Вэриди. Тюрьма "Долина Еннома"

Буквально через пару минут я начал замечать что-то странное, некоторую неуловимую разницу между мной и этим "мной, который не был я". Не поймите неправильно: если говорить о чисто физическом сходстве, тот тут мы были как близнецы, но в смысле поведения и манеры вести себя… Я точно знаю, что так себя не веду! На лице этого "я, который не был мной" играла блудливая улыбка и, когда я говорю "блудливая", то имею ввиду, что выражение у него было "трахни меня" без вариантов и двусмысленных толкований. Он был похож на девицу, - я точно не такой! - вдобавок, при отдалении камеры стало видно, наконец, что этот "неправильный я" абсолютно голый. Это так я выгляжу? Камера выявила и остальную обстановку, выдав, что "мой плагиат" находился в той же самой комнате, что и я сейчас, только, конечно, она была еще новенькой и чистенькой, намного более красивой. Кто бы ее ни делал, он делал ее для кого-то очень дорогого. - Ральф, - раздалось откуда-то из глубины комнаты, скорее всего, от того, кто снимал. – Ложись в постель, сегодня мы не будем делать это. - Глупости, - Ральф подошел прямо к камере, похоже, обняв кого-то за ней. – Я хочу тебя, и просто так ты не отделаешься! – послышались звуки борьбы и поцелуев, камера запрыгала: - Ну же… не упрямься… - мурлыкал Ральф, - я знаю, ты хочешь меня тоже… я вижу, как ты смотришь… - Прекрати! – кто-то за камерой явно сильно толкнул Ральфа, и тот упал на кровать в самой бесстыдной позе, раздвинув ноги и демонстрируя блондинистую шерстку с торчащим членом и все другое, что там полагается, тоже. Камера выровнялась. - Обожаю, когда ты груб… Это значит, что скоро ты сдашься! - мурлыкнул Ральф, поднявшись, даже не сдвигая ног и вновь улыбаясь, потом перевернулся на живот, опираясь на локти и выпятив зад, как кошка в течке. Одна из его рук скользнула по собственным ягодицам, пальцами он вошел в себя, потом повернул голову к снимающему. – Иди сюда… ко мне… Здесь всё тебя хочет… - Это не подействует! – спокойно сказал голос за камерой. – Ты сошел с ума, если доктор застанет нас… - Да мне плевать, чего хочет старый хрен! – огрызнулся Ральф. – Он может убираться к черту вместе с остальными ублюдками этой клиники. Я прикончу его и спущу в Ад!.. Ему там самое место! – с последними словами Ральф дико расхохотался, вызвав дрожь даже в моей спине. В этом смехе было что-то бесчеловечное и абсолютно ненормальное, слишком громкое и истерическое, наигранное и неестественное – он не шутил, мысль об убийстве доставляла ему какое-то особенное удовольствие, и говорил он не просто так, для красного словца. - Перестань, это омерзительно! Даже не смей говорить так больше! – голос за кадром был полон отвращения, и это подействовало на Ральфа: он скуксил милейшую мордашку, не сумев, однако, погасить до конца безумный огонек в глазах, и крадущимся кошачьим шагом вновь приблизился к камере. - Ну, прости… - мурлыкнул он, явно погрузив руки в волосы невидимого оператора. – Я буду хорошим мальчиком… или плохим! Как ты захочешь. Лучше накажи меня… отшлепай!.. Я хочу, чтобы ты снова кончил мне в рот, как тогда… мой Вэриди… Это имя выстрелило мне в голову, и с отупелым состоянием морально умершего я наблюдал, как камера явно встала на невидимый постамент, а в ее ракурсе появился мой незабываемый рыжий сокамерник. Он был такой же, как сейчас, но только в халате и костюме, находившемся под ним, похожий на доктора или психиатра, что точнее. Почему у меня так сердце бьется? Ральф просто кинулся к нему на шею, и они сцепились в хищном поцелуе с влажными причмокиваниями и откровенно видными языками. Было так странно видеть Вэриди, обнимающим твою точную физическую копию - за Ральфом я старался не наблюдать. Длинные ресницы, пушистая рыжая челка, падающая ему до самого вздернутого носа, и пальцы Ральфа, хищно ползающие по его волосам. Халат полетел на пол, а костюм расстегнулся быстро, будто сам собой. Вэриди, тяжело дыша, откровенно возбужденный, прислонился к стенке, полуприкрыв глаза, пока блондин жадно облизывал и покусывал, покрывая поцелуями его торс и соски, видные в расстегнутой одежде. Линию рыжих волос, спускающихся стрелкой, Ральф одарил особым вниманием, зарываясь в нее носом: кажется, он сходил с ума от интимного вкуса и запаха Вэриди. Мои щеки невольно покраснели при виде такого зрелища: Ральф умело, плавно и с явным удовольствием отсасывал рыжему, жадно заглатывая его немалое достоинство в рот, стоя перед ним на коленях. Понять меня может только тот, кто видел буквально самого себя, делающего минет другому, не безразличному, как я начал осознавать, тебе человеку. - Ральф… - это был стон Вэриди, голова которого упала на грудь, прикрыв лицо челкой, а пальцы вцепились в стенку. В этом стоне было не просто животное удовольствие, в этом стоне была любовь. Взгляды любовников встретились, и, кажется, что блондин читал в них, как в открытой книге, потому что отстранился, отойдя к кровати и улегшись на нее с раздвинутыми ногами и протянутыми к партнеру руками. Вэриди больше не сопротивлялся: сломанный ласками и страстью блондина, он приблизился к кровати и склонился над Ральфом, плавно введя в него пальцы. Мальчишка весь выгнулся с грацией змеи к нему навстречу… Я закрыл глаза не в силах видеть этого, но низкие стоны Вэриди и более высокие Ральфа отдавались набатом в моих ушах, всверливались в мою невозмутимость, доводили до умопомрачения. Я выключил видео, стараясь не смотреть на экран, и рухнул на кровать, бездумно изучая взглядом ободранный потолок. Значит, вот почему Вэриди интересовался мной: потому что я был точной копией его обожаемого Ральфа, кто бы ни был этот псих. Сказать, что меня это уязвило - не передать и тысячной доли моего состояния. Наши с ним встречи подверглись старательным воспоминаниям и маньяческому пересмотру в новом ракурсе. Теперь, даже если на самом деле ничего не было, я видел в каждом взгляде и жесте рыжего любовь к Ральфу. Видел ли он меня вообще как такого? Логика и молодость редко дружат. Казалось, я не воспринимал Вэриди в "таком" смысле, но стоило появиться неожиданному сопернику, и чувство собственничества принялось душить меня эгоистической ревностью, а уязвленная гордость билась в нестерпимой истерике. Дело было не просто в нашей с Ральфом идентичности. Вэриди любил его настолько, что до сих пор не мог забыть и невольно искал похожий прототип. Хотя… откуда мне знать, что этот Ральф вообще умер? А шашни Вэриди и Джеймса? Сквозь все это адское ассорти ярким всполохом проступала самая настоящая боль, исходящая щупальцами из моей груди и головы, пожирающая мое тело, как раковая опухоль, но куда быстрее. "Лэсти… мое солнце…" Неужели я такой дурак? Улыбки Вэриди, тепло его взглядов, его поддержка, его защита… Еще сегодня утром, когда он смотрел в мои глаза и наши губы едва не встретились… Черта с два я такого хотел, конечно! В создавшейся ситуации я не задавался только единственным и наиболее важным из всех вопросов: а что я сам чувствую к Вэриди? - Вэриди… - шепнул я с невольной грустью, острее чем когда-либо ощущая свое полное одиночество. Я столько времени был так близко к нему и все-таки ни на йоту не стал понимать его лучше. Внезапно надо мной склонилось лицо Ральфа, освещенное безумной улыбкой, едва не заставив меня вскрикнуть от ужаса и неожиданности. - Привет, - помахал он рукой, и я вскочил на локти, подавшись назад, потому что моя "недокопия" слишком сильно приблизила свое лицо к моему. Он стоял на той же кровати, на которой я лежал, на четвереньках, склоненный над моим телом. Из одежды на нем красовалась только рубашка и трусы - тот еще писк моды, если хочешь, чтобы от тебя глаз пораженных было не оторвать. - Кто?.. – мои губы с трудом задвигались сквозь наркотическое онемение ужаса. – Что?.. - Я - Ральф, - объявил он с торжеством ребенка, уверенного в своей абсолютной неотразимости. – Как тебя звать? - Лэ… сти… - выдавил я, содрогнувшись. Мои черные глаза, приправленные безумием, даже у меня самого вызывали какой-то мистический ужас. Я гадал, откуда он взялся и что собирается делать, ведь судя по записи, он был здесь, когда клиника еще работала, а теперь все мертвы, но он здесь… Внезапно и совершенно не к месту он больно ущипнул меня за щеку, автоматически получив от меня по руке. - Больно же! – возмутился он. - Мне тоже! – огрызнулся я. - Ты - результат опытов? Это какая-то пластика? Зачем меня пародируешь? - Тоже мне, шедевр, чтоб тебя пародировать, - раздраженно заметил я. – Я твою рожу первый раз вижу, и сам хотел бы знать: кто взят с кого. - Конечно, с меня, - "скромно" заявил он, вновь приблизившись к моему лицу – я снова шарахнулся назад: - Чего пугаешься? Не хочешь, чтобы я тебя касался? – он дурацки захихикал. – Красиииивенький! Так хочется узнать: как это будет с самим собой? В следующее мгновение он бросился на меня, прижав мои руки к кровати; я не сопротивлялся от неожиданности, но даже когда попытался, то не смог – этот псих обладал неимоверной силой, мне казалось, что я пытаюсь сдвинуть гранитную плиту. Он склонил голову, утонув лицом в вырезе моего синего комбинезона и, найдя губами мой сосок, жадно укусил его, заставив меня взвыть от ярости и зарычать одновременно: - Какого хрена ты творишь?! - А что непонятно? – эти бешеные черные глаза с длинными девическими ресницами вышибали дух вблизи - я больше никогда не смогу посмотреть на себя в зеркало. – Собираюсь тебя изнасиловать! - Ну, здравствуй, Ральф! – вдруг раздался голос, вызвавший мурашки у меня по спине и обрадовавший одновременно. Ральф повернул голову, а я не смог сдержать возглас: - Вэриди! У двери, действительно, стоял рыжий, но на его лице место привычного теплого выражения заняла странная маска: спокойствие, участие и контроль. Он даже не смотрел на меня, а исключительно на безумного блондина, который вскочил с кровати и бросился к нему на шею с радостным воплем, намеренно пародирующим мой: - Вэриди! Наконец-то… - он радостно обвил рыжего, как удав свою жертву, гладясь о его грудь с щенячьей преданностью. – Как долго я ждал тебя! Так долго! - Я думал, ты погиб, - спокойно заметил Вэриди, приподняв подборок и заставив его взглянуть себе в глаза. – Я думал, что доктор убил тебя… - Не-а! – с какой-то особенной гордостью засмеялся Ральф. – У него кишка тонка! Они все пытались! Все! Но я всех перехитрил! - Ты понимаешь, что ты сделал? Ты убил людей… много людей, Ральф, - укоризненно заметил рыжий. - Я убил бешеных собак! – зло возразил блондин. – Ты знаешь, на что они способны! Они заслужили свою смерть – все до одного! Я наказал их! - Да, - с тихой грустью заметил Вэриди. – И как? Как тебе теперь, Ральф? - Немного… грустно… - тоном обиженного ребенка ответил он, тут же снова принимаясь тискать Вэриди. – Но сейчас ты здесь, и грусть прошла! Ты же пришел забрать меня, верно? Вэриди… мой Вэриди… - Как же Мэгги, Ральф? - спокойно напомнил Вэриди. - Помнишь, она всегда приносила тебе что-нибудь сладкое на завтрак и дарила потрясающую улыбку? Как же Фрэнсис, который так любил собак, что даже пародировал их? Как же доктор, Ральф? Он не тронул тебя и пальцем, любил тебя и сотворил только для тебя эту комнату? - Но он отнял у меня тебя! - рыкнул Ральф, отстранившись от рыжего. - Он проводил над тобой опыты, Вэриди, как ты можешь… Он истязал других! И остальные спокойно позволяли это! - Он все еще мог любить, его можно было вылечить, заставить осознать свою вину, Ральф, - мягко укорил Вэриди. - Наказание достигает своей цели, когда тот, кого наказывают, осознает, ЧТО он натворил. Ты отнял у этих людей право понять это и искупить со временем, ты отнял право наказать их по-настоящему! - Ты лжешь! - тон Ральфа стал ледяным. - Они делали это годами, и никто из них не сожалел и не испытывал чувство вины, они бы и сейчас мучили больных, если бы я не освободил их всех разом! О, эти сестрички, делавшие нам процедуры, как они визжали, когда я сделал то же самое им… - он рассмеялся на бис своим жутким смехом. - А доктор… он ползал передо мной на коленях, целовал мне ноги… старый козел готов был сдохнуть за один мой любящий взгляд! Он и сдох, бросившись с крыши по моей просьбе - это был счастливейший момент моей жизни! - Ты погубил себя, Ральф, - покачал головой Вэриди. - Ты перешел границу, и теперь ты - бешеная собака. - Но я же могу это искупить, разве нет, Вэриди? - голос блондина стал ядовито-шелковым. - Если у тех, кто убивает и истязает, есть право на искупление, то у меня оно есть и подавно, верно? Помолюсь, постою на коленях - я чист! - Но ты не осознал своей вины, Ральф. - Если ты хочешь, чтобы я сожалел об убийстве убийц и изуверов, то как-то это не лезет в мой организм, и я никогда не созрею для этого, - усмехнулся Ральф, скрестив руки на груди. - Довольно этой болтовни, Вэриди, я всегда считал, что самое бесполезное между нами - это разговоры. - Забавно, - усмехнулся рыжий, напомнив мне прежнего, "моего" Вэриди, - я всегда считал бесполезным как раз всё остальное! - Ты забыл одну маленькую деталь, - подметил Ральф. - Я знаю твои слабости и жажду их использовать, потому что хочу тебя… трахнуть! - в следующий момент он со всей силой навалился на Вэриди, приподняв его в воздух и обрушив его спиною на дверь так, что ее вышибло, и тело рыжего упало в коридор. Он потерял сознание. - Вэриди!!! - я кинулся, как ненормальный, не думая, не рассчитывая, ведомый жутким страхом за рыжего. Умно! Ральф со всей силой пнул меня в грудную клетку так, что я отлетел назад на кровать, будучи не в силах дышать - кажется, он сломал мне ребро. Не знаю почему - видимо, из-за психологической патологии - его сила превосходила в несколько раз силу обычного человека. - Лежать, песик! Всему свое время, и твоя очередь еще наступит, - глумился Ральф, подхватывая Вэриди на руки. - Шевельнешься - я сломаю Вэриди руку! - с бешенством предупредил он. Он покопался где-то за теликом, и из стены выдвинулась кушетка с ремнями, к которой он привязал находящегося без сознания рыжего, потом без лишних церемоний плеснул ему в лицо бокал с водой и дал пощечину, чтобы привести в себя. Золотые глаза распахнулись, Ральф заботливо подтер платочком кровь, текущую с угла рта Вэриди, потом насмешливо заметил: - Знаешь, когда-то я думал, что тебе идет любая одежда, но это… - он ткнул пальцем в грудь рыжего, укутанную синей униформой. – Не твое! - послышался треск ткани, и блондин с презрением сорвал одежду, высвободив тело Вэриди, потом отступил, любуясь им: - Намного лучше! Твое тело все такое же красивое… Пора тебе напомнить, как им пользоваться, - радостно заявил он, приблизившись и склонив голову к груди рыжего. Его губы без церемоний поймали сосок, кусая и зализывая его, я заметил, что руки Вэриди слегка напряглись. Твоя кожа… - казалось, блондин вошел в какой-то транс, едва прикоснувшись к телу Вэриди. – Твой запах… Как же я скучал по всему этому!.. Но… ты какой-то напряженный… Пытаешься сдержать себя? Не нужно, Вэриди, не со мной! - Может, перестанешь? – сухо спросил мой сокамерник. – Прошло время, когда я хотел этого с тобой. Это не настоящие чувства, Ральф. Ральф улыбнулся, игриво протопав пальцами до рыжих лобковых волос и забавляясь ими, дразняще соскальзывая на плоть Вэриди, которая, к моему удивлению, начала крепнуть. - Лжеееец, - ласково протянул блондин, потом затянул ремни потуже, чтобы ноги Вэриди раздвинулись. Тело рыжего вспотело, он тяжело дышал, сжав зубы, как будто сдерживаясь изо всех сил. - Обычно ты дольше сопротивлялся, а сейчас посмотри - я едва погладил, а он уже наготове… – с удивлением заметил Ральф. - Опять сделал перерыв? Вэриди, ты хочешь умереть? Я не позволю! Потрясенный, я наблюдал, как блондин вошел в Вэриди всего двумя пальцами, и тот застонал, выгнувшись в своих путах, его плоть напряглась до предельных размеров. Я никак не мог понять, что с ним происходит: это не было похоже, словно его действительно так уж волновал Ральф, скорее на то, что он потерял над собой контроль. - Что ты делаешь с ним?! Это наркотик? – зарычал я, придерживая адски ноющий окровавленный бок и пытаясь безуспешно подняться с постели. - Ты совсем идиот? Я спасаю его! – повернув голову в его сторону, пояснил Ральф, потом, заметив мой обеспокоенный вид, ухмыльнулся. – Так ты не знал, да? – склонившись к лицу рыжего, он погрозил ему пальцем. - Вэриди, негодник, почему ты не сказал ему? Я думал, что это он выполнял мои функции при тебе! - Ральф!.. – Вэриди дышал, как загнанная лань. Ральф развернул кушетку боком, чтобы мне было видно всё, что делает он и как реагирует на это Вэриди. - Доктор жаждал сделать свое тело привлекательным для меня и проводил опыты на Вэриди. Разве ты никогда не чувствовал, какой приятный запах исходит от него вблизи? Мммм… - Ральф закрыл глаза, вдыхая запах кожи Вэриди, который я тоже, признаться, уловил. – Этот состав специально разрабатывали по самым любимым мужским ароматам, запах становится сильнее, когда Вэриди возбужден. Его тело намного более восприимчивое, чем тело обычного мужчины… - пальцы Ральфа стиснули сосок Вэриди, заставив его взвыть. – Его соски чувствительны, как у женщины, его тело безволосое, кроме "нужных мест"… - Ральф любовно погладил рыжую шерстку над членом, потом спустился и без промедления, с какой-то смакующей жестокостью вонзил пальцы в анус Вэриди – рыжий забился, кончая. – Смотри… только смотри, как он реагирует!.. - это зрелище было до ненормальности привлекательным, я не мог отвести глаз, хоть и желал этого всем сердцем и ненавидел Ральфа за то, что он делал с Вэриди. Как тогда, когда я видел его с Джеймсом, я чувствовал возбуждение при виде изгибаний этого тела, пошло-довольных золотых глаз, разлета рыжей челки и движений стиснутого чувственного рта, против воли отдающего желанные стоны. Ни малейшей капли притворства - одна искренняя, сводящая с ума страсть и - подумать только! - всего лишь от того, что в него ввели пальцы: – А здесь он ощущает ласки особенно остро… - томно продолжил Ральф. - Он – мужчина, созданный, чтобы заниматься сексом с мужчинами… прекрасный, умный, загадочный… Он всегда сводил с ума, еще и до физиологических изменений в своем теле… Но есть побочный эффект, - он повернул голову ко мне. – Его секс-движок работает на двести процентов. Вэриди нужно заниматься сексом чаще, не меньше двух-трех раз в пару дней, иначе его сердце разорвется. Единственное, чего доктор не учёл, конечно же, его моральной силы воли: никто и близко не догадывается, какое перед ним уникальное создание, потому что он полностью себя контролирует... Пока трахается вовремя! Ральф снова замурлыкал над Вэриди: - Помнишь, доктор подарил тебя мне… - наклонив голову, он принялся бесцеремонно облизывать его член от семени с таким удовольствием, словно перед ним было мороженое, а я почти не видел этого, потому что всё никак не мог прийти в себя, переосмысливая услышанное. Может, он лжет? Все-таки он псих и, вполне вероятно, не до конца осознает действительность… Однако насчет запаха он не лгал. Запах Вэриди, и правда, волновал меня с самого начала. Но в остальном… Что бы он там ни говорил, а Вэриди всегда вел себя как настоящий мужчина с головы до ног, он никаким боком не был виноват в том, что с ним сделали. Боже, я считал его шлюхой, но с Джеймсом он "по нужде"… или нет? А со мной? "Если не кончу – сдохну…" – вспомнил я его слова. При всем при том я не верил, что влияние на закоренелых преступников и ублюдков Вэриди мог добиться одним запахом и внешней привлекательностью. Может, на некоторых и действовало, но вряд ли на всех поголовно - это абсурд. Что-то еще тут было. Тот приговоренный, который так легко успокоился от взгляда Вэриди… И как хорошо он контролирует себя: когда его ласкали трое мужиков, он даже не дрогнул, ничем себя не выдал. Впрочем, в тот миг он был весьма удовлетворен Джеймсом, ведь - насколько я понял - такой срыв и потеря контроля с ним происходит только после некоторого воздержания. Что это значит? Что Вэриди не спал с Джеймсом по меньшей мере последние пару дней? Почему, если знает, как это опасно для его жизни? Глядя на блудливое торжество Ральфа над Вэриди, я не смог сдержать чувство тошноты: блондин сходил по Вэриди с ума, но спокойно игрался с любимым мужчиной, как с куклой, пользовался слабостями, которые Вэриди получил по его вине. Это было чистейшей воды насилие над любимым существом - ничего более мерзкого в жизни не видел! - Вэриди, Лэсти, вы чем там занимаетесь?! Где мусор, вашу мать? - раздался такой до боли знакомый и родной голос Брайана из передатчика в ошейнике на моей шее. Ральф напрягся, раздраженно нахмурившись, его глаза снова зажглись бешенством: - Я и забыл, что вы здесь не одни. Нам могут помешать! - он склонился к обессиленному оргазмом и его тисканьями рыжему. - Потерпи, скоро мы будем вместе… после того, как я уберу всех лишних! - Ральф, - голос Вэриди был глух, но спокоен. - Если ты тронешь еще хоть кого-то хоть пальцем, я не прощу тебя, ты понимаешь? Мне придется тебя убить. Блондин на миг грустно взглянул в окно, потом опять идиотски засмеялся: - Всегда хотел посмотреть на подобное зрелище! - он приблизился ко мне с наручниками, которые извлек из шкафа под книгами. - Похоже, ты мне еще пригодишься, если Вэриди будет слишком глупить. Я попытался вскочить и врезать ему, но больные ребра сделали меня чертовски неловким: мой маневр не удался и вдобавок я получил новый удар по болящим костям. Всегда не понимал: как это в фильмах стоят на ногах, получив десять-двадцать ударов? Герои, блин. Ральф аккуратно и основательно приковал мои руки и ноги к изголовьям кровати, издевательски чмокнув меня в щеку по пути. Я, не сдержавшись, плюнул ему в лицо, получив пощечину, едва не свернувшую мне шею. - Ты за это заплатишь! - прошипел он. - Я трахну тебя на глазах у Вэриди, потом вырву тебе кишки и покажу ему, чтобы он понял, кто из нас лучше для него! - А твоей "трахалки" на всех хватит? - зло рассмеялся я, глядя на него в упор. – Оставь Вэриди в покое! - Ральф… Ральф! - с мольбой крикнул Вэриди вслед блондину, когда тот направился к выходу. - Прошу тебя!.. Отпусти Лэсти и остальных… Мы уйдем вместе, куда захочешь. Я буду только твоим. - Да… - Ральф подошел к нему, лаская густые коньячные пряди, а Вэриди, даже голый и в унизительной позе, умудрялся выглядеть гордо, приподнимая к нему навстречу губы. - Ты будешь только моим… Но как ты не понимаешь?! Твоя протекция за них… - он указал пальцем в моем направлении. - За него! Бесит меня еще больше. - Ральф, он мне не нужен. - Все, кто нам мешает, умрут! Он скоропалительно вышел, и на краткий миг установилась тишина: Вэриди бездумно смотрел в потолок, а я - на него. - Ты в порядке, Лэсти? - повернув голову, вдруг ласково спросил он. - Кажется, ребра задеты - не смертельно! И... это ты меня спрашиваешь? - невольно поразился я. - В порядке ли ты? - Нет, не в порядке… - длинные ресницы на секунду закрылись. - Вэриди… то, что он сказал… - тихо начал я. - Видел Ральфа? - золотые глаза распахнулись, и в них зажегся злой огонек. - Я упаковывал в рубашку таких психов каждый день. Не нужно меня сердить. - И в мыслях не было, - улыбнулся я, радуясь, что он не сломан морально откровениями Ральфа. - Но… - тонкий профиль Вэриди с вздернутым носом вновь уставился в потолок. - Скажи мне все же, что ты чувствуешь? - Ты шутишь? - усмехнулся я не без горечи, Вэриди опять повернул голову в мою сторону. - Я - последний, кто будет испытывать какую-либо ерунду по этому поводу. Ты забыл, что из-за моей внешности я подвергаюсь нападкам гомиков и извращенцев с детства? По крайней мере, ты можешь оправдать себя экспериментами, а я такой сам по себе. Мы в одной лодке. - Лэсти… - наши взгляды встретились, и что-то потекло между нами, даже боль в ребрах отошла на задний план. Золотые глаза Вэриди не просто смотрели мне в душу, теперь и я видел в них столь же глубоко. Один взгляд был куда интимнее и откровеннее секса и поцелуев: в нем светилось доверие, понимание и толика мистики, без которой вообще невозможна любая связь, ведь досконально изученное перестает нас волновать. Как странно, что за такой короткий период он успел вдруг стать мне дороже кого бы то ни было в этом безжалостном мире. Мне хотелось - странное желание! - подойти к нему и просто прижать к груди его голову, чтобы передать ему мои чувства: всё сказанное Ральфом не имеет никакого значения. Я жаждал расспросить его, пользуясь редким моментом близости, но, увы: опять не то место, снова не то время. - Ладно, хватит загорать, - решительно сказал Вэриди, принявшись яростно дергать свои путы из кожаных ремней. - Зови тяжелую артиллерию, пока Ральф не натворил бед. Нам во что бы то ни стало необходимо остановить его! Нужно срочно всех оповестить - Ральф опасен. Сейчас проверим кто круче: псих или уголовники. - Брайан, слышишь меня? - согнув голову, я исхитрился надавить щекой на кнопку включения микрофона. - Наконец-то! Вернулись на землю... - Брайан, послушай меня! Дуй срочно сюда на верхний этаж в седьмую комнату с левой стороны. И да... Если по пути встретишь меня в рубашке - держись подальше! Я не шучу. - А объяснения какие-то будут по этому поводу? Звучишь так, словно воздуха психушки перенюхал. - Ты подожди, пока еще меня увидишь… - Заинтриговал. Бегу… - Нет, я понял бы, если бы один из вас был так упакован, но как вы оба умудрились-то? – присвистнул Брайан, увидев нас. – Вэриди… шикарная поза! - Тренируюсь… Для Камасутры! - широко улыбнулся рыжий, не переставая дергать ремни. Я напрягся, заметив, как застыл Брайан, видимо, улавливая запах Вэриди. - Милый, сначала меня отвяжи! – гаркнул я, чтобы он очухался и перестал пялиться на рыжего – не то чтоб я его не понимал. Пока Брайан справлялся с моими наручниками, я ввел его в курс дела, опуская интимные подробности: дескать, псих, который погубил всех обитателей этой больницы, до сих пор жив и намерен усеять эту больницу нашими телами. - Но почему Вэриди-то голый? – подозрительно прищурившись, спросил Брайан. – Не похоже, что его убивать собирались. - Он извращенец, - прикрыв ладошкой рот, сокровенно шепнул я. – Сначала убивает, потом насилует. Брайан еще раз покосился на Вэриди, потом усмехнулся: - Понимаю! – Кретин! Он включил общую рацию, на которой находились все остальные заключенные: - Значит так, господа сотюремники! У вас появилась возможность проявить свои худшие качества. Игра называется "Добить психа"…