О казусах и "маленьких"

- Не дергайся! - Уй! Ешимори попытался потереть ладонью вскочившую на лбу шишку, но под суровым взглядом Токине застыл, как кролик перед удавом. Все, что он мог позволить ей сейчас, так это обработать его многочисленные порезы и синяки. В противном же случае Токине закопала бы его неподалеку от того екая, что напал на девушку и был уничтожен взбесившимся Наследником. А ведь дежурная ночь начиналась почти мирно – пара-тройка мелких аякаши были не в счет, - тихо и спокойно. Еще были луна, вкусный торт, приготовленный Ешимори, и Токинэ рядом – что еще нужно для свидания? Правда, о свидании Сумимура ей бы не сказал и под страхом смерти, но главное же совсем не это? К тому же столь спокойные дежурства были редкостью и роскошью за последние два года для мастеров барьеров, с тех самых пор, как была раскрыта тайна Карадзумори. После этого было много боев, много сражений и еще больше ответственности. Иногда кэккаиси проигрывали, и кто-то умирал, оставляя на их закаляющихся в войне душах новый шрам. Поэтому все, чего хотелось Сумимуре сейчас, так это насладиться моментом. Увы, моментом насладиться ему не дали и безжалостно ворвались в романтическую реальность, когда Ешимори уже готов был признаться Токине в своих чувствах, острыми, ядовитыми шипами. Поэтому сейчас парень сидел мрачнее тучи: весь избитый, с голым торсом, где больше всего прибавилось ранений, и позволял взбешенной Юкимуре делать все, что ей захочется. - Да ладно тебе, Токине! – проворчал он. – Это всего лишь царапины, заживут быстро. - «Ладно», «всего лишь», «царапины»… - голос девушки звучал тихо, но от этого становилось еще страшнее. – Да ты посмотри на себя, идиот! Краше в гроб кладут! Сколько раз я тебя просила не рисковать так собой?! По-видимому, Токине собиралась его избить, потому что блеснувший взгляд пообещал парню самые страшные пытки на свете, но в следующий миг передумала: жаль стало потраченных на это недоразумение усилий. Поэтому она решительно нагнула его голову поближе к себе, чтобы было удобнее добраться до его затылка – повезло, что удар екая оказался скользящим, иначе Ешимори давно был бы красиво ополовинен и пел арии на небесах. Часы тикали на стене. Минута ползла за минутой, медленнее улитки. Напряженно. Очень напряженно. Очень-очень напряженно. Ешимори не знал, куда деть глаза, руки, ноги и… много чего не знал, куда деть, а все равно не мог оторвать взгляда от мелькающей перед его носом и чуть подрагивающей от движений женской груди. Ешимори зажмурился, чтобы тут же почувствовать, как по его щеке прошлись мягким касанием пышные выпуклости, затянутые в проклятую ткань, о которых начинали мечтать в юном возрасте мальчишки, и от которых сходили с ума мужчины, уже узнавшие прелесть близких отношений с женщиной. Уже относясь некоторое время ко второй категории противоположного пола, кэккаиси едва сдерживался. - А, черт! Все, хватит! – Ешимори взмахнул рукой и… наткнулся на что-то мягкое и чертовски приятное на ощупь. Замер. Сжал. На землю опустились непроглядная тьма и неестественная тишина. - Е-ши-мо-ри… Ешимори застыл, боясь шевельнуться и забыв убрать руку с груди девушки – пышной груди, будто созданной для его ладони. Токине дернулась, а Ешимори хотел жить. Только этим можно было объяснить то, что произошло дальше. Кэккаиси схватил рычащую подругу за запястья и дернул, усаживая к себе на колени. Потом завел ее руки за спину, лишая возможности ими двигать, и прижал к себе покрепче – сколько это продлится, он не знал, но хотя бы у него появилось время сказать, что он не виноват. - Я случайно! – провыл парень. - За случайно бьют долго и страшно, а потом заживо хоронят! – был ему ответ. - А как же презумпция невиновности? - Не для маленьких извращенцев!!! От этих слов Ешимори замкнуло. Маленький? Да сколько же можно? - Не ерзай, Токине, я ведь все-таки парень! – гаркнул наследник Сумимура, и когда девушка удивленно застыла, тише добавил: - И в каком месте я маленький? Сначала на лице у подруги появилось легкое недоумение, потом недоумение сменилось изумлением, а в следующий миг она рванула в сторону: красная, как вареный помидор и обещающая ему самые страшные кары. Поняв, что выбраться из отчего-то совсем не слабых конечностей напарника-извращенца у нее не получится, Токине тихо проговорила: - Отпусти, Ешимори, я не буду тебя убивать. Сейчас все, что ей хотелось – это оказаться как можно дальше от напарника и не чувствовать его возбуждения, рушащего все ее представления о нем. Несколько секунд парень оценивающе ее разглядывал и подсчитывал, чего ему будет стоить свобода, но все же ослабил хватку, позволяя подруге слететь с его колен со скоростью света. Медленно Сумимура встал, отворачиваясь от девушки – все же и успокоиться надо; жаль только, что нигде не наблюдается какого-нибудь жутко-ледяного екая. Токине исподлобья, стоя в полуоборота, наблюдала за лучшим не-другом и чувствовала, как колотится непонятно и бешено сердце. Что-то между ними изменилось. И она не могла понять: почему ей это понравилось?