улыбка Пэна была холодной и бездушной. – Отдать мне мальчика как жест доброй воли – хорошее начало, Капитан. Продолжайте в том же духе, и я подскажу Вам путь и средства, как добраться до нашего дорогого Тёмного. Делайте всё, что я скажу, и тогда яд и портал будут Вашими. Киллиан сфокусировал взгляд на лице мальчишки. Он мог выглядеть таким серьёзным, гораздо более серьёзным, чем положено изворотливому лживому демону. - И что же ты прикажешь мне сделать? – спросил Киллиан, опуская свой крюк ниже, оставляя небольшие порезы на юношеской коже. Пэн закрыл глаза, удовлетворённо вздыхая. - О, очень много плохого, Капитан, – выдохнул он. Его глаза были полуприкрыты, а на губах опять расцвела та самая демонская улыбка. – Кровь и хаос, и смерть. Все те вещи, что так хорошо известны уважающим себя пиратам. Киллиан подумал о Бэе, когда тот отшатнулся от него. «Ты такой же плохой, как и он». Не всё ли равно, раз теперь он проклят? У него не осталось никого, кто бы в нём разочаровался, кого бы он мог опозорить собой. Будет ли всё это иметь хоть какое-то чёртово значение, если он поступит так, как прикажет демон с лицом юнца? Никого, кроме Киллиана, это волновать не будет. А самому Киллиану, чёрт возьми, уже всё равно. - Ты клянёшься, что укажешь мне путь к моему крокодилу и дашь яд, чтобы убить его? Пальцы Пэна погладили запястье Капитана. - Разве ты не доверяешь мне, Киллиан? – спросил демон, наклоняя голову, подставляя горло под крюк ещё немного. - Ни капли, – ответил Киллиан, наблюдая, как из царапин на шее Пэна течёт кровь. Всё что ему нужно сделать – лишь нажать посильнее, и мальчишка буквально потонет в ней. Но тогда пират навсегда останется тут, в ловушке, и не приблизится к своей цели ни на йоту. - Тогда я клянусь, – мурлыкнул Пэн. – Верь мне и делай, как я тебе скажу, и ты получишь столько яда, сколько тебе нужно, и путь из этого мира будет тебе открыт. Как только наступит нужное время. - И когда оно наступит? Пэн засмеялся, скользнув пальцами по крюку, осторожно отодвигая его от своей шеи. - Ты хочешь, чтобы я испортил весь сюрприз? – протянул он и покосился на наконечник крюка. – Воспользуйся им, Киллиан. Это будет весьма… поэтично. Киллиан отступил, глядя на крюк. Он носил его из-за крокодила. Этот крюк отметил пирата как человека, искалеченного Тёмным. Оружие и напоминание о том, что он потерял, и кем является теперь. - Моё имя – Капитан Крюк, – медленно произнёс пират. Fin _____________________ *Полубак или форкастель - палуба, расположенная выше верхней палубы от форштевня по направлению к миделю, приблизительно на ¼ длины судна; кроме увеличения внутреннего пространства корабля, П. имеет также то значение, что на волнении корабль с П. не так легко зарывается в волны, как без П. (Большой энциклопедический словарь Брокгауза Ф.А., Ефрона И.А.)