Скажи мне, как нам найти путь домой В этом любовном урагане эмоций? Delta Goodrem — Electric Storm
***
Пару минут Карли разглядывала фотографии, детально их изучая, пока Коулсон терпеливо ждал, стоя рядом с её постелью. Лицо девушки мрачнело с каждой секундой, а горькие воспоминания смешивались с возникающими в голове картинками о недавних событиях. Её длинные волосы спутались, почти закрывая обзор, и Карли заметила среди них поседевшую прядь. Прошло примерно два дня с последнего, что она помнила, возможно, даже больше. Как прошла сквозь Врата там, в Асгарде, как была ослеплена яркой вспышкой, и её несло куда-то по воздуху. И как она очнулась на холодном песке в пустыне, как всё её тело ныло, и каждый мускул разрывался от боли. Но той ночью она сумела отыскать шоссе, правда, почти сразу же отрубилась прямо там, на обочине. Карли презрительно хмыкнула, вспомнив, как очнулась в больнице и увидела снующих вокруг докторов и медсестёр, и была испугана настолько, что чуть не вскочила со своей койки и не сбежала; но тогда её остановили и успокоили. Два дня она практически только и делала, что спала, но лишь потому, что ей всё время вкалывали разные лекарства. Карли не хотела засыпать. Ей не было покоя, так могло показаться лишь со стороны, но то, что она видела во сне, было хуже любой физической боли, любых переживаний. Картины, которые она видела, засыпая, были настолько реалистичными и чёткими, что их было бы трудно отличить от правды, если б Карли не просыпалась. По сути, после таких снов, она вряд ли бы уже очнулась когда-нибудь. Возвращаясь к реальности, она успокаивалась, пусть и немного, но здесь, в этой маленькой больничной палате никто не тронул бы её, не причинил бы вреда. «Локи… Чёрт возьми», - Карли выругалась сквозь зубы, так, чтобы Коулсон её не услышал. Образ принца возникал в её голове почти каждый час, минуту, и иногда она готова была взреветь потому, что не может избавиться от него. Он словно засел в её мыслях, как призрак, от которого нельзя сбежать. А больнее всего было осознавать, что на самом деле ей этого не хотелось. Коулсон, наконец, нетерпеливо откашлялся, привлекая её внимание. Карли подняла на него глаза и встретилась с его взглядом: стоит ли всё рассказывать этому человеку? Как бы врачи и полиция не добивались от неё правды, она врала, говоря, что ничего не помнит, и иногда печально ухмылялась при мысли, что это не так. Но этот агент… Он, вроде как, другое дело, думала она. Строгий вид, прямая осанка, он как солдат, только не в военной форме. И его лицо показалось ей весьма добродушным, Карли подумала, что если бы он бесился или кричал, то всё равно не смог бы никого напугать. «Только кто даст мне гарантию, что он не упихнёт меня в психушку? Или его организация...» - Последнее, что я помню – это как мою машину занесло на обочину. Я, кажется, увидела какого-то зверя на дороге. Пришлось свернуть, чтобы не сбить его, - Карли протянула агенту конверт с фотографиями и стала разминать затёкшую шею. – И я врезалась во что-то. Кажется, это всё. - Как вы думаете, что могло случиться за это время? – Коулсон не сдавал позиций, намереваясь добиться от девушки хотя бы какой-то информации. – И откуда у вас эти шрамы на руке? Они у вас с рождения? А что за странная одежда, в которой вас нашли? Доктор сказал, что никогда в жизни не видел такого материала... «Может быть, послать его? Я ведь больная, мне можно, и вообще…» - Я же сказала вам, я ничего не помню, - раздражённо ответила Карли, яростно сверля агента взглядом. – Может, я ехала на карнавал? По лицу Коулсона Карли догадалась, какую глупость брякнула только что. Даже не столь глупость, сколь ответ на его главный вопрос. Для агента её язвительный тон говорил о многом, в большей степени о том, что она, возможно, врёт. «Наверняка, он теперь в сомнениях, и уж точно не отстанет», — печально подумала девушка. - Извините, я просто устала, и у меня болит голова, - Карли откинулась на подушки, фальшиво закатывая глаза. Коулсона её болезненный вид, по-видимому, не тронул. Он только улыбнулся уголками губ и едва заметно кивнул. Затем, к удивлению Карли, агент достал из кармана какую-то бумажку и положил на тумбу, рядом с постелью. - Если вы что-то вспомните, позвоните мне, - Карли повернула голову и увидела визитку с номером телефона и какими-то другими данными. – Но и я вас терять не стану. Поправляйтесь. Карли не понравились его последние слова. Они расстались довольно холодно; агент ушёл, и Карли даже не смотрела в его сторону, как он скрывается за дверью её палаты. Через несколько часов врачи сообщили ей, что пытались связаться с её близкими. Они также рассказали о самоубийстве её матери, и были крайне удивлены, когда девушка не проявила практически никаких эмоций, узнав эту новость. Доктора списали это на шок от пережитого. На следующий день к ней пришёл посетитель, которого Карли уж точно не ожидала увидеть. Сын её отчима прилетел из самого Денвера, чтобы отвезти её домой. - Илайс? – Карли подскочила на постели, когда увидела низенького, тридцатипятилетнего мужчину, вошедшего к ней в комнату. – Это ты? Ты что тут делаешь? - Привет, сестрёнка, - мужчина подошёл к ней, плюхнулся рядом на койке и обнял широкими ручищами. – За тобой приехал, конечно же! Выглядишь, эм, неплохо. Но ты так похудела! Знаешь, мы как узнали о твоём похищении, просто места себе не находили… - Похищении? Кто вам… - Да, да, именно так доктор сказал, - Илайс убрал волосы с её лба, ласково гладя её по спине правой рукой. – Лично я в этом тоже уверен. А как ты думала? Знаю, ты ничего не помнишь, но другого объяснения этому и быть не может. Ох, чёрт, жутко представить, что с тобой делали… «Да что ты? И кто это там себе места не находил?» - девушка, натянуто улыбаясь, смотрела на сводного брата, на его наигранно-беспокойное лицо, чересчур добродушное и мягкое. Она не верила ему; ни в их с отчимом беспокойстве, ни в его стремлении искренне помочь ей теперь она не была уверена. Последний раз они виделись три года назад в Талсе, но разговор между ними так и не состоялся. Илайс с отцом переехали в Денвер десять лет назад, там уже давно жил старший брат Илайса, когда её мать и отчим развелись. Карли тогда это не очень волновало, она не обожала своего отчима, но расставание с братьями далось ей тяжелее. Хоть они оба и были гораздо старше неё, они относились к ней неплохо: играли и вечно дарили какие-нибудь игрушки, баловали. Но обида так и не прошла, теперь Карли казалось, что уже ничто не вернёт те дни, когда они славно жили вместе. - Отец хотел было приехать, но его здоровье не позволило, - голос Илайса вдруг стал тихим и ласковым. – А брат… Ты же помнишь, что у него за работа. У него не было шанса вырваться. - Да, я понимаю. Когда Илайс взял её правую руку в свою и стал с тоской разглядывать шрамы на ней, Карли не сдержалась. Слёзы потекли из её глаз, щёки запылали, а голос предательски задрожал. - Мама умерла, ты знаешь? Мужчина ничего не ответил, лицо его было таким же печальным, как и несколько секунд назад. Печальным не по судьбе её матери. Карли знала, о чём он думал, но возразить не могла, хотя и очень хотелось. Она решила промолчать, но Илайс нарушил тоскливую тишину: - Прости, что говорю так, но прими это как избавление. Знаю, звучит грубо и неприятно. Только я всегда считал, что она тебя уничтожала. Твою жизнь травила своей, и я всегда буду так считать. Никто ничего не сделал, и… Мы виноваты, что не вытащили тебя из той дыры, в которую твоя мать тебя затащила на все десять лет. И, да простит меня Бог, теперь ты выберешься из неё. Карли положила голову ему на плечо, пряча лицо в складках его пиджака. Её слёзы впитывались в ткань одежды, а Илайс осторожно гладил девушку по волосам. Они ещё долго просидели вот так в тишине, пока Илайс не заговорил. - Я отвезу тебя в Талсу. Мы похороним её вместе, потом ты поедешь со мной в Денвер. Карли посмотрела на него уже ясным взглядом, и с горечью подумала, что такому никогда не бывать. Она не сможет жить с ними, это просто невозможно. И вот лицо её стало серьёзным и каменно-бесстрастным, как и её голос. - Спасибо тебе за помощь, но всё, чего мне хочется, это добраться до Талсы. Со всем остальным я разберусь сама. На следующий день Карли вместе с Илайсом покинули больницу Команч Каунти на такси, добравшись до ближайшего аэропорта, оттуда уже полетели в Талсу. За неимением каких-либо вещей, кроме платья, в котором она покинула Асгард, Карли пришлось возвращаться в нём домой, надев поверх лишь куртку Илайса. В самолёте они разговаривали мало, в основном, брат снова уговаривал её переехать в Денвер, но Карли категорично отрезала своё «нет». Тогда Илайс настоял на оплате похорон и наверняка уже возросшего долга за квартиру, и Карли, хоть и неохотно, но согласилась. Она вздохнула с облегчением лишь тогда, когда сошла с трапа самолёта в уже таком до боли родном городе. Добравшись до квартиры, они с Илайсом в первую очередь поужинали, затем стали строить дальнейшие планы для Карли. Илайс поначалу долго смотрел на сводную сестру и, наконец, не выдержав, тихо высказался: - Ты так изменилась, Карли. Словно ты – это вовсе не ты… Где та наша маленькая девочка? - Она там, где вы её оставили десять лет назад, - девушка вырвала свою руку из ладони Илайса; он держал её в своей руке уже долго. – Возможно, её можно было бы спасти, если бы вы с братом немного чаще навещали нас… Меня. Илайс поник головой и больше не нашёл, что сказать, лишь громко и печально вздохнул. - Обещай, что всё с тобой будет в порядке, - попросил он Карли перед тем, как они разошлись по разным комнатам. - Я обещаю. Иди спать. Девушка осталась одна в тёмной, душной комнате. Она долго осматривалась, подмечая, что тут давно пора бы сделать уборку. Некоторые вещи так и остались валяться с момента её отъезда, пыльные и мятые. Карли подошла к окну, одёрнув лёгкую штору, посмотрела на ночную, пустую улицу. Она уже и не помнила, сколько простояла так, вглядываясь в фонари и дымящиеся канализационные люки снаружи. Было уже совсем темно, когда она, наконец, легла спать. Ей хватило пары минут, чтобы отречься от давящей реальности и так быстро заснуть. Илайс лишь закрыл глаза, как вдруг услышал истошный, пронзительный крик, и тут же выскочил из гостиной. Крик издавался из соседней комнаты; пробежав по коридору, он распахнул дверь в спальню и увидел Карли, сидящую на постели, рыдающую, закрывающую лицо руками. Он подскочил к ней, сел рядом, обнял, положив её голову на своё плечо и стал успокаивать, гладя рукой её взмокшие волосы. Скоро девушка перестала всхлипывать, тогда он повернул её к себе и посмотрел прямо в глаза: никогда он не видел такого ужаса в чьём-либо взгляде; её руки дрожали, а плечи то и дело вздрагивали от плача. - Это был только сон, малышка, - Илайс взял её за руку и испуганно выдохнул: её рука была ледяная, как у мертвеца. - Я не могу так, нет, я не могу! – Карли спрятала лицо в ладонях. – Он меня не оставит, я знаю! Он хочет, чтобы я страдала… - Он? Но кто? - Такие горячие руки… Они сжигали меня… Он снова и снова делал это со мной… Мне никогда не было так больно и страшно. За что? Боже мой, за что? Илайс обнял её снова, чуть покачиваясь, словно убаюкивал маленького ребёнка, как и десять лет назад.***
Локи как всегда был тих, спокоен и невозмутим; он бесшумно ступал по Радужному Мосту, Хранитель же стоял спиной к нему, вглядываясь в арку, он всматривался в просторы горизонта космоса. Принц подошёл совсем близко и лишь тогда услышал гулкий голос Хаймдалла, словно отскакивающий эхом от стен под куполом. - Разве Его Высочеству сейчас не надлежит присутствовать на коронации своего брата? - Свои обязанности я знаю, Хранитель, оттого я должен предупредить тебя, что я спешу, - тон голоса Локи был резок, говорил он чётко и быстро. – Я пришёл, чтобы… чтобы просить тебя. Если бы Хаймдаллу было дозволено, он бы рассмеялся, больше того, ему хотелось рассмеяться этому юнцу прямо в лицо. Локи всегда вёл себя высокомерно, стоило ему избавиться от общества брата. А уж просить о чём-то, тем более в такой манере – это было совсем не похоже на принца. - Возвращайтесь во дворец, Ваше Высочество, и не тратьте время попусту, - Хаймдалл знал, что отрезав таким образом всякий путь для Локи, он не отступит. Ему будет всё равно, что скажет Хранитель, да и кто-либо другой. Так было всегда. Только в этот раз ему не придётся держать всё это в себе. - Ты знаешь, что мне нужно, - Локи теперь говорил громко, словно подавляя всё вокруг своим твёрдым, уверенным голосом. – Ты можешь видеть и слышать всё и вся… - Это так. - Тогда скажи мне, что с ней. Где она сейчас? На последних словах голос Локи всё же дрогнул, и Хранитель не мог не заметить этого. Куда подевалась вся самоуверенность принца? Где вечный холод, которым всегда веет от его язвительных и точных фраз? Хаймдаллу всегда удавалось исполнять свои обязанности так, как это от него требовалось. Но не жалость, и даже не понимание сейчас подтолкнули его ответить принцу. Нет, это было нечто другое, и он знал, что просто не может противиться. - Она в безопасности. Она с теми, кто защитит её. Хранитель не услышал ни вздоха облегчения, ни какого-либо другого проявления удовлетворения от услышанного. Он всё ещё стоял спиной к Локи, но был уверен: лицо принца бесстрастно, и не выражает ничего. Локи ушёл так же тихо, как и появился, и остался лишь один вопрос, на который даже хранитель Врат не мог найти ответа. Что заставило Локи поступить так? И, главное, что двигало им на самом деле? ...Смех принца был тих, но казалось, что его сейчас услышал бы любой, кто бы только ни стоял рядом. Слуга всё ещё испуганно таращился на змей, извивающихся перед ним на полу, а гул звука упавшего подноса всё ещё звучал в его ушах. - Локи, - Тор, стоявший рядом с братом, произнёс его имя так, словно неохотно собирался его отругать за шалость. – Это была пустая трата хорошего вина. - Немного повеселились, правда, мой друг? – принц сделал жест рукой – змеи быстро испарились. Слуга нервно улыбнулся, нагибаясь и дрожащими руками поднимая с пола поднос. Когда он, кланяясь, уходил, то ещё слышал приглушённый смех Локи, и от этого его вновь забила дрожь. Один из стражников в этот момент подал Тору его шлем, и Локи, перестав, наконец, от души хихикать, тут же заострил всё своё внимание на нём. - Оу, - смерил он шлем оценивающим взглядом. – Красивые перья. - Ты же не хочешь начать всё заново, корова? – рассмеялся Тор, демонстративно разглядывая рогатый шлем на голове брата. Как бы он не волновался на тот момент, Локи сумел вывести брата из состояния нервозности. - Я говорил искренне, - Локи, всё так же улыбаясь, повернулся к Тору. - Ты не способен быть искренним! - Неужели? - Да! Через мгновение та самая неразрывная, проходящая между братьями связь, дала о себе знать. Весёлость Тора сразу же пропала, как только он увидел неизмеримую нежность в глазах Локи, и это не могло не тронуть его сердце. - Я ждал этого дня столь же давно, что и ты, - размеренно и тихо заговорил Локи. – Мой брат, и мой друг. Иногда я завидую тебе… Но не сомневайся в моей любви. Для Тора это были те самые слова, которые он хотел услышать в этот день. Ощущение, словно с его души свалился давящий тяжёлый камень, порадовало его так, как если бы ему передали бразды правления прямо здесь и сейчас. Он подумал, как это здорово, что брат вернулся к нему. Таким, каким он всегда его знал. - Спасибо, - благодарно сказал он, обнимая Локи могучей рукой за шею. - А теперь - поцелуй! - Хватит, - рассмеялся Тор и легко толкнул брата в плечо. _________________________________________________________________________________________________________________________ (от автора: перевод вырезанной сцены из расширенной версии «Тора» by «Несмертельное оружие»)