Вместе

Внезапные нападения случались всё чаще в последнее время, но путники никак не могли к ним привыкнуть, охваченные какой-то фальшивой беспечностью, надеждой на то, что вот здесь-то, в очередном мире, ставшим им новым убежищем, их не найдёт и не достанет враг — и каждый раз они ошибались. Когда незнакомый ангел — очевидно, посланник Метатрона — спикировал на них с неба, Уилл даже подумал сначала, что это громадная хищная птица; мало ли каких существ им предстояло ещё встретить. Но это был именно ангел, просто с такими широкими крыльями, что тень от его силуэта он заметил раньше, чем его самого. Новый враг спикировал прямиком на Бальтамоса, и хотя последний казался Уиллу почти бесплотным, буквально смял его под собой. Бальтамос пронзительно закричал: сначала — смесью страха и удивления, потом — боли. Уилл видел, как летели во все стороны клочья перьев, выдранных из его крыльев; они растворялись в воздухе, не успевая коснуться земли. Барух набросился на противника сзади, пытаясь ослабить его хватку, и Бальтамосу удалось отползти немного назад. Уиллу показалось, что его образ стал чуть более прозрачным; сам он вспотел так, что нож едва не выскальзывал из пальцев. — Уилл, режь! — обратился к нему Барух, его голос вздрагивал в такт слабым рыданиям Бальтамоса. Уилл приблизился к месту схватки, но успел перехватить взгляд младшего ангела и понял, что тот просил его не убить нападавшего, а открыть проход. Бальтамос хрипел что-то, начинавшееся на «у»; сначала мальчик подумал, что тот тоже звал его по имени, но поверженный ангел пытался сказать «уходите». Уиллу всё-таки пришлось ранить противника прежде, чем удалось пройти в окно. Таившийся за ним мир был пока ещё неизвестным, а значит, по умолчанию враждебным, но компания слишком устала, чтобы задумываться об очередной опасности. Бальтамос отошёл в сторону, расправляя измятые и как будто слегка облезлые крылья; оглянувшись на следовавшего за ним Баруха, попытался стыдливо сложить их за спиной, но тот с лёгкой улыбкой покачал головой и накрыл их своими. — Ты меня спас, — сказал Бальтамос. — И Уилл тоже. — Да, — раненый ангел всё ещё мелко дрожал. — Но мы оба могли умереть. — Могли, — согласился Барух. Он был необычайно спокоен, и это спокойствие мало-помалу передавалось его товарищу. — Лучше так, чем поодиночке. Только вместе, помнишь? — Только вместе. — Лучше вообще не умирать, — это Уилл, не сдержавшись, догнал их, и, несмотря на внезапное вторжение в личную беседу, с ним трудно было не согласиться.